Рысь продолжал.
– На этом его занимательная биография, как понимаете, не заканчивается. Выкрал жену из охраняемого поместья захватившего титул мошенника. Проскользнул с ней незамеченным через всю страну и границу со Степью. Вместе со своей леди вдвоём прошёл через Степь и добрался до людей. Здесь, будучи чужаком, всего за пять лет добился положения, близкого к тому, которое потерял дома. И подозреваю, лет через тридцать запросто займёт место в здешнем подобии Палаты Великих лордов. Уговаривать его вернуться даже после отмены несправедливого приговора – бесполезно. Но какая-то ностальгия по родным с детства местам у него наверняка осталась. Если предложить через него что-то, выгодное обоим народам, он мою идею поддержит. Наша задача, чтобы этот договор в итоге был и в самом деле равным, а не в пользу Агенора Серебряный Янтарь и людей.
«Нам сейчас сойдёт самый тощий кусок от здешних щедрот» не прозвучало, но Шоннах была с капитаном согласна. Её отец был настоятелем главного храма города на сеющем зерно юге, девочка росла в окружении бесконечных полей. Ещё во время войны насмотрелась на местную пшеницу, восхитилась и предполагаемыми урожаями. Причём зерно явно не подстёгивали чарами, значит, не будет проблем ни со вкусом, ни с хранением. К тому же, если магическое животное или растение может давать потомство, через два-три поколения полезные изменения всегда сходят на «нет». Вдруг удастся договориться хотя бы о продаже семян и местного способа ухаживать за колосом… А ведь есть и многое другое. Зато с магией у людей явно плохо, не зря они её почти не используют – и здесь можно поторговаться.
Свои соображения Шоннах высказала командиру тем же вечером. Рысь ненадолго задумался, затем сказал:
– Спасибо. А я и не обратил внимания. Ну что же, я рад, что не ошибся в вас, Лиса.
Утром Шоннах встретил ещё один сюрприз: ей занесли незнакомую пятнисто-камуфляжную одежду. Сверху лежала записка от командира: переодеться в местную униформу, пусть и без знаков различия. Девушка мысленно согласилась – военную выправку не скроешь, а так они хотя бы не станут бросаться в глаза. Вдобавок местный костюм оказался намного удобнее привычного, да и выглядел симпатично. На улицу Шоннах вышла в приподнятом настроении.
Вчерашний снег растаял, обернулся лужами и густым туманом. Резко пахло сыростью и мокрой штукатуркой. Промозглый холод ледяными пальцами старался добраться до тела сквозь одежду. Шагов десять Шоннах прошла, зябко ёжась. Потом негромко рассмеялась: она больше не в походе, где надо сохранять резерв энергии для внезапного боя, а применение чар может выдать издалека. Тут же окутала себя пологом тёплого воздуха. А когда добралась до стоявших у ворот товарищей, растянула полог и на остальных. Сразу послышались слова благодарности: присланная машина почему-то опаздывала.
Микроавтобус подъехал только через полчаса. Водитель остался сидеть, с пассажирского места вышла рыженькая девушка. На чистом языке гвенъя – Шоннах машинально отметила, что выговор столичный, обороты ближе к аристократическим, явно приложила руку леди Эйнире – девушка сказала:
– Здравствуйте. Прошу прощения, из-за тумана ползли еле-еле. Меня зовут Тарья. Университет попросили выделить кого-нибудь для сопровождения. Я студентка второго курса, но ваш язык изучала ещё до поступления. Я буду вашим гидом, если возникнут сложности и вопросы, обращайтесь.
Стражи переглянулись. Лица не отразили ничего, хотя мысленно каждый посмеялся. Конечно же, просто попросили толмача и просто выделили первую попавшуюся студентку. Но раз хозяева старательно демонстрируют, что капитан Рысей и его свита – гости, так тому и быть.
