Read the book: «Бесконечный октябрь», page 12
Яника зашла в реку по колени. Я следую за ней. Под моими ногами плещется чистейшая вода. Ее прохлада пробуждает меня. Меня и Янику разделяют считаные шаги. Преодолев их, я положил руку на ее плечо. Она обернулась ко мне.
– Что ты здесь делаешь? Я искал тебя, – начал я.
Она приложила указательный палец к губам. Спустя миг она убрала его, заулыбавшиь счастливой улыбкой, а ее глаза засияли радостными искорками.
– Я же говорила, что ты найдешь меня, – прошептала она, приблизившись.
Она так прекрасна. Она так свежа и чиста. Я не в силах побороть соблазн. Наши губы переплелись в нежном поцелуе, который оправдал каждый мой шаг.
На миг мне показалось, что я оторвался от земли. Открыв глаза, я увидел, что я действительно в воздухе. Подо мной река. Я вижу в ней отражение. Кажется, что это я, вот только выгляжу не так, как прежде. Мне не верится в правдоподобность этой картины.
Я взглянул на свои ладони. Их кожа чиста и бела. На их фоне видны лишь сильно проступающие голубые и багровые вены.
Я снова смотрю в воду. Теперь там нет никакого отражения. На его месте поверхность воды покрыта листвой папоротника.
– Яника! – кричу я.
Вокруг так тихо. Внутри меня царит покой. Я снова закрываю глаза. Мне кажется, что я падаю. Я чувствую воду. Как же она чиста. Наверное, я никогда раньше не чувствовал себя таким живым.
На сей раз я проснулся раньше безмятежно спящей Яники. Ее сознание в удивительном царстве сновидений.
Удивительно: что же за силы смогли ее так изменить? Сама природа приложила свою руку, бесспорно. Но я не способен так легко осознать этот факт. Исключением был вчерашний вечер: вечер, в который я находился в другом мире, в мире, который состоит из всего того, во что мне нужно поверить, даже когда я остаюсь в прежней реальности.
Мне не хочется будить ее. Я еще какое-то время любуюсь ею. Наконец решаюсь вставать. На часах четыре часа дня. Долго же спали! Уже почти вечер. В этих сумерках случится самое необычное и волнительное событие моей жизни.
Этот вечер определенно отличается от всех других. Я пытаюсь запомнить его, мне хочется уловить каждый миг. Как же он прекрасен и в то же время таинственен. Глядя на все вокруг, я не понимаю, кто из нас с кем прощается.
Насколько четкая картина окружает меня. Наверное, я еще никогда раньше не воспринимал столь объемно все, что происходит вокруг: ветер снова творит чудеса. Он неустанно волнует все на своем пути. Даже самая низкая, совсем молодая трава сейчас в его власти. А облака – как нежно и плавно он гонит их по бескрайнему небу. Вихри яркой листвы улетают с ним куда-то далеко, выделяясь своей яркостью на фоне сгущающегося тумана, а порой и на фоне серого неба, сквозь которое изредка проглядываются первые звезды.
Я волнуюсь. Мне хочется закурить. Я полез в карман за сигаретами. Дверь тихонько заскрипела. На террасу вышла Яника.
– Ты хочешь покурить? – спросила она.
– Да.
– Тебе действительно хочется тратить последние минуты этой жизни на то, чтобы наполнять свои легкие отвратительным дымом?
Я не знал, что ей сказать. Она ушла в дом, так и не услышав моего ответа.
– Действительно. Какая же это гадость, – произнес я сам себе.
Смятая пачка сигарет летит в мусорное ведро. Я возвращаюсь в дом.
Яника переодета. В ее руках небольшой мешочек со всем необходимым для сегодняшних дел.
– Я знала, что ты поступишь именно так, – сказала она.
– Курить вредно, ведь так?
– Да, – она поцеловала меня в щеку. – Одень что-нибудь потеплее. Возможно, придется вымокнуть.
– Ты имеешь представление, что сегодня произойдет?
– Имею, но я имею представление, как это будет происходить, – ответила она.
Мы на месте. Утес, на краю которого, словно стол, лежит большой камень. Как он сюда попал? В иной ситуации я бы задумался, но сейчас выбрасываю это из головы. За краем обрыва озеро. Его противоположная сторона упирается в покатистый берег, местами поросший соснами. Темная вода спокойна. Ветер совсем стих: наверное, он занял свое место перед сценой и приготовился к зрелищу.
