Quotes from the 'Сестра милосердия' audiobook

Вот она, благородная мамзель, – пожилой солдат, дежуривший в ночь смерти Груздевой, показал на нее пальцем. Двое других, крупные, в грубых шинелях, были Элеоноре незнакомы. Зачем

пугалась и умоляла «Нюрочку» (как она назвала Элеонору) не оставлять ее одну в этом мрачном доме

ции страны и ее мирового признания. Кроме того, сейчас в голодном городе активно работает Красный Крест, а они там любят такие трогательные истории. Мужчины несли страшную пропагандистскую чушь, и Элеонора поняла, что шансов нет. Раз решено швырнуть ее на алтарь, то швырнут, чего бы это ни стоило. Заручившись ее согласием, Шура сказал, что завтра ей следует явиться

всех творческой работы, кому-то придется и лопатой махать. Мы говорим, что такой труд – на износ, в тяжелейших условиях, на пределе сил, а часто и за пределами здравого смысла – это подвиг ради счастья будущих поколений. Так-то оно так, но эдак можно легко увлечься и превратить людей в идеологических рабов. Катерина фыркнула: