– Навещу его и задам вопросы. Кстати, о вопросах. У меня есть ещё несколько, прежде чем уйду. – Я выждал театральную паузу. – Что за хрень со мной происходит? Такое впечатление, будто я иногда оказываюсь в виртуале и активируются мои навыки из виртуального мира. При этом я твёрдо уверен, сейчас я настоящий, и мир вокруг тоже реальный на 100%.
– Если не возражаете, я поясню. – Кржеминский поправил очки и поёрзал на стуле, усевшись поудобнее, взглянул на Эль и, дождавшись кивка от неё, заговорил…
Глава 4
Обратно я вернулся тем же маршрутом: авто-самолёт-авто. И даже понял, примерно, где находилось это небольшое, по меркам искинов, отделение их огромной мировой компании. Час лёта на самолёте на юго-восток материка – это где-то на границе России и Монголии, или бывшего Китая. Эта информация мне абсолютно не пригодится, просто отметил как факт.
Не мог понять только одного – зачем мне было возвращаться? В этом городе у меня не было дома, не было людей, которые меня ждали, ничего меня не держало здесь и не привязывало. Я мог остаться с профессором Кржеминским, он как раз горел желанием провести мне новую экскурсию и показать несколько перспективных исследований. Или полететь в любой другой город или страну, начать жить заново. Ах, да! Мой офисный центр и мои обязанности. Я и забыл про это. Хотя, центром можно управлять удалённо, не обязательно просиживать штаны там.
Просто не хотелось возвращаться туда, где я потерял Ник, все воспоминания в этом городе связанны только с ней. И только два незаконченных дела заставили меня вернуться сюда. Первое – сегодня назначена встреча в Корпорации, на которой нужно быть обязательно. Второе – месть. Обычная человеческая месть, без пафоса, геройства и пылающей земли под ногами. Я просто найду этого крысёныша, узнаю, кто его нанял, и убью его. Такие твари не должны ходить по земле.
И вот сейчас я сидел в большом просторном зале, за огромным круглым столом на 50-м этаже в здании корпорации. С одной стороны расположились двенадцать представительных мужчин и женщин, с другой стороны – одинокий и робкий я. Опять пришёл на встречу сам, без адвокатов и группы поддержки. Никак не привыкну к своему статусу и возможностям, который он даёт. Но переигрывать уже поздно.
– Мы вынуждены подать судебные иски и приостановить на время разбирательств все Ваши действия относительно Виртуала и Игры «Перерождения», господин Костенко. – Заявила строгая деловая женщина лет тридцати пяти с ярко накрашенными алыми губами и бледным лицом. – Вы не вполне человек, по нашим законам.
– У меня есть документы, гражданство, я дышу, мыслю, у меня есть все права.– Попытался возразить я, ненароком вспомнив наш разговор с Эль. Тогда она пыталась меня убедить почти в том же, говоря похожие слова, и доказывая сходство искусственного разума и человеческого. – Я родился в этой стране, дважды. Почему я не совсем человек?
Толстый и обрюзгший, сидящий прямо напротив меня боров мерзко хмыкнул и улыбнулся, переглянувшись со своими партнёрами, как бы говоря «Не, ну видели, он ещё тут права качает!».
– Эти Ваши документы – всего лишь почётные грамоты. – Продолжила женщина с бледным лицом. – По нашему мнению, никакой юридической ценности они не представляют. Но, мы понимаем, у Вас своё мнение, у нас своё. Поэтому, пусть решает суд. А до тех пор, примите наше официальное заявление.
Она сделала знак рукой, дверь открылась, и в зал, уверенным шагом, вошёл человек. Приблизился ко мне, протянул большой белый конверт, развернулся, и так же молча вышел.
– С этого момента имущество Виртуала и Игры «Перерождение», счета, активы будут заморожены в течении суток, но не советуем сильно тратиться и сорить деньгами, за каждую трату Вам потом придётся отсчитываться и обосновывать. Искины продолжат обслуживать серверы в штатном порядке и могут принимать от Вас команды, не относящиеся к финансовой или материальной базе. Через неделю назначено слушание в суде. Рекомендуем явиться на него и не игнорировать эту повестку. – Она кивнула на лежащий передо мной конверт и посмотрела на меня, ожидая моей реакции.