Мы с Яникой подошли к камню.
– Тебе нужно стоять здесь, и по моей команде ты выпьешь содержимое пузырька, – она поставила его на камень. Рядом разложила ветки дерева, а сверху них она насыпала какие-то травы. – Как только они начнут хорошо гореть – задуй и дыши их дымом.
– Перед тем, как выпить пузырек?
– Да. Дым от горения всех этих трав подготовит твое горло к приему зелья, – сказала Яника.
– Я все понял.
– Любимый, все будет хорошо, – успокаивая скорее себя, чем меня, сказала она подрагивающим голосом.
Неудивительно, что сейчас Яника нервничает больше моего. Перед ней огромная ответственность: в ее руках моя жизнь. Мы оба надеемся, что я благополучно перешагну в ее мир, в котором мы сможем всегда быть вместе. Только так у нас будут шансы защитить себя от идущего по нашим стопам Гвида.
– Я люблю тебя!
– И я тебя люблю, Аксей, – очередной нежный поцелуй, после которого Яника начала отдаляться, попутно утирая слезы.
Мне грустно больше от слез Яники, нежели от того, чем они вызваны. Даже нависшая над моей жизнью опасность заботит меня меньше.
Яника отошла на достаточное расстояние. Напряженный момент. Я стою спиной к обрыву. Стало так тихо, что я начал слышать звуки небольших волн, прибивающихся к скалам. Ветер понемногу начал давать о себе знать.
Закрыв мокрые глаза, Яника медленно подняла руки вверх и свела ладони вместе. В этот же момент пламя охватило лежащие передо мной ветки. Спустя полминуты они разгорелись вовсю. Я задуваю их. Вместо огня вверх начал подниматься густой дым. Я дышу им. Он слегка вскружил мне голову. Я поднимаю взгляд на Янику. Дым режет мне глаза, но я вижу, как она показывает мне, что пора выпить содержимое пузырька. Я мигом открываю его. Последний выдох. Пустой пузырек летит в сторону. Я снова смотрю на Янику. Рыдая, она стоит на коленях, хватая руками сырую землю. Она мне что-то кричит, но я ничего не слышу.
А вам это знакомо? Не думаю, что вы когда-нибудь испытывали что-то подобное.
Мне холодно. Я пытаюсь найти хоть что-нибудь, чем смогу укрыть свое промерзшее тело. Мне здесь не нравится. Самое страшное в этом месте – пронизывающий холод.
И ветер здесь безумен. Я же слышу, что он и шумит не так, как прежде. Почему с ним это произошло?
А почему это произошло со мной? Почему? Как я здесь оказался?
Снова этот звук. Колокол. Но как в него можно так бить, когда он повален? Страшно то что сейчас я нахожусь где-то по другой стороне здравого рассудка.
Умирать так умирать – пусть тогда с музыкой. Пусть это даже и звук странного колокола.
Я наконец нашел свои ноги. Теперь можно шагать. Я медленно преодолеваю расстояние.
Что это так ноет внутри? Меня всего крутит, но мне не больно. Все ощущения стали другими.
Разум, не покидай меня. Господи, дай мне сил. Дай мне сил идти.
Где же ты, моя ночная комета? Лети же ко мне, лети. Освети мне эти темные тропы. Не дай мне упасть в начале пути.
Кажется, я снова что-то слышу. Меня вновь тревожат странные звуки. Но возможно, то они существуют лишь в моей голове.
Раскат грома. Далекий, приглушенный треск. И ветер стал спокойнее. Теперь он тоже пытается прийти в себя. Хорошо, что я не один.
Нужно идти, нужно идти. Если я остановлюсь – мне конец. Я буду пленником этой темной картины.
Это точно не галлюцинации. Я вижу свет. Трудно понять, насколько он далек от меня. Я ускоряюсь: я так рад, что он появился. С ним внутри меня зародилась надежда на благополучный исход этого безумия.
Мне становится теплее. И мой рассудок – он крепнет. Я стараюсь думать. Что же со мной произошло? Как я сюда попал? Думай, парень, думай. Что за чертовщина такая?
Свет все ближе, я бегу все быстрее. Внезапно спотыкаюсь и падаю.
