Джеймс Холлис

Но вступить в него может лишь тот, кто взял на себя ответственность за свою жизнь, имеет хоть какое-то самосознание и обладает достаточной стойкостью, чтобы выдержать встречу с настоящим Другим. Любить инакость партнера – необыкновенное состояние, ибо человек постигает истинное таинство отношений, в которых отдельной личности отводится третье место: не «ты» плюс «я», а «мы», которые вместе больше и лучше, чем по отдельности.

Отец может присутствовать физически, но отсутствовать духовно. Его отсутствие может быть реальным (смерть, развод или дисфункция) или, чаще всего, символическим, проявляясь в молчании и неспособности дать то, чего, по-видимому, в свое время не получил он сам. Неполноценность отца приводит к нарушению связей в детско-родительском треугольнике, и тогда диадическая связь матери с сыном становится слишком сильной. При всех добрых намерениях большинства матерей совершенно невероятно, чтобы они посвятили сыновей в то, о чем сами не имеют никакого представления. В отсутствие отца, способного вытащить сына из цепких объятий материнского комплекса, сын остается мальчиком, который либо попадает в плен зависимости, либо в силу компенсации становится мачо, подавляющим феминность. В таком случае он будет вынужден нести ответственность за свои страх и смятение, а значит, ему придется их скрывать. Непосвященный мужчина скрывает свою уязвимость... Next

Как изменилась бы жизнь и весь мир в целом, если бы родители безусловно поддерживали свое чадо, стараясь каждый своими словами сказать ему следующее: «Ты наше сокровище; мы всегда будем любить и поддерживать тебя; ты пришел в этот мир, чтобы быть самим собой; всегда старайся не причинить никому боли, однако не переставай стремиться к тому, чтобы как можно полнее проявить себя в жизни; даже если ты упадешь, даже если твои мечтам и планам не суждено сбыться, мы все равно любим тебя и готовы принять в любую минуту; и все же нам предстоит расставание, и ты должен идти вперед в поисках своей судьбы, не заботясь о том, как угодить нам». Как изменилась бы тогда история! Какими свободными были бы дети, если бы у родителей хватило смелости избавить их от своих нарциссических нужд, чтобы дитя могло идти с ними рядом и при этом своей дорогой! Тогда и у взрослых освободились бы руки

Требуется немало мужества, чтобы задать фундаментальный вопрос: «Из того, что я хочу от этого Другого, что я должен сделать для себя сам?» Например, если я хочу, чтобы Другой позаботился о моей самооценке, то мои ожидания направлены не по адресу. Если я жду, что Другой будет добрым родителем и позаботится обо мне, значит, я еще не слишком взрослый. Если я жду, что Другой избавит меня от страхов и ужасов во время жизненного странствия, значит, я уклоняюсь от главной задачи и основной причины моего пребывания на земле.

Древние говорили, что религия нужна тем, кто боится оказаться в аду; а духовность — тем, кто там уже побывал.

... все то, что я отказываюсь увидеть внутри себя, встретится мне во внешнем мире в форме моего истолкования Другого.

И искать Тень следует прежде всего там, где: 1) обнаруживаются наши страхи, 2) где мы кажемся себе уродливей всего, 3) во многих, многих сделках, что мы совершили: в адаптациях, отрицаниях, лишь увеличивающих тьму. Вот парадокс, что продолжает будоражить нас: мы никогда не испытаем исцеления, пока не сможем полюбить наши нелюбимые места, поскольку и они тоже взывают к нам с запросом любви. Наши больные места больны потому, что никто, в особенности же мы сами, не любит их.