Book duration 4 h. 39 min.
1926 year
Окаянные дни
About the book
Революция, гражданская война… Рушится все, на чем держалась жизнь, что казалось незыблемым. Добро и Зло смешались, и уже не отличить правду от лжи, реальность от слухов и домыслов. Острее других весь ужас происходящего перелома чувствует писатель… Книга Ивана Алексеевича Бунина написана в форме дневниковых заметок в Москве и Одессе в 1918-1919 гг. «24 февраля. На днях купил фунт табаку и, чтобы он не сох, повесил на веревочке между рамами, между фортками. Окно во двор. Нынче в шесть утра что-то бах в стекло. Вскочил и вижу: на полу у меня камень, стекла пробиты, табаку нет, а от окна кто-то убегает.– Везде грабеж! Перистые облака, порою солнце, синие клоки луж… В доме напротив нас молебствие, принесли икону „Нечаянной Радости“, поют священники. Очень странно кажется это теперь. И очень трогательно. Многие плакали».
Над аудиокнигой работали:
Режиссер – Марина Константинова
Музыкальный редактор – Виктор Бакин
Текст читает артист Владимир Еремин. Текст прочитан без сокращений
©&℗ ООО 1С-Паблишинг
Истинно бог и дьявол поминутно сменяются на Руси.
Какая это старая русская болезнь, это томление, эта скука, эта разбалованность - вечная надежда, что придет какая-то лягушка с волшебным кольцом и все за тебя сделает: стоит только выйти на крылечко и перекинуть с руки на руку колечко!
«Революции не делаются в белых перчатках…» Что ж возмущаться, что контрреволюции делаются в ежовых рукавицах?
Разве многие не знали, что революция есть только кровавая игра в перемену местами, всегда кончающаяся только тем, что народ, даже если ему и удалось некоторое время посидеть, попировать и побушевать на господском месте, всегда в конце концов попадает из огня да в полымя?
Шел и думал, вернее, чувствовал: если бы теперь и удалось вырваться куда нибудь, в Италию например, во Францию, везде было бы противно, – опротивел человек! Жизнь заставила так остро почувствовать, так остро и внимательно разглядеть его, его душу, его мерзкое тело. Что наши прежние глаза, – как мало они видели, даже мои!
