Тараканы под контролем: Как заставить ваши комплексы работать на вас

Сегодня решил жить новой жизнью, очистился от дурных мыслей, поборол лень и привел в порядок текущие дела, а завтра снова пришло искушение, вернулись тайные желания, навязчивые мысли, страхи, ощущение вины – опять проявились комплексы… Знакомая ситуация?

Почему так? Да потому что у каждого существа бывает свой дом и каждый стремится жить там, где ему уютно и комфортно. Комплексы – не исключение.

Кто же они на самом деле – эти странные сущности, которые так бесцеремонно поселились внутри нас, да еще и друзей приводят?

«Раньше говорили о "злых духах", теперь мы называем их "невроз" или "бессознательные комплексы", – отмечает юнгианский аналитик Пол Леви в своей статье «Мы все одержимы»^[7]. – Снисходительно думая, что современные рациональные люди не должны верить в неких примитивных демонов, мы подпали под чары очень злых духов, считая их несуществующими. То, что древние называли демонами, есть психические явления, которые заставляют нас действовать против наших лучших намерений».

Блейлер, работая со своим молодым ассистентом Карлом Густавом Юнгом, будущим основоположником аналитической психологии, пытался исследовать эти феномены, иногда заставлявшие людей вести себя нелогично, а в некоторых случаях даже приводившие к развитию неврозов. Именно тогда ученые и стали между собой называть их для удобства комплексами – от латинского complex – сложное сочетание чего-либо.

Возможно, если бы Блейлер не был так занят проблемами шизофрении (за что ему благодарность от психиатров-потомков), он внес бы немалый вклад в развитие теории психологических комплексов, но судьбе было угодно, чтобы возникновение термина навсегда связалось с именем его коллеги и соавтора Зигмунда Фрейда. Также немало работ по этой теме было опубликовано их последователями – вышеупомянутым Юнгом, который и дал понятию окончательное определение, и Альфредом Адлером.

Что же нам рассказали теоретики психоанализа и что недоговорили?

Природа комплексов: из какого они теста?

Начнем с первоначального понимания слова «комплекс». Из самого названия видно: подразумевалось, что это группа, состоящая из элементов. Юнг говорил о комплексах как о различных психических процессах, определенным образом связанных между собой. Травма, эмоциональный шок, по мнению Юнга, откалывает от психе (человеческой души) кусок, который в дальнейшем обособляется, начинает жить своей жизнью, как некое одушевленное существо.

В качестве наглядного примера можно использовать одну из теорий образования Луны.

Существует версия, что Луна – осколок Земли, возникший в результате столкновения с Землей некоего космического тела. Отколовшись, Луна не улетела в космос, а осталась в пределах гравитационного поля Земли, превратилась в ее спутник.

Подобным образом возникают и комплексы: Земля – душа, космическое тело – травмирующий элемент, Луна – комплекс.

Психологические комплексы обладают весомостью, определенной энергией: они способны превосходить наши сознательные намерения. Они не абстрактны, а имеют свое место в бытии, в условном пространстве психики. Мы чувствуем их силу и знаем, что они умеют причинять дискомфорт, душевную боль, – это один из их основных способов заявить нам о своем существовании.

По словам Д. Холлиса, «сам по себе комплекс – это энергетически заряженная психическая структура. Эмоциональный заряд этой структуры может быть положительным, отрицательным или смешанным в зависимости от его воздействия на нашу жизнь. Комплексы формируются в течение нашей индивидуальной истории. Мы не можем избежать их формирования, так как не можем избежать своей истории»^[8].

Карл Густав Юнг, который, к слову сказать, считал себя потомственным мистиком, воспринимал комплексы как «осколочные психе» – фрагменты личности, обладающие собственным сознанием («Обзор теории комплекса», 1934 г.)^[9]. У каждого из них, по мнению ученого, есть свой характер и собственная память. Более того, Юнг был убежден, что эти маленькие «непослушные объекты» даже получают определенное удовольствие от своих проделок, то есть имеют психологические мотивы.

Какими же их следует себе представлять?