Машина, загрузив пассажиров, мягко неторопливо двинулась сквозь молочную кисею обратно. Шоннах ожидала, что скоро появятся окраины столицы, где будут гнить в тумане тусклые домишки. Или ветер раздует влажное молоко, над дорогой повиснет грязное от туч небо, по бокам встанут нищие рощицы, жалкие остатки вырубленных под поля лесов. Покажутся крепостные стены, а за ними скучный промокший город, зябко укутавшийся в туман. Погода решила иначе. Вскоре после отъезда начало проясняться, ветер рвал и прогонял сначала призрачно-белые клочья около земли, затем перенёс внимание на космато-бурые облака. Сразу стало понятно – видневшиеся вдоль дороги деревья высажены очень густо и специально поближе к дороге, чтобы задерживать пыль от повозок. Нападения разбойников на здешних трактах явно не боялись.
Машина сразу прибавила скорость. Ветер бодрящей волной ударил в лобовое стекло, широкой косой прошёлся по небу, нетерпеливо скашивая последние заросли облаков. Пронёсся над небольшими домами предместий, сонно жавшимися друг к другу. От расшалившегося солнца миллионы капель на крышах и заборах отливали то тёплой желтизной, будто бесчисленные осколки развеянной по крышам золотой монеты, то холодным серебряным блеском. Некоторое время Шоннах пыталась сообразить, что в подсмотренной сквозь ветви картине странного? Уровень шоссе как раз оказался выше предместий, позволив внимательно разглядеть квадратики участков. Наконец поняла, хотя поверила не сразу. Это были не жилые дома! Несмотря на день, не ходили люди, не бегали куры, в огородах не копались женщины. Всё закрыто и подготовлено на зиму, как и положено для летней дачи. Но тогда насколько же богат столичный город людей, если в нём сотни и тысячи жителей могут себе позволить удовольствие содержать отдельный дом для летнего отдыха?
Долго удивляться не получилось. Разогнав туман и облака над дорогой, ветер потерял задор, потому впереди до половины небосвода возвышалась как бы некая гора, состоящая из туч и остатков тумана, из которой поднимались разноцветные – серо-чёрные, ярко-белые, рыже-коричневые, аметистовые, красные, оранжевые башни. Иначе дома, состоявшие из десяти, пятнадцати и двадцати этажей, назвать не получалось. Никакой оборонительной стены. Только большой белый плакат с названием города на обочине, затем двухуровневая развязка: дорога в город нырнула под шумевшую десятками автомобилей кольцевую трассу. И вот уже микроавтобус потерялся в лабиринте улиц, состоявших, как показалось Шоннах, из тысяч зеркальных окон и тысяч деловито спешивших в разные стороны пешеходов.
Капитан остался к зрелищу равнодушен, видел уже не раз. Как не удивился тому, что у крыльца очередного небоскрёба, возле которого микроавтобус встал и заглушил мотор, уже ждал тот же самый странный майор, принимавший капитуляцию. Гвенъя и человек обменялись приветствиями. Затем перебросились парой негромких фраз, неразборчиво утонувших в городском шуме. Капитан махнул рукой, приглашая идти за встречающим. Закончился путь в небольшой комнате в глубине здания, где вокруг круглого стола были расставлены кресла, одно из которых занимал Агенор. Встречавший майор пропустил всех гостей, сам заходить не стал. Переговоры начались.
Тратить несколько часов на дорогу туда-обратно каждый день не было смысла, гвенъя поселили в гостиницу. Ещё вчера Шоннах заподозрила бы в этом двойное дно: каждому отдельный номер с удобствами, убирается горничная – больше подходило аристократам. Но сегодня мысль о скрытой взятке в голову не пришла. Шоннах уже поняла, что местные по меркам Королевств и Великого Леса живут до неприличия богато. Потому девушка лишь торопливо привела себя в порядок и отправилась в номер командира на совещание по итогам первого дня.
Впечатлениями делились не опасаясь. Если хозяева решили приглядывать за гостями и наставили подслушивающих амулетов, всё равно они ограничены законами природы. Ухо ловит звук, глаз, даже искусственный, ловит свет. Достаточно исказить всё так, чтобы слова разборчиво слышал лишь собеседник – подобные пологи каждый Страж ставил не задумываясь. Шоннах высказала мнение самой последней.
