– Нет, мама, вдвоём не получится, – серьёзно возразила Ника. – Я позвала к нам на праздник моих лучших друзей: и Веню, и Джойю, и… – девочка запнулась. – Ну, может и ещё кто-нибудь придёт. Кто захочет. Видишь ли, я сегодня тоже ходила за ёлкой… – и Ника поведала обо всех волнующих событиях сегодняшнего дня.
Мама не стала ахать и восклицать: «Какой ужас! Ты же могла погибнуть!» и всякое такое. Она внимательно выслушала дочку, потом притянула её к себе и крепко обняла.
– Так это же просто прекрасно, что у тебя есть такие друзья! – шепнула она. – Мне даже немножко завидно… Пойду поставлю в духовку большую индейку, чтобы всем хватило. А я-то думала – куда нам с тобой такую большую…
Но сначала мама принесла ёлку и установила её перед окном. Пришлось поставить всё же «городскую», потому что Никина, после использования её в качестве саней-волокуши, представляла собой довольно жалкое зрелище. Казалось, какой-то великан употребил её для подметания заснеженной лесной дороги, изрядно истрепав и поломав ветки. (Но мы-то знаем, что это всего лишь двое лис и енот доставляли домой одну маленькую девочку).
Итак, Ника наряжала ёлку, а мама накрывала на стол. Она столько всего привезла с собой из города, что хватило бы на десятерых. В духовке томилась обещанная индейка, и дух стоял такой, что сразу было понятно: Рождество на пороге. Но ещё до того, как оно успело переступить этот самый порог, его переступил некто другой.
Раздался шум мотора подъехавшей машины и Ника бросилась к окну, пытаясь рассмотреть в темноте, кто это к ним приехал в такой час. Неужели дядя Антон решил вернуться, чтобы встречать праздник дома?! Но нет, машина была чужая – это Ника сразу поняла. Через минуту раздался стук, дверь открылась и на пороге появился… человек. Ника сразу с ним поздоровалась. Странно, что мама молчит. Девочка перевела взгляд с матери на незнакомца, и застыла, вглядываясь в его лицо. Может ли такое быть?! Ошибки быть не могло!..
– Папа!..
Этот возглас вывел мать из оцепенения.
– Здравствуй, Эрик! Как ты нас нашёл? В такую темень, и дорога непростая… Я ездила сегодня в город тебя встречать, но…
– Самолёт опоздал, – смущённо улыбаясь, стал объяснять мужчина, – поэтому я не успел на поезд. Приехал следующим… Хорошо, что удалось взять машину напрокат.
Ника стояла и молча смотрела на… Эрика. Так вот, оказывается, кого мама называла «старым другом», а дядя Антон «гостем из прошлого»! Это же её папа! Это его фотография лежит у мамы в альбоме! Но папу звали – Эд… Эдик. Он сменил имя? Всего одну букву… Значит, мама сказала ей неправду: папа вовсе не умер тогда, а просто уехал от них! Начал новую жизнь под новым именем. Неужели и её мама – а она ведь самая лучшая! – тоже умеет обманывать?! Но зачем? Сказала бы правду – Ника бы поняла… и не обиделась. А теперь? Как она сможет кому-то верить!
– Ника, что с тобой? – откуда-то издалека донёсся до неё мамин голос. – Это папин брат, твой дядя Эрик.
Вот, значит, как они придумали! Брат! Но такого сходства просто не бывает! В душе начиналась буря, в голове – сумятица, и слёзы закипали в глазах.
– Это неправда! – выкрикнула девочка. – Вы обманываете меня! И ты, и… папа!
Ника бросилась к двери, пронеслась вихрем мимо неподвижно стоящего человека и побежала к сенному сараю. Там она пряталась всегда, когда была сильно обижена. Зарывалась в сено и давала волю слезам. Где никто не видел.
Мать девочки растерянно смотрела на приехавшего гостя. Она тоже была очень взволнована – по разным поводам. И у неё никогда ещё не было подобных разладов в дочерью.
– Ника думает, что ты её отец, – бессильно опустив руки, сказала она. – У нас есть его фотография. Я ей потом всё объясню, когда она успокоится. К тому же у неё был сегодня трудный день.
Эрик стоял и с ласковой улыбкой смотрел в глаза усталой женщины, которую он так давно не видел.
