Book duration 2 h. 09 min.
1839 year
Княжна Зизи
About the book
"Княжна окаменела при таком известии. Это было слишком!
Но твердость ее не оставила; она готова была принести и эту жертву любимому ей ребенку, но ее спасло одно из тех нечаянных происшествий, которые неправдоподобны, но очень просто разрешают, по воле провидения, самые трудные задачи…"
Автор обложки: Елена Хафизова
Было интересно прослеживать движения души героини, столь характерные для ее времени и столь мало понятные нашему – строгие понятия о чести и долге, готовность жертвовать собой ради блага ближнего, верность данному слову.
Моветон и правила приличия изменились со времен княжны Зизи только на первый взгляд. Бессознательно мы руководствуемся в своих оценках теми же правилами хорошего тона, что и тогда. Счастье – узнать их вовремя. Утешение – узнать вообще.
Повесть Одоевского «Зизи» в стильной, пластичной подаче Елены Хафизовой привлечет два типа слушателей, на первый взгляд, имеющих мало общего. Изысканный слог Одоевского и его затейливая композиция доставят удовольствие гурману и знатоку литературы Пушкинской поры. А его закрученный сюжет несомненно увлечет любого поклонника авантюрной литературы, который хочет просто хорошо провести время за увлекательным детективом.
Вино - великое дело; это единственная поэтическая сторона нашего века. Если оно вредно в физическом отношении, как утверждают гомеопаты, то необходимо в нравственном. Оно сдергивает с человека хоть на несколько минут его промышленную, расчетливую оболочку, естественное состояние выводит наружу и часто помогает нам открывать под холодным, насмешливым человеком - другого, у которого есть и душа и сердце или нечто похожее на то и другое. Отнимите у нас вино - мы будем хуже китайцев и американцев.
Вся жизнь ее развертывается пред нею; она вспоминает свои детские игры, первые впечатления, которые произвели на нее в первый раз прочитанные украдкою стихи; она помнит их от слова до слова; она вспоминает, как трепетало ее сердце при чтении первого попавшегося ей романа, как искренно плакала над судьбою героини и прятала драгоценную запрещенную книгу под изголовье, чтоб прочесть ее вновь и с новым наслаждением; потом представляется ей, как нечувствительно чтением расширился круг ее понятий, как твердел ее ум и крепло сердце; как новые нежданные мысли из глубины души, как будто из другого таинственного мира, возникали пред нею; как она ощущала в себе зарождение новых чувств, которые невольно вмешивались во все ее существование и наводили магический свет на все, ее окружавшее: тогда, как часто, обративши внимание на собственные движения души, она не узнавала самой себя и дивилась своему перерождению; тогда с насмешкою она смотрела на себя в прошедшем, сравнивала себя с своими сверстницами, и в ее сердце зарождалась могучая гордость, эта сила и болезнь человека...
Но постой, не хочу тебе сказывать конца прежде начала. Я сам, признаюсь, люблю начинать роман с четвертого тома, но по опыту знаю, что это не приносит ни пользы, ни удовольствия.
Мы учимся не языку, но только заучиваем тысячи фраз, сказанных на этом языке умными людьми; говорить хорошо по-французски - значит повторять эти тысячи готовых фраз; эти фразы и мешают мыслям и избавляют от своих собственных.
Много бывает на сердце такого, чего не расскажешь и что между тем наводит невольную тоску.
Reviews, 3 reviews3