– Мне кажется, что нас самом деле нас уводят от главного. Точнее, самого важного для Агенора. Если бы он и в самом деле хотел вернуться, тогда, соглашаясь на временную передачу владений под управление лорда Херебарда, не торговался бы за распределение доходов с поместья настолько… грубо и проигрышно. Так и приглашает нас его обмануть. И на этом успокоиться.
Товарищи какое-то время молчали, обдумывая услышанное. Затем капитан побарабанил пальцами правой руки по левому запястью и спросил:
– Тогда что, по-вашему, Лиса, в перечне Агенора самое важное для него?
– Два пункта. Требование после казни дяди Эйнире её племянников переправить ему сюда. Вроде бы логично. Гарантия, что мы не подошлём убийцу и не посадим потом на его место родственника. Логично, если бы лорд и леди Янтарь прятались где-то в Королевствах. Только на деле-то они для любого убийцы недосягаемы. Второе. Агенор хочет использовать свои доходы, чтобы искать и переправлять к себе… кого-то вроде наказанных родом или тех, кто не совершил тяжких преступлений, но не поладил с хозяевами. Если верен слух про то, что недавно к землянам приехали несколько десятков отверженных…
Капитан Рысей кивнул.
– Верен. Агенор воспользовался ответным рейдом, чтобы поискать во владениях Полоза именно таких, как вы сказали. Отверженных, но не за преступления и кровь. А здесь сразу взял их под свою руку.
– Вот! Я, пока мы готовились, кроме языка читала и законы, и историю – что смогла. Насколько я поняла, этот Сенат, скорее, не Палата Великих, а ближе к Кругу туштаев у степняков. А до этого у них был единоличный правитель, которого звали коназь. Я нашла, что на древнем наречии это означало «я есть закон». То есть владение землёй не даёт права издавать на своей земле законы или не даёт власти само по себе. Власть идёт от места в обществе и на социальной лестнице. Чем больше за твоей спиной клан, чем больше у тебя готовых встать за тебя вассалов – тем весомее твоё слово. Деньги для этого средство, но не цель. Я полагаю, раз этот Агенор и в самом деле хочет стать одним из Сенаторов, ему нужны подданные. Он уже начал, привлекая отверженных. Именно за это он готов платить. И хорошо платить, причём не только золотом.
Переварив услышанное, один за другим товарищи согласились. Последним высказался капитан.
– Добро. Тогда именно этот вариант пока и принимаем как основной. И за него торгуемся.
После окончания переговоров с лордом Серебряного Янтаря капитан, оценив таланты девушки, привлёк её снова. Потом ещё. В итоге за несколько месяцев в лагерь для пленных Шоннах наведывалась всего три раза и самое большее на ночь. Ощущение было, словно она вообще никогда не становилась Зелёным стражем и не воевала с людьми, а приехала с очередным посольством. И тем неожиданнее стал срочный вызов в марте.
Противное слякотное межсезонье уже закончилось. Весна вовсю наступала на пятки сбежавшей без оглядки зиме. Солнца, хоть и понемногу, прибавлялось с каждым днём. Снежные завалы осели чёрными ноздреватыми грудами, растеклись лужами. В открытое окно машины можно было увидеть, что сквозь многочисленные проталины зазеленела трава, и терпко пахли, пробивались к свету первые самые смелые цветы. Уже на подъезде Шоннах догадалась посчитать дни. Ну да, переговоры о выкупе закончились. На днях прибывает официальная делегация, и самое большее через пару недель все отправятся домой. Стало немного жалко, здешние люди и здешняя жизнь Шоннах неожиданно привлекли и заинтересовали. Неожиданно для самой себя захотелось задержаться чуточку подольше.
Капитан встретил подчинённую в своём кабинете один и с настолько мрачным видом, что радужные мысли мгновенно улетучились. Шоннах вручила свой последний отчёт, командир, не читая, убрал его в ящик стола.
– Сегодня я получил известие, что посол скоро прибудет. Не знаю, какие интриги кипели при дворе, но во главе поставили лорда Эрвана Хрустальная Лань.
Шоннах непроизвольно поморщилась. Ничтожество, пустое место с огромным самомнение. Наглый, хамоватый, продажный.