Боли нет, я цел. Я просто обо что-то споткнулся. Раздался звук стекла, упавшего на каменистую поверхность.
Я держу в руках стеклянный пузырек. Кажется, я уже видел где-то точно такой же.
– Аксей! – в мои уши врезался душераздирающий вопль.
– Яника! – закричал я в ответ.
Это Яника. Я вспомнил ее. Где она? Как мне ее здесь найти?
Свет становится все ярче и ярче. Он приближается ко мне, разрушая на своем пути весь тот мрак, который так плотно окутал меня. Вместе с этим крепнет мой рассудок.
Свет невыносимо режет глаза. Я плотно прикрываю их руками. Свет прокатился сквозь меня будто волна. Он унесся прочь, забрав с собой последние капли моего недомогания.
Я осторожно убираю руки с лица. Кажется, теперь можно открывать глаза. Все позади.
Как все резко изменилось. Теперь я в красивейшем месте. Мои босые ноги стоят на поляне, усеянной цветами. Она уходит вниз. Вдали я вижу голубое озеро, а сразу за ним возвышаются величественные горы, шапки которых побелели от снега.
– Яника! – мой крик понесся по долине эхом.
В ответ ничего. Я сажусь на траву. Из моей груди рвется взволнованное дыхание. Я пытаюсь успокоиться.
Мне помогает запах цветов. Кажется, ветер собрал все здешние ароматы в один букет. Какое приятное сочетание. Этот ветер настоящий творец.
Я успокоился. Еще некоторое время мне не хочется вставать. Я просто наслаждаюсь здешней красотой. Еще никогда я не бывал в подобном месте.
Снова этот звук. Кто-то бьет в колокол. Пора двигаться дальше. Я иду в сторону озера.
Его вода прозрачна. Я шагаю вдоль берега. Галька под моими босыми ногами снова необыкновенно мягка. Меня удивляет мое спокойствие. Мои мысли чисты. Внутри меня царит гармония. Я смотрю себе под ноги, которые снова и снова ведут меня моим каменистым путем.
Я добрел до небольшого мостика. Рядом с ним стоит лодка. Я сажусь в нее.
Берег все дальше и дальше. Второй берег не становится ближе, но сейчас это кажется неважным. Я продолжаю грести. Я уплыл так далеко, что теперь вокруг меня сплошь водная гладь.
Я останавливаюсь. Мои руки устали. Я опускаю их в воду. Как красиво падают капли с кончиков пальцев. Одна за другой. Я и раньше замечал это, но теперь не могу отвести глаз от этого зрелища.
Колокол. Он снова зовет меня. Я оглядываюсь назад. В паре сотен метров за моей спиной стоит высокая стена из тумана. Перед ней – словно какой-то барьер, мешающий туману двигаться дальше.
Звук идет оттуда. Пора грести.
Теперь я не вижу ничего дальше носа лодки. Вокруг сплошной туман. Вода спокойна, как и я.
Звук все ближе. Я надеюсь, что вскоре доберусь до берега.
Темнеет, а края все нет и нет. Спокойствие начинает покидать меня, но остается лишь грести.
Наконец лодка уперлась в сушу. Я мигом выскакиваю. Берег резко идет вверх. Я поднимаюсь на холм. Вот я вышел из тумана и оглянулся назад. Бесконечная туманная гладь, над которой в вечерних сумерках начали виднеться первые звезды.
Добравшись до самого верха, я увидел колокол, который торчал из земли ровно наполовину. Я медленно прошел мимо и уперся в край утеса, на котором лежал камень. Возле него кто-то стоял, обратившись лицом к появившемуся справа от меня лесу. Я подошел поближе, но так и не успел заговорить. До этого человека оставалась пара-тройка сотен метров.
Какие черные тучи. Как быстро они движутся. Я еле устоял на ногах под порывом ветра, когда в этого человека ударила молния. Он упал грудью на камень.
Начинается ливень, настолько сильный, что за ним практически ничего не видно.
Я бегу к этому человеку. Ему нужно помочь, если он еще жив. Но на краю утеса лишь одинокий камень.
Подняв глаза, я вижу этого человека: он завис в воздухе в нескольких десятках метров от земли. Мне остается лишь смотреть. Я смотрю, как в несчастного одна за другой бьют молнии. Он издает страшный крик.
