Ночь в особняке у Берии. Из романа «Тёмные воды души моей»

Ему явно нравилось унижать девочек. Светлана положила свою ладонь на руку смущённой Марфе, – не обижайся, он иногда бывает не выносим, – по-взрослому утешила она подругу.

Да, они были лучшими подругами, пока Марфа не вышла замуж за Серго. После этого они расстались. Светлана предъявила подруге претензии в отношении Серго, которого якобы давно любила: – ты мне больше не подруга, – заявила ей дочь Сталина.

Может быть. Но Серго избегал встреч со звёздной девушкой, которая вообще-то уже была в очередной раз замужем за евреем Гришей Морозовым.

Она незаметно скосила глаза на сидящего рядом мужа. – Что с ним такое? – Супруга молодого учёного проследила за взглядом Серго. Тот нахмурившись, разглядывал, подозрительно, потенциального убийцу, скромно притулившегося на краешке стула, виновато пряча лицо под низко склонённой головой.

– Алексей! – Возбуждённый Серго поднялся с дивана и направился к пленнику, – Карпухин, я тебя не узнал! Зачем ты здесь? Пап, – повернулся он к Маршалу, – это же Алексей Максимович Карпухин, наш человек. В КБ-1 у Куксенко работает. Над системами управления зенитно-ракетных комплексов С -25 «Беркут». Для ПВО столицы. Толковый инженер. Зачем он здесь?

Маршал не нашёлся что ответить, лишь скривившись развёл руками.

– Постойте, – проявил интерес генерал Ясенев, – вообще-то это информация для ограниченного пользования, но мне же сейчас крайне нужны специалисты именно по управлению изделиями. Лаврентий Павлович!

Берия молча отмахнулся.

– Товарищ, как Вас, – генерал обернулся к Серго показывая ладонью на новоявленного специалиста.

– Алексей Карпухин, – подсказал сын маршала.

– Да, спасибо, – продолжил генерал, возвращаясь к юноше, – Вы Алексей конечно ещё очень молоды, мне даже вначале показалось – школьник, но меня уже юными талантами не удивить, я с ними работаю. С некоторыми ещё с войны. Герои! Причём и в буквальном смысле. Да и вот с нами рядом хороший пример, Серго. Доктор физико-математических наук, ученый. Он же опытный разведчик с безукоризненным немецким, поработавший и на поле. В Ялте и в Потсдаме. А ведь нет ещё и тридцати. Не хотите ли поработать со мной у чёрта на куличиках? Если Вы в чём-то и виновны, дальше всё равно не сошлют. Дальше некуда. Крайний Север. Морозы минус пятьдесят и ниже. Девять месяцев зимы. Сплошная ночь без солнца, а коротким летом сплошное солнце без ночи. Северное сияние и сияние лучших умов страны. Работа почти без отдыха. Но голодать не будете. Любое, лучшее в мире оборудование и приборы. Неограниченный финансовый ресурс для НИОКР. Разрешается, мало того, поощряется научное вольнодумство. Приветствуется нестандартный подход к решению государственной задачи. Главное обеспечить научный, технический и технологический прорыв. Ну, как? – Выдохнул генерал с горящими глазами.

Юноша по-прежнему отмалчивался, не поднимая головы.

– Вы, знаете, Николай Павлович, – вмешался раззадоренный Серго, – после такой речи я готов и сам броситься в этот Ваш ледяной омут. Готов поехать к вам в Заполярье. Ведь это же почти как в космос к звёздам. И Лёшу заберём.

– Вот, что друзья мои, – маршал хлопнул себя по коленям и поднявшись со стула покашлял, прикрывшись ладонью, – вы ещё не забыли? Здесь ваш командир. Ещё живой. Не лезете ли вы вперёд батьки в пекло?

– Лаврушенька, – негромко напомнила о себе Нина Теймуразовна, – может все чайку попьём? Нашего, грузинского.

Маршал оценивающе обвёл взглядом всех присутствующих и вопрошающе пожал плечами, – почему бы и нет? Рафаэль Семёнович, поднимите кухню.

– Не надо, дорогой, пусть спят. Я сама, а Марфа мне поможет. Поможешь? – по-хозяйски распорядилась жена маршала.

