Volume 180 pages
2009 year
Время женщин
About the book
Елена Чижова – коренная петербурженка, автор многих книг, среди которых «Повелитель вещей», «Город, написанный по памяти», «Китаист». В большинстве из них действие происходит в Петербурге, что определяет и атмосферу романов, и психологию героев.
Роман «Время женщин» был удостоен премии «Русский Букер», переведен на двадцать языков и стал финалистом нескольких иностранных премий. Он стал литературной основой спектаклей в театре «Современник», БДТ имени Г.А. Товстоногова и других.
Ленинград, рубеж 1950–1960-х. Коммуналка, где живут три одинокие старухи «из бывших» – Ариадна, Гликерия и Евдокия. Волей судьбы они становятся самыми близкими людьми для немой девочки, которая «разговаривает» с ними с помощью своих рисунков. О той жизни, о своих бабушках, об ушедшем, но не исчезающем прошлом ведет рассказ выросшая девочка, художница…
Начала читать и не отложила, пока не закончила. читается легко, сюжет увлекает с головой и вызывает бурю эмоций: сострадание, печаль, радость, удивление. исторические погружения в память прошлых лет, быт послеблокадного Ленинграда, эмоциональны мир девочки – это все переплетается в единый поток повествования. даже концовка такая, как надо, логическая, без обрывов. очень понравилась книга.
Написана хорошо, но мне не хватило законченности сюжета и описания деталей. Во время чтения было ощущение, что будто бы блуждаешь в тумане.
Пронзительная история жизни нескольких поколений российских женщин. Я решила прочитать эту книгу после просмотра одноименного спектакля. Тот редкий случай, когда спектакль передает полностью все содержание, а самое главное все настроение книги!
Чудесная, написанная прекрасным языком, очень трогательная книга.
Надеюсь, не слишком кощунственно писать подобное, но для мне книга показала атмосферу немого отчаяния советской жизни. Безрадостности и горьких утрат. Казалось бы это вдохновенный рассказ о сильных людях, о страхе и надежде. Но мне было просто грустно видеть тот период: уплотнение, старорежимные старушки; революция, которая сначала уничтожала имперское наследие, а потом посветила ему музеи. Абсурд, карикатура. Быть может я не понял эту книгу, но я не смог заставить себя читать дальше после старушек тайно крестивших девочку и хранивших в сундуках дореволюционное добро, которое каким-то чудом не отобрали революционеры и сами бабушки не выменяли в блокаду на хлеб. Да простят меня читатели, но мне показалось, что это какой-то фильм ужасов, где подобные вещи почему-то выставляются в позитивным ключе. Я оказался не готов романизировать Советский Союз.
На старых фотографиях никто не бывает в ссоре.
говорят, по-другому будет. Стирать, и то ведь машинами…» – «Да ну! – Изумляется. – На улице, что ли? Вроде убиральных?.. Так белье ж у них перепутается. Потом не разберут». «Нет, зачем же на улице? У себя поставят – по домам». – «Батюшки! Неужто в дом втащат? И куда ж ее?» – «Ну, – на квартирку склеенную поглядела, – может, на кухне». – «А варить где? Или, – улыбается, – скатерть-самобранка задумана? Как в сказке». – «А зачем им? – Сама серьезная, не улыбнется. – Варят-то картошку, ну, суп еще…
Время никуда не проходит. Оно идет. Эти глаголы не синонимы.
…он сказал, что у всех, родившихся здесь, есть одна обязанность – ненавидеть.
Честность как безусловная категория народной культуре не свойственна. Скорее, дворянской.
Reviews, 40 reviews40