Read the book: «Бог и истина, или В чём смысл жизни. Вольные мысли»

Иллюстрации В оформлении обложки использована фотография автора книги

© Анатолий Смирнов, 2024

ISBN 978-5-0064-4753-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Памяти кота Мура (02.06.2020 – 06.02.2024)

В забавах был так мудр и в мудрости забавен —

Друг утешительный и вдохновитель мой!

Теперь он в тех садах, за огненной рекой,

Где с воробьем Катулл и с ласточкой Державин.

Владислав Ходасевич

1.Для чего ты живёшь?

В 4 года ребёнок начинает донимать родителей потоком вопросов «почему?» и «для чего?»:

– «А почему солнце уходит и наступает ночь?», «А для чего цветы и огурцы поливают?»

– «Потому что Земля круглая.» – отвечают ему – «Чтобы цветы и огурцы жили и росли, без воды они засохнут и умрут.»…

Лет в 6 – 7 уже у ребёнка начинают спрашивать, когда он совершает что-нибудь не укладывающиеся в правила, установленные взрослыми, например, нарисует на обоях птицу: «Для чего ты это сделал? Есть же альбом, тетрадки.» Ребёнок виновато молчит, ему трудно объяснить, что захотелось увидеть в квартире птицу и поиграть с ней.

Потом ребёнок идёт в школу и там эти «почему» и «для чего» бегут потоком вопросов и ответов. В отрочестве, то есть в 11 – 13 лет, ему начинают объяснять для чего он живёт. А с 14 лет у него и у самого возникает вопрос: «Для чего я живу?» Он спрашивает у матери: «Мама, а для чего ты живёшь?» Она отвечает: «Живу, чтобы вырастить, выучить и воспитать тебя».

Подросток и доволен таким ответом – вот как его любят, и в то же время думает: «А ведь этого мало – жить только для того, чтобы вырастить и воспитать детей». Изучая литературу и историю, смотря кинофильмы и ролики в интернете, наблюдая за окружающими, он начинает задаваться вопросами: «А для чего жили Суворов и Пугачёв?», «А для чего живёт наш сосед, который часто приходит с работы нетрезвый и ругается с женой?», «Для чего живёт тощая старуха с первого этажа, выгуливающая в любую погоду на поводке свою старую седую дворнягу?»

К концу школьного обучения надо выбрать дальнейший путь в жизни и юноша или девушка решают для чего надо жить. И, если выбрали работу или учёбу в соответствии со своими наклонностями, начинают задаваться вопросом: «А для чего живём мы, наш народ, наша страна?» Те, кто на этом не останавливается, ищут ответ уже на более общие вопросы: «А для чего живёт человек?» и «Для чего живёт человечество?» И хотя социологи утверждают, что среди всего населения Земли лишь 0,5 процента являются людьми мыслящими, 9,5 процентов просто думают, решая возникающие житейские проблемы, 20 процентов живёт инстинктами социальными, а 70 процентов руководствуются инстинктами биологическими – еда, размножение и доминирование в виде какого-нибудь выпендрёжа, тень вопросов о смысле жизни ложится почти на всех при приближении к смерти. Чем ближе смерть, чем ближе уравнивание живущего со всеми теми, кого он видел неподвижно и безмолвно лежащими в гробах, тем острее тревожит вопрос: «В чём смысл жизни? Или, может, и нет в ней никакого смысла?»

2. Что говорят древние вероучения?

Первыми ответ на вопрос о смысле жизни стали давать религии. Индуизм – самая древняя из ныне существующих религий (точнее, группа религий, сложившихся на территории Индии (самоназвание Бхарат), – её первые идеи учёные относят к пятому тысячелетию до нашей эры, – говорит, что смысл жизни человека в мире майи (материи), которая есть иллюзия истинного, в несении кармы (воздаяния по делам) путём сансары (перерождения в соответствии с кармой). Мир – эманация Абсолюта Брахмана, вечного и неподвижного, созданного чем-то Неопределимым. Душа человека или его атман обречена нести карму, пока не придет время Брахману уничтожить этот мир, чтобы создать новый. Хотя человек, принадлежащий к высшей из четырёх индийских варн – варне брахманов, соблюдая определенные правила жизни и духовной практики может достигнуть выхода из колеса перерождений – мокши, освободиться от власти кармы, уничтожить своё «я», свой атман, растворив его в Абсолюте-Брахмане.