– Конечно, – с готовностью подтвердила невестка, многозначительно переглянувшись с супругом и осталась сидеть на месте.

– Да, ты моя девочка! Умница! Ну пойдём, – Нина Теймуразовна с задорной улыбкой поднялась с места и проплыла как пава мимо диванчика, легко прихватив на ходу руку, порозовевшей лицом Марфы.

Невестка едва успевала за крепко тянущей рукой свекрови. С растерянной улыбкой она обернулась к мужу, но Серго уже отвлечённо дискутировал с высокопоставленным отцом.

– Какое же пекло, пап? Скорее в ледяную прорубь. Потом, кому же как не нам, твоим близким и самым преданным единомышленникам, ты можешь доверить такую масштабную задачу, верхних уровней сложности и секретности?

Генерал Ясенев подвинулся ближе к притихшему министру внутренних дел, – а ведь Серго прав, товарищ маршал. Если не мы то, кто? У Вас есть сомнения?

– У меня есть сомнения. Разумеется, – ответил Берия на распев растягивая слова, как когда-то делал его ушедший в вечность кумир, – как же их может не быть? Если именно секретность и преданность важны как никогда. А кто может поручиться за этот юный талант, – указал он головой в сторону молчаливого пленника.

– Вот, тульские по старинному рецепту. – Нина Теймуразовна поставила на стол расписной поднос полный прямоугольных плоских пряников с рельефной поверхностью, – внутри сладкая начинка. Свежие, утром доставили. А скажите, молодой человек, кто это Фёдорова Зоя? Ваша подружка? И почему Вы ищите её здесь?

– Нино! – остановил супругу, Лаврентий Павлович, зачем ты смущаешь юношу, он просто заблудился. Так ведь, э-э… Алексей?

Дама в халате игриво развернулась, – да? Ну тогда прошу всех пройти за обеденный стол.

Появилась Марфа с высоким фарфоровым чайником в руках. Мужчины неспешно переместились к длинному столу в центре, накрытому белоснежной льняной скатертью.

– А Вы что же? – обратилась она к застенчивому нарушителю ночи, оставшемуся сидеть в сторонке, – Вы тоже пожалуйте, не стесняйтесь.

Сослуживец Берии младшего, второй раз за ночь подал голос: – нет, благодарю. Я здесь лучше… побуду… Не беспокойтесь пожалуйста.

– Нет, нет, Алексей давай за стол, – Серго потянул товарища за предплечье, – маршал же приглашает нас всех. Так папа?

– Разумеется! Присаживайтесь товарищ инженер. Не хотите говорить, не надо. Вас никто не принуждает. Просто мне было бы полезно понять за что вы хотите меня убить? Я искренне не понимаю, почему на меня пытаются повесить дохлых собак? Мне приходится защищать страну и её граждан от врагов, всех мастей. От шпионов, бандитов, предателей. И, наверное, иногда проявлять избыточную жёсткость… Но нам объявлена война… Другая война. Холодная. И эта война гораздо сложнее, хитрее, изощрённее горячей. Здесь, казалось бы, свои, стреляют в спину, а чужие могут протянуть руку. На этом – невидимом фронте, в чести ложь. Наветы – норма. Удары исподтишка – доблесть. Здесь перевёрнутый, зеркальный мир. А зеркала бывают и кривые. Может и Вы смотрите в кривое зеркало? И видите в нём то, чего нет?

– Лавруша, – Нино ласково положила руку на плечо мужа, – ну что ты разошёлся? Просто он ещё не всё видит, потому что недостаточно информирован. Молодость! Юношеский максимализм! Ты забыл, дорогой себя в его годы.

Лаврентий Павлович положил свою ладонь сверху, – да, наверное, ты права, – задумчиво произнёс он, – ты знаешь, а ведь в его годы я уже успел послужить Родине в контрразведке Азербайджанской Демократической Республики… Да…и поработать нелегалом в Грузии, раскидывая сеть резидентуры. И даже «понежился» в кутаисской каторжной тюрьме. Да – а… – печально покачал он головой поджав губы, – сколько мне было? Двадцать?