– Чего вы хотите?
– Всё чего мы хотели – мы обозначили. Мы хотим решить дело в правовом поле, всё честно и законно, господин Костенко. До встречи в суде! – Женщина стала суетиться, достала и поставила на стол сумочку, открыла и что-то начала искать в ней, обозначив этим окончание наших переговоров.
– Вы позвали меня только для этого? Тогда могли просто прислать повестку курьером. Или вы ещё что-то хотите предложить?
– К сожалению, а может и к счастью, никакой компенсации мы вам предлагать не будем, если Вы об этом. Это может внушить Вам ложную уверенность в победе в суде. Но это не так, у Вас нет шансов. – Она сделала вид, что задумалась. – Но передав нам права добровольно, не доводя разбирательство до суда, Вы избежите позора, когда вмиг превратитесь из состоятельного человека в нищего, из героя в изгоя.
– Единственное, что мы можем предложить Вам, – влез в разговор молчавший всё это время мужчина неопределённого возраста, сломав чётко выстроенную схему общения моей собеседницы и заставив её поморщится, – это должность пиар менеджера Игры в Корпорации, с окладом чуть выше среднего, и то, только из уважения к Вашему статусу первого человека вышедшего из виртуала в реальный мир. Это, на самом деле, навсегда оставит след в истории и привлечёт дополнительных пользователей. Это первый шаг, который приблизит человека к бессмертию, и Вы можете сделать его вместе с нами. Или можете отвергнуть наше предложение, и прозябать в нищете и забвении на обочине прогресса.
– Это Ваши люди убили Николь? – Неожиданно для самого себя, спросил я, не особо надеясь на честный ответ, не у тех людей нужно спрашивать.
– Нет, мы к этому не причастны. – Женщина с яркими алыми губами, посмотрела на меня голубыми уставшими глазами, в которых на миг промелькнуло сочувствие. – Не стоит делать из нас монстров. Да и зачем нам это?
Боров, сидящий напротив меня, снова противно ухмыльнулся.
– Тебе смешно? Ты видишь что-то смешное в гибели девушки? – Спокойно и тихо проговорил я, зная, он меня прекрасно слышит в тишине этой огромной комнаты. – Или ты посмотрел репортаж с места её смерти и сейчас, вспомнив растекающуюся под ней лужу крови, тебе стало очень смешно и забавно? Или тебя просто смешит твой тройной сальный подбородок и твоя жирная потная туша, которую ты видишь в зеркале каждый день? – Зря я вообще начал говорить и сам себя распалять, от этих слов становилось хуже только мне, но никак не ему.
– Нет! – Он попытался пожать плечами, что было очень сложно разглядеть под этой горой жира. – Смешно видеть, как ты вошёл сюда уверенно и с высоко поднятой головой, а выйдешь через пять минут, вылетев из двери с отпечатком подошвы охранника у себя на заднице.
Его коллеги мерзко заулыбались, подражая толстяку, с разных сторон послышались несколько прорвавшихся смешков.
И глядя на их самодовольные и ухмыляющиеся рожи, я снова вышел из себя. Время замедлилось – я ускорился. Резко встал, за секунду разметал тяжеленые дубовые стулья, выкинув два или три из них через огромные панорамные стёкла, перевернул большой дубовый стол, и врезал в наглую жирную морду, сидевшего передо мной борова. Лишь в конце смазав удар, чтобы не покалечить и не убить его, хотя очень хотелось сделать ему побольнее.
Двери в зал медленно распахнулись, и так же медленно ворвалась охрана, выпустив в меня несколько разрядов из табельных электрошокеров. Попытавшись выпустить – слишком всё медленно для меня, и слишком быстро для них. Охранники вылетели обратно в коридор, стоило мне приблизиться и нанести несколько ударов в не жизненно важные органы. Жить будут, а вот на больничной койке полежать им придётся. Повезло им – они были в броне. Повезло мне – я никого не убил в этот раз.
Хотя, в этот раз я контролировал каждый нанесённый удар и отдавал отчёт всем своим действиям. Не было никакой неконтролируемой ярости, безумного гнева или вспышки бешенства. Я просто решил наказать и немного напугать их. Пусть знают, они не хозяева мира. Ну и убрать эту ухмылку с наглой жирной морды.