– Как непросто иногда быть братом-близнецом, – наконец, произнёс он тихо. – Ты прости меня, Мария, что я так долго…
– Нет, это ты прости, что не смогла дождаться последнего поезда, перебила та. – Ника была здесь одна, и я…
– Я не про то сейчас, – мягко остановил её старый друг, – а что раньше вас не нашёл и приехал только сейчас. Годы прошли, но я… очень хотел бы стать для Ники отцом. Чтобы вы были моей семьёй. Если тебе надо подумать…
– Не надо, – ответила Мария и всхлипнув, сделала шаг навстречу.
Эрик обнял её и легонько поцеловал в висок.
– Мы обо всём поговорим потом, – сказал он, – но если ты согласна, чтобы я стал отцом Ники – настоящим отцом – позволь мне сейчас поговорить с ней и самому разрешить эту ситуацию.
Никина мама кивнула.
– Она наверняка в сенном сарае. Как выйдешь – налево…
Ника лежала на спине и смотрела в тёмный потолок. По обыкновению, она зарылась в сено, только голова торчала наружу. Буря в голове немного улеглась, но мысли не стали радостнее. Всё-таки странное это Рождество: загадала под снегом совершенно невозможное желание – увидеть отца. И – о, чудо! – оно сбылось! Он приехал… и притворяется кем-то другим! «Лучше бы тогда вовсе не приезжал!» – горько подумала девочка.
Дверь сарая скрипнула и вошёл он – тот самый, о котором она думала.
– Ника! – тихонько позвал он.
Девочка не отозвалась и даже зажмурила глаза, чтобы не смотреть на него. Но видимо, она всё-таки сопела, потому что Эрик сразу отыскал её и улегшись рядом, стал ласково гладить по волосам.
– Здравствуй, дочь, – сказал он. – Я виноват перед тобой… что так долго не шёл. Что был чёрствым и вечно занятым в своём далёком-далеке. Но мама тебя не обманывала, поверь. Она ничего про меня не знала. И меня действительно зовут Эрик. Когда-нибудь и эта загадка разрешится. А сейчас я приехал, чтобы быть вместе с тобой и мамой, и уже не разлучаться. Ты сможешь простить меня и принять?
– Конечно, смогу… папа, – прошептала Ника, крепко прижимаясь к небритой щеке и щедро орошая её слезами и соплями.
– Тогда пойдём праздновать Рождество, – сказал Эрик, подхватывая дочку на руки. – Я ужасно проголодался, пока к вам добирался. С утра ничего не ел!
– И я! – подхватила Ника. – Я тоже – с утра…
Какое это было счастье – сидеть втроём в тёплом доме, за красиво накрытым столом, уплетать всё, что на нём стояло, щурясь на ёлочные фонарики и на огоньки свечей, которые мама зажгла и поставила на стол – для волшебства и уюта, и вдыхать аромат дымящейся индейки, до которой пока не дошли руки.
Когда все немного утолили первый голод, и решили слегка передохнуть от еды, начался волнующий момент обмена подарками. Ника получила от мамы прекрасные новые шахматы (а то у старых куда-то задевались две белых пешки и при игре их заменяли обычными пуговицами). А папа привёз ей лыжи с ботинками и новые зимние сапожки – подумать только, как он угадал, что его дочка сегодня утопит свои старые! Маме Ника подарила «шишарика» – человечка из шишек, которого та тут же повесила на ёлку, на самое видное место. И веточку рябины, так нелегко добытую – она давно красовалась в вазочке на кухонном столе. От папы мама получила очень красивое колечко с несколькими камушками – как ярко они вспыхивали временами, отражая огоньки свечей! Мама подарила папе смешную шапку (гномовский колпачок, по мнению дочки) и длинный шарф, который, (как сообщила отцу по-секрету Ника), она вязала почти целый год. Только у Ники не было подарка для папы – ведь она и предположить не могла, что он приедет! Так что девочка тут же решила исправить ситуацию и уселась рисовать картинку – как она едет верхом на ёлке на ездовом лисе – чтобы подарить папе на Рождество. Но закончить рисунок не успела. Послышалось царапанье в окно и над подоконником засветились знакомые глаза. С радостным криком «Они пришли!» Ника выскочила во двор, успев только накинуть куртку с капюшоном. Вслед за ней вышли и взрослые.