– Я не знаю, кто его купил в этот раз, но с ним полный комплект шпионов. Наша с вами работа, который мы занимались последние месяцы, его не касается. Всё это договоры между лордом Агенором и лордом Херебардом. Я уже предупредил, посольство остановят на границе, там и произойдёт обмен.
Шоннах кивнула. Лорд Эрван воспримет подобный приём как оскорбление. Устроит безобразный скандал, который запросто похоронит любые дипломатические отношения на годы вперёд. Возможно, на это и рассчитывал кто-то в Совете Великих? Не зря посольство так грубо набили шпионами… Только при чём тут она?
Словно подслушав эхо мыслей, капитан продолжил:
– Что касается вас. Всё несколько сложно. На недавнем совещании я и представители Медведей с Оленями решили, что потерявшие знамёна отряды восстанавливать нельзя. Думаю, Ястребы нас в этом поддержат. Солдат, который позволяет себе бессмысленную жестокость и насилие ради насилия и удовлетворения собственных низменных желаний – уже не солдат, а разбойник. К сожалению, покойный капитан Полозов и кое-кто другой имели на этот счёт иное мнение. Потому-то их Стражи так легко последовали за Далвахой, превратившись в банду. Будем называть вещи своими именами. В любом случае в Страже им не место, я позабочусь. Есть одно «но». Терять им теперь нечего. Как бы они не захотели отыграться на вас. Отныне вы живёте в нашем корпусе и покидаете его только в сопровождении самое меньшее пятерых рысей.
– Так точно.
Неделю спустя лагерь опустел… Шоннах осталась. День за днём валялась на жёсткой кровати и разглядывала трещины в побелке на потолке, вылезая из своей комнатки-пенала только для естественных надобностей да что-нибудь пожрать в столовой. Раз за разом прокручивала в голове произошедшее перед отъездом. Отец не разговаривал с мятежной дочерью со дня побега, но перед статусом Зелёного стража не устоял и он. Зато теперь, наверное, проклял и отрёкся. Уцелевшие солдаты её отряда обвинили девушку в измене. Лорд Эрван радостно их поддержал, явно предвкушая судилище. Особенно если вспомнить, что семья Шоннах занимала достаточно высокое положение. Потом оказалось – в списках пленных Стальной Лисы каким-то образом нет, она числится среди погибших. А мёртвые сраму не имут.
Слухи неизбежно пойдут, но официально никто ничего предъявить не сможет. Родня не пострадает. Наверняка имя не вычеркнут из золотой книги павших Стражей. Отец не дурак, про живой огонь на семейном алтаре не скажет. Но это – там. А что ей делать здесь, она не представляла. От той изнеженной и романтичной девчонки, какой она пришла к вербовщику, давно уже ничего не осталось. Вздыхать по своему домику в пригороде столицы тоже не будет, крыша над головой есть – и ладно. Да и тяготила её положенная Стражу по статусу прислуга: слишком мало времени Лиса числилась в отряде Полоза и привыкнуть не успела. С голоду тоже не помрёт. На пособие беженца деликатесов, конечно, не купишь, но на еду хватит. На крайний случай можно продать кое-что из амулетов и прочего магического барахла. И у самой осталось, и ребята из рысей на прощание скинулись. Но дальше? Жить растением? Это не по ней. А чем заняться, придумать так и не получалось. Помочь могла бы, наверное, леди Эйнире – но, вспоминая как в первую встречу Лиса ей нахамила, просить теперь позорно в собственных глазах. Особенно если леди Янтарь в помощи не откажет.
Настроение было вялое, на второй вечер накатила апатия, так что Шоннах всё чаще размышляла с закрытыми глазами. Утром четвёртого дня в дверь комнаты кто-то постучал. Девушка не стала открывать глаза и подниматься открыть замок, а потянулась к ручке магическим щупом. Хотя подобное поведение среди Стражей всегда считалось полным идиотизмом. Что можно делать без магии – только так и делай. Если постоянно расходовать запас силы на ёмкие заклятия вроде телекинеза, в опасный момент окажешься без энергии. Но сейчас было всё равно.
