Кирилл Клеванский

Перед ними росли цветы, бутоны которых являлись пламенем и ветром, цветы в форме зверей, цветы с лепестками первого детского смеха или горячей юношеской любви. Цветы луча солнца, лишь едва-едва коснувшегося полотна молодого художника, подарив тому вдохновение. Цветы трепещущего в ожидании чуда сердца. Цветы полные скорби матери, не дождавшейся сына с войны. Цветы первых капель крови, пролитых разбитой губой.

Ты потрясающе выглядишь, – деревянным, заплетающимся языком, кое-как смог протолкнуть через онемевшее горло Ардан. – Ты тоже, – с небольшой запинкой, мило улыбнулась Тесс. – Я тут… – на негнущихся ногах Ардан подошел к букету и, сняв бумагу, продемонстрировал… простые полевые цветы. Разноцветные, с аляпистыми бутонами, совсем не похожие на те, что следует дарить на первом свидании. – Вот… это тебе…

теперь имел возможность посмотреть на Звездную магию с другой точки зрения. – Как вы знаете, любые эксперименты с химеризацией людей запрещены Международным пактом Звездной магии, подписанным в сто семнадцатом году от падения Эктаса в Эл'Аль'Зафире, – Ковертский, не сводя чуть скучающего взгляда со студентов, прохаживался по песку из стороны в сторону. – Как, собственно, и исследования в области демонологии, магии крови, малефикаций и прочих, сугубо вредоносных аспектов Звездной магии.

капли, то ты не примешь новое знание.

Смекаешь, – подмигнул Кошмар. – Сам батька князь соизволил снизойти до

деле являлся фундаментом для врат, которые все это время располагались в его центральной части. Город пылал в красном огне. Сгорали улицы и дома. Проспекты плавились и исчезали в горящей земле. Удар небес был так силен, что сметал все на своим пути, и пламя неудержимого

стоишь, – это все, что осталось от моей матери, – ответил Черный Генерал. – Гейя? Ты так услышал ее имя? Что