Оглушённые трубным гласом смолки кузнечики и прочие птицы. Гиви придавил ногой хрипящего эцилопа заставив заткнуться и его, перевёл дыхание и подытожил:
– this Персон свободен по определению!
В самом деле, почему невежды вечно упорствуют в отрицании! Гиви хватило одного исторического романа, а точнее, отзыва на него. “Ты подменил прошлое современностью”, и… Эврика! Истина, эмпирически выведенная христианством, воссияла перед глазами Гиви. Развитие это линия, начерченная в обратном направлении!
Как мифология не способна придумать кенгуру, так и люди прошлого, в сущности, не способны к прогрессу (а теперь это подтвердилось экспериментально – разве могут вот эти бородатые обезьяны быть кем-то, кроме рабов и эцилопов, если даже их самоназвание – “крестьяне” и “колхозники” – обрекает их крестам и колам?). Распутай кокон того деда, и там будет раб или эцилоп. (И нет, его разум не опустошил паук времени – то пустота холста загрунтованного временем в ожидании художника-прогрессора.) Каждый человек в этой толпе подобен монетке, подбрасываемой рукой обстоятельств – раб или эцилоп, эцилоп или раб. А проще говоря – скотина, вроде тех, что Гиви видел в полях, пробираясь к библиотеке, – двуногое животное, с рождения впряжённое в фуру обстоятельств.
Ergo, прогресс движется в прошлое из будущего!
И недаром имя “Гиви” в переводе с английского означает – Дарить!
(вообще то “давать”, to give, но Гиви больше нравилась превосходная форма)
– Но будущее есть, да? Я – есть, да!? А всё, потому что я здесь и я делать гив-ви – торопливо пошарив на донышке рюкзака, прогрессор выхватил книгу, горящую так, что, казалось, от неё можно прикуривать сигареты – здесь всё написано…
– Написано райт!
Его понимали. Не принимали. Драгоценные слова рассыпались неоцененными. Подбадриваемые забытыми на цепях собаками, крестьяне и колхозники надвигались на пятящегося чемпиона, словно земля, взрытая ковшом экскаватора. С заросших лиц скалилась первобытная ярость. Если бы только он дождался, пока они прочтут заветные книги! Его бы встретили как восход солнца и прятали от эцилопов. За него шли бы на каторгу и казнь! Прогрессор торопливо перевёл посох из воспитательного режима в боевой, опомнившись, назад в воспитательный, затем опять боевой, и снова воспитательный. Спина Гиви сделалась мокрой, как те растения, со жгучими точно зубья пилы листьями, образовавшие на пути прогроссера трудно проходимые заросли.