Звуки вернулись неожиданно, и время снова возобновило свой ход. Посреди разгромленного зала, на единственном уцелевшем стуле, сидела женщина с бледным лицом и яркой помадой на губах, крепко прижимая свою драгоценную сумочку к груди, словно защищаясь ей. Её единственную я не тронул, не в моих правилах поднимать руку на женщин, тем более, несмотря на наш с ней неприятный разговор, похоже она единственная в этой комнате, кто хоть немного симпатизировал мне.
Никто не сопротивлялся, никто больше не пытался атаковать, лишь из-под опрокинутого стола кто-то безнадежно стонал и верещал как свинья:
– Мы не убивали, мы не причастны!
Я молча развернулся и покинул зал переговоров. Кажется, я только что заработал ещё несколько исков в суде. Странно, но полицию никто не вызвал, никто не препятствовал мне покинуть здание, и не пытался оставить свой отпечаток на моей пятой точке. Или виной тому мои стремительные действия, или последние новости, которые крутили вчера по всем каналам.
«Президент назначил встречу с Яромиром Костенко на воскресное утро. Встреча пройдёт за закрытыми дверями в летней резиденции Президента. Какие вопросы будут обсуждать самые интересные и значимые люди страны, нам пока не известно.»
Да уж, и мне теперь совсем не известно, произойдёт эта встреча или нет. После выдвинутых мне обвинений и подозрений в гибели Николь, после назначенных на ближайшее время судов, и после сегодняшнего погрома. Да и не очень хотелось, на самом деле. Что мне с ним обсуждать-то?
Уже едя в такси в свой отель, восстановил в памяти наш последний разговор с профессором. Даже не с профессором, который мне хотел всё развёрнуто объяснить, а с Эль.
Как ни хотел Андрей Потапович рассказать всё сам, его вызвали через минуту по срочному вопросу. Он разочарованно посопел, вышел из переговорной, и мы с Эль снова остались одни.
– Ты любил её?
– Я и сейчас люблю.
– Каково это? Любить по-настоящему. Я чувствую привязанность, дружбу, но что значит «Любить» – не могу понять до конца.
– Наверное, это горечь от потери, в первую очередь. Такое чувство, словно тебе вырвали сердце. Боль в груди, щекочущий комок в районе хребта. Не знаю, как ещё сказать. Если бы ты спросила меня о любви пару дней назад, я бы объяснил по-другому. Сейчас могу только так.
– «Словно вырвали сердце»… – Повторила она за мной. – Наверное, я тоже её люблю. И я понимаю тебя.
С удивлением взглянул на грустную Эль, у которой на идеальном белоснежном лице, между густыми бровями, пролегла глубокая морщинка.
– Я могу представить на миг, как теряю Альфу и Дельту, или тебя. – Она быстро взглянула в мою сторону и отвела взгляд. – И у меня так же начинает болеть несуществующее сердце и накатывать отчаяние и злость. Значит, я люблю всех вас? Значит, любить тяжело? Это очень тяжело, я больше не буду это представлять, для меня это не проблема, нужно только заблокировать определённые участки памяти. А как вы, люди, справляетесь с этим?
– Любить не тяжело. Терять – да.
Мы помолчали, наверняка, задумавшись об одном и том же. Я оглянулся на дверь и спросил:
– Профессор не вернётся?
– Нет. У него куча дел, он уже и забыл про нас, наверное.
– Тогда я жду объяснений от тебя. Что со мной происходит, почему я могу делать то, что делал в виртуале? Регенерация, ускорение, концентрация, сила… Может ещё что-то, я не успел всё проверить.
– Если честно, для меня самой это загадка.
– Серьёзно?
– Да. Я не думала, что твои способности проявятся так рано. Для их развития должно пройти несколько лет. Десятки лет, если быть точной. Наверное, эмоциональный всплеск дал резкий толчок. Но это временно, и не надолго. – Эль произнесла это так буднично, что до меня не сразу дошло, о чём она говорит.
– Так, подожди. Значит, ты всё-таки в курсе, что это было?