Основатель буддизма (европейский термин) или «Буддха дхармы» Будда Шакьямуни (563 до н. э. – 483 до н. э.), от рождении носивший имя Сиддхартха Гаутама, и его последователи, видящие карму как бесконечное колесо в мире неостановимых изменений – сансаре, считают, что освободиться от кармы может человек и из других варн — кшатрии, вайшьи и даже шудры: совершенствуя свою личность путем морального возвышения, постижения мудрости и освоения особых духовных практик, он может перейти в нирвану. Нирвана – это всецело трансцендентный опыт, не поддающийся описанию и не имеющий ничего общего с блаженством, которое может пережить или даже вообразить обычный человек. С точки зрения буддизма мир никем не создан и никем не управляется, а вера в бога-властителя и мироуправителя подрывает основы закона индивидуального морального воздаяния – кармы. Буддизм является религией спасения без Бога, что позволяет, вероятно, процветать ему и в коммунистическом Китае. Возникший в Индии он не заимел там особого влияния – к буддистам относят один процент населения полуторамиллиардной страны. Кроме Китая буддизм широко распространен в странах Юго-Восточной Азии, Японии, Корее и имеет много школ, в том числе, как и китайская, отмеченных национальной окраской.

Кстати, живший ранее основателя буддизма царь Соломон (972 – 932 до н. э. Или 967 – 928 до н. э.) в вошедшей в Библию «Книге Экклесиаста» говорит: «И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его.» (12: 7). Древнее иудейское представление о человеке в интерпретации Соломона еще более демократично, чем буддистское, – уничтожение личного «я» не требует усилий и совершается после смерти автоматически по предусмотренной Богом программе. Видимо, упоминаемые в Новом Завете не верящие в загробную жизнь садукеи следовали в этом великому царю.

Античные религии, греческая и римская, дали власть надо всем и всеми Року или Судьбе – и боги, и люди полностью подчинены ему, но люди находятся ещё и во власти богов. Некоторые из людей, например, как Геракл, одним из родителей которого был бог Зевс, вознеслись в их обитель. По волшебству стал бессмертным богом рыбаков Главк после употребления волшебной травы. Остальным же ничего не остаётся, кроме как подчиняться Року да делать приятное какого-нибудь богу. Последний может вас даже спасти от смерти, оставив на земле в другом теле, что прекрасно и не раз описал Публий Овидий Назон (20.03.43 г. до н. э. – 17 или 18 г. н. э.) в поэме «Метаморфозы», этой античной энциклопедии мифологического знания, или после смерти оставить вашу душу в неплохой части потустороннего подземного царства Аида, где правит бог Гадес, – среди цветов на Елисейских полях. А если вы насолите сильному богу, то будете заниматься чем-то вроде того, чем занимается Сизиф, обреченный постоянно вкатывать на гору камень, который не смотря на все его усилия перед самой вершиной срывается вниз. А то бог попросить бога подземного царства и его супругу Персефону опустить душу умершего на страшные вечные муки в Тартар, которому подобен христианский Ад. У любимого же богами грека была возможность попасть в Элизиум, место удовольствий для добродетельных, напоминающее христианский Рай.

Иудаизм, рождённый законами, данными библейскому пророку Моисею, отдал человека в полную власть Единого Бога. За несоблюдение законов тоже обещался Ад, а за точное следование им, чем гордились фарисеи, – блаженство Рая. О еврейской секте садукеев, не веривших в загробный мир, я уже говорил.

