Зимние дни

Пролог

Поезд плавно вышел из туннеля. Мейли сделала глоток кофе – она держала в руках чашку на блюдце.

– Все-таки зря ты купил эту книгу, – вдруг обратилась она к Джеймсу.

– Это предрассудки, – отрезал он. Хотя история с этим глупым китайским суеверием его позабавила.

Внизу, шипя, поднимаясь и пузырясь белой пеной, бушевало зимнее море. На склонах желтела сухая трава, покрытая первым снегом. В серых тучах виднелись силуэты черепичных крыш, словно придавленные пасмурным небом. То и дело поезд нырял в туннель, и, когда оказывался в темноте, в вагоне включался мигающий электрический свет.

Джеймс приоткрыл окно – ворвался холодный воздух с запахом моря, жухлой листвы и сырой земли.

Где-то вдалеке высокая темноволосая женщина бродила одна вдоль линии берега, пронизываемая ветром. Что побудило ее выйти в такую непогоду, да еще и одной?

– Мей, – Джеймс всегда сокращал имя Мейли, – а дай-ка мне ее.

Девушка протянула ему книгу. Вместе они купили ее на одном из китайских рынков. Книга была на китайском – Джеймс не знал его, но был озадачен загадочными иллюстрациями, особенно, изображениями старинных монет.

Мейли – однокурсница, с которой он давно дружил и путешествовал, сказала, что это – сборник рассказов, замаскированных под авторство нескольких писателей из разных стран, но по факту написанный одним человеком, скорее всего, не китайцем – на китайский эта книга была переведена с какого-то другого языка. Джеймс не стал спорить – ей как филологу было виднее.

Мей долго отговаривала его от покупки, мотивируя это тем, что сборник состоял из четырех рассказов. У нее на родине в Пекине иероглиф, означающий эту цифру, произносится почти также, как иероглиф, означающий смерть. Покупать такую книгу – дурная примета.

Джеймс пролистнул пару страниц. За окном, вытянувшись в ряд, тянулись горы и голая, без единого листочка роща. Нигде не было ни души.

– Почитай. Мне так интересно.

Джеймс слегка наклонился, глядя Мейли прямо в глаза.

– Сможешь переводить мне?

– Нет! – резко ответила девушка и поставила чашку с блюдцем на маленький столик. Но через пару минут сжалилась. – Ну хорошо. Буду читать и переводить тебе.

В вагоне снова включился электрический свет. Поезд вошел в туннель.

Зимние дни

Весь день я молчал.

Вышел к морю и увидел

Волны прилива.

Сантока

– Все-таки вы очень похожи на какую-то актрису, – сказал мне таксист, выгружая чемодан из багажника. – Позвоните мне, когда будете уезжать обратно. Отвезу вас на вокзал. Хорошего отдыха.

– Спасибо, – я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. В воздухе пахло сыростью, таящейся под листвой, которая смешалась с прелыми каштанами.

Потянув ручку чемодана за собой, я шагнула в арку. Что мне всегда так нравилось в этом месте, так это огромный пустынный парк. Я неспеша шла по аллее, словно по лабиринту из высоких кипарисов, небольших кустарников и неизвестных мне растений, пригнувшихся к самой земле. Издалека виднелись светлые балконы санатория. Хотелось быстрее пойти к зимнему морю. Нет, сначала я приму душ, а потом – все остальное.

– Номер 246, – администратор протянула мне ключи и улыбнулась.

Я оглядела холл. Все-таки многое здесь изменилось. В последний раз мы были здесь с моей бабушкой, когда мне было шесть лет. Мне запомнилась мраморная лестница, панорамные окна, оранжерея из тропических растений и камин в общей гостиной на каждом из пяти этажей.

Похоже, недавно здесь был ремонт – мебель была совершенно новой.

В лифте я бросила на себя взгляд в зеркало. Выглядела я плохо. Молодая, но очень худая и уставшая женщина старше своих тридцати пяти лет. Черные волосы, темно-голубые глаза. Тонкая и сухая кожа с сеточкой первых морщин. Серое пальто, а под ним – чуть более светлого оттенка мягкий кашемировый свитер. За последние два года я сильно похудела и осунулась, хотя раньше была довольно привлекательной. И я об этом знала. Но мне было все равно.

Приглушенный свет в коридоре. На стенах – гравюры, изображающие китайских воинов во время сражений. Значит, это в санатории все-таки сохранили. В детстве эти гравюры пугали меня – странные люди с искаженными гневом лицами и обнаженными мечами.

В номере была большая кровать, мягкие кресла, журнальный стол, торшер, телевизор, бар, маленький холодильник и камин.

