Преемница

Оставшись одна, она едва успела дотронуться до дверной ручки, как к ней неожиданно подскочил сумасшедший Аллен. Сейчас, в лунном свете, старик казался еще старше. На миг показалось, что виден череп сквозь его тонкую кожу. Безумный Роберт кинулся к ней, сверкая своими глазами: «Теперь ты знаешь! Ты видела! – он говорил то шепотом, то срывался на крик, плача или переходя на хохот, повторяя одни и те же слова. – Ты видела! Ты вернешься туда, я знаю! Ты видела и тебя видели!». Ника в ужасе прижалась к двери, от этих слов и всего происходящего больно кольнуло в голове. Она открыла входную дверь, буквально отталкиваясь от сумасшедшего старика.

Следующее утро началось с уже привычной уборки. На этот раз хозяйке дома во что бы то ни стало приспичило привести в порядок подвал. Во всем должна была быть система, считала Сара, все аккуратно сложено, подписано. Они разбирали скарб и решали: если эти вещи еще могли сослужить службу, то отправлялись на полки с аккуратно выведенными надписями, если нет – их ждала учесть переезда в самый дальний угол подвала, ожидая лучших времен. Миссис Митчелл обнаружила в одной из коробок крышки для банок разных размеров и цветов.

– А я их везде искала, – прошептала она и обрадованная своей находке отправилась на кухню вместе с крышками.

Николь продолжила разбирать забытый хлам. Обнаружив пачку старых фотографий, не нашедших места в альбоме, она уселась на деревянный ящик, с удовольствием разглядывая семейный архив. Вот здесь Аманде лет пять, ее с легкостью можно было узнать – та же улыбка, те же глаза. С другой фотографии смотрели молодые и счастливые мистер и миссис Митчелл, стоявшие у красивейшего небольшого пруда с многочисленными цветами. «Неужели это Чертово озеро?» – удивилась Ника. Не верилось, что прекрасный пейзаж с яркими цветами и утопающими в зелени деревьями и мертвые берега одно и тоже место. Со следующей фотографии на нее смотрели три мальчугана.

– Джейсон такой взрослый здесь, – задумчиво произнесла вернувшаяся миссис Митчелл, – а ему всего-то десять лет.

Ника внимательно смотрела на мальчика. Казалось, что даже сейчас на фотографии он уводит глаза в сторону, лишь бы только не встречаться с ней взглядом. Сколько Николь помнила, он всегда избегал ее. Даже тогда, в тот день, когда впервые пересек порог их маленькой квартиры в Петербурге. Нику смущал вопрос: как этот американец приехал в далекую Россию, не зная языка и страны, направился именно в тот самый город, где жила она с мамой?

Уже потом, узнав происхождение своей семьи, она поняла почему все ее родные так хорошо знали английский, хотя тогда, в детстве, это было таким естественным. «Забавно, – подумала Николь, – в России мама говорила со мной на английском, а здесь – на русском».

А тогда Анна, открыв дверь незнакомому человеку, согласилась уехать с ним, оставляя старенькую бабушку совсем одну.

Николь плохо помнила детство, проведенное в России, воспоминания всплывали невнятными обрывками: добрые руки бабушки, ее любящие глаза, высокие белые двери в их квартире и большой красивый дом с куполом, видневшийся из окна. Еще помнила, как по ночам кто-то робко стучал в дверь, а потом вошедшие со всхлипыванием что-то рассказывали, прося бабушку о чем-то. Она всегда уходила после таких визитов, возвращаясь лишь к утру бледная и уставшая. Ника вспоминала, как обнимала ее голову тогда, ласкала детскими ручками лицо бабушки, а та улыбалась и говорила, что теперь ей гораздо легче.

А вот своего отца девушка не помнила вовсе. Не знала кто он и куда исчез. Не было ни единой фотографии, ни вещи, ничего. Только однажды Николь спросила о нем у матери. Та молча увела глаза в сторону, пряча выступившие слезы. Тогда стало ясно – мама до сих пор любит его.