Последняя молния была сильнее других. Она ударила ему в грудь. Его тело летит за край обрыва. Не раздумывая ни секунды, я бегу к краю обрыва и прыгаю, даже не остановившись посмотреть, что меня ждет внизу.
– Проснись наконец! – я слышу крик Яники.
Я делаю вдох. За ним следует жгучая боль. Мои легкие полны воды.
– Аксей, слава Богу! —воскликнула Яника.
Я только и делаю, что кашляю. Вода понемногу вышла из легких. Теперь я могу дышать.
На озере небывалый шторм. Ветер выбрасывает на берег высоченные волны. Молнии одна за другой разъяренно бьют в воду. Даже у самого крепкого корабля шансы уцелеть в таком шторме были бы близки к нулю.
Яника помогает мне встать. Мы уходим.
Я очнулся в гостиной. Яника рядом со мной. Она задремала в кресле. Я был без сознания, и ей пришлось тащить меня домой на своих плечах.
– Яника, – тихо роняю я.
Она открыла глаза. Я тут же отметил, что она глядит на меня совершенно не так, как прежде.
– В чем дело? У меня выросли рога? – спрашиваю я.
– Как же ты прекрасен, – она заворожена.
Я выбираюсь из-под одеяла. Оказалось, что я совсем голый. Обмотавшись простыней, я присел на пол рядом с Яникой, обняв ее колени.
– Как ты?
– Уже хорошо, – ответила она.
– Я тоже.
– Теперь ты чувствуешь все то, о чем я тебе рассказывала?
– Ты о переменах во мне? – уточнил я.
– Да.
– Я попал совершенно в другой мир, любимая.
Изменилось все. Мир стал громче, ярче, ароматнее, красивее и в то же время спокойнее. Он несравнимо лучше прежнего мира, в котором я чувствовал то, что чувствует обычный человек. Теперь этого нет. Неуверенность, сомнения, опасения – все ушло. Я стал быстрее, сильнее, красивее. Я не мог оторваться от зеркала. Это не самовлюбленное разглядывание самого себя: я не мог поверить, что такие перемены возможны в принципе.
Я никогда не видел у людей таких зеленых глаз – разве что у Яники, которая теперь, собственно, и не человек, впрочем, как и я. У меня ничего не болит, меня ничего не терзает. Мой разум чист и трезв. Теперь нас двое. Мы справимся.
С сегодняшнего же вечера Яника начала работать надо мной. Ей не терпится узнать, что прорастет из семени, которое заложено внутри меня.
– В тебе перемешались все стихии. Огонь, вода, земля и воздух. Ты должен быть невероятно сильным, Аксей, – мечтательно повторяла Яника.
– Практика покажет, – мой более сдержанный ответ ничуть не приземлил надежды Яники.
Мы возвращаемся из леса. На сегодняшний день достаточно разнообразной практики. Я уже совсем не тот Аксей, каким был несколько дней назад. Мои руки крошат камень, мой взгляд во много раз острее, чем у любого земного существа. Я быстр, ловок и осторожен, а мой мозг – безукоризненно работающий механизм. И все это только начало. Все это настолько необычно, как если бы младенец решал интегралы. Яника все еще очень мало знает о себе, а обо мне и говорить нечего.
Завтра приезжает Насса. Скоро все начнется. Меня пугает, что он пойдет в этот бой вместе с нами. Как бы там ни было – без него мы вряд ли справимся, да и отказать ему после всего, что он узнал, мы не имеем права. Нам предстоит оберегать его как зеницу ока. С ним мы имеем большое преимущество.
– До приезда Насса было бы неплохо еще раз заглянуть сюда, – проронила Яника, перелистывая страницы зловещей книги. – Так мы сможем сэкономить время.
– Почему бы и нет. Насса прибудет завтра. Спать мне, как и тебе, не хочется. Да и есть нам теперь не обязательно.
– Вот видишь, сколько плюсов! – легко смеясь, сказала Яника.
Только теперь я слышу, как прекрасно она смеется. У нее самый необыкновенный и красивый голос. Я чувствую это во всей полноте. Теперь можно и не общаться. Мы можем понимать друг друга без слов. Фраза «они созданы друг для друга» стала уместна как никогда.
– Сплошные плюсы, – я подхватил ее смех.
Яника погрузилась в чтение, а я отправился переодеться. Сегодня я был не так ловок и расторопен, как она. Я падал в грязь и цеплялся за сучья деревьев.
