Если камня не будет, брат выплывет, непременно выплывет, колотя руками по воде, цепляясь за склизкие камни набережной. Придется идти за ним, наклоняться, молча отдирать его пальцы от парапета и топить, наступая ногой на голову, как только она покажется из-под воды. А самое неприятное – ему придется смотреть брату в глаза. Программист встал с постели, надел халат, возбужденно забегал по комнате. Он обязательно увидит его лицо, прежде чем брат захлебнется, и что будет в его глазах – ненависть, ужас, немой упрек? Программист поморщился. Да все что угодно, лишь бы не эта его улыбочка.
Программист заворачивался в простыню и садился к столу, чтобы сделать расчеты. Он нарисовал маршрут и даже прошел его с секундомером, считая, сколько шагов от парадной до набережной. По пути на работу он каждый раз заглядывал под мост, выбирая место, где удобнее осуществить свой замысел. Он останавливался, встречаясь взглядом с чугунными чудовищами, сторожившими мост, и бросал камешек на счастье.
Брат, ни о чем не догадываясь, шел навстречу судьбе, что поделаешь, он не умел уворачиваться. Каждое утро он улыбался с экрана, а по выходным приходил к родственникам, не зная, что молчаливо сидящий в углу брат уже все решил.
Телеведущий бренчал на гитаре, обнимал программиста, предлагая ему спеть вдвоем, а девушки ахали, как так, неужели близнецы, вы же такие разные. Они действительно совсем не были похожи – стройный, с зачесанными назад волосами, открывающими гладкий лоб, улыбчивый телеведущий и скорчившийся, измятый, словно в узел завязанный программист.
В прихожей он подошел к зеркалу, распрямил плечи, одернул пиджак, но не стал больше походить на брата. Мешало выражение лица – его словно исказил невидимый шрам. Программист попробовал оскалиться, как брат, растянул губы, лицо стало кривым и клоунским, он поспешно отошел от зеркала, даже перевесил пальто, чтобы стереть из памяти свое отражение.
Брат казался вездесущим и бессмертным, как двойник, высасывающий жизнь, которого не убить ни пулей, ни ядом, уж сколько казней было ему придумано, а все без толку. Программист осунулся, стал опаздывать на работу, кричать на жену. Ему казалось, что в квартире дует из всех щелей, он наглухо заклеил все рамы, а утром на работе смотрел в окно и с горечью представлял, как жена открывает форточку, просовывая между рам голую руку, а потом стоит, вдыхая утренний воздух.
Воздух был чист и свеж, не отравленный братоубийством. Воды канала, через который шел программист, не окрасились кровью. Еще не мерещилась ему в воде голова брата с вытаращенными умоляющими глазами, на которую он наступал, да так, чтобы хрустнула шея и ненавистное лицо скрылось под водой навсегда.
Однажды программисту позвонили на работу и сухо спросили, кем он приходится известному телеведущему такому-то. «Братом», – ответил программист, и сердце его подпрыгнуло.