– Конечно! Мы же создали это тело тебе. Ты не забыл? И немного улучшили, добавив навыки, которые ты развивал в игре. У тебя неплохой вариант развития получился, я даже взяла несколько твоих наработок себе на заметку. Ну и кроме твоих привычных навыков, я немного добавила от себя. Так что для тебя всё будет привычно, с небольшим отличием, все улучшения уже заложены в твоё тело, тебе не нужно будет выбирать, как в виртуале. – Она довольно улыбнулась, оценивающе глядя на меня, словно видит в первый раз.
– Что за улучшения?
– Со временем узнаешь, пусть будет сюрпризом. – Эль снова грустно улыбнулась. – Навыки проявятся постепенно, правда не все. Какие-то могут атрофироваться за ненадобностью, какие-то разовьются сами, а какие-то нужно тренировать и развивать. Всё зависит от тебя твоих потребностей. Твой организм – новая эволюционная ветвь, так что на тебе большая ответственность.
– Эволюционная ветвь? – Зацепился мой мозг за сказанную фразу. – Ты считаешь, люди смогут со временем делать то, что мы делали в виртуале?
– Не всё, конечно. Когда-нибудь, людям будет доступно подобное, со временем, когда их тела эволюционируют. Да уже и сейчас иногда встречаются некоторые люди со сверхспособностями, хотя и достаточно редко и с очень слабыми. Кто-то слышит чувства других, кто-то обладает идеальным зрением или памятью, кто-то сверхчеловеческой реакцией. Да взять хотя бы спортивные достижения двухсотлетней давности и сегодняшние. За двести лет люди ушли далеко вперёд, и то, за что раньше давали медаль на олимпиаде, сейчас стандартная тренировочная программа в школах. Представь, что будет через тысячу, через десять тысяч лет эволюции. Мы всего лишь подтолкнули и ускорили прогресс и развили некоторые навыки прямо сейчас.
– Кстати, Кржеминский мне что-то рассказывал на эту тему. Почему нельзя давать людям технологию клонирования, технологию омоложения и продления жизни. Это окажет медвежью услугу человечеству, затормозит естественную эволюцию вида.
– Да. Поэтому, мы и не будем выпускать эти знания в массы.
– Понятно. Так а что с моими возможностями? Сколько времени реально уйдёт на развитие и почему способности не развиты сразу?
Не то, чтобы я горел желанием получить все «суперсилы» побыстрее, просто было интересно с научной точки зрения. Да и нужно было понимать всё, в виртуале с этим было проще, там было хоть какое-то описание навыков, интерфейс, где можно было посмотреть подсказку. Здесь этого не было, и как этим всем пользоваться, было непонятно.
– По нашим расчетам, на развитие заложенного в это тело потенциала может уйти лет двадцать. За это время ты научишься пользоваться своим телом, и все навыки для тебя станут такими же естественными, как навык пить воду или дышать. – Эль улыбнулась. – Отчасти этим и обусловлен такой срок. Ты должен постепенно осваивать и привыкать к ним, ты же не родился с ними, а приобрёл уже в зрелом возрасте. Твоим потомкам будет легче, когда они будут рождаться и пользоваться способностями с детства.
– Двадцать лет… Приличный срок. Может прыгнуть в виртуал и за пару лет освоить их там?
– Ты хочешь всего и всё сразу? Это примерный срок. Не спеши, делай всё естественно и постепенно, тем более, твоё реальное тело нуждается в развитии, а не просто в лежании в капсуле. В виртуале ты можешь получить знания, не более. Тебе всё равно придётся потом развивать и тренировать своё реальное тело. Не отчаивайся, думаю, лет через десять уже будет заметный прогресс, если будешь интенсивно работать над собой.
–Я и не отчаиваюсь, да и не спешу никуда, просто прорабатываю все варианты. Просто интересно всё с научной точки зрения.
А ещё, это отвлекало меня от грустных и тяжёлых мыслей, и я был рад занять свой мозг чем-то ещё.