Анна ценила мужа, уважала его, но не любила, живя с ним, словно повинуясь чужой воли. Ника помнила, как вечерами мать нарочно задерживалась на первом этаже их большого дома, ища себе занятие как причину не подниматься в супружескую спальню. Даже тогда маленькой девочке было ясно, что мама ищет предлог, ждет, когда ее муж уснет. Только тогда она сможет спокойно отдохнуть, прячась в отдельное одеяло, закутавшись в него так плотно, что, проснувшись утром, нужно было изрядно потрудиться, избавляясь от одеяльного убежища.

Джейсону не суждено было стать любимым мужем, но он был прекрасным отцом для Кэти – обожал свою дочь, позволял ей буквально все, со скоростью звука исполняя любые желания своей дочурки, даря любовь, которой так не хватало ему самому. При этом девочка не была избалована, разумность в ее воспитание вносила Анна. Да и самой Николь жаловаться на приемного отца не было причин. У нее всегда было все самое модное, дорогое, достаточно было подойти и сказать, что ей было нужно, тот лишь кивал в ответ, отводя глаза в сторону. Ника понимала, что Джейсон не любит ее, избегает общения, но все же она ни разу не услышала от него ни одного плохого слова. Он полностью обеспечивал семью материально, хотя тогда, в их общей жизни, она отчего-то думала, что тот обязан это делать и что деньги, водившиеся в доме, это вовсе не его заслуга, будто так было всегда. Лишившись этого, она поняла, как много мужчина работал тогда, как много сделал для их общего, пусть такого разного для каждого, благополучия.

– А это мистер Нолан? – спросила Ника, отвлекаясь от своих мыслей.

Миссис Митчелл согласно кивнула.

– Они дружили с детства. Джейсон, Марк и Роберт. Были прямо-таки не разлей вода.

– Это Роберт Аллен? – удивленно произнесла Николь, указывая на светловолосого худощавого парнишку.

И на этот вопрос женщина ответила утвердительно.

– Я видела его, – пробормотала Ника. Выходило, что сумасшедший старик, на вид которому не меньше семидесяти, на самом деле был сорокапятилетним мужчиной, – что с ним произошло?

– Он заболел, – отрезала миссис Митчелл, давая понять, что разговор окончен.

Внезапно у девушки закружилась голова, к горлу подкатил противный приступ тошноты. Перед глазами промелькнули воспоминания недавней лесной прогулки: покрытое туманом озеро, растерянный вид Майкла, кривая усмешка Саманты и Линда, смешно зажимающая нос. Отчего-то именно образ Линды был самым ярким. Как в замедленной съемке она видела ее глаза, улыбку, слышала смех. Сердце сжалось от страха, предчувствуя беду.

Сара вывела Нику на воздух, решив, что той просто стало дурно в душном помещении подвала. Женщина отправилась в дом за стаканом воды, оставив девушку на крыльце. Перед глазами той еще ярче, чем прежде, вспыхнул образ подруги. Теперь она видела знакомое лицо и не узнавала его: глаза были налиты кровью, лицо искажено болью и злобой.

Николь не помнила, как очутилась у дома семьи Миллер. Ей почудилось, что она просто мгновенно перенеслась сюда, если бы не сбившееся дыхание, она сейчас поверила бы в это. Девушка стояла на крыльце дома и откуда-то знала, чувствовала все, что происходит сейчас с подругой.

Лин было плохо, больно и страшно. Ее тело ломило, острая боль пронизывала насквозь, казалось, что оно больше не принадлежит ей. Кто-то пытался управлять им, он копошился в голове, заменяя ее мысли своими, вселяя ужас и ненависть ко всему живому. Хотелось зажать голову руками и бежать, что есть мочи, не разбирая дороги. Было так страшно, что она была готова убить всех без разбора. Окружающие люди казались смертельной угрозой для нее.

Николь, испугавшись собственных мыслей, стояла на крыльце не в силах пошевелиться. Из дома вышла измученная миссис Миллер с заплаканными глазами.

– Что ты здесь делаешь? – испуганно спросила она.

– Я пришла к Лин, – прошептала Ника, все еще не придя в себя.

Женщина секунду раздумывала, разглядывая девушку, решая можно ли довериться ей.

