Read the book: «Афро-заполярные приключения»

Незваные гости

1

…«Спасите деда Мороза-а-а! Юрочка, помоги!»

– Почему я? – последние слова Юрка произнёс уже вслух и сразу проснулся.

Холодный пот тоненькой струйкой пробежал где-то в районе спины. Семнадцатилетний юноша с трудом разлепил тяжёлые веки и уставился в грязный потолок старенькой хрущёвки. На письменном столе среди разбросанных чертежей и учебников по горным предметам хорошо выделялась банка кофе, полная окурков.

«Грёбаный диплом, – Юрка поковырялся в пепельнице и, выбрав "бычок" пожирней, подошёл к окну. – Опять отрубился поздно. А сроки поджимают». Он прикурил и посмотрел на заснеженный, но чёрный от угольной пыли, воркутинский двор:

«Конец мая. Весна. Тяжеляк! А где-то сейчас цветут сады, груша, вишня, сирень благоухает. Эх. Где-то уже загорают и не снимают солцезащитных очков, валяясь нагишом на горячем песочке, – на душе было муторно и тоскливо. Он посмотрел на градусник за окном. – Минус шесть. Мда. Еще этот сон дурацкий. Полный бред. Новый год давно прошёл. Какие, нахрен, снегурочки? Диплом меня доконает. К сдаче совсем неврастеником стану. Еще этот консультант, инженеришка, еврейская морда так и хочет на лапу получить. Уже один глаз сломал, подмигивая в намёках. Спецом резину тянет. Интересно, как он сюда попал – в Воркуту? Какими ветрами, как говорится? Судя по возрасту, давно на пенсии. Небось грешки имеет. А из НИИ пушкой не вышибешь. Конечно, местечко тёпленькое, можно сказать, с подогревом, насиженное».

Юрка прошёл на кухню и включил чайник. Пока агрегат с носом делал своё дело студент невольно уставился в окно. А больше смотреть было некуда. Опять в глаза бросились горы нерастаявшего грязного снега, сгоревшая мусорка и ржавая без колес «копейка»:

– Эх, Воркута, Воркута… И что ты, Юрий Белоконь, потерял в этом убогом, обделанном леммингами, краю? – спрашивал он себя, ковыряясь мизинцем на шее, скатывая в шарик недельную грязь.

Закипел чайник, и Юрка посмотрел на часы. Половина шестого – такая рань! Что теперь делать?

Как вдруг в дверь позвонили. Затем еще и еще.

– Кого там черти носят? – шаркая тапочками, он лениво побрёл к двери, но прежде чем открыть, посмотрел в "глазок" и обомлел.

На него смотрело грязное ушастое лицо, испачканное сажей как у кочегара. Незванный гость хмурил брови, дергал глазом, левой губой и сильно напоминал консультанта из научно-исследовательского института. Судя по всклоченной грязной бороде и наряду с красным отливом это был Дед Мороз. Рядом стояла Снегурочка. Она была под стать дедушке. Странная пара переминалась с ноги на ногу и озиралась по сторонам. Юрка открыл дверь и сразу услышал:

– Спаси нас, дружок! Ради всего святого, ради детишек, ради ёлки, подарков, ожерелий гирлянд, мишуры и серпантина! – подраненным медведем взревел дед Мороз.

– Помоги нам, Юрочка! Умоляем! – замучено пискнула Снегурочка.

– Это что, розыгрыш? – скривил бровь хозяин квартиры. – В институте совсем с катушек съехали? Плохо гримируетесь, Давид Семёнович.

– Я в самом деле настоящий дед Мороз только под прикрытием, – печально пробасил незваный гость. Ну да, работал какое-то время в институте, но только ради собственной безопасности.

