Подойти к ней или нет?
IV
Нечто похожее на любовь накрыло его с головой, когда он этого меньше всего ожидал. Он оказался полностью во власти хрупкого на вид создания, опьяненный чувствами и отрезанный ими от реальности.
Несмотря на ее силу над ним, она подчинилась ему, как лесная лань, по своей воле пошедшая навстречу охотнику и позволившая себя подстрелить. Как человек искусства, он любил наблюдать за красотой, и, когда его Муза отдалась ему, позволила обладать ею, он ощутил себя на седьмом небе от счастья. Он ухаживал за ней, как за хрупкой розой. Он смотрел на неё, как мастер смотрит на свой шедевр. Лаская ее, он признавался ей в любви. Клялся ей в верности. Обещал увезти туда, где никто не посмеет думать о ее теле. Он нежно дотрагивался до ее бёдер, одержимый ею, вдыхал запах ее волос, всматривался в глубину ее глаз, трогал ключицу, обожествлял ее.
Он был из тех людей, что созданы для любви. Он чувствовал то же, чем вдохновлялся Шекспир, работая над «Ромео и Джульеттой», он осязал любовь такою же, какой ее видел Рембрандт и Микеланджело. Она была для него его собственной Мадонной, Мона Лизой, Девой Марией. Он был готов полностью отдаваться любви, не замечая, что, находясь под властью горячей энергии страсти, упиваясь каждой клеткой ее тела, он медленно тонул и продолжал тратить последний кислород, произнося нежные слова в постели.
Однако было нечто странное и не доступное к пониманию никому в их отношениях. По вечерам несколько раз в месяц она куда-то уходила и возвращалась лишь поздно ночью, всегда неизменно грустная и как никогда молчаливая. Он мирился с ее вольнолюбием и никогда не задавал лишних вопросов, поскольку чувствовал, что это может отпугнуть ее, и поэтому каждый раз он терпеливо ждал ее прихода. К тому же, ему безмерно нравилось сохранять в своей душе неразгаданную тайну о ней.
Последнее у него получилось.
V
Прошло два месяца, которые протекли для меня словно год. Время рядом с ней не утекало сквозь пальцы, как это случалось у меня до ее встречи. Каждый момент, который мы проводили вместе, был наполнен для меня сотней красок и ощущений. Я жил настоящим, забыв обо всем остальном, включая семью и работу.
Но все изменилось в один день.
Однажды вечером она раньше обычного вернулась домой после своего тайного ухода. Не раздеваясь, она зашла в спальню и молча остановилась передо мной. Я почувствовал исходящее от нее напряжение, смешанное с глубокой грустью. Находясь в ее власти, я напрягся, сел на край кровати и стал ждать от нее каких-то действий.
–Мы не можем быть вместе,– выговорила она тихим, едва дрожащим печальным голосом.
Весь воздух за одну секунду исчез у меня из груди, а сердце начало биться в три раза быстрее.
–Ч-что?..
– Я ухожу.
–Но…н..я не понимаю.. Я что-то не так сделал?– растерянность, шок, дикий испуг.
– Все в порядке. Ты отличный человек,– впервые за все время нашего общения ее голос был настолько ласков и полон искренней любви и нежности.– Так просто будет лучше. Это моя вина, мне надо было это сделать еще раньше.
– Что?…О чем ты говоришь?
Она молча стояла передо мной, и вдруг я заметил блестящую каплю, движущуюся от уголка ее глаза по щеке. Она плакала. Никогда до этого она не была при мне столь уязвимой. Никогда до этого я не видел ее такой… такой… человечной.
В этот момент мой мир перевернулся с ног на голову- я не был готов к такому. К тому, что она захочет расстаться и будет плакать прямо передо мной. Внезапно я увидел ее совершенно другой- не той молчаливой, загадочной и возвышенной, какой она казалась мне до этого. Она стояла тут, прямо напротив меня, как любая другая девушка, плакала и смотрела на меня обычным взглядом. «Артемида оказалась обычной смертной». Я совершил ошибку.