Я врезаюсь взглядом в свое отражение. Мне нравится то, что я вижу. Более красивым, чем сейчас, мое тело еще никогда не было. Исчезла легкая сутулость. Мои волосы теперь всегда чисты, как и моя кожа.
В отражении медленно приоткрылась дверь, и я увидел за своей спиной Янику.
Она не проронила ни слова. Пропорхнув невесомой походкой по деревянному полу, обхватила меня своими руками, которые начали скользить по моему торсу, то поднимаясь к груди, то опускаясь к бедрам. Все эти движения сопровождает лишь наше учащенное дыхание. Одежда разбросана по комнате. Свечи добавляют романтическую атмосферу. Прекрасная ночь. Я еще никогда не был так счастлив оттого, что Яника счастлива рядом со мной. Теперь я снова чувствую себя ее защитником.
Лишь Насса всегда знает, когда нужно позвонить. Только ему удается разбудить меня телефонным звонком. Он сообщил, что прибудет к пяти вечера. Разговор был коротким.
Пока я общался с другом, Яника приготовила завтрак. Я совсем не хочу есть.
– Аксей, попробуй. Ты приятно удивишься, обещаю, – подмигивая мне, сказала Яника.
Я сажусь за стол. На блюде шикарный омлет с зеленью. Я сразу отмечаю, что он невероятно вкусно пахнет. Яника присаживается рядом и бесцеремонно пытается кормить меня с ложки. Я поддаюсь ей. Впервые в жизни во время приема пищи я закрыл глаза от удовольствия.
– Ну вот видишь! – радуясь как дитя произнесла Яника.
– Ты лучший повар во вселенной! Это я тебе точно говорю.
Она нежно поцеловала меня, тонко намекая, что я заслужил это.
Прежние привычки не хотят отступать, но это лишь вопрос времени. Новый мир, в который я вошел, изменит меня настолько, насколько нужно, чтобы я стал его достойным обитателем. Очередной рубеж преодолен. За ним – горячее желание как можно скорее устранить нависшую над всеми нами угрозу. Теперь оно ощущается куда сильнее, нежели прежде, но вместе с тем сильнее ощущается и чувство уверенности в благой исход.
Яника была настойчива. Сегодня лес ждет одинокого визитера, которым буду я. У меня нет сомнений, что она права, говоря, будто природа мне все подскажет – стоит лишь прислушаться да приглядеться, стараясь ни о чем не думать.
Следуя указаниям Яники, я зашел как можно дальше. Вокруг ни малейшего признака присутствия человека – возможно, что их здесь никогда и не было. Пробираясь сквозь овраги, усыпанные поросшими мхом камнями и поваленными деревьями, я вышел на более ровный и менее крутой в подъеме холм. Оглядевшись, я заметил под одной из сосен гладкий камень. Он отлично подойдет для небольшой передышки. Я усаживаюсь на него и продолжаю молчаливо прислушиваться и вглядываться. Самым сложным оказалось не думать. Я то и дело хватался, как за канат, за каждую промелькнувшую в голове мысль.
Но вот немного спустя я заметил изменения. Стало совсем тихо и я будто бы стал растворяться в этой тишине. Я закрыл глаза. Что-то нежно окутывало мою кожу, но я так и не решился открыть глаза, зная, что стоит мне их открыть, как все исчезнет и придется прокладывать путь с самого начала.
И я бы их так и не открыл, если бы не почувствовал падение. Мое тело окутывают корни дерева. Я запаниковал. Что происходит? Куда они меня тащат? Инстинкт сработал мгновенно, но попытки вырваться привели к противоположному результату. Хватка корней усилилась.
Почему я не могу разорвать их? Ведь я теперь так силен! Как же так? Возможно, где-то здесь Гвид и это его рук дело? Я начал судорожно вертеть головой, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, пока корни не добрались до моего лица. Я вспомнил сон, в котором оказался перед ним абсолютно беззащитным.
Корни добрались до подбородка. Я не вижу Гвида. Возможно, он сейчас позади меня, наслаждается зрелищем. Питается моим страхом.
Нет! Я не позволю ему этого делать. Он не увидит моего страха.
Я закрыл глаза. Мне нужно отвлечься. Где же вы, мысли?