Возле окна на тумбочке в стиле 60-х стоял проигрыватель и пара пластинок Pink Floyd. Похоже, остались от предыдущих постояльцев.

Я приоткрыла темно-зеленые шторы – они выходили на парк, прилегающий к санаторию.

Разделась и пошла в душ. Эта дорога порядком измотала меня. Сначала самолет в Россию, потом – пять часов в поезде, и еще – два часа в такси сюда.

Горячая вода полилась из крана. Я села на пол в душе, прижала лоб к коленям и вдруг неожиданно для себя самой начала рыдать.

Я положила руку на живот.

Мне кажется, что эта рана не заживет никогда. Куда бы я не бежала.

Два года назад пропал наш с мужем ребенок. Это был солнечный осенний выходной день. Мы поехали к океану, чтобы устроить пикник. На пляже было мало людей – такие же семьи, как мы, которые вырвались к воде, чтобы подышать соленым воздухом и погреться в лучах уходящей осени.

Денни было пять лет. Наш ребенок был очень похож на моего мужа – как будто маленькая копия – такие же светлые волосы и карие глаза.

Мы пили чай из термоса, ели бутерброды и играли в волейбол.

Мой муж – Лиам – только что получил новый контракт. Он работал оператором на новостном канале и должен был в понедельник улететь на съемки в Аргентину.

Мне очень захотелось пойти на волнорез и посмотреть на медуз, плавающих в искрах последнего солнца. Лиам взял Денни на руки. Под ногами был теплый золотистый песок.

– Мама! – вдруг воскликнул Денни, стоя на волнорезе и указывая пальчиком куда-то вдаль.

– Что случилось, малыш? – удивилась я.

– Мам, смотри.

Я вгляделась в горизонт, тонкой полосой разделяющий безмятежный океан и застывшее в моменте небо, но ничего не увидела.

Маленькая горячая ладошка Денни была в моей руке.

– Мама, он зовет меня.

– Денни, кто зовет тебя? Здесь никого нет, кроме нас с папой.

А потом резко подул сильный ветер.

За несколько секунд небо стало темно-серым и затянулось тяжелыми тучами. Море начало волноваться и выплевывать пену.

Я с тревогой посмотрела на Лиама. Он кивнул головой в сторону машины и сказал, что нужно быстрее уходить, пока не начался шторм. Мы двинулись к пляжу.

– Мама, – вдруг остановился Денни, когда мы уже были на берегу. Он смотрел на меня снизу своими большими карими глазами, обрамленными изогнутыми черными ресницами. Его ладонь выскользнула у меня из руки, и он побежал обратно – к морю.

Огромная трехметровая волна поднялась над волнорезом и в мгновение затянула Денни к себе с бешеной силой. Меня охватил ужас, я бросилась вслед за ним по волнорезу и прыгнула в воду.

Помню, как меня в тот момент обожгла и сковала ледяная вода. Волны скрутили меня и не давали вынырнуть наружу, швыряя о бетонные плиты.

Лиам мог сопротивляться сильнее – он выныривал, потом снова нырял, но не мог ухватить меня. Денни нигде не было.

Но ведь не могло же его унести так далеко за пару секунд!

На берегу кричали. Кто-то из людей бросился на помощь. Кто-то вызвал спасателей.

Через пару минут шторм затих, словно его и не было. Тучи исчезли – снова светило солнце. Океан был тихим. В нем, как будто в зеркале, отражалось небо. Гудел вертолет, который искал моего Денни.

Я помню, как меня вытащили, спазм и залившуюся под мокрую одежду неприятную тепловатую воду, которая прыснула из легких после первого вдоха от искусственного дыхания.

Как только я задышала, сразу бросилась назад на волнорез, но крепкий мужчина в форме удержал меня и повел обратно.

– Прошу вас… Мы делаем все, что в наших силах, – сказал он. Через всю его левую щеку тянулся шрам. – Пожалуйста, ждите. Если он жив, мы вытащим его.

Но Лиам уже снова был в воде. Я видела, как спасатели и подъехавшая на пляж полиция вытащили его на берег.

Денни так и не нашли.

– Мы не нашли тело, миссис Уайт, – покачал головой начальник участка. Он сидел напротив, опустив глаза и слегка постукивая бумажником по деревянному столу. Время близилось к обеду. Сейчас они пойдут покупать кофе и бургеры.

Но ведь не мог же он исчезнуть! Мне казалось, я была одна, одна в своем бессилии, в собственном крике, идущем, словно из-под толщи воды, слышном лишь мне и заглушаемом волнами для других.