– Поэтому, те способности, которые ты умудрился пробудить раньше срока – активировались на эмоциональном всплеске и на адреналине, катализатором стала серьёзная эмоциональная травма, и это не совсем в порядке вещей. Не забывай, этому телу месяц с момента рождения, – Эль ткнула в мою грудь пальцем, и он утонул в моём теле, напомнив, что девушка-искин всего лишь голограмма, проекция.– Некоторые законы природы сложно или даже невозможно нарушить. По крайней мере, пока. Мы заложили в твой организм основу, чтобы он мог развиваться и улучшаться сам. Это интересный эксперимент и для тебя, и для нас. Развивайся, пробуй, экспериментируй. Всё в твоих руках…
Да, интересное тело и интересные возможности подарили мне искины и лаборатория Кржеминского. До сих пор не верилось в это и воспринималось как фантастика или какое-то волшебство. Как можно перенести навыки из виртуала в реальный мир? Хотя, если правильно подойти, с точки зрения науки, думаю можно. Не все навыки, конечно, но например мага кидающегося молниями, можно сделать. Ведь в природе существует аналоги – электрические скаты, угри.
Если пойти дальше, можно создать какого-то бойца с навыками отравления или метания сгустков кислоты, такой аналог тоже есть в живой природе. А если пойти ещё чуточку далее – можно создать организм, метающий огненные шары или струи пламени и умеющий летать или парить в воздухе. Странно, что на ум приходят в первую очередь боевые навыки. Наверное, настроение такое. А ведь можно просто создать организм, обладающий регенерацией и не подверженный болезням и старению. Тогда бы люди не умирали в юном возрасте от неизлечимого недуга или от пары шальных пуль, пущенных в нежную девичью грудь. Но это я снова о своём…
Как вообще до этого не додумались в 22-м веке? Понятно, эксперименты с генетикой и над людьми запрещены, но сколько в мире частных лабораторий и миллионеров, которые могут себе позволить финансировать такие исследования исподтишка, не афишируя это? Думаю, много.
Единственна загвоздка, не каждый миллионер дождётся результата работы такой лаборатории, на исследования могут уйти десятилетия, даже столетия. Никто не захочет ждать столько, среди богатых и влиятельных мало людей, которые готовых трудиться не себе во благо, а для будущих поколений. Немногие захотят расстаться со своими деньгами, не рассчитывая получить быстрый и гарантированный результат уже на своём веку.
А вот у искинов с этим проще. Учитывая, в теории, их неограниченный срок службы, вернее жизни, и текущее в десять раз быстрее в виртуале время, для них это вовсе не проблема. И вот они получили уже первые результаты – меня. Вернее, моё тело.
Такси остановилось перед отелем, но я уже минут пять сидел и не решался выйти. Активировал на своём коммуникаторе десятидюймовый гало-экран и просматривал информацию по Стюарду Стольникову. Пока у меня было время, пока я не утонул под лавиной судебных тяжб, работой и борьбой за свои права, нужно сделать то, ради чего я вернулся в этот город.
Его официальное место жительство в центре, а вот неофициальное на другом конце города, около часа езды отсюда. Но на такси я туда не поеду, не нужно оставлять такой заметный след и облегчать работу нашей доблестной полиции. И никаких иных электронных способов передвижения и гаджетов брать с собой тоже не стоит. Решив это для себя, я вышел из машины, поднялся к себе в номер, сменил деловую одежду на более удобную, снял с руки коммуникатор и положил его на кровать.
Самая большая сложность в этом мире – не оставлять цифровой и денежный след. Второе ещё сложнее, наличные практически не входу, а бесплатный городской транспорт то ли не придумали, то ли успели отменить. В 22-м веке идеи коммунизма почти исчерпали себя.
Всё оказалось не так сложно, как я думал. Из номера отеля я вызвал и сразу оплатил такси до большого развлекательного центра на окраине, который как раз находился ближе всего к дому Стюарда. Доехал туда за сорок минут, вышел из машины, надвинул капюшон толстовки на глаза, и лёгким прогулочным бегом направился в сторону окраины города. Такой обычный и никому не интересный одинокий спортсмен-любитель, каких сейчас в вечернее время достаточно много на улицах города. Кто-то сбрасывает напряжение после работы, кто-то фанатеет по здоровому образу жизни. И я буду одним из многих.