Реальными, автономными, живыми – Юнг настоятельно рекомендовал своим коллегам воспринимать психические комплексы человека именно так. Он даже настаивал на этом. В его времена среди врачей и психологов наметилась тенденция пренебрегать этой проблемой, смотреть на нее как на раздутую воображением пациента: мол, достаточно растолковать ему, что он просто «все придумал», чтобы защитить себя от некой пережитой травмы, и проблема решится сама собой.

На практике борьба на этом не заканчивается. Обнаружение травмы может ознаменовать лишь начало временного перемирия. У комплекса действительно есть собственные мотивы, то есть за свою работу он что-то получает, имеет выгоду. Поэтому он никогда не бездействует, а старается как можно быстрее вновь привести человека в состояние зависимости, внушить ему навязчивые мысли, заставить страдать, бояться, чтобы самому получать от этого удовольствие. Эти его упорные, целенаправленные действия ведут к тому, что со временем у человека снижается чувство осознанной ответственности за свои поступки.

Важно помнить: комплекс – это не отвлеченное понятие; это одушевленная сущность, обитающая в нейронной сети мозга.

Опасные попутчики

Юнг неоднократно указывал на то, что нельзя недооценивать вред, который могут причинить комплексы, ибо зачастую они бывают непредсказуемы. «Комплекс является психической властью, которая противостоит сознательным намерениям, свободе сферы "Я"», – говорил он.

Согласно Юнгу, автономность комплексов «можно изучать в повседневной жизни на аффектах, которые своевольно прорываются вопреки нашей воле и нашим судорожным попыткам вытеснить их и, затопляя «Я», подчиняют его своей воле. Поэтому неудивительно, что дикарь видит в этом феномене одержимость или выход души из тела, – да ведь и наш язык все еще держится этого обычая: "Не возьму в толк, что на него сегодня накатило", "В него бес вселился", "Опять на него что-то нашло", "Он выходит из себя", "Он работает как одержимый". Даже в судебной практике признается частичное снижение вменяемости в состоянии аффекта. Поэтому автономные душевные содержания для нас – вполне привычное переживание»^[10].

Опасность этих сущностей возрастает по мере ослабления воли. Когда комплекс полностью управляет человеком, тот сосредотачивается на некой идее фикс. При крайних проявлениях происходит полное отождествление человека с комплексом. Это и есть то опасное состояние, которое называют аффектом, одержимостью. Человек становится безумен, он способен даже на действия, причиняющие вред его здоровью.

Яркий пример того, как комплекс может уничтожить человека, – история жизни французской модели Изабель Каро.

Девочка росла в неблагополучной семье: отец много времени проводил в командировках, мать страдала тяжелой формой депрессии. Именно проблемы матери стали причиной детской травмы Изабель. Мать панически боялась, что дочь вырастет и однажды уйдет из дома, поэтому держала ее в заточении, не пуская на улицу к сверстникам.

Фобия матери повлияла на психику дочери и со временем привела к развитию ярко выраженного комплекса неполноценности. В какой-то момент он стал доминировать над здравым рассудком и даже подавил инстинкт выживания: девочка отказывалась принимать свое растущее тело. Чтобы навсегда остаться маленькой, она решила меньше есть и в конце концов довела диету до горстки хлопьев в день. В итоге в 13 лет Изабель попала в больницу с тяжелейшим истощением: у нее развилась анорексия, которую она так и не сумела побороть до конца жизни.

Несколько лет назад об этой драматической истории много писали в СМИ. По словам фотографа Оливеро Тоскани, сделавшего Изабель известной, девушка страдала нарциссизмом. Ей нравилось демонстрировать свое истощенное, пугающее тело в журналах и телепередачах. Даже на интервью она соглашалась только при условии, что ее сфотографируют. Но, став звездой, Изабель так и не выбралась из заточения: она не завела друзей, не здоровалась с соседями. Признаки нарциссизма подтверждают, что девушка не сумела освободиться от сильного влияния комплекса неполноценности. Он и был тем коварным альтер эго, который забрал ее жизнь: в возрасте 28 лет Изабель умерла. Ее мать покончила с собой спустя три месяца.

Таких примеров немало. Закомплексованность нередко ведет к трагедиям на почве вины, ревности, чувства превосходства, неполноценности и т. д.