– Лин заболела, – произнесла она, – мне срочно нужно к доктору Брауну. У меня к тебе просьба: побудь в доме, но не заходи к ней в комнату. Просто побудь в доме. Она будет знать, что не одна…

Девушка молча кивнула в ответ. Женщина проводила ее в дом и усадила в маленькое кресло в холле, оставив одну. Николь сжалась в комок, стараясь даже не шевелиться. Она слышала, как в соседней комнате раздавался вой и скрежет зубов. Весь дом пропитался ужасом, овладевшим Линдой. Вдруг стало тихо.

– Ника, Ника, – раздался слабый голос.

Немного помедлив, осторожно открыв дверь, та все же решилась войти в комнату. По-своему уютная спальня отражала яркий веселый нрав своей хозяйки, повсюду расположились милые игрушки, забавные постеры, стол был усеян баночками всевозможных размеров с кремами и разнообразной декоративной косметикой. Комната была милой, кокетливой и простой. В общее настроение никак не вписывалась нынешняя Лин, привязанная к своей кровати. Сама же девушка не замечала ремней, державших ее. Она была слишком слаба и измучена, чтобы обращать на это внимание.

– Он разговаривает со мной. Я вижу его, эти глаза, большие, черные, они смотрят на меня, – Линда говорила отрывисто, срываясь с шепота на крик, постоянно озираясь по сторонам, будто боясь быть услышанной. – Мне так страшно! Ника, только ты можешь помочь мне! Он говорит, что ты…что я должна…

В этот момент в комнату вошли миссис Миллер и темнокожий худощавый мужчина. Николь, никогда не видевшая доктора Брауна, сразу поняла, что это он, Майкл был слишком похож на отца. Мать Линды была больше напугана, чем разозлена на девушку за ослушание, она быстро выпроводила ту из комнаты.

Ника осталась стоять посреди холла и слушать, как Линда кричит и шипит на вошедших к ней, проклиная свою мать и всех живущих на свете людей. Когда крики стихли, миссис Миллер, невероятно уставшая, вышла из комнаты. Она лишь мельком взглянула на подругу дочери и тяжело уселась в кресло. Только сейчас девушка заметила седые волосы женщины, которых не было ранее. Затем из комнаты вышел мужчина и подошел к Николь.

– Я доктор Браун, – представился он и спокойно, словно подобное происходит ежедневно, продолжил, – не говори никому о том, что ты увидела здесь, – он протянул девушке записку, – передай Майклу вот это.

Затем повернулся и подошел к матери Линды:

– Я дал ей снотворное. Ничего, все образуется.

«Все образуется», – произнесла про себя Ника любимые слова утешения Мэнди, выходя на крыльцо. Ей сейчас так захотелось увидеть ее, прижаться, почувствовать опору. Они вместе сбежали бы из этого странного города, где творятся жуткие вещи. Но Аманды не было рядом, и, сглотнув наступившие слезы, девушка с поникшими плечами направилась к дому доктора Брауна.

Слезы застилали глаза, она шла, медленно волоча неслушавшиеся ноги. Ее преследовал образ испуганной Лин: бледное лицо, потерявшие свой цвет веснушки, злые, полные яростной ненависти глаза. Что стало с этой смешливой, готовой в любой момент залиться веселым смехом, девушкой? Еще вчера все было в порядке. А что, если все жители правы и действительно есть болотная болезнь? Если именно ей заразилась Линда? У Ники сжалось сердце, ведь они все вместе были у этого озера. Возможно, несчастье коснулось и остальных?

Ноги сами вывели ее к небольшому дому с аккуратной лужайкой перед окнами. У ворот она столкнулась с Дэвидом. Тяжелый камень упал с сердца – с ним все было в порядке. Он как ни в чем не бывало занимался стрижкой травы вокруг дома. Парню достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что произошло нечто ужасное. Без лишних слов, взяв Николь за руку, он провел ее в дом.