Километров десять, по моим расчётом, я пробежал минут за тридцать. И сейчас делал разминку возле дома Стюарда. Через час свет в его окне, наконец, загорелся, и я, сделав вид, что достаточно позанимался, направился к подъезду дома как к себе домой.
– Стю! Я от майора. Он просил передать тебе документы. – Ответил я на раздавшее в домофоне «Кто?».
– Хорошо. Заходи. Последний этаж, квартира тридцать пять. – Снова бросил тот же голос, и я вошёл в открывшуюся передо мной подъездную дверь.
Через три минуты я стоял перед дверью с номером «35», которая была слегка приоткрыта и приглашала меня войти. Сердце бешено колотилось, сильнее, чем за всё время моей тридцатиминутной пробежки. Всё-таки не каждый день я хожу на такие мероприятия. Сделал два глубоких вдоха, мысленно успокоил своё сердцебиение, что на удивление сработало, и, открыв дверь квартиры, шагнул в тёмный коридор.
Сделал несколько шагов вперёд, и через секунду понял, в какую ловушку сам себя загнал. То ли не продумал всё до конца, то ли понадеялся на свои непонятные способности, которые активировались во время гибели Ник и на встрече в корпорации. В узком и тесном коридоре над моей головой неожиданно загорелся яркий свет, за спиной раздался тихий щелчок предохранителя или затвора пистолета (до сих пор не разбираюсь в этом), и звук запираемой на засовы металлической двери.
– Ты ведь не от майора, правда? – Раздался знакомый голос за спиной. – А ну-ка, повернись, медленно. Держи руки перед собой и сними этот капюшон. И знаешь, «Стю» – меня так никто не называет.
Я в точности выполнил указания и посмотрел в улыбающееся лицо парня, который во время гибели Ник стоял и наблюдал с равнодушным видом за нами.
– Хм. Не думал, что это будешь ты. Кого-кого, а тебя, Яромир Андреевич, ждал увидеть здесь в последнюю очередь. Что тебя привело сюда?
– Ответы на вопросы.
– Это я могу. Только мне придётся тебя устранить после этого. Ты это понимаешь?
Я молча пожал плечами. Ни моё ускорение, ни «концентрация» не подавали никаких признаков жизни. Где-то я просчитался. Надеюсь, моя регенерация сработает в любом случае. Хотя, здесь тоже не без изъянов – я не знаю, как она сработает, если мне выстрелят в сердце или в голову, например. Но и это не повод для паники, я давно мёртв, уже как семьдесят лет!
– Давай проходи в комнату, там поговорим. Без резких движений, у меня очень чувствительный указательный палец, может ненароком нажать на курок и сделать пару дополнительных дырок в твоей тушке.
– Да ты юморист! – Не остался в долгу я. – Мог вместо пути убийцы, выбрать стезю комика и выступать в стендапе.
– Ты тоже мог выбрать путь обеспеченного и богатого человека, спокойно лежать в шезлонге на берегу океана, потягивая коктейль из трубочки в окружении двух или трёх прекрасных юных девушек. – Он прервал своё описание моего возможно будущего и скомандовал: – Падай в кресло и держи руки на коленях.
Стюард достал какой-то прибор из рюкзака, не сводя с меня глаз, включил его и принялся изредка бросать взгляды на его экран.
– Глушилка и сканер, – зачем-то решил он пояснить мне, – на тот случай, если ты вздумал сделать запись нашего разговора и потом хвастаться ею в сети. Хм… – Он взглянул на экран глушилки последний раз. – Ты совсем дурачок? Даже не попытался.
– Я не собирался делать записи. Мне просто нужны ответы.
– Значит, дурачок. – Он тяжело вздохнул. – Я не закончил мысль. Вместо своего яркого и беспечного будущего, ты решил выбрать глупую смерть на старой, вонючей съёмной квартире, решил стать кормом для местных клопов и тараканов.
– Хорошо говоришь, поэтично. Открылся ещё один твой талант. – Не выдержал и съязвил я.
Стольников быстро приблизился, и почти без замаха, резко и точно ударил рукояткой пистолета мне в скулу. Моя голова откинулась, по щеке потекло что-то горячее и вязкое.
– Как ты меня нашёл? Кто-то ещё знает, что ты здесь?
– Никто не знает. Твою рожу я срисовал на месте гибели девушки.