Кто-то словно щелкнул пальцами, и все стало на свои места. Я открываю глаза. Глядя в небо, я вижу, что оно все еще голубое. Облаков практически нет, а немногие, что есть – полупрозрачны. Мне даже кажется, что эти гонимые ветром белесые пятна попросту растворяются на голубом фоне неба.
Я опускаю взгляд, и он упирается в раскачивающиеся кроны деревьев. Ярко-зеленые сосны прекрасно сочетаются с желтой и красной листвой. Солнечные лучи наполняют все эти цвета светом, отчего те сияют ярче прежнего. Я увидел сорвавшийся с дуба лист и проводил его взглядом до короткой зеленой травы. Он нашел свое место среди листвы, осыпавшейся минутами ранее.
Нет, я не сильнее всех: не в этом лесу и даже не под деревом, где сейчас сижу. Вокруг меня природа: у нее нет соперника, способного сравниться в силе, мудрости, красоте. Я могу стать таким же сильным, как и она, но не более того. Для этого мне нужно стать ее частью.
Хватка корней начала ослабевать, но она все еще не позволила мне вырваться. Хотя теперь я и не стремился к этому. Здесь нет Гвида. Мне нечего бояться, хотя я поборол свой страх перед ним еще до того, как осознал его отсутствие. Корни вновь убавили хватку. Я расслабляюсь и остаюсь в них. Они мерно поволокли меня вниз. Я закрыл глаза и вновь постарался очистить свой разум от всяких мыслей. Меня растворило в тишине. Покой найден.
Открыв глаза, я увидел на небе первые звезды. Я свободен от корней. Теперь меня окутал лесной мох. Я лежу на сырой земле, точно в постели, а мох укрыл меня, словно одеяло. Свободно лишь мое лицо да левая рука. Я отталкиваюсь ее от земли. Мох разорвался легко. Теперь я свободен.
Я оперся плечом о то самое дерево, под которым сидел часами ранее. У меня все получилось. Я не испугался и принял правильное решение. Я показал себя достойным стать частичкой всего живого вокруг меня. Мне удалось побороть и страх перед возможным присутствием Гвида.
Через край холма проступили более плотные и темные облака, чем те, которые в свете дня буквально растворялись в голубом небе. Лес в мгновение ока окутали вечерние сумерки. Я направился в сторону дома. Насса обещал явиться к пяти.
Вся окружающая меня растительность тянется ко мне точно так же, как и к Янике. Теперь наполняющие воздух ароматы совсем не те, какими были раньше. Теперь это не просто аромат цветов на поляне. Теперь это воздух, которым я дышу: вдох за вдохом.
По пути домой я наткнулся на ручей. Напившись из него вдоволь, я медленно опустил руку в воду, ожидая дискомфорт от того, что она сейчас вымокнет. Вода оказалась настолько приятной, что моя рука будто растворилась. Рука двигалась под водой так же свободно, как и в воздухе.
Перебравшись через овраг, я увидел волка, который стоял на поваленном дереве. Его абсолютно не смутило мое присутствие. Волк был так спокоен, будто я всю жизнь находился с ним в одной стае. Он не кидался на меня и не убегал. Кто-то начал трепать мою штанину. Оглянувшись, я увидел пять маленьких волчат, которые играли друг с другом.
Я оставляю волчье семейство. Мне интересно, какие еще чудеса может открыть лес. Я пошел дальше, но пройдя несколько метров, вспомнил, что Насса обещал быть к пяти.
Лес остается позади. Вскоре я снова пройдусь его тропами, узнавая все больше нового как о самой природе, так и о том, какое у нее теперь ко мне отношение.
Я покидал его с мыслями о рисунке из книги, размышляя, кто же тот второй мужчина, выглядывающий через плечо так похожей на Янику девушки.
Я пришел ровно в пять. Войдя в дом, я опешил от увиденного.
Насса приехал с отцом. Он сейчас сидит в гостиной с таким выражением лица, будто бы его силком приволокли на бал к сатане.
Я растерян. Яника очень вовремя начала разговор.
– А вот и Аксей! – она игриво подбежала ко мне. Ее теплые объятия и поцелуй немного успокоили меня.
– Добрый вечер! – не совсем уверено поздоровался я с гостями.
– Добрый, – совсем неуверенно ответил мне отец Насса.
– Насса, на пару слов! – твердо сказал я.