Она села на край большого дивана, роняя слезы, сжав свои пальцы так, что те побелели. Парень пристроился рядом, осторожно взял ее руки и попытался взглянуть в глаза. «Ника, – тихо позвал он, – посмотри на меня». Девушка подчинилась, встретившись с ним потерянным взглядом. Дэйв мягко сжал ее пальцы в своих ладонях, виновато улыбнулся и снова позвал: «Ты слышишь меня?». Она кивнула головой и бросилась к нему на грудь, терзаемая рыданиями. Он молча обнял девушку и, гладя ее по волосам, стал ждать пока слезы утихнут и ему все расскажут.

И та рассказала: про странную смерть ее родных и про сны, про какую-то невероятную связь с этим местом, про страшные глаза в озере и про незнакомку, чей образ преследует ее. Она сбивалась, перескакивая через события, путая их местами, но Дэйв слушал внимательно, лишь изредка его глаза расширялись от изумления и недоверия. Когда девушка выговорилась и, устав от переживаний, замолчала, парень вздохнул и произнес:

– Послушай меня, все, что ты сейчас рассказала, можно объяснить, – он говорил твердо и уверенно.

– Как? Как это можно объяснить? Это вообще нельзя никак объяснить! —эмоционально кричала девушка.

– С тобой случилось несчастье, которое сильно на тебя повлияло, – спокойно, пытаясь подобрать правильные слова, начал Дэйв. – Такое событие не могло пройти бесследно. Ты стала слишком ранима и…стала видишь необычное даже там, где его нет.

– Ты хочешь сказать, что я схожу с ума? – напряглась Ника.

– Нет! Что ты? Нет! – парень замахал руками. – Ты просто устала.

– Устала? – оторопела девушка.

Она ему рассказала о самом сокровенном, что тревожило ее, не давало спать по ночам. А он просто издевается?

– Устала думать о гибели своей семьи, – поспешил объясниться Дэвид. – Вспомни, странную кочку с глазами ты увидела именно после того, как Линда поведала сказку про водяного духа. Лето выдалось жарким, озеро мельчает и газы выделяются еще сильнее. Все это просто их влияние!

– Хорошо…кочка…да. Может, ты и прав, – немного успокоившись, Ника начала размышлять. – А незнакомка? Как объяснить ее появление?

– Да никак! Нет никакой незнакомки. Пойми, ты сама сказала, что она чудится тебе. Ее нет, просто нет. Она только кажется тебе.

– Ты сейчас серьезно?

Ника внимательно смотрела на Дэйва, пытаясь понять, он действительно думает, что все можно объяснить лишь влиянием газов?

– Это последствие влияния газов, – подтвердил мысли Николь Дэвид. – Та женщина произвела на тебя слишком большое впечатление при встрече, вот теперь твой мозг и выдает желаемое за действительное.

Девушка замолчала. Парень выглядел искренне. «Возможно, Дэйв прав», – размышляла она. Не найдя других, более достойных версий, Ника уже была готова согласиться с ним.

– А сны? Как объяснить их? – почти спокойно уточнила она.

– Стресс, – тот развел руками. – Все просто! – он улыбнулся вполне довольный своим объяснением.

– Да, наверное, – пробормотала Николь.

Возможно, парень был прав и загадки Фоготтена на деле выходили довольно простыми. Но она почему-то пока не догадалась, а отгадки были где-то совсем рядом, стоит только взглянуть внимательнее. Даже сходство ее матери и леди Марии теперь не казалось таким уж явным. Да и потом, размышляла девушка, даже если они действительно родственники, что это дает? Это никак не может помочь Линде.

– Лин! – вскрикнула Ника и кинулась на улицу.

Майкл, ничего не подозревая, сидел на диване в гостиной и слушал музыку, когда Николь ворвалась в его дом и протянула записку. Парень напрягся, руки задрожали то ли от напряжения, то ли от страха.

– Кто? – не своим голосом спросил он.

Ника не ответила. Майкл сам все понял, края его губ покрылись синевой. Взяв себя в руки, он пригласил следовать за собой. Они вышли из дома. Во дворе к ним присоединился Дэвид, запыхавшись от быстрого бега. Он только сейчас смог добраться до дома Браунов, удивленно смотря на девушку, которую с таким трудом удалось догнать. Вместе они прошли по заднему двору к небольшой постройке, внешне напоминающей обычный деревянный сарай. Войдя внутрь, спустились по узкой лестнице, уводившей глубоко под землю.