Сторожевой полог, который девушка машинально раскинула по комнате, сообщил, что гость встал рядом с дверью и замер, выжидая. Молчание затянулось, когда внезапно прогремела команда:
– Боец! По стойке сми-ирна!
Тело ринулось выполнять вбитую в учебном лагере команду быстрее разума, заставив открыть глаза и посадив хозяйку на кровать, прежде чем Шоннах сумела справиться с собой и задать вопрос – а кто это, собственно, и по какому праву раскомандовался? Гневный взгляд в сторону двери наткнулся на скалящегося в откровенной насмешке того самого офицера, который принимал капитуляцию. А потом встречал в начале переговоров с Агенором.
– О! Вижу, хорошо вас дрессируют.
– Да какого!..
– Тихо, – усмешка сползла, лицо приняло деловой вид. – Побаловались, и хватит. Я по делу. Помнишь меня?
– Да. Офицер сил особого назначения майор Андрей Северин. Что-то вроде старшего сотника. Предел для неродовитого.
– Да ладно тебе, у нас нравы попроще. Глядишь, если до пенсии доживу – может генералом стану, – Андрей неожиданно ухмыльнулся, будто сказал что-то смешное. – Дело не в этом. Ты ведь у нас безработная? А мне нужен боевой маг твоего профиля.
– Зачем? – девушка настороженно посмотрела на незваного гостя.
Работа, конечно, интересно. Вот только лезть неизвестно во что она не собиралась.
– Ты в курсе, что у нас творится на востоке?
Шоннах покачала головой, потом неуверенно промямлила что-то про Пустые земли и Орден.
– Ага, они самые. Нагадили, а нам разгребай. Мало лезущих мутантов, так в своё время ваш Орден повадился в ту сторону свои неудачные опыты выбрасывать и питомники там строить. Сейчас вся эта дрянь понемногу оживает и лезет к нам. Границу, конечно, стерегут… но глухая оборона – это мало. Желательно выжигать гнёзда с личинками и молоденьких тварей прямо на месте. С другой стороны, в мирное время таким как я и мои парни остаётся только прохлаждаться на базе. Согласись, для нашей квалификации расточительно. Мы решили провести эксперимент. Молодняк сам по себе неактивен. Пока не включилась заложенная команда на атаку – ведёт себя как обычный агрессивный зверь. Сейчас апрель, в начале мая мы ставим по ту сторону границы базовый лагерь и начинаем зачистку. Мне нужен в отряд маг, я имею право приглашать специалистов со стороны, в том числе и гражданских. Полтора месяца в поле предварительно.
– А как…
– Если насчёт денег – то не обижу.
– Нет, – девушка мотнула головой, досадуя на непонимание. – Что с моим статусом? Я ведь непонятно кто. У вас, подозреваю, тоже требуют оформлять кучу всяких документов, особенно на таких, как я… – и замерла, заранее испугавшись ответа: предложением она уже загорелась.
– Это конечно, проблема, – усмехнулся Андрей. – Но это моя проблема. Если ты…
– Конечно, согласна.
«Решение» Шоннах вогнало в оторопь. Точнее, первая часть прошла понятно: в хождении по учреждениям и заполнении анкет ничего удивительного не было. Бюрократы и чиновники везде одинаковы, к какому бы народу не принадлежали. Нормально Шоннах приняла и медицинский осмотр. А вот вопрос Андрея, когда она принесла ему в кабинет заключение комиссии с отметкой «здорова», заставило сесть на стул и ошеломлённо приоткрыть рот.
– У тебя платье есть? Или юбка? Для дела надо.
– Н-нет.
– Тогда обзаведись. Завтра воскресенье? Вот завтра нам и понадобится. Дело в том, что для групп вроде нашей обязательно требуется заключение Корпуса психологов. О совместимости, ну и тому подобное. Даже будь у тебя гражданство, дело муторное. Зато есть один человек, к которому я могу обратиться, и который мне может выдать заключение просто после беседы с тобой. Тогда остальное я оформлю по ходу дела и задним числом, пока будем готовиться к рейду. Но в брюках или вот в таком явиться, – Андрей оглядел камуфляжные куртку и штаны будущей подчинённой, – упаси Боже. Выгнать не выгонят, но…
– Я поняла. Сделаю.
