Анна Рахманько

возражает Манн. – Не знаю, вижу ли я черное, но точно вижу коричневое. Итак, я буду ждать вас в Санари. Можете остановиться у меня. Телеграфируйте о своем прибытии. * * *

Скрепя сердце и переживая, мы соглашаемся. Я слишком хорошо помню, каково это, когда тебе семнадцать и ты убежден в чем-то, а твои родители даже не думают разрешить это просто потому, что они родители, власть в их руках и они считают ерундой все, что тебе нравится. Нам бы ни за что не  хотелось быть такими родителями, и  именно поэтому мы соглашаемся. И еще потому, что ситуация вышла у нас изпод контроля.

Был ли когда-нибудь апокалипсис настолько приятным?

Женщина не определяется биологией, обществом, наукой, мужчинами или другими женщинами. Ее определяет осознание того, что она женщина