Alexander Ostrovsky

Чужая душа потёмки.

Нет хуже этого стыда, когда приходится за других стыдится.

Шмага (Дудукину). Ну-ка, меценат, одолжите сигарочку!

Дудукин. Из каких тебе?

Шмага. Да я уж постоянно один сорт курю.

Дудукин. Какие же?

Шмага.Чужие.

Катерина . Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу. Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключик, умоюсь, принесу с собою водицы и все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много-много. Потом пойдем с маменькой в церковь, все и странницы – у нас полон дом был странниц да богомолок. А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать, где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время и пройдет. Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы да пение. Таково хорошо было!

Ах, для чего только мы рождены с такою слабостью! Мужчина все может над нами... ах!

Пока человека не знаешь, так ему и веришь; а как узнаешь про дела его, так по делам ему и цена.

- Вы давно в меня влюблены?

- В четверг после обеда, на прошлой неделе.