«Быть одержимым – значит быть вытесненным чем-то более сильным, быть охваченным этим, принадлежать чему-то другому. К чему бы мы ни были привязаны, мы тем самым одержимы, а когда мы одержимы, есть кто-то сильнее нас, кто нами владеет, – пишет Юнг. – Это легко происходит с каждым, мы не действуем через нашу волю. В этом случае я не могу сказать, что я это делаю, но это делается через меня, что-то овладело мной, само действие сделало меня одержимым. Когда мы подпадаем под власть бессознательного и неосознанный комплекс принудительно интегрируется в наше поведение, нами управляют силы более могущественные, чем мы сами»^[11].

А что случается, когда комплексы правят людьми, стоящими у власти? В середине ХХ века из-за комплексов нескольких человек погибли 70 млн землян, что составляло на ту пору около 4 % всего населения планеты! Задумайтесь об этом.

Ситуации, порождающие комплексы

Возьмите бумагу и ручку и напишите: «Что такое "быть собой"?» – а ниже попытайтесь ответить на этот вопрос.

Прочитайте, что написали. Теперь проанализируйте: соответствует ли то, что вы написали, вашим ощущениям, или же это ваши убеждения?

Сложите лист и спрячьте его. Он еще понадобится.

Известная просветительница Лиз Бурбо в своей книге «Пять травм, которые мешают быть самим собой»^[12] пишет: «…Вскоре после рождения мы начинаем замечать, что наше стремление быть самими собой вызывает недовольство у взрослых и окружающих. И мы делаем вывод, что быть естественным нехорошо, неправильно. Это открытие не из приятных, и нередко оно вызывает вспышки гнева у ребенка. Подобные вспышки становятся настолько частыми, что к ним все относятся как к чему-то нормальному. Их называют "детским кризисом" или "подростковым кризисом". Быть может, они и стали нормой для человеческих существ, но назвать их естественными нельзя никак. Если ребенку позволено быть самим собой, он будет вести себя естественно, уравновешенно и никогда не станет устраивать "кризисов". К сожалению, таких детей почти не бывает».

Можете ли вы представить себе идеальные условия, в которых для ребенка нет никаких запретов и ограничений? Что будет с таким ребенком?

Допустим, родители обеспечили ему комфортную жизнь, когда любое его желание беспрекословно выполняется. Спи-ешь-играй когда хочешь и сколько хочешь. Что бы ты ни сделал, ни один из твоих поступков не оценивается и не подвергается критике со стороны взрослых. Не существует ни «плохо», ни «хорошо». Конфликта нет, ребенок не получает травм, комплексов не возникает.

Но что будет дальше? Например, когда он пойдет в школу?

Вероятно, первый же день станет для него потрясением. Мир, в котором он очутится, не готов будет исполнить любое его желание. Столкновение со школьными правилами заставит ребенка бунтовать, ведь эти правила укажут ему на то, что он «не такой, как надо» и поступает «не так, как надо».

Конечно, такие ситуации возникают нечасто. Большинство детей сталкиваются с правилами еще в семье. В раннем возрасте они узнают, что правила семьи далеко не всегда поощряют то, что подсказывают желания.

Ты хочешь конфету, а тебя заставляют есть овощи. Хочешь смотреть телевизор вместе со взрослыми, а тебя укладывают спать. Хочешь спать, а тебя будят, потому что пора идти в детский сад. С года или двух тебе уже известно, что твои желания и планы общества словно в разных мирах.

Любое общество держится на системе правил. Иначе быть не может. К какому бы народу, социальному слою, субкультуре, семье вы ни принадлежали, везде надо соблюдать определенный устав, а если вы отказываетесь это делать, то представляете угрозу целостности того сообщества, частью которого являетесь. Поэтому общество намерено воспитать вас, подчинить, адаптировать под себя.

Именно в те моменты, когда ваши желания максимально расходятся с общественными требованиями, возникает напряжение между внутренним и внешним. Это напряжение, разное по силе и продолжительности, и есть травмирующий момент, наносящий повреждение душе.

Как мускулатура спортсмена, повреждаясь, становится сильнее, так и душа, пришедшая в мир людей, должна пройти этапы напряжения.