– Послушайте, я вовсе не член общества защиты сказочных героев. У меня своих проблем море. Так что лучше идите на хладокомбинат, там горы льда и холодные стены. Или на автомойку. Там вас почистят, – и Юрка, не удержавшись, громко хохотнул, а потом и вовсе разразился судорожным смехом. Жалкий вид непрошенных гостей говорил сам за себя: рваные одежды, грязные, оплавленные весенним солнцем лица с прилипшими окурками и шелухой от семечек, в волосах мусор и фантики, а у Снегурочки во лбу торчало бутылочное горлышко. Они скорее напоминали бродяг с городской свалки. – А, может, вы жулики? Может, просто бомжи замаскированные? Вас только пусти и всё, что нажито непосильным трудом, перекочует в ваши баулы. А? – и он опять хохотнул, протянув руку и сняв с уха деда Мороза колбасную кожуру.

– Ну, какие мы бомжи? – застонала внучка, – Скорее бедные и несчастные жертвы вражеских сил. Пробираемся на Северный полюс.

– Мы – друзья всех детей и взрослых, – вписался дед, – на новый год любишь подарки получать? Так что будь мил за добро платить добром. Нам только дух перевести да почиститься. За нами погоня.

2

Юрка не спешил распахивать перед странной парочкой железную дверь. Он вдруг потерял нить разговора и повис на мысли. Дед с внучкой что-то продолжали ему объяснять, но смысл пролетал мимо ушей.

Он подумал, что всегда с раннего детства был убеждён, что дед Мороз, также как и его внучка, слеплен из снега и льда. Он рано принял игру взрослых и на новогодние праздники всегда легко угадывал в сказочных персонажах соседей по площадке или школьных учителей. Но в глубине души всегда верил, что настоящий дед Мороз не пузатый краснощекий верзила из мяса и костей с искусственной бородой, а именно старый снеговик с суровым рубленым лицом без морковки и угольков. А вместо ведра у монарха холодных долин непременно должна быть корона или на худой конец шапка Мономаха.

Но в данном случае шапка Юрку и смутила. Это был каракулевый пирожок красного цвета с какой-то непонятной кокардой. А, вот, лицо и борода деда повергли юношу в глубокомысленное погружение. Именно таким он и представлял всегда царя снеговиков.

– Холодная вода есть? – спросила Снегурочка.

– Да, есть.

– А морозилка работает?

– Так точно.

– Что правда? Тогда скорее пусти, друг. Дай голову засунуть, не губи. Мы и так нахлебались горя от этих проклятых теплушников. Чтоб их припорошило. Еле ноги унесли.

– Ну, ладно, заходите, – Юрка закрыл за гостями дверь и пошёл освобождать морозилку.

Снегурочка сразу юркнула в ванную комнату и включила холодную воду. Хозяин достал из морозилки одинокую пачку пельменей и подал голос:

– Давид Семёнович, ну идите, суйте голову, а то и впрямь растаете.

– Иду, иду! – и дед Мороз засеменил на кухню, оставляя влажные следы. Он быстро засунул голову в морозильную камеру и выдохнул паром. – Ух! Ах! Ну, спасибо, дружок. Спасибо. Будет тебе отличная защита диплома, если доживу, конечно, и на рождество отборный подарок, дай только до полюса добраться. Все братья-Морозы уже давно с полярниками в чехарду играют и с метеорологами в нарды режутся. Одни мы вечно попадаем в неприятности.

Еще эти теплушники – сволочи! Кто их придумал?

– Кто такие? – не удержался Юра.

– Дальние родственники африканских пигмеев, страшные уроды, сублимированные души древних дикарей-людоедов, воскрешенные колдунами вуду. Сами маленькие, ниже колена. Рожи наглые, чёрные, загорелые. Бегают с паяльными лампами, уничтожают нашего брата. У них задача, чтобы к концу весны не осталось ни одного деда Мороза. Вот они и стараются. Кипятком не пои – дай из куска снега сделать лужицу. Круглый год сидят на экваторе, барахтают кривыми ножками и обливаются кипятком. Знают, что туда холод никогда не придёт и зима не наступит. А хорошо бы было поморозить их чуток, чтоб знали гады, чтоб в статуэтки превратились.