Две недели мы с Лиамом провели на пляжах вдоль линии океана, где пропал Денни. Мы искали его пешком, на машине, опрашивали людей – может, хотя бы кто-то видел тело нашего малыша.

Расклеивали объявления по всему побережью, друзья Лиама сделали несколько сюжетов на местном канале, думая, что так мы получим какую-то информацию.

В газетах появлялись заголовки "Загадочный шторм унес в море пятилетнего мальчика. Поиски продолжаются".

В сердце все равно была надежда на то, что Денни жив. Может быть, штормом его просто вынесло на берег, и он потерялся.

Полиция прекратила поиски через два месяца. И то, только благодаря связям Лиама – они имели право закончить их уже через тридцать дней.

Денни не нашли – ни среди живых, ни среди мертвых. Мой ребенок исчез.

Лиам отказался от переезда в другой город, который должен был ждать нас уже через полгода. Все равно я верила, что мы найдем Денни. В тот год я сильно похудела, наверно, на 10 килограммов. Забросила работу. В голове не было ничего, кроме Денни. Лиам, напротив, ушел в нее полностью – он соглашался на все командировки и бывал дома только семь дней в месяц.

Мы мало разговаривали, и вскоре каждый просто стал жить своей жизнью.

Чувство вины, боль – то, из-за чего не хотелось смотреть друг другу в глаза. Что, если бы мы не поехали в тот день на этот пляж? Что, если бы мы просто остались дома? Смотрели бы вместе какой-нибудь фильм. Позвали бы Неттана – соседского мальчика, с которым дружил Денни. Или Мери и Джона – пили бы вино на заднем дворе, я приготовила бы пирог. Наверно, договорились бы поехать вместе в отпуск в Нью-Йорк на пару дней – было бы здорово встретить там Рождество.

Что, если бы всего этого не было? Сейчас Денни уже пошел бы в школу.

***

Я выключила воду. Вытерлась белым махровым полотенцем. Обернула им мокрые волосы, смочила ватный диск тоником, пахнущим розами и протерла им кожу лица и шеи.

После этого потока слез мне стало легче. Может быть, здесь я смогу все это отпустить? Просто дыша этим воздухом. Буду смотреть на зимнее море. Может быть, оно вылечит меня. Я надела халат, тапочки и вышла из ванной. Нужно высушиться и поужинать.

***

Сил выходить куда-то из номера уже не было. Похоже, что я устала, даже сильнее, чем думала. Тогда не буду. Проведу остаток вечера здесь. Я взяла телефон, набрала номер ресепшн и заказала ужин: овощной салат, жареную курицу и ромашковый чай. Пока я ждала ужин, включила камин. Внутри затрещало искусственное, так похожее на настоящее, пламя, и по комнате разлилось тепло.

Я подошла к проигрывателю, и в душе сразу стало как-то спокойно. Похожий проигрыватель был у меня в детстве, а с ним – целая коллекция аудиосказок.

Я достала пластинку Pink Floyd и поставила на нее иглу.

Поужинав, устроилась в большом мягком кресле с чашкой чая. Хотя огонь в камине и не был настоящим, я все равно не могла оторваться от него.

Завтра пойду на море и буду искать камень, за которым я сюда приехала.

***

– Бабушка, мне как-то холодно, – поежившись, сказала я.

В тот год, когда мы были здесь с бабушкой, каждый день мы гуляли к морю.

– Ветер промозглый, надень шарф, – бабушка расстегнула сумку и достала мне теплый шерстяной шарф.

Мы прошли уже километр от санатория через частный сектор и сейчас шагали по горному серпантину, окруженному темно-зеленым лесом. Навстречу шел пастух и вел стадо овечек.

На пару секунд я засмотрелась на скалы, изъеденные дождем и соленым ветром. Когда-нибудь они расколются на тысячи мелкий частей, и морская вода сгладит их острые углы и превратит в гальку.

Впереди маячил старый подвесной мост, а под ним – грязная бурлящая речка, впадавшая в море.

– Страшно идти, бабуль, – я посмотрела вниз. Река билась в русле, словно змея, которую кто-то держал за хвост. Темные воды несли обломки веток, камни и все, что встречали на своем пути.

– Не бойся, мост выдержит нас, – сказала бабушка. – Другой дороги к морю нет.

– Может быть, мы найдем здесь какие-нибудь сокровища?

Перед отъездом в санаторий я смотрела сериал о пиратах, и мне казалось, что в море обязательно должны быть спрятаны какие-то сокровища.

– Может, и найдем, – посмотрела на меня сверху бабушка. – Знаешь, есть такой камень – "куриный бог".

– Нет, – пожала плечами я, – что за камень? Волшебный?

