Book duration 5 h. 19 min.
1896 year
Хаджи-Мурат
About the book
Повесть Льва Толстого – это художественно-публицистическое осмысление трагических событий на Кавказе
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых её истоков.
Повести Л.Н. Толстого написаны не просто очевидцем Кавказской войны, а ее непосредственным участником. Это художественно-публицистическое осмысление тех трагических событий, важный исторический документ. О влиянии Кавказа на свою жизнь и творчество Толстой позднее писал: «…Это было и мучительное и хорошее время. Никогда, ни прежде, ни после, я не доходил до такой высоты мысли, как в это время… И всё, что я нашёл тогда, навсегда останется моим убеждением».
ООО «Издательство АСТ», 2020
После прочтения сего произведения, я испытываю противоречивые чувства. Эта небольшая повесть считается выдающимся произведением последних лет жизни Льва Толстого, но мне больше по душе его большая проза, где есть размах событий. Пока её читаешь, ты как бы проживаешь жизнь всех героев, видишь, как они меняются, складываешь свой образ в голове, сопереживаешь им и ненавидишь одновременно. Здесь же мне не хватило истории жизни Хаджи-Мурата. Я вижу перед собой «простого человека, улыбающегося такой доброй улыбкой, что он казался не чужим, а давно знакомым приятелем». Ранее он был наибом Шамиля и непримиримым врагом колониальной политики русского царизма. Но личная вражда с Шамилем побудила изменить своему повелителю и предаться русскому царю. Но что было причиной разрыва Шамиля и Хаджи-Мурата неизвестно. Известно только, что последний рассчитывал с помощью царского правительства не просто захватить в плен Шамиля и отомстить ему, но самому «управлять не только Аварией, но и всей Чечнёй, которая покорится ему». Конечно, кавказский воин, непокорный и свободолюбивый, перешедший на сторону врага – это идеальный вариант для царского режима, но вот только стрёмно как-то становится. И уж коль скоро царь хотел использовать Хаджи-Мурата для завоевания Кавказа, то надо было выполнить требования такого важного перебежчика. Но видимо политические интриги превыше всего…
Веревка хороша длинная, а речь короткая.
Старики хозяева собрались на площади и, сидя на корточках, обсуждали свое положение. О ненависти к русским никто и не говорил. Чувство, которое испытывали все чеченцы от мала до велика, было сильнее ненависти. Это была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения.
Хаджи-Мурат нахмурился.
— У каждого народа свои обычаи. У нас женщины так не одеваются, — сказал он, взглянув на Марью Дмитриевну.
— Что же ему не понравилось?
— У нас пословица есть, — сказал он переводчику, — угостила собака ишака мясом, а ишак собаку сеном, — оба голодные остались. — Он улыбнулся. — Всякому народу свой обычай хорош.
Кое разрушительное жестокое существо – человек, сколько уничтожил живых существ, растений для поддержания своей жизни
Впереди всех ехал на белогривом коне, в белой черкеске, в чалме на папахе и в отделанном золотом оружии человек внушительного вида. Человек этот был Хаджи-Мурат. Он подъехал к Полторацкому и сказал ему что-то по-татарски. Полторацкий, подняв брови, развел руками в знак того, что не понимает, и улыбнулся. Хаджи-Мурат ответил улыбкой на улыбку, и улыбка эта поразила Полторацкого своим детским добродушием. Полторацкий никак не ожидал видеть таким этого страшного горца. Он ожидал мрачного, сухого, чуждого человека, а перед ним был самый простой человек, улыбавшийся такой доброй улыбкой, что он казался не чужим, а давно знакомым приятелем. Только одно было в нем особенное: это были его широко расставленные глаза, которые внимательно, проницательно и спокойно смотрели в глаза другим людям.
Reviews, 1 review1