Если Илья решил нас подставить, если нас сейчас вытащат из-под кровати, если в рюкзачке у Холмов найдут планшет Елены, если на этом планшете есть поддельная переписка с угрозами от имени Холмова, которую изготовил тот же Илья…Мы еще расклеили похожие листовки, выманивая злодеев, и нас застукал сосед. Какой все-таки Холмов идиот. Пападалово.

Вошло двое, в одном из которых я опознал по голосу давнишнего радостного опера. Похоже, ему нравилось барабанить по чужим дверям, но как тогда он работает в розыске?! Ему должны были тысячу раз объяснить, что стучаться нужно вежливо и робко, словно соседка, пришедшая одолжить соли или что там еще.

Второй, судя по всему, был помощником Упыря Марго. Он вместе с опером собирался пройти в квартиру, а значит, обстоятельно расспросить Илью, но услышав, что, возможно, пропали жена и ребенок, а также деньги и документы, затоптались в прихожей.

– Заявление про деньги будете подавать или как? – вяло поинтересовался опер. – Тогда надо Вам в райотдел. Только надо все еще раз проверить и правильно написать. Вот Сан Саныч знает, как правильно написать, чтобы все заработало. Лучше дождаться, когда он из больницы выйдет

– Действительно, лучше дождаться. Саныч уже оклемался, – поддержал второй. – Мы пока по округе пробежимся, камеры посмотрим.

Если в темном пустом здании есть освещенная комната, то попавший в здание человек обязательно до нее прокрадется. Поэтому мы спрятались в темной комнатке по дороге к к большой освещенной комнате. Этот зал освещали несколько лампочек, прикрученных сразу к висящему в воздухе проводу. Это было здание недостроенной второй очереди торгового центра, примыкавшей к дальнему углу парковки. Именно на этой стройке приложили вчера Упыря Марго. Между нами и входом была еще одна комната или вестибюль.

– Я – черепашка-ниндзя, – послышался из темного угла сдавленный смех, почти шепот Ильи и звонкий удар пластика о бетон.

О том, что Илья пойдет с нами, он ни с кем не обсуждал. Это выяснилось, когда стали распределять страйкбольную защиту. Холмов нашел наколенник от нее под кроватью и страшно обрадовался – легкие бронежилеты остались на нашей квартире. Холмов и Илья с защитой под одеждой напоминали накаченных героев комиксов. Я попросил лишь что-нибудь на голову – если будет атака спереди, то как-нибудь увернусь, а если позволю появиться у меня за спиной, то скорее всего получу удар по голове. Хотя легкий бронежилет не помешал бы. Мне дали велосипедный шлем Ильи как самый крепкий. Выяснилось, что в темноте шлем светится. Пришлось обматывать его шарфом, так что возле входа в комнату пряталось странное существо в очень высокой чалме или неестественно длинной голове. Я представил реакцию на него парней из салона, когда оно медленно покажется из темноты, и злорадно хмыкнул.

– Тихо! – вырвалось у меня. – Идут!

По одежде и по фигуре, я понял, что неуверенно прошедший мимо меня человек был молод и не опасен. Я должен был брать в оборот второго или последнего, поэтому пропустил его. Холмов с Ильей накинулись на человека, как только он встал на полосу света из соседнего зала.

– Ты?! – воскликнули одновременно Илья и вошедший мальчишка. – А Лена?!

– Это брат! – сказал Илья Холмову, помогая вошедшему подняться.

– Где Лена? – повторил вошедший, оказавшийся неведомым братом. – Здесь опасно.

Я мгновенно начал изнывать от всего этого. Вместо того сразу взять в оборот этого брата и расколоть, они начали сентиментальную возню. Я прислушался ко входу. Там было тихо. Тогда я медленно пошел к пришедшему, тяжело и гулко опуская ботинки на бетонный пол.