Его отец проводил нас перепуганным взглядом. Яника тут же предложила ему чай, от которого он отказался, спросив при этом, есть ли в доме напитки покрепче.
Мы вышли на террасу. На улице начался дождь.
– Ты что это творишь?
– Аксей, успокойся! Я сейчас тебе все объясню! – начал выкручиваться Насса.
– Ну давай, будь любезен!
– Он следил за мной! Старик боялся, что я решусь на серьезное дело самостоятельно!
– Насса!
– Аксей, клянусь, так и было! – судя по его растерянному виду, не врет.
– Он успел рассказать кому-то еще?
– Нет! Я встретил его с такими же ошарашенными глазами, как и сейчас в паре километров от вашего дома.
– Ты ему что-нибудь рассказал?
– Да.
– И что же? – допытываюсь я.
– Все, что знал от вас.
Насса! Эх, Насса. Я сейчас злюсь не оттого, что ты рассказал все отцу. Я злюсь оттого, что твой отец теперь подвергается большой опасности.
– Ладно, не придется снова все пересказывать.
– Аксей, ну пойми же меня, прошу! Не расскажи я ему всего – последствия могли бы быть значительно хуже. На его месте здесь уже могли быть родители Яника.
Я понемногу успокаиваюсь. Конечно, ситуация усложнилась. Появление Корнелиуса стало для всех сюрпризом. Но в этом нет вины Насса. Яника спокойна, так почему же я должен выходить из себя? Возможно, все не так уж плохо.
– Ладно, Насса. Ты все правильно сделал, – я дружески похлопал его по плечу.
– Аксей, мне жаль, что так вышло, поверь.
– Я верю тебе, успокойся.
Мы вернулись в дом. Войдя в гостиную, я увидел Корнелиуса с книгой в руках.
– Чертовски занимательная, – задумчиво произнес он.
– Вы разберетесь с этим? – спросил я.
– Да, я в деле.
– В смысле? – я не понял его слов.
– Ну, это, я в деле. Я помогу вам с Яникой. Да и, в конце концов, не могу же я отправить на столь опасное дело сына в одиночку, – вполне спокойно разъяснил Корнелиус, не отрывая глаз от книги.
– Папа! – крикнул Насса.
– Так, сынок! Никаких «папа»! – он поставил точку.
Отец уставился на сына серьезным и решительным взглядом.
– Корнелиус, но вы понимаете, что это очень опасно? – к разговору подключилась Яника
– В том-то и дело, что это крайне опасно и я вам нужен, поверьте. Вы даже понятия не имеете, с чем столкнулись.
– Но Корнелиус, вы нам ничем не обязаны, – продолжила Яника.
– Милое дитя, это смысл моей жизни. Я с ранних лет нахожусь среди сверхъестественного. Может, судьба вела меня именно к этому дню! Что вы на это скажете?
– Но вы можете погибнуть! —твержу я.
– Да, могу, но без меня вы точно пропадете.
Его не переубедить. Он настроен решительно. Первой смирилась Яника. Выдохнув, она предложила всем пройти на кухню.
– Ну, тогда пойдемте ужинать. – с этими словами она, не дожидаясь нас, отправилась на кухню. Корнелиус не отреагировал, а мы с Насса лишь переглянулись и оставили чтеца в одиночестве.
– Папа, ну хоть за столом оставь ты эту чертову книгу, – сказал Насса.
– Сынок, была бы она чертовой – проблем было бы во много раз меньше.
– Все настолько плохо? – спрашиваю я.
– Ну, зависит от того, насколько хорошо вы подготовлены, – ответил Корнелиус.
– Последний раз ему от меня здорово досталось. В конце концов, птицы и звери растащили его по кускам, – сказала Яника, накрывая на стол.
– Ах, Яника! Уверяю, он уже снова в полном порядке. А еще я уверен, что он придет сюда. Даже если бы ему было наплевать на тебя, хотя такую вероятность я исключаю, он обязательно вернется вот за этим, – Корнелиус поднял книгу. – Без нее он долго не протянет.
– Что вы можете рассказать о нем? – продолжила Яника.
– Он либо идиот, либо чрезвычайно осторожная натура.
– Это еще почему? – удивленно спросил отца Насса.
– С имеющимися у него знаниями он бы уже давным-давно натворил таких дел, что мы бы и не узнали нашу родимую планету, проснувшись однажды утром.