– Это камень с дырочкой внутри. Если найдешь такой, он исполнит любое твое желание.

– А откуда там эта дырочка, – удивилась я. – Кто-то просверлил ее?

– Ее протачивает вода за много-много лет.

– А почему тогда в других камнях такой дырочки нет, если они лежат все вместе?

– Этого никто не знает.

– А ты такой находила?

– Сама я такой камень не находила, – двусмысленно ответила бабушка.

– А, может, я найду? – тогда я еще не знала, правда ли все это, но мне ужасно хотелось найти его.

– Я могла бы тебе помочь, – улыбнулась бабушка. – Если будешь гулять со мной к морю каждый день.

– Буду, – без раздумий ответила я и двинулась вперед бабушки через мост.

***

Утром я открыла глаза и потянулась в белоснежной постели.

Вся моя прошлая жизнь казалась мне каким-то сном: мой переезд в США, работа, брак с Лиамом, появление Денни. Может быть, всего этого и не было вовсе?

Вечером я не закрыла шторы, и сейчас комнату освещали лучи декабрьского солнца.

Я надела тапочки и, открыв дверь на лоджию, вдохнула свежий горный воздух. Мне это очень понравилось. Приняла душ, заказала завтрак в номер – спущусь в ресторан теперь уже в обед или на ужин.

Выпила две чашки крепкого черного кофе, съела манную кашу с ягодами и бутерброд. Надела теплый серый свитер, джинсы, пальто и ботинки. Пора выходить.

***

Девушка на ресепшн была права – в это время года здесь совсем никого не было. Казалось, что во всем санатории кроме персонала, жила только я.

В детстве, когда мы были здесь с бабушкой, я представляла, что стану писателем и буду приезжать сюда каждую зиму, чтобы писать длинные романы.

Тишина наполняла парк, впитывая в себя запахи земли и опавшей листвы.

Дорога вела меня через частные дома, где во дворах росла хурма – издалека я видела красно-оранжевые огоньки.

Впереди был старый металлический мост – тот самый, по которому мы ходили к морю с моей бабушкой. Им по-прежнему пользовались только жители близлежащих домов и постояльцы санатория.

Я не встретила на мосту никого, и, оглянувшись назад, тоже никого не обнаружила.

Подул пронизывающий ветер. Я подняла воротник пальто повыше. Под мостом бурлила грязная река, закручиваясь в водоворот и поднимаясь волнами. Цепи, держащие мост, угрожающе скрипели.

Вскоре я вышла на берег моря. Тусклые блики неяркого солнца пытались пробиться сквозь тучи.

Вдоль берега тянулись пустые киоски, где летом продавали всякую всячину: купальники, шляпки, леденцы и мороженое.

На одной из крыш сидела ворона, каркая, словно ругаясь из-за моего прихода. Ее крики разлетались по пустынному берегу, теряясь в шуме волн.

Кое-где на камнях лежал снег.

Вдалеке был еще один санаторий, и тот скорее всего тоже пустовал.

Но все же я разглядела на другом конце пляжа две фигурки. Две девушки. Они гуляли на берегу, но не видели меня. Это были близняшки – две абсолютно одинаковые косы до середины лопаток, даже пальто у них были одинаковые.

Я подошла совсем близко к воде, дождалась отлива и погрузила руки в мелкую гальку. Холодные волны омыли их. Я поднесла ладонь к лицу и слизнула каплю соленой воды с ее ребра.

***

Во время наших с бабушкой прогулок к морю, моей любимой игрой была игра с приливом. Я дожидалась, пока волны уйдут назад и подбегала ближе к воде. А, как только видела, что она возвращается обратно, убегала прочь. Однажды я не рассчитала время и не успела убежать. Холодное зимнее море окатило меня водой и сбило с ног. Бабушка, испугавшись, побежала за мной. Пришлось возвращаться домой в мокрой одежде и обуви, пробираясь сквозь ледяной ветер.

Всю дорогу я думала о курином боге. Мне казалось, что он спрятан где-то под водой – глубоко в море.

Во время игры, когда волны уходили назад, в те короткие мгновения отлива, я искала его, но никогда не находила.

Я искала его и на берегу, присев на корточки, среди других камней – маленьких и больших, нежно-белых, серых, розоватых и кремовых.

Иногда мне попадались цветные стеклышки с гладкими краями – зеленые и коричневые, похожие на драгоценные камни. Я собирала их в карманы вместе с ракушками, которые выносило на берег во время шторма.

Море тогда казалось мне источником каких-то сокровищ. Но я не находила самого главного – камня, который исполнил бы все мои желания.

По дороге домой бабушка купила хурму и домашнее вино в одном из частных домов.