– Кошмар какой, – Юра отпил из кружки горячего чаю. – Сидят на экваторе? Что за бред?

– Есть такая нить накала, невидимая для людей. Да, что ты, дружок, это беда просто, – басила из морозилки голова гостя. – А всё эта тварь, будь она не ладна.

– Кто, дедушка? – Юрка насторожился.

– Песочная королева. Это она воду мутит. Жар-птица хренова. Горячая стерва, как доменная печь! В африканской пустыне построила себе замок из бамбука и оттуда вредит, как может. Еще в ледниковый период мой пращур – царь Арктики Холодец Второй ходил к ней на разборки, но ничего не вышло. Всю армию свою только угробил. Пять миллионов отборных снеговиков! До сих пор оплакиваем.

3

Из ванной вышла Снегурочка, приятно фыркая и отдуваясь. Она почистилась и уже выглядела намного лучше. Шелуха от семечек, окурки и фантики – это всё отпало, но талое, серое, оплавленное лицо еще было печальным:

– Иди, дедушка, мойся, пока вода не нагрелась. А я в морозилке побуду.

– Кто это тебя так? – Юрка ткнул пальцем ей в лоб.

– Теплушники, кто же еще?! Садисты проклятые. Ненавижу.

– Давай, помогу вытащить, – Юрка взялся за плоскогубцы.

– Нет, не надо. Уж больно глубоко сидит. Потерплю до полюса, а там при хорошем морозе, чтоб без боли.

Снегурочка засунула голову в морозилку и успокоилась. Из ванной доносились пыхтения и стоны деда Мороза. Юрка закурил и отошёл к окну.

«Ну и ну! Бред какой-то! 20-е мая и дед Мороз. С ума можно соскочить от таких наворотов» – Юрка продолжал стоять у окна и размышлять.

– У тебя есть шприц? – вдруг спросила Снегурочка.

– Да, наверно, найдётся в аптечке. А зачем?

– Вколю дедушке холодной воды, чтоб держался. А то ведь не дойдёт старый. Нам еще пилить и пилить.

– Ты ему еще клизму сделай. И будет полный порядок, – усмехнулся Юрка, выискивая в аптечке медицинский инструмент.

– Это лишнее, – серьёзно ответила Снегурка.

Из ванной вышел дед Мороз и тяжело опустился на табуретку:

– Уф! Вроде полегчало. Но надо идти. Слышишь, внучка? А то скоро солнце начнёт пригревать. Надо торопиться. Доберёмся до океана, а там легче будет. Теплушники туда не сунутся.

– Хорошо, дедушка. Только сперва инъекцию.

Снегурочка подошла со шприцом к деду и он покорно опустил голову. Внучка воткнула в затылок иглу и впрыснула 10 кубиков холодной водицы.

– У-у-у! – застонал дед, – Не много ли? Из носа закапало.

– В самый раз, – строго ответила "медсестра".

– Ну, ладно, нам пора. Внучка, набери в мешок льда – будем по дороге кушать.

– Подождите, я вас провожу, выведу за город, – Юрка быстро оделся.

Странная троица вышла на окраину и остановилась. Заснеженные Уральские горы раскинулись на горизонте и сверкали на солнышке. С океана дул слабый ветер, но всё равно пронизывающий и холодный. Юра поправил воротник и посмотрел вдаль:

– Идите вдоль гор. Северный полюс там. А мне на учёбу пора, – он хлопнул деда Мороза по плечу. – Будь здоров, борода из ваты. Прощайте.

– Прощай. Спасибо за всё, – Снегурочка проглотила кусочек льда.

Вдруг сзади прилетели страшные крики:

– Стоять! Снеговики помятые! Вы трупы!

Юрка быстро обернулся и увидел толпу бегущих чёрных карликов. Страшные лица, словно вылепленные из гудрона, клыкастые пасти навевали ужас. Карлики были одеты в маленькие тулупы и в шапки-ушанки, а в руках сжимали паяльные лампы. Снегурочка заметалась на месте:

– Мы пропали! Дед, что делать? Теплушники!