«Нужный человек» жил в одной из многоэтажек-новостроек Нижнего города. Когда Шоннах и Северин поднялись на седьмой этаж и надавили кнопку звонка рядом с дверью, на которой кто-то поверх первоначальной голубой краски нарисовал зелёную лужайку с растущими подсолнухами и жёлтое солнышко сверху, дверь открыла невысокая темноволосая женщина – ровесница Андрея.
– Леночка, привет! Я…
– Опять со своими махинациями тащишь трудности ко мне на дом, – усмехнулась хозяйка. – Ладно уж. Проходите, раз пришли. Не держать же вас на пороге. Миша! – крикнула она вглубь квартиры. – У нас гости!
– Уже слышу, – на пороге комнаты появился муж.
В противоположность маленькой и состоящей из округлостей жены, он напомнил Шоннах высокую худую жердь. По виду лет на десять постарше – но девушка уже научилась различать в некоторых здешних обитателях тот же опыт прожитых лет, как и в старейших из гвенъя. Эта Лена запросто может оказаться в несколько раз старше мужа и гостьи вместе взятых.
– Лена, если что, я не с пустыми руками. И кормить нас не надо.
– Торт это хорошо, а то наши сорванцы втихаря сожрали сегодня утром последнее печенье. Так что коробку на стол, а твоё «не с пустыми руками» пусть идёт мыть руки и садится обедать, – женщина критично оглядела Шоннах с ног до головы. – Одёжку ты ей подбирал?
– А что в ней не нравится? – девушка наконец-то смогла справиться с первой растерянностью и возмутилась: она, конечно, уже давно была далека от всякой моды, но врождённое чувство эстетики любого гвенъя вместе с родительским воспитанием и посольским опытом никуда не делись. – Я внимательно смотрела, что носят здесь…
– Я тебе потом объясню, хорошо? – улыбнулась хозяйка. – А пока прими мой совет: деловой стиль – это не для тебя. Сарафан, просторная юбка и блуза с вырезом – но не пиджак. Ладно, потом! А пока мыть руки и к столу. Знаю я, куда ходит Андрей и куда этот лентяй тебя, наверняка, таскал. Там не еда, а служебное питание не помереть с голоду. Уж именно для него туда ходить – вообще позорище.
– Я всё слышу, – раздалось из ванной, – и у меня нет времени.
Шоннах ждала каких-то расспросов, проверок, тестов. Но вместо этого их и в самом деле потащили обедать, причём всё оказалось так вкусно, что девушка целиком ушла в процесс еды, машинально отвечая на какие-то пустячные вопросы для поддержания разговора. Лишь один раз всё-таки не удержалась, и, после шутки-замечания со стороны Михаила, что хорошо хоть Андрей теперь если и таскает работу на дом, то хоть без крови и симпатичную, спросила:
– А при чём тут кровь? Ведь, насколько я понимаю, вы, Елена, по части подбора кадров?
– Ну, можно, сказать и так, – солнечно улыбнулась женщина. – Зато Миша у нас хирург, без ложной скромности от Бога. Давно ещё, до Катастрофы, мы воевали с бандитами. Причём как бы сказать? Наша команда тогда ни для кого из официальных структур не существовала вообще. Со всеми вытекающими из этого проблемами. Тогда у нас зацепило одного из ребят, а у меня за пределами основной специальности квалификация только медсестры общего профиля. Вот наш гений, – кивок в сторону Андрея, – и вспомнил про молодого очень талантливого хирурга с убеждениями. Поможет и не сдаст.
– Перехвалишь, – Михаил шутливо подёргал жену за ухо. – Просто учился хорошо и ассистировал поначалу великолепному специалисту, пусть земля Антону Макарычу будет пухом. Но впечатление от знакомства было то ещё. Представь себе: час ночи, вскрывают дверь квартиры отмычкой, и вваливается с десяток молодых парней в брониках и с автоматами. А за ними входит эдакая пигалица и начинает объяснять, что им срочно нужно извлечь пулю. И что она всё приготовила и будет ассистировать.
