– Да. На дне ловушки.
– Ну я и дура! Идиотка. Самоуверенная балда! И как это я…
– Да ладно, не стоит вспоминать. – Конан видел, что ей этот момент неприятен, и постарался отвлечь внимание девушки от позорного провала. На теме её чудесного воскрешения он старался внимания вообще не заострять, – Не только тебе досталось приключений от чёртова Храма Червебога.
– Как?! Ты тоже – ?!..
– Нет, не совсем. Впрочем, если ты в состоянии – можем сходить. Я расскажу. И покажу. Если, конечно, осталось чего показывать.
Осталось.
Ни грифы, ни волки, ни вообще кто-либо с бронированной чешуёй явно не справились. И тело злосчастного Шшуфинэса так и лежало на пороге, придавленное камнями перекрытия портала, и только немного сплюснулось по сравнению с тем, как Конан видел его в последний раз. Лидия, по пути к Храму, когда стало видно, чья уродливая морда торчит из разрушенных дверей, инстинктивно схватившая его за руку, дрожи в голосе не скрывала:
– К-кто… это?
Конан, спокойно, и не вырывая руки, сказал:
– Это змей Шшуфинэс, слуга Аттаху. Он прятался в яме позади алтаря. Проснулся, когда я сломал священную бритву Расхаса.
– А что это ещё за бритва Расхаса?!
Конан подкатил глаза к бегущим по небу облачкам. Вздохнул:
– Если не побрезгуешь перелезть через завал, покажу.
– Показывай! И рассказывай! И, кстати! Забыла спросить о главном: как ты меня оживил?!
– Ну, это было проще простого. Влил тебе в рот крови этого поверженного Змея. Она, по легенде, волшебная.
– Ага. – по тону он понял, что ему не поверили. Но Конан собирался и дальше упорно придерживаться этой версии, поскольку крови в теле Шшуфинэса уж точно не осталось. Не проверишь! Девушка же продолжила расспросы:
– А где сокровища?!
– Сокровищ тут, в Храме, никаких и не нашлось! – Конан нисколько не кривил душой, и знал, что его спутница отлично это почует, – Зато вот ловушек – сколько угодно!
Демонстрация ловушек Храма, и главное – огромной, и с терявшимся в мрачной темноте ямы Шшуфинэса дном, произвели на Лидию впечатление:
– Митра! Вот уж нора так нора! Как раз для такого чудища! В нём же – не меньше трёхсот футов!
– Двухсот.
– Да какая разница! Я бы с таким и правда – ни за что бы… А как ты-то справился?!
– Ну… – Конан заставил себя убрать руку от затылка, – Давай я тебе потом как-нибудь расскажу. Главное – тварь мертва! А чего она тут охраняла – ума не приложу! Сокровищ-то – никаких не было! Правда, змей сказал, что охраняет сам Храм от святотатцев, не имеющих права ходить по нему. Так что так и так пришлось бы иметь с ним дело!
– Нет, погоди. – на него взглянули пронзительным взором прожжённого судьи, – Если сокровищ не было, за каким тогда Негралом тут понатыкали всех этих ловушек?! И огромную змею в придачу?!
– Не змею, а змея. Он был – самец.
– Да какая разница?!
– Огромная. Видишь? Ты ещё настолько неопытна, что не понимаешь. К самцам и самкам – нужен совершенно разный подход! С самкой можно иногда… договориться. Ну, там, надавить на такие моменты, как их дети, родители, и прочее такое… С самцом – почти никогда. Он раз поставлен – будет до конца исполнять свой Долг.
– Ты мне зубы не заговаривай. – Лидия встряхнула огромной гривой нечесаных волос. Ощущением очевидно, осталась недовольна, потому что высказала, – Мог бы, кстати, мои волосы перед оживлением и помыть!
Конан почувствовал, как нижняя челюсть отваливается. На место вернул её рукой:
– Ну вот: началось! Может, ещё и завтрак тебе в постель?!
– Нет, завтрака в постель мне не надо. – она подходила к нему, изящно двигая маленьким телом. Шерстистая накидка снова слетела к её ногам, но теперь Конану предстала совсем другая картина: куртка уже расстёгнута, обнажая маленькую упругую грудь, а штаны словно сами съехали к крохотным ступням, оказавшись вдруг вместе с сапогами отброшенными прочь.
– И если я чего и потребую от тебя сейчас, так это – возвращения меня к жизни!
Конан, почувствовавший, как язык прилип к гортани, всё же выдавил:
– Но ведь с этим я уже, вроде…
– Нет! Это ты оживил моё тело! А теперь изволь доделать начатое! И оживить мою душу! – на него вдруг запрыгнули, оплетя чресла ногами, и мягкие тёплые губы запечатлели на устах застывшего, словно в трансе, киммерийца, страстный поцелуй!
Конан слегка растерялся от такого напора, но Лидия оторвалась от его губ, правда, лишь затем, чтоб прошептать, нежно покусывая его за ухо:
– Надеюсь, мне не придётся тебя умолять?!
Умолять Конана не пришлось.
В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии ССО. (Бесплатные иллюстрации. Море.)