– Мой отец сделал здесь лабораторию, чтобы не привлекать внимание, – объяснил Доктор. – Посторонних он сюда не пускает. Вы первые побываете здесь. Сегодня, я думаю, можно сделать исключение из правил, – он грустно вздохнул.

Спустившись, они оказались в маленьком холле, который перетекал в разветвленный коридор. Майкл направился в дальнюю комнату, заставленную баночками и склянками разных форм и размеров. В одних шипела какая-то вязкая жидкость, в других находилась странная субстанция грязно-серого цвета с едким запахом. Все напоминало кадры из фильма про сумасшедших ученых, проводящих незаконные опыты.

– Мы приехали сюда десять лет назад, – продолжал парень. – Тогда в Фоготтене шла настоящая эпидемия. Что-то происходило с людьми, что-то очень плохое. И случалось это, когда они ходили на озеро. Говорят, когда-то оно было очень красивым, но потом начало меняться. В нем изменилась сама вода, стала совсем другой.

– Да, Доктор верно говорит, – подтвердил Дэйв. – Я тогда мальчишкой был совсем, но помню, как мы с родителями ходили туда отдыхать. Там было красиво. Весь город ходил туда. И запаха не было совсем.

– Так вот, – продолжил Доктор, – сюда приезжали разные ученые, но никто так и не смог понять, что стало с озером. Анализы воды не показывали ничего особенного, не понятно было почему она изменилась. Внешне все было абсолютно в норме. Отец приехал сюда с очередной группой. Его коллеги решили, что дело вовсе не в воде, а в горе Скайлен. Двенадцать лет назад здесь было землетрясение, даже, наверное, горнотрясение, если так можно сказать. Тогда-то вода и начала меняться. Люди стали гибнуть. Но связи никто так и не доказал. Ученые уехали ни с чем, и все благополучно решили забыть об этом месте.

– Да уж. Проще забыть, чем понять, – презрительно произнес Дэвид.

– А мой отец остался, чтобы разобраться. Он предположил связь между землетрясением и тем, что стало происходить на озере. Что-то проникает в воду. Отец решил, что все дело в неизвестных бактериях. А газы – это всего лишь продукт их жизнедеятельности.

– Сама по себе версия имеет право на жизнь, – в раздумье произнесла Ника.

Землетрясение действительно могло открыть что-то новое, неизвестное науке. Этим новым вполне могли оказаться некие микроорганизмы, враждебные ко всем живым существам. Это многое объясняло. Ведь не только на людей озеро действовало губительно, убиты были деревья и цветы, растущие там когда-то, лесные обитатели покинули эти места. Теперь слова Дэвида обретали серьезный вес. Все Никины видения были ничем иным как галлюцинациями, виной этому были маленькие организмы – бактерии!

– Отец столько опытов провел! – продолжал Майкл. – А когда все понял, то разработал вакцину против болотной болезни.

– Но ведь этой болезнью должны были заинтересоваться и другие врачи…

– Другие врачи? – горько хмыкнул Майкл. – Здесь уже пытались показывать больных другим врачам. Никто не выжил!

– А доктору Брауну удалось кого-то излечить? – не выдержала Николь.

– Да! – с гордостью воскликнул Майкл.

Он потащил ребят через коридор к другой комнате, полной разных клеток с мышами и лабораторными крысами.

– Эти животные дышали болотным газом, пили воду из озера, – объяснял Майкл, – сначала у отца ничего не выходило. Заболевшие животные сходили с ума, становились невероятно агрессивными, затем их ждал неминуемый летальный исход. Но отцу удалось добиться… – он с гордостью показал клетку с белыми крысами. – Они выжили! Мало того, полностью излечились! Правда, – добавил он, – пока вакцину не признали другие врачи, – на последних словах парень скривился.

Он стал набирать необходимые препараты, все, что было нужно по списку в записке отца, по пути объясняя действие каждого из них.

