Католическое духовенство всегда отличалось уменьем взять власть над народом, – где не хватало силы, хитростью, где нельзя было победить предрассудка, оно подделывалось под предрассудок, стараясь лишь влить в его старые мехи вино новое. Миссионер-иезуит, преклонившийся перед Буддою, подкинув предварительно к подножию кумира маленький крестик – католический тип, живой во все века и во всех странах. Не в состоянии воспрепятствовать троицким сборищам народным, св. Медар, епископ Нионский задумал по крайней мере облагородить их, вложить в них начала нравственные, поучительные. С этою целью он учредил в Саланси особый обряд выдачи премии за добродетель, справлявшийся ежегодно в Троицын день. Это – пресловутый обряд «розьеры». Девушку, отличавшуюся особым благонравием в течение целого года, епископ торжественно украшал венком из белых роз, в награду за доброе поведение. Первую награду получила сестра епископа Гертруда – девица, как гласит легенда, весьма страстного темперамента, однако, блистательно отражавшая искушения диавольские. С эпохи Людовика XIII, по почину самого короля, к розовому венку были прибавлены голубая лента и золотое кольцо. Св. Медар переработал изобретённый им обряд из старинного, ещё в XIII веке отмеченного летописцами права синьоров Саланси выбирать для себя самую красивую и добродетельную девушку селения. Таким образом, разврат по праву primae noctis перешёл в торжество добродетели. До XVIII века праздник «розьеры» был привилегиею Саланси, но при Людовике XV, т. е. точно на смех, в самый беспутный исторический период Франции, распространился по всей стране, проник даже в Германию. Ламбер и Делилль воспевали праздник «розьеры» стихами, Гретри написал на сюжет его оперу, музыку из которой долгое время пели при торжестве. Революция смела своим вихрем старинный праздник с лица земли повсюду кроме Нантерра, близ Версаля, где он и посейчас справляется, причём венчает «розьеру» уже не епископ, но мэр местечка. Оффенбах жестоко осмеял устаревший обычай в «Синей Бороде» и едва ли не был прав: премии за добродетель совсем не к лицу современному французскому простонародью, – героям «La Terre», «Жерминаль» и т. д.; где тысячами рождаются Буллоты, там поздно искать Жанну д'Арк.
Обычай избрания молодой девушки в царицы праздника, выродившийся во Франции в торжество «розьеры» – в тех или других видоизменениях, держится повсеместно. В Англии это – lady of the may, в Германии – Maibraut, у чехов – кралька. В наиболее чистом виде мы встречаем обряд в Малороссии («тополя») и на Полесье («куст»). В Сербии Троицын день называется праздником кралиц и справляется следующею церемонией. Десять или пятнадцать девушек, из которых одна представляет знаменосца (баряктара), другая краля, третья, под покрывалом, королеву или (кралицу), четвёртая её прислужницу (дворкиню), с плясками и песнями ходят по деревне, останавливаясь перед каждым двором. В этих песнях говорится всего больше о выборе невесты, о свадьбе, о счастливом супружестве, о родительском счастье; каждый стих сопровождается припевом «лело!» – именем древнеславянского божества любви. В хороводной песне рассказывается о женских божествах, вилах, пляшущих под деревом, о том, как Родиша (вероятно, мужское божество, так как Лело – женское) собирает перед ними росу с цветов и листьев и сватается за одну из вил (Л. Ранке). В Орловской губернии, в Севском уезде, троицкий припев «Леле ми!» также сохранился; любопытно, что троицкое гулянье называется в этой местности «Троянами», напоминая, быть может, о том таинственном Трояне, чей неясный след, на великое мучение мифологов, мелькнул в «Слове о полку Игореве». В Зарайском уезде выбирают девушку в «русалки». В одной рубашке, с распущенными волосами, верхом на кочерге, с помелом через плечо, она идёт впереди шумной процессии баб и девок, которые поют песни и бьют в заслон. Ребятишки дразнят русалку, пока процессия не выйдет из деревни и не приведёт русалку ко ржам. Здесь русалка бросается в толпу и, схватив первую встречную женщину, принимается её щекотать. Начинается драка и свалка; русалке приходится уже защищаться, а не нападать. Наконец ей удаётся вырваться и спрятаться в рожь. «Теперь, кричат все: мы русалку проводили, можно будет везде смело ходить!» Толпа возвращается к домам. Русалка, посидев немного в поле, тоже крадётся задками в деревню. Народ же всю ночь до самой зари гуляет на улице (П. Шейн). На ржах справляют Троицын день и во Владимирской губернии довольно сложною церемонией, которая и название-то имеет «колосок», причём «колоском» избирается самая красивая девочка села, из подростков лет 11–12.