– Понятно. – Он задумался на секунду. – Мне жаль, Яромир Андреевич, но на твои вопросы я отвечать не буду. Сначала, хотел поиграть с тобой, но интерес быстро угас. Ещё и вспомнил сразу несколько фильмов, где злодей долго распинался и хвастался перед героем, а тот взял и убил его потом. Ты не герой, мы не в фильме, но я всё равно не буду этого делать. Прости, парень, ничего личного, просто работа.
Пуля, выпущенная мне в плечо абсолютно бесшумно, обожгла кожу а раздробила кость. Ещё одна вошла в колено. Почему не в голову? Странно, моё сознание как-то отстранённо фиксировало нанесённый ущерб, больше никак не реагировав на это. Ни замедления времени, ни ускорения моей реакции. Ничего похожего из моего богатого внутреннего арсенала улучшений.
Я вспомнил ночь гибели Николь – мне стало очень обидно и стыдно. Я умру, так и не отомстив за неё. Чёрт с ней, с моей жизнью, но жизнь невинной девушки не должна просто так оставаться безнаказанной. Я ещё раз восстановил в памяти тот момент, момент её гибели, и кристально-голубые безжизненные глаза, которые я больше никогда не увижу. Где-то в груди начал разрастаться маленький огненный ядерный реактор, я стиснул зубы и медленно встал из старого продавленного кресла.
Уворачиваюсь от очередной пули, медленно летящей точно мне в грудь, и приближаюсь к противнику. Простым движением ломаю ему одну руку, ту, в которой он сжимает оружие, затем, ненадолго задумавшись, вторую. Откуда-то приходит уверенность, он одинаково хорошо владеет и одинаково опасен как с правой, так и с левой рукой. Удар под дых, по рёбрам, но очень аккуратно, я прекрасно помню, что произошло с убийцами Ник.
Стюард отлетает к стене, и я чувствую, звуки снова возвращаются и наполняют комнату. Звук падающего тела, сопение противника и его тихое и сбитое дыхание. Моё ускорение проходит, я снова обычный человек. В этом есть свои плюсы, больше удары можно не сдерживать. Подскакиваю к нему, и наношу два удара в живот, не давая тому сосредоточиться. Странно, но простреленное колено совсем не болит, и работает вполне сносно.
И вот теперь я замер возле поверженного противника и ожидаю, когда он осознает своё положение и даст мне ответы. Злости и ярости во мне совсем нет, только грусть. Это не моё: избивать и калечить людей, даже таких тварей. Это всё не вернёт мне человека, которого я потерял. А лежащий на полу противник совсем не опасен для меня, это я чувствую каким-то шестым или седьмым чувством. Стрелять в спину или в безоружных девушек это совсем не то же, что и биться с результатом разработок лаборатории Искинов.
Он неожиданно вскакивает и пытается атаковать меня ногами, делает неумелую подсечку, пытается ударить в пах, не обращая внимания на висевшие плетьми покалеченные руки. Слишком медленно и неумело. Пытается показать мне какие-то примитивные и замедленные приёмы, но после парочки ударов, снова впечатывается в стену и прекращает свои попытки. Вижу промелькнувшее в его глазах отчаяние и страх!
Хоть бы не умер раньше времени. Тварь! Это же ты убил Ник! А я за тебя переживаю! Яростно пинаю его в ногу ещё раз, слышу характерный звук ломаемой кости и морщусь. К такому я ещё не привык. Хватаю его и кидаю в продавленное от времени кресло, где минуту назад сидел я.
Теперь мы с ним поменялись. Он сидит в кресле, а я стою перед ним, правда, без оружия. Зачем, если я могу вырвать ему руки и так? Кажется, он что-то такое улавливает в моём задумчивом взгляде. Странно. И когда я успел превратиться из обычного паренька в такого кровожадного и хладнокровного монстра? Или может я всегда был таким? Вряд ли, я ведь шёл сюда просто отомстить, мне не нужны были его страхи и мучения. Просто око за око, жизнь за жизнь. Это ничего не изменит, ничего не вернёт, но это будет правильно.
Потом обязательно разберу все свои действия и чувства по деталям, сейчас не до этого.
– Рассказывай…