– И вы? – Лиса представила себя на месте сидящего перед ней мужчины и подумала, что вот она бы гостей точно выгнала.
– Что я? Пришлось оперировать. Я всё-таки врач, а передо мной пациент. Тем более что ассистентка и правда попалась хорошая, зря ты, Леночка, скромничаешь. Если бы не твоя специальность, обязательно перетащил бы к себе в хирургическое. Потом пришлось ещё неделю терпеть раненого и вот её в качестве сиделки у себя дома. А результат… сейчас у моей мамы гостит.
После обеда все словно само собой переместились одну из комнат, Лена наконец-то начала спрашивать… вопросы опять были в основном о всяких отвлечённых вещах, и Шоннах снова растерялась. Андрей наоборот буквально расцвёл, напоминая большого ленивого барса после удачной охоты. Наконец, после очередного ответа прозвучал вердикт.
– Ладно, уговорил. Завтра зайдёте ко мне официально, и напишу я ей допуск в рейд.
Андрей разом превратился в подполковника Северина.
– Спасибо. Только ведь это не всё?
– Остальное, уж извини, не скажу. Этика Корпуса.
Шоннах недоумевающе посмотрела сначала на одного, потом на другого. Андрей пояснил:
– Психологи Корпуса могут вытащить из человека очень многое, вплоть до того, что ему хотелось бы скрыть. Но к ним всё равно ходят, ибо в Корпусе придерживаются очень жёсткого свода правил. Одно из которых гласит: всё, что они случайно узнали во время проверки, не подлежит разглашению даже на исповеди. Ну, или её аналоге в других религиях.
– У нас есть нечто похожее, – понимающе кивнула девушка. – Сновидцы храма Кайны. Они тоже не имеют права под страхом кары богини рассказывать посторонним, что увидели в чужих снах.
Следующий день закрутил Шоннах в водоворот событий. Сначала визит за заключением, потом беготня с остальными бумагами, следом короткий курс по обращению с современным оружием и приборами – Лиса, конечно, солдатом была опытным, но попотеть с незнакомым снаряжением пришлось изрядно. Зазубрить справочники, где описывалось всё известное по поведению и свойствам предмета охоты. Перелопатить и подготовить местное магическое оборудование. Зато когда их отряд грузился в вертолёты, Стальная Лиса могла с гордостью сказать, что и здесь она стала одной из лучших. Уступала в обращении с автоматом и винтовкой разве что двум лейтенантам и, конечно, Северину. Но тут-то всё было понятно – военный опыт завтрашнего составлял больше, чем Стальная Лиса прожила на свете.
Дальше началась рутина. Их лагерь стал опорной базой на расстоянии нескольких дней пути от границы. Там, где кормились и набирали рост молодые особи. Разбившись на группы по десять-двенадцать человек в каждой, отсюда бойцы отправлялись на отстрел и уничтожение гнёзд и химер до того, как те дорастут до заданных параметров и заложенная программа погонит их «очищать от посторонних людей территорию Ордена». Выискивать приходилось и обычными методами, и с помощью отслеживающих магию приборов – многие из созданий в «младшей» форме сочились чародейством. Вот только фантазия на разнообразные сюрпризы для охотников у создателей оказалась богатая. Для этого в зачистке нужен был чародей: разбираться и подстраивать оборудование «по месту».
Кроме того, присутствие Шоннах высвобождало целых две группы. Многие твари имели способности к ментальной магии. Но разом два десятка тренированных и обвешанных защитой бойцов, которые постоянно сверяли свои ощущения и чьё медицинское состояние круглосуточно мониторилось через радиобраслеты компьютером, выходили мутантам не по зубам. С появлением же опытного боевого чародея всю эту толпу на базе запенили магом плюс один-два человека на подхвате: следить за оборудованием, пока Шоннах спит, установив защитный полог. Причём дежурным можно оставлять кого-нибудь из получивших травму, заодно подлечится – в присутствии магического усиления многие лекарства действовали куда эффективнее.