Взгляды, которые продвигал Иисус (4 до н.э. – 30 или 33 г. н.э.), еврей из Назарета или Иисус Христос (Христос – древнееврейское — «машиах», русская транслитерация – «мессия» означает «помазанник»), родоначальник христианства, отличались от иудейских канонов прежде всего тем, что Бог, по его представлениям, любит людей и судит их не по законам, а по любви к Богу, которая должна быть прежде всего в сердце. Он вместо законов дал установления, которым надо следовать, чтобы любовь к Богу была истинной, а не формальной, как у фарисеев. Иисус сам видел людей насквозь, видит их насквозь и Его Отец Небесный.

Иисус освободил людей от власти Рока (в индуизме и буддизме подобна ему Карма), от буквалистики в соблюдении законов. Если на земле жизнь человека зависит и от окружающих людей, то после смерти в грядущей вечной жизни, которая грядет умершему после воскрешения в ходе Второго пришествия Сына Божьего на землю, ему воздастся блаженством Рая или муками Ада только по любви или нелюбви к Богу. А в утешение от земных мук Иисус пообещал к верующим в Него послать Дух Божий. В итоге в христианстве Бог понимается как Единый по существу и троичный в Лицах (Ипостасях); Отец, Сын и Святой Дух.

Самая молодая мировая религия – ислам, имеющий, как и христианство, корни в иудаизме, троичность Бога не приняла. По исламу Алла́х – единый и единственный Бог, Творец всего сущего бытия и Господин Судного дня. Коран – прямая Речь Аллаха, обращённая к пророку Мухаммаду (около 570 – 08.06. 632). Существование Аллаха является необходимым для мироздания, а Его отсутствие – невозможным. Всё в мироздании совершается только по воле Аллаха. Постижение Его человеческим разумом невозможно, однако некоторые Его качества поддаются приблизительному описанию. Мусульмане верят в то, что смысл жизни человека заключается в сознательном поклонении Аллаху, для чего надо соблюдать данные пророками и святыми учителями предписания, стать богобоязненным, уметь уважать других людей своей веры и, конечно, творить им добро искренне во имя Всевышнего Аллаха. За праведную жизнь одной из наиболее желанных наград для раба Аллаха является попадание в Рай. Ну а те, кто живёт неправедно, попадают в Ад, где одни грешники будут гореть в Адском пламени вечно, а другие спустя определенный промежуток времени смогут покинуть Преисподнюю и перейти в Рай. Это напоминает воззрения христиан-католиков, разделивших место мучений на Ад и Чистилище, ярко описанные Данте Алигьери (май – июнь 1265 – 14.09.1321) в «Божественной комедии», что, в свою очередь, отсылает к древним грекам, видевшим в потустороннем подземном мире Аид и Тартар.

В Китае (самоназвание Чжунго – Центральное государство или Поднебесная) основные древние вероучения о жизни обошлись без Бога. Есть предание, что однажды два крупнейших китайских вероучителя Кун-цзы (551 до н. э. – 479 до н. э.), в Европе называемый Конфуцием, и Лао-цзы (VI – V век до н. э.) встретились. Притчу о встрече приведу в конце разговора о китайской философии. Конфуцианство и даосизм, учение приписываемое Лао-цзы, оказали и оказывают своё редуцирующее влияние и на пришедший в Средние века в Китай буддизм, и на захвативший страну в ХХ веке марксизм, под знаменем которого и живёт ныне Китайская народная республика.

Суть учения Конфуция, состоит в том, что смысл жизни китайца заключается в понимании предопределения управляющего миром Неба и следовании ему. Отсюда второе название страны – Поднебесная. Осуществить достойно это служение, что является высшим моральным долгом, он может только совместно с другими соотечественниками в качестве народа, создавшего государство. В этом государстве все служат Небу согласно установленным законам, от государя до раба. Находящиеся внизу по чиновному рангу и общественному статусу обязаны беспрекословно выполнять установленные стоящими выше законы и установившиеся в Поднебесной обычаи. За неисполнение ждёт наказание, как земное, так и загробное. Государь обязан согласно воле Неба всё делать для блага своих подданных согласно законам и обычаям, в противном случае так же будет подвергнут наказанию, если не народом, то Небом. Конфуций провёл всю свою жизнь, обучая людей, как жить достойно, умеренно и в соответствии с законом нравственности, который регулирует поведение человека: вдыхая в него доброжелательность, праведность, приличие, мудрость и веру. Заглянув в историю, можно отметить, что, как бы в подтверждение его мыслей, ни в одной другой стране на планете Земля не было такого количества массовых восстаний народа и гражданских войн, наказывавших чиновников, князей и императоров, сколько их было в истории Китая.