– Это необходимо, чтобы подготовить организм к главному – к приему вакцины! – торжественно закончил он, показав Нике заветный пузырек с голубоватой вязкой жидкостью.

Странное противоречивое чувство охватило девушку в этот момент. Вроде радоваться надо, все наконец прояснилось, а она чувствовала разочарование: ничего необычного в ее жизни, оказывается, не происходило, все вновь стало понятным, обыденным, скучным. Конечно, она не желала зла Линде и ни за что не принесла бы ее в жертву просто ради интереса, но теперь она была уверена, что ее подруге ничего не угрожает, та просто примет вакцину и будет заливаться смехом, как всегда, но таинственная неизвестность больше никогда не посетит мир Ники.

– Тут душно, пойду наверх, – пробормотал Дэйв.

Он быстро пошел в обратную сторону, а Николь помогла Майклу переложить препараты в сумку.

– Это последний бутылек, – парень бережно убрал вакцину обратно в холодильник. – Чтобы сделать еще, нужен самый важный ингредиент – чешуя… – Майкл осекся.

В этот момент в соседней комнате что-то упало. Ребята, решив, что Дэвид заблудился, кинулись к нему на выручку, тем более что препараты были собраны и больше ничего не удерживало их в лаборатории. Там оказалось пусто, видимо, Дэйв сам нашел дорогу, и ребята направились к выходу. Они уже почти поднялись наверх по лестнице, неожиданно Ника повернулась к Майклу, шедшему вслед за девушкой.

– Чья чешуя нужна?

– Чешуя? – Майкл сделал невинные глаза.

– Не юли, Доктор, ты сказал, что самый важный ингредиент – чешуя. Чья чешуя нужна?

– Ты неверно меня поняла, – Майкл попытался протиснуться вверх по лестнице, но Ника преградила ему путь.

– Чешуя водяного духа? – сама не зная почему, задала этот вопрос Николь.

Ведь вроде все выяснили, что нет никого духа, а есть неизученные до конца бактерии. Но поведение Майкла не поставило точку в этом вопросе. Его глаза забегали, избегая прямого взгляда девушки. Парень даже немного потерял равновесие, отшатнувшись от Николь.

– Водяного духа? – переспросил он, пытаясь показать удивление. – Я же сказал, что это все бактерии. При чем тут выдуманный дух? Не думал, что ты поверила в эти сказки! – Майкл рассмеялся, но глаза его говорили совсем другое.

Под предлогом спешки, парень вырвался из плена Николь и кинулся к машине, через минуту автомобиль с жутким скрипом увозил его подальше от этих колючих зеленых глаз.

***

Прошедшую ночь девушка спала урывками, казалось, монстры под кроватью, пугающие детей в детстве, именно сейчас решили напомнить о себе. Стоит лишь только вытащить из-под одеяла руку или ногу, они непременно схватят и утащат в свой жуткий мир, полный страданий и слез. В такие моменты вроде понимаешь, что уже взрослый и смеешься над этими страхами, но смех выходит какой-то нервный, дерганный. И отчего-то старательно лежишь посередине кровати, будто это самое безопасное, недоступное для монстров место.

Лежа под одеялом, как в коконе, Ника вспоминала бледное измученное лицо Лин, глаза полные ужаса. Неужели бактерии могут вызывать такое состояние, доводить до безумия? Но аргументы Дэвида и Майкла на фоне происходящих событий в общем-то выглядели вполне разумными.

Утром, едва первые лучи солнца упали на подушку, хозяйка дома ворвалась в спальню.

– Вы зачем на озеро ходили? – накинулась на девушку всегда сдержанная и немногословная женщина.

– Случайно вышло. Мы просто заблудились, – опешила Николь.

Видимо, новость про болезнь Линды облетела всю округу и докатилась до окраины Фоготтена. Миссис Митчелл уже набрала воздух в легкие, чтобы продолжить допрос, как внизу с грохотом распахнулась входная дверь. Прибежав на звук, они увидели стоящую на пороге мать Лин.

– Сара, Линда сбежала, – выдохнула она и потеряла сознание.