Период от рождения до этого момента Лиз Бурбо делит на четыре этапа: «первый этап – познание радости существования, бытия самим собой; второй этап – страдание оттого, что быть самим собой нельзя; третий этап – период кризиса, бунт; четвертый этап – чтобы избежать страданий, ребенок уступает и в конце концов строит из себя новую личность, соответствующую тому, чего хотят от него взрослые. Некоторые люди увязают в третьем этапе и всю свою жизнь постоянно находятся в состоянии противодействия, гнева или кризиса. На протяжении третьего и четвертого этапов мы и создаем в себе новые личности».

Мы действительно отличаемся друг от друга психофизиологической способностью к адаптации. Некоторые из нас умеют с легкостью вписываться в общество еще в ясельном возрасте: такие люди более коммуникабельны, открыты и непосредственны. Другие же категорически не соглашаются с тем, что им надо подчиняться общим правилам. Не умея найти эффективные средства борьбы, они замыкаются или, наоборот, устраивают истерики. Чем выше напряжение, тем сильнее травмируется психика. В некоторых случаях, в особо неблагоприятной среде травма бывает настолько серьезной, что ее последствия могут определять всю будущую жизнь.

В зависимости от того, какими были конечные впечатления от произошедшего конфликта, комплексы могут иметь не только негативную эмоциональную окраску, но и позитивную. Представьте себе мальчика, которого часто обижает старший брат. Он чувствует себя слабым, неполноценным. Но вот однажды этому мальчику приходится вступить в конфликт со сверстником из-за игрушки. Ему страшно, но он дерется и побеждает. Психическая травма, связанная с конфликтом, оставит в нем чувство уверенности. В будущем, демонстрируя силу, он будет получать удовольствие. Так проявляется комплекс превосходства.

Многие из нас со временем так или иначе принимают большинство общественных правил, приспосабливаются к условиям сосуществования с другими людьми. Но есть и те, для кого этот процесс не завершается никогда: они и хотели бы приспособиться, да не могут. Их комплексы нестандартны, поскольку само происхождение этих комплексов было специфическим и связано с преодолением серьезных трудностей. Но как бы ни отличались мы друг от друга, каждый из нас однажды сталкивается с ситуацией, напоминающей ту, в которой наши комплексы возникли. И тогда комплекс решительно заявляет, что в этой ситуации он – главное действующее лицо.

Допустим, ребенка переводят из одного садика (где ему поначалу было трудно, но впоследствии удалось адаптироваться) в другой и, встретившись с большой группой незнакомых детей, он снова чувствует себя чужим, слабым и беспомощным. Возникший ранее комплекс снова дает о себе знать: впечатления, связанные с моментом его возникновения, возрождаются с прежней силой. Если позволить комплексу и дальше управлять собой, то, сколько бы раз в жизни этому человеку ни приходилось вливаться в новый коллектив, всякий раз он будет испытывать подобные трудности.

Вот несколько примеров того, в каких ситуациях могут проявляться комплексы, окрашенные негативными эмоциями (комплекс неполноценности, вины):

• Если предполагается, что нашу внешность будут оценивать, а мы опасаемся показаться непривлекательными.

• Если мы любим человека и хотим ему признаться в этом, но боимся быть отвергнутыми.

• Если мы хотим добиться уважения в группе людей, но предполагаем, что над нами станут смеяться.

• Если мы хотим изменить образ жизни, но нас пугает неизвестность.

• Если мы хотим поговорить с человеком, но боимся показаться глупыми и некомпетентными.

• Если начальник требует от нас невыполнимого, а мы боимся с ним спорить.

• Если мы хотим взяться за интересную работу, но опасаемся, что не сумеем справиться с задачей.

А вот несколько примеров ситуаций, в которых могут проявляться комплексы, окрашенные позитивными эмоциями (комплекс превосходства, силы):

• Если есть соперник, с которым мы соревнуемся, и у нас возникает возможность чем-либо похвастаться (заслугами, материальными благами, знакомством с известными людьми).

• Если возникает конфликт с кем-то, кто, как мы считаем, глупее нас, а у нас есть аргументы, которые он не в состоянии опровергнуть.

• Если человек, имеющий физические несовершенства (например, низкий рост, лишний вес), вызывает у нас антипатию и идет на конфликт.

Оба списка можно продолжать до бесконечности. Названия комплексов, используемые в психологии, условны. На самом деле сколько людей и комплексообразующих ситуаций, столько и разновидностей комплексов.