Quotes from the book «Потерять и найти», page 2

Милли захотелось забраться к ней на руки и остаться там навсегда, но она, конечно, ничего такого не сделал, потому что эта тетенька была не ее мамой, а с чужими мамами так делать нельзя. Но просто обнимать же их можно, правда? Ведь если у кого-то мамы нет, а объятий осталась целая куча, куда-то же их надо девать, так?..

А разве можно так: любить и ненавидеть одного человека? А если ты любишь его больше, чем ненавидишь, он тебя простит? Разрешит тебе себя найти?

Но разве не мальчишка должен завидовать? Гадать, что ему, Карлу, довелось сделать и увидеть? Разве не должен смотреть на него и думать: «Вот бы и мне прожить такую жизнь!»?

— Я знаю только одно: никто понятия не имеет, что творится на дне моря, у нас в мозгах и когда мы умираем.

И Милли спросила у своих резиновых сапог:

— Разве можно умереть от счастья?

— А вы хотели замуж?

— Никто не хочет замуж! Но все равно выходят!

Разве можно состариться и не впустить печаль в свою жизнь?..

Но их мечты так и не стали явью, потому что говорить они любили, а делать — нет, и их обоих это устраивало.

Милли коснулась пальцами линии между вопросительным знаком и годом смерти паука. Туда-обратно, туда-обратно.

«Странно, — подумала она, — что от всей его жизни осталась какая-то малюсенькая линия».