Когда женщину привели в чувства, та рассказала, что вчера вечером доктор Браун пробыл допоздна у них в доме, ночью девушке стало лучше и она спокойно уснула. Утром миссис Миллер решила убедиться, что с дочерью все хорошо, но не обнаружила ее в комнате.

– Я никогда не верила этому странному доктору, – прошипела миссис Митчелл. – Еще неизвестно, что он ей там дал!

– Ремни были разорваны, – плача рассказывала убитая горем мать, – их зубами перегрызли…

– Николь, собери ребят, нужно обыскать город, – приказала миссис Митчелл, – надо разыскать Линду. Она не могла далеко уйти. Скрывать теперь смысла нет. Нужно опросить всех, может быть, кто-то видел ее.

Вскоре начались поиски сбежавшей больной. Друзья искали девушку во всех закоулках города, но ее нигде не было. Ребята оббегали дома, опрашивали соседей, но никто не видел беглянку. Суеверные горожане только качали головой, приговаривая, что-то про проклятье Фоготтена.

Вечером к поискам подключился практически весь городок. Руководил жителями мистер Нолан, распределив их на группы. Мать Лин оставили дома на случай, если ее дочь сама объявится. С ней осталась Сара Митчелл, в ее задачи входило присматривать за женщиной, которой овладевало отчаяние. Остальные должны были прочесывать лес и окраины Фоготтена. Девушку надеялись найти до наступления темноты, во всяком случае в этом пытались заверить безутешную мать.

Николь вместе со всеми отправилась на поиски. Рядом с ней шел Майкл. Он держал себя в руках, но было видно, как парень боится потерять подругу. Жители, вооружившись фонариками, прочесывали лес, выкрикивая имя Линды, иногда замолкали, пытаясь услышать голос девушки. Но ответом была тишина, лишь звуки старенькой рации, через которую горожане поддерживали связь, прерывали ее.

Ночь вступала в права, становилось темно, вскоре на землю опустился густой туман. Было решено возобновить поиски с самого утра. Настроение у всех было подавленное, им предстояло увидеть безутешную мать и сообщить, что ее дочь не нашли.

Неожиданно для себя Ника увидела Линду, как если бы та была бы сейчас перед ней. Лин стояла в воде и медленно заходила все дальше и дальше, направляясь к уродливой голове – кочке, что тогда сильно напугала Николь. Девушка произнесла что-то невнятное своим спутникам и кинулась в чащу леса. Мгновение и она исчезла из вида. В первые минуты все растерялись, но Мистер Нолан, Майкл и Дэвид кинулись вслед за Николь, быстро потеряв ее в сумраке. А она бежала, не чувствуя ног, точно зная дорогу, и темнота не была ей помехой.

Скоро Ника выбежала на заболоченный берег озера. Линда действительно была там, зайдя по пояс в воду. Николь видела, как мерзкая кочка приближалась к подруге. Из воды показались отвратительные серые лапы чудовища, пытающиеся схватить бедняжку, а та даже не пыталась сопротивляться, как по приказу медленно шагала в темные воды. Николь сама не поняла, как оказалась рядом с Линдой. Схватив за руки, она пыталась вытащить ее, пока омерзительные склизкие лапы монстра, покрытые чешуей, не утащили бедную Лин, с застывшей холодной маской вместо живого лица, под воду. Ника тянула, что было сил, но подруга была довольно грузной, и худенькой девушке вытащить ее в одиночку было практически невозможно. Она рванула Линду на себя. Рядом показалась толстая отвратительная башка с бесчувственными рыбьими глазами. Голова заныла и зачамкала своими большими губами, странные отростки на ней зашевелились, внушая еще большее отвращение и ужас.

Уже потом, намного позже, проигрывая у себя в голове эти события, Ника задавала себе вопросы: почему же она была уверена, что это не галлюцинации, ведь почти поверила Майклу и Дэвиду; понимала, что чудище хочет завладеть подругой и той угрожает не придуманная, а реальная опасность; откуда в ней самой взялась та сила и смелость, чтобы прыгнуть в зловещие воды озера, не испугаться монстра из страшного ночного кошмара?