Лао-цзы в отличии Кун-цзы, сосредоточившегося на земном и отдавшем его в волю Неба, заглянул в высь и решил, что Небо не управляет людьми, но имеет естественный закон – Дао, что можно, приближаясь к концептам индуистской и буддистской философии, понимать и как пребывающий в покое неизменный Абсолют, и как вечную Пустоту. Подвижные границы Дао и направляют путь становления Единого или Космоса, образованного двумя противоположными принципами – Инь и Ян, или, говоря языком европейской диалектики, единством и борьбой двух противоположностей. Становлении совершается в результате движения блага – Дэ, которое есть не Космос, но сама суть Космоса (его благая истина), и выражается в постоянном движении Дэ через образующую вещи энергию – Ци, которая есть все энергии космоса, в том числе и энергия жизни. Благодаря энергиям нам явлен мир, а мы его можем воспринимать. Главная закономерность Дао – его отсутствие в прошлом, настоящем и будущем, оно есть Ничто и Никогда, что является залогом постоянного возвращения Дэ. Дэ подобно неостановимой реке, но направление её течения определяет не вода, а берега. Следующее лишь своему естеству Дао есть берега становящегося бытия, оно противостоит опасной переменчивости вещей и вредоносной сверхъестественности духов, определяя вместе с тем возможность и того, и другого. Для каждого человека есть своё дао. И если человек посредством постижения Дэ и овладения собственным ци, совместит своё дао с космическим, то станет бессмертным. Полный смысл жизни человека состоит в достижении бессмертия здесь, на Земле. Китайцы говорят, что Лао-цзы не умер, а достиг бессмертия и ушёл на запад. Так что присмотритесь, россияне, к людям вокруг, возможно вы разглядите среди них и бессмертного Лао-цзы.

Но, чтобы достичь бессмертия, надо овладеть Цу-вэй – достичь постоянства в мире вещей, просветления, которое есть особого вида Не-деяние. Так как, по Лао-цзы, всё достигнув предела переходит в свою противоположность, то с онтологической точки зрения Цу-вэй заключается в полной пассивности, которая переходит в полную активность, что с психологической стороны достигается совершением дел без излишней серьёзности, с лёгким сердцем, не ради достижения конечной цели, которая сулит выгоду, а ради самого процесса.

Здесь невольно вспоминается периодически подвергающаяся критике фраза немецкого социалиста Эдуарда Бернштейна (06.01.1850 – 18.02.1932): «Движение – всё, конечная цель – ничто». Но она к учению Лао-цзы отношения не имеет, ибо говорит о конкретной политической ситуации и выставляет целью движение социального прогресса. У Лао-цзы же речь идёт о том, что в европейской традиции можно назвать состоянием духа, находящегося в единении с Богом, чего достигают святые, или, по воззрениям атеистов, единения с истиной, что под силу только гениям.

