Пианино и Дед Мороз
– Запиши меня в музыкальную школу! – Дима посмотрел на маму и деловито
добавил. – Мы же потянем с тобой учебу?
Олю не удивила озабоченность сына – они жили вдвоем и вместе планировали важные дела.
– А на чем хочешь играть?
– На пианино.
И Оля стала мечтать, как сын вырастет и будет музыкантом. Теперь по вечерам они готовились к экзаменам: отстукивали разные ритмы, разучивали песни, их было две – жалостливая про котенка и громкая про барабанщика. Решили, что лучше петь про барабанщика, она не такая детская.
Вот и экзамены. Мама дала сыну отглаженные брюки, помогла застегнуть белую рубашку и под воротник пристегнула кружевное жабо, которое накануне шила полночи.
– Это еще зачем? – спросил он.
– Ты же будущий музыкант, они обязательно надевают бабочки или жабо.
– Слово какое смешное – жабо, – сгримасничал сын.
В школе уже собралась группа детей с родителями. Дима внимательно огляделся и повернулся к маме:
– Сними с меня этот веер!
– Какой веер?
– Вот этот! – потянул он за жабо. – Ни у кого такого нет, а то не пойду на экзамены!
Мама вздохнула и исполнила приказ.
Вскоре детей забрали в класс. Взрослые переживали, топтались под дверью, пытаясь что-либо услышать. Дети по одному стали выходить. Родители кидались к ним с расспросами. И вдруг через дверь Оля узнала голос сына, он пел не про барабанщика, а про котенка, жалостливо выводя слова.
– Наконец-то! – встретила его мама, когда тот появился уставший и счастливый.
– Как все прошло и почему ты пел не ту песню?
– Мальчик до меня пел про барабанщика. Я подумал, что тетям будет скучно еще раз слушать то же самое, и спел про котенка.
– Какой же ты у меня умный и рассудительный! – Оля обняла сына.
В сентябре Дима пошел в первый класс двух школ. Но вот беда, пианино мама не осилила купить, и заниматься Дима ходил к знакомым.
– Потерпи, сынок, вот выплатим кредит и оформим новый на пианино!
Дима был понятливый мальчик, и понимающе кивнул головой.
Незаметно наступила зима. Как-то мама за завтраком сказала:
– Ну что, Дим, хоть ты уже большой, не будем нарушать традицию: иди к окну, покричи Деду Морозу, какой подарок хочешь на Новый год.
Участковый полиции Павел каждое утро начинал с обхода своего участка. Проходит как-то раз мимо пятиэтажки и слышит детский крик: «Дед Мороз! Я хочу пианино!»
Павел поднял голову, потом подошел к группе бабушек, что топтались по снежочку.
– А кто живет в этой квартире?
Бабушки наперебой стали рассказывать. Все остальное о семье участковый узнал сам, применив профессиональные навыки. И так они оба ему понравились, что решил «убить двух зайцев»!
На Новый год Дима в рубашке с жабо и Оля в кружевном платье под звон курантов чокались фужерами, кто с лимонадом, кто с шампанским. Стол был нарядным от маминого пирога, салатов и мандаринов. Вдруг запищал домофон.
– Бабушка с дедушкой приехали! – Дима бросился к трубке, но услышал чужой голос:
– Оля и Дима! Вас на улице ждет сюрприз!
Мать с сыном наспех накинули куртки и побежали вниз. Там стоял настоящий Дед Мороз, а за его спиной огромные длинные сани, на которых что-то темнело.
И тут Дед Мороз вытянулся по стойке смирно, приложил руку к отороченной белым мехом шапке, отдавая честь, и заговорил по-военному:
– Я рад вас приветствовать и уполномочен вручить подарок! – и протянул руку в сторону санок.
– Мама, это же пианино! –восторженно и громко закричал мальчик, но кругом уже гремели салюты, и его голос утонул в общем веселье.
А потом этот странный Дед Мороз позвал нескольких мужчин из дома, и они, совершенно не возражая, затащили пианино в их квартиру. Дальше праздновали втроем, а Дима маме и Деду Морозу играл этюды. А когда он ушел спать, Павел снял дед-морозовские атрибуты и превратился в приятного парня, и рассказал Оле историю про пианино, которое ему отдали просто так жители с его участка, потому что переезжали в новую квартиру. Мечта мальчика осуществилась, да и мамина тоже!
Полёт наяву
Больной развлекался – воевал с мухой. Муха не сдавалась! В тот момент, когда полотенце готово было прихлопнуть врага, вертлявая выскакивала целая и невредимая. Муха метнулась к окну, и тут человек застыл на месте. «Бей! На стекле сидит!» – кричали ему собратья по палате, а он только тыкал вперед руку с зажатым полотенцем. Остальные тоже подскочили. Перед ними висел огромный оранжевого цвета воздушный шар. Корзина шара уже коснулась земли, и из неё вылезли двое.
– Пришельцы! – закричал кто-то.
– Это ко мне, я знал, что они прилетят! – опомнился борец с мухой.
Серёга с Ромкой опрокинули корзину на бок, красивый шар превратился в не менее эффектную тряпку, заняв полдвора участка. Они оглянулись. Из окон двухэтажного дома их разглядывали любопытные лица.
– Куда нас занесло, капитан? – с издёвкой в голосе спросил Серёга.
– Разберёмся! – деловито ответил Роман.
– Я выиграл этот полёт по лотерее, мне обещали приключение!
– Похоже, ты его получишь, смотри на вывеску.
Он прочитал: «Психиатрическая больница».
– Капитан, ты специально сюда метил? К психам!
Ромка не успел ответить, в это время к ним бежали женщины в белых халатах и парочка в чёрных костюмах с дубинками в руках.
– Это закрытая территория, здесь больные! – кричала одна.
– Кто вам позволил? – вторила вторая.
– Сейчас позвоним в полицию! – грозил охранник.
– Давай, капитан, разруливай!
–Товарищи! – торжественно начал Роман. – Это недоразумение, что мы попали на территорию столь серьезного учреждения.
Он протянул руку в сторону вывески, и спокойным тоном продолжил:
– Вот этот весёлый парень, кстати, студент циркового училища, выиграл в лотерею на студенческой вечеринке полёт на воздушном шаре. Но что-то сегодня пошло не так, ветер распорядился посадить нас здесь. Мы скоро улетим!
– Нет уж! – раздался возглас крупной женщины. – Я заведующая, и коли уж вас занесло ветром, мы ждем от вас концерт! Вы же циркач?
Она повернулась к Сергею.
– Какой концерт? – растерялся он.
– Какой хотите, чему вас научили, то и показывайте!
– У меня нет атрибутов!
– Сделаем! Жонглировать можете? Яблоки вас устроят? Или сливы?
– Несите, – обречённо сказал Сергей.
Через некоторое время перед артистом лежали фрукты и овощи разных калибров. Заведующая распорядилась распахнуть окна в спальнях, и теперь лица больных, заточённых в закрытых палатах, выглядывали между реш