Но сейчас, преодолевая невероятный страх, она закричала: «Убирайся! Не трогай ее!». Существо лишь прошипело в ответ, открывая свои огромные острые, как лезвия, зубы. Внезапно монстр посмотрел не на нее, а немного в сторону. Боковым зрением девушка увидела человека на берегу, обернулась и на миг обомлела: там стояла та самая незнакомка из автобуса. Теперь нельзя было сказать, что та чудится. Бывшая попутчица не пряталась за ветвями, а спокойно стояла у озера в своем сером балахоне. Она молча протянула руку к существу. Издав заунывный звук, монстр ушел под воду, оставляя за собой лопающиеся пузыри в зловонной жидкости. В этот же миг тело Линды, повинуясь неведомой силе, поднялось над озером и опустилось к ногам незнакомки. Николь кинулась к берегу; подруга не подавала признаков жизни, даже не дышала. Женщина же, не обращая на присутствующих ни малейшего внимания, склонилась над бездыханной девушкой и коснулась ее. Та задышала спокойно и ровно, но в себя не пришла. Выбравшаяся к тому времени Ника подбежала к подруге. Лин лежала с закрытыми глазами, как во сне, казалось, нужно только лишь коснуться ее и она очнется. Николь уже протянула руки, но женщина молча покачала головой, как бы говоря: «Так не получится».

Их прервали крики Майкла, только сейчас добежавшего до озера. Девушка взглянула на незнакомку, та, все также не проронив ни слова, зашла за большой ствол. В растерянности Ника помедлила немного, но все же последовала за странной женщиной, но обогнув дерево никого там не обнаружила. Подбежавший парень кинулся к лежащей без сознания подруге, пытался привести ее в чувства, что-то причитал, плакал, но ничего не выходило. Он взял девушку на руки. Ноша давалась ему тяжело, но Доктор, стиснув зубы, молча нес любимую.

– Кто был рядом с вами? – единственный вопрос, который Майкл задал Николь.

– Мы были одни.

Она решила оставить все без дополнительных пояснений, даже не представляла, как возможно объяснить появление подводного чудовища и странной незнакомки из автобуса Нью-Йорка.

Немного погодя к ним присоединились Дэвид и Марк Нолан. Они помогли парню донести Линду до дома. Всю дорогу Майкл всхлипывал и поправлял мокрые платье и волосы подруги, умоляя ее открыть глаза. Не приходящую в сознание девушку вскоре увезли в госпиталь.

Ночью уставшей от переживаний Николь пришлось вновь пережить встречу на озере. Сейчас ничего не удивляло, будто поднять тело человека и пронести его через водоем было обычным делом. Да и существование водяного духа воспринималось как самый обыденный факт. Но теперь незнакомка что-то говорила ей, вглядываясь в глаза. Ника мучительно пыталась разобрать сказанные слова, но ничего не выходило, словно та изъяснялась на непонятном языке. В какой-то момент их руки слились воедино и загорелись ярким пламенем. Понесло гарью и отвратительным запахом горевшего человеческого тела. Нестерпимая боль овладела девушкой, но женщина крепко сжимала ее ладони. Все происходящее было настолько реально, что уже было не ясно где сон, а где явь.

Очнувшись, Николь с ужасом увидела, что кисти ее рук действительно были красными, даже воздух в комнате был пропитан запахом горелого мяса.

– Что же это со мной? – шептала девушка, глядя на свои обожженные руки, покрытые волдырями. В некоторых местах кожа прогорела и обуглилась. Галлюцинации и сны приобретали вполне реальные формы. Ника слышала о сумасшедших, наносящих вред своему телу. Неужели это все она делает сама? От боли и страшных мыслей девушка потеряла сознание.

Проснувшись утром, Ника первым делом осмотрела свои руки: они выглядели как обычно, ни единого намека на ожоги. Она пыталась вспомнить хоть слово, что говорила во сне незнакомка, но ничего не выходило. Пошатываясь от усталости, будто не спала эту ночь, девушка добралась до окна и распахнула ставни в надежде на свежий воздух. На улице парило, день обещал быть жарким.