Понятное дело, что святых и гениев в мире мало, поэтому смысл жизни остальных, по мнению даосов, заключается в такой мере достижения Цу-вэй и совмещения собственного дао с космическим Дао, которая позволяет обеспечить долгую здоровую жизнь, а потом спокойно перейти в мир предков – этот элемент архаичных верований, свойственный всем народам на первом этапе религий и сохраняющийся доныне полностью у некоторых племён Океании, Африки и Южной Америки, а частично у большинства народов. К примеру, в дни поминовения усопших православные русские выходят из храмов, помянув по церковному обычаю упокоенных, и идут на могилы, где оставляют конфеты, печенье, хлеб, а то и стопку водки, следуя обычаю языческому, который уже более тысячи лет устно передаётся от поколения к поколению. Люди воцерковлённые или прихожане, конечно, просят священника освятить эти дары, но их древний дохристианский смысл этим не скроешь, как и то, что празднуемое 25 декабря христианское Рождество явно восходит к языческому солярному празднику, когда «солнце поворачивает на лето», то есть начинается прибавление светового дня. Большинство же верующих, которых воцерковлённые (таковые, по данным самой РПЦ, составляют три (!) процента населения России) за несоблюдения установленного церковью порядка исповеди и причастия называют захожанами, поставив в церкви свечи у образа распятого Христа и отдав записки на поминовение в службе, возлагают дары без освящения, предпочитая ему поднятие над могилой за память умершего и как будто бы с ним рюмки водки, для чего почти у всех могил на наших кладбищах установлены столики и лавочки. И, если послушать разговоры поминающих, то нахождение душ умерших в загробном мире им представляется не по православному учению, согласно которому они на сороковой день после смерти отправляются в преддверие Рая или Ада, чтобы ждать окончательного решения участи на Страшном суде после Второго пришествия Христа, а так же, как и их предкам полторы или три тысячи лет назад, – находящимися по соседству, но в ином мире.

Опросы показывают, что и треть россиян из тех, кто заявляет, что они неверующие, верят в находящийся рядом, как бы за трудно преодолимой стеной, мир предков. Поэтому нетрудно понять, почему в атеистическом нынешнем Китае так развито поклонение и духам, и предкам: на «ютубе» можно встретить ролики, где китайцы молятся на портреты Мао Цзедуна и Ленина. Мир предков, по их представлениям, – это одно из проявлений Дэ и воли космического Дао.

И в заключения даосская притча о встрече Лао-цзы и Кун-цзы:

Лао-цзы жил в пещере, в горах. О его странностях ходили легенды. Конфуций отправился повидаться с Лао-цзы. Ученики остались ждать его у входа в пещеру. Когда он вышел, то весь трясся. Ученики спросили его:

– Что случилось?

– Я знаю, что птица летает, зверь бегает, рыба плавает. Бегающего можно поймать в капкан, плавающего – в сети, летающего – сбить стрелой. Что же касается дракона, то я ещё не знаю, как его поймать! Он не человек, он – дракон!

Даже ученики Лао-цзы были потрясены, потому что Конфуций был намного старше, его уважал народ, его уважали при дворе. И то, как повёл себя с ним Лао-цзы, было просто оскорбительным. Но не для Лао-цзы! Он был простым человеком, не высокомерным, не смиренным, просто чистым человеком. И если это больно ранило – его чистота, его обыкновенность – если это так сильно задело Конфуция, то что он мог поделать?

Лао-цзы был чистым зеркалом, в котором отражалось всё несовершенное.

Ученики спросили Лао-цзы:

– Что вы сделали?

– Я ничего не делал, я просто отражал! – ответил он.

Когда Конфуций посмотрел в глаза Лао-цзы, то понял, что этого человека невозможно обмануть. Конфуций попытался завести разговор о «высоком человеке», но Лао-цзы рассмеялся и сказал:

– Я никогда не видел что-либо «высшее» или «низшее». Человек есть человек, точно так же, как дерево есть дерево. Все участвуют в одном и том же Существовании. Нет никого, кто был бы выше или ниже. Это бессмыслица.

Тогда Конфуций спросил, что происходит с человеком после смерти.

– Вы живёте, но разве можете вы сказать, что такое жизнь? – спросил в ответ Лао-цзы.

Конфуций смутился, а Лао-цзы продолжил:

– Вы не знаете этой жизни, в которой вы сейчас находитесь. И вместо того, чтобы познавать её, вы беспокоитесь о той, запредельной.

(Дано в изложении сайта htths://pritchi/ru/id90?ysclid=lyxz9xwn2b604236433)