«В поле» различия между рядовыми бойцами и командирами во многом стираются, перед ежедневной угрозой все равны… Но когда напарником-дежурным в начале июня стал Андрей, которого днём раньше неудачно цапнул псевдогорностай, Шоннах несколько растерялась. И сама не поняла от чего. Ведь не из-за того же, что они дней на пять останутся только вдвоём, пока остальные уйдут в большой рейд? Однако почти сразу девушка себя обругала за то, что повела себя как сопливая, романтичная девчонка. Ведь майор Северин никогда не намекал, что относится к ней иначе, чем как бойцу. Но если бы и намекнул – они сейчас почти на войне, и она первая бы пресекла любые поползновения. Первый день прошёл самым обычным образом: с утра проводили группы, потом девушка легла спать, на закате приняла дежурство и пожелала напарнику спокойной ночи… И всё равно на душе отчего-то было неспокойно.
Ночь шла тихо, хотя обычно в темноте периметр проверяли на прочность каждые час-полтора. Около двенадцати стало ясно почему – в лагерь попытался забраться мантихор. Не найдя бреши в периметре, мантихор бросил чары кошмара – может, спящие от навеянного ужаса в панике бросят защищённый дом и поспешат прямиком ему в пасть? Но Шоннах заметила угрозу вовремя, заклятие срикошетировало от подставленного щита, а сама зверюга получила пулю-метку. Когда вернутся остальные, по ней химеру выследят и убьют. Дальше опять затихло… Из палатки, где оставался Андрей, повеяло тревогой. Несколько мгновений девушка ещё думала, потом перевела тревожное оповещение на коммуникатор и поспешила к спящему.
Судя по всему, Андрея зацепило маломощным щупом наведения заклятия, который бодрствовавшая Лиса попросту не заметила, сосредоточившись на основном плетении. Тренированная воля удар сгладила, но вот какой-то сильный кошмар из подвалов памяти просочился. И теперь Андрей стонал, что-то неразборчиво выговаривая сквозь зубы. Можно просто разбудить, но тогда кошмар будет возвращаться вновь и вновь, пока не погаснет исходный толчок. И будет это длиться несколько дней, не меньше. Был и другой способ… Свои способности сновидицы Шоннах скрывала очень тщательно. Ведь узнай об этом хоть кто-то дома – её судьба будет предрешена. Как мама и старшая сестра она до конца жизни будет служить в назначенном ей храме Кайны, с запретом уезжать от него дальше, чем на полдня пути. Чтобы скрыть дар, Шоннах отказалась от родины, хотя расскажи она дома о своих талантах, посадить в тюрьму за «измену присяге и командиру» её не посмел бы даже всемогущий лорд Полоз.
Выдать себя сейчас?.. Андрей продолжал что-то быстро невнятно бормотать, и девушка начала себя уговаривать: нервное здоровье командира – это ещё и безопасность подчинённых. Она должна помочь… Глухо прозвучало отчаянное: «Не смей!» – и последние сомнения растворились. Девушка села у входа, а к лежащему мужчине потянулась тонкая ниточка Плетельщицы снов. Мгновение – и она оказалось «внутри». Теперь Лиса чувствовала, видела и знала всё, что в своём сне знал и ощущал спящий. Среди землян Шоннах познакомилась с понятием ада. В воспоминаниях Северина она увидела Ад вживую…
Небо у горизонта вспыхнуло морем огня, роняя малиновые и багровые капли. Там, где яркие точки достигали земли, тут же вставали алые фонтаны. Но мало, слишком мало! Слишком хорошо опять сработали зенитчики врага, расстреляв бомбы у нижней границы стратосферы. Почти сразу сенсоры бронескафандра уловили след от управляемых бомб, падающих… Твою мать, совсем рядом, в район делового центра мегаполиса! Едва дошла термическая волна, рефлексы заставили упасть и прижаться, хотя штурмовой «Краб» – не привычный лёгкий «Скорпион». Ему игрища с температурой и радиацией нестрашны. Да и построено всё здесь на совесть. Стёкла давно повыбивало, зато стены развалит только прямое попадание. Внизу шлема побежали данные с тактического информатория штаба бригады.