Tatiana Korsakova

сегодня собрались! – пропел громко и фальшиво.

Все рано или поздно проходит, любая боль.

вопросы. Впрочем, ничего нового, именно так она поступала всю свою

– Я не дразню, я пытаюсь уразуметь. Плоть – это ведь энергия. Не будет энергии, не будет жизни. – Я не живу, – отозвалась албасты, а змея оставила ногу Августа в покое. – Но ты есть, и ты сама только что подтвердила, что для сохранения твоего более приятного обличья тебе нужно… – Он сглотнул колючий ком. – Мне нужно охотиться. – Албасты снова усмехнулась. – Ей тоже! – Август вскочил с лавки, в возбуждении закружил по

требовалось защищать Тему, стояла по ту сторону окна, прижимала к стеклу узкие ладони с длинными музыкальными пальцами, прижималась щекой и ухом, словно пыталась услышать, что происходит в доме. Взгляд ее темных глаз был отрешенный

Потому что рык Зверёныша делался все громче, а

Дети не рождаются злыми, они становятся такими без любви.