Дед Мороз, как будто, не слышал ее. Он быстро хлопал себя по карманам:

– Где моё кольцо? Куда я его засунул? Эх. Снимал с пальца, когда в ванне мылся. А, вот! – он извлёк из кармана причудливый перстень и протянул Юрке. – Возьми и спрячь. Пригодится. Видать, нам крышка, – он нашёл глазами внучку. – Бежим!

Дед Мороз схватил Снегурочку за руку и они, спотыкаясь, устремились по извилистой дороге, усеянной замшелыми камнями, в сторону гор. Юрка быстро спрятал подарок и отошёл в сторону. Мимо с дикими воплями пробежали теплушники. Их паяльные лампы извергали огонь. Клыкастые карлики быстро догнали убегающих и, завалив их на землю, огнедышащим оружием превратили в большую грязную лужу.

– Мерзавцы! – Юра презрительно плюнул и поспешил в город.

Приключения на Северном полюсе

Краснощечка

1

Я, Юрий Белоконь, находясь в здравом уме и трезвой памяти, полностью отдаю отчёт нижесказанному и готов расписаться собственной кровью под каждым словом. Хотите – верьте, хотите – нет.

Я тогда работал полярником в Арктике. Наша интернациональная группа из восьми бородатых специалистов кочевала на дрейфующих льдах в районе Северного полюса. С нами делила вся тяготы суровой заполярной жизни повариха! Знаю, женщина, пусть даже не на корабле, а на льдине, это к несчастью. Но длительная командировка вынудила нас, закоренелых холостяков, нарушить древнее табу. Сорокалетняя алеутка из Нарьян-Мара, с румянцем, от которого можно было прикурить, готовила нам обеды и отдавала по ночам тепло своего тела каждому по очереди. На этот случай у нас имелся график телесного теплообмена. Мы называли узкоглазую женщину ласково "Краснощёчкой". Она нас, в зависимости от ситуации, – и "моржами", и "тюленями", и "оленями", и "троллями". Вообще, в команде царил юморной и дружелюбный климат, а отношения сложились почти родственные.

Нет, не Краснощёчка попала в наши ряды, а скорее мы вторглись на ее территорию. Это было рыбное место. Здесь она подолгу охотилась, затем нагружала с верхом сани добычей и уезжала на собачьей упряжке домой – в родное стойбище на побережье Баренцева моря. У алеутки к каждому из полярников был индивидуальный подход, и это нам нравилось. Она не просила зарплату, а просто помогала в быту, делилась знаниями, добротой и лаской. Краснощёчка даже не значилась в списках, и на большой земле про неё ничего не знали.

Я хорошо помню, как мы познакомились с хладостойкой женщиной. В тот явно аномальный день компас вывел нас к снежной избушке на медвежьих лапах, из трубы которой тянулся лёгкий дымок. Мы заглянули, но внутри никого не было. Огонь в печке, разбросанные по полу рыбацкие снасти и шкуры говорили, что хозяин куда-то отлучился и вот-вот появится. Мы сели на рюкзаки и стали ждать. В тёплой избушке нас разморило. Начальник экспедиции норвежский еврей профессор Ингвар Ич стал клевать носом. Глядя на босса, мы тоже зажмурились, опустили бородатые головы на грудь, захрапели и зафыркали.

Вдруг нерадостный шум снаружи заставил всех встрепенуться и насторожиться. А, между делом, тревожный шум нарастал. Не сговариваясь, мы вскочили и бросились вон. То, что увидели, заставило нас, заслуженных академиков и циничных атеистов, по-детски удивиться и обалдеть. По заснеженной долине неслись сани в собачьей упряжке, а следом бежала толпа чёрных снеговиков. Я знаю, есть чёрные археологи, чёрные риелторы, но чёрные снеговики, извините меня, это уже слишком, это перебор! Но наши глаза смотрели и видели, а мозги отказывались им верить. В санях была женщина. В малице с меховым капюшоном она яростно дергала поводья и взывала о помощи.