Как только я показался из тени, этот вновь обретенный брат, совсем мальчишка, со страхом обернулся ко мне. Но смотрел он за меня. И в ту же минуту я получил удар по голове. Ноги подкосились. Глаза закрыла пелена. Меня мотнуло в сторону. У стены я выпрямился, но пелена все еще закрывала глаза. Я провел рукой. Это был шарф, который я намотал на каску. Половинки велосипедного шлема упали на пол. Илья, Холмов и этот брат рубились с каким-то крепышом. Ближе к выходу в темноте я заметил очертания еще какой-то фигуры и ринулся на нее. Но когда я сграбастал второго, чтобы как следуют шабаркнул об пол или стену, то почувствовал что-то странное. Я замешкался, но тут налетел брат и вырубил второго. Если бывают удары «со страхом и ненавистью», то его удары были таковыми.

– Телефон! – крикнул мне Холмов. Он склонился над неподвижно лежащим крепышом. – Смотрите все сообщения.

Я вытянул у второго шарф и стал связывать его руки за спиной. Мальчишка, которого назвали братом, активно мешал, пытаясь приложить палец второго к экрану смартфона.

– Здесь будем допрашивать? – я подошел к крепышу и начал вытаскивать у него ремень . Он повернулся на бок и попытался подтянул колени к животу. Я ткнул его ботинком по ребрам. – Где девушка? Где ребенок?

Илья перестал тыкать пальцем в телефон крепыша и с недоумением посмотрел на меня.

– Не вяжется, – Холмов не собирался помогать ни мне, ни Илье. – Не у них.

– Вы, наверное, не слышали, – мальчишка–брат протянул мне разблокированный телефон. – Он как вас по голове ударил, закричал мне «Где сестра?»… Правда, не слышали?

Илья и Холмов внимательно посмотрели на меня и кивнули головами.

Сообщения в мессенджере в основном были на незнакомом языке. Но вот иконка одного из адресатов заставила меня вскрикнуть:

– Упырь Марго! Ваш безопасник! Он отправлял координаты!

Как было видно из переписки, нападавшие и Упырь Марго договорились вчера о встрече. Потом эта парочка запросила у Упыря Марго координаты для навигатора, а потом перенесла встречу на сегодня.

– Я понял! Я наконец понял! – вырвалось у меня. – Вот смотри, какой он. Когда в полиции служил, создавал видимость полезного сотрудника, вопросы важные начальству решал. Когда в безопасники перешел, все то же самое: по тревогам начальника лично бегает сам, подчиненных не допускает, с полицейскими и их начальниками связи не теряет, показывает себя великим сыскарем.

Илья и Холмов смотрели на меня. Мальчишка-брат, подошел к крепышу, явно намереваясь сверху ударить его каблуком ботинка.

– Я напишу ему «Повязали твоих бойцов, Упырь Марго», – бормотал я набирая текст на телефоне второго.

– Это они! – сказал мальчишка-брат, которого Холмов перехватил и не пустил к крепышу. – Это они писали! Надо с ними что-то делать! На меня наезжали.

– Где Лена? – спросил Илья у него. – Где ребенок?

– Не знаю! Я думал, это она мне написала, звала сюда. А это они заманили. Надо с ними решать!

– На! Решай! – Холмов поднял арматурину, которой крепыш ударил меня по голове, и протянул его мальчишке-брату.

Тот отшатнулся.

– Лена с ребенком где-то недалеко. Загородный дом, подруги, может гостиница, но это вряд ли, – сказал Холмов Илье и мальчишке-брату. – Определим список и объедем. Еще пишите ей по всем адресам и мессенджерам. "Не беспокойся, тебе позвонят". Надо только Дохтурова вначале в больнице показать.

– С этими что делать? – Илья кивнул на лежащих. – Как бы нам нападение не пришили. Но если их оставить – замерзнут.

– Пусть замерзнут, – зло возразил мальчишка-брат.

Смартфон вздрогнул у меня в руках. Пришло сообщение от Упыря Марго. Он спрашивал, где мы находимся.

– Это мысль! – воскликнул Холмов, забирая у меня смартфон. – Надо ответить. Я еще для подстраховки схожу до охранника торгового центра: скажу, что в здесь наркоманы притон устроили.

Холмов отправил сообщение и засунул смартфон во внутренний карман крепыша.

– О, как от него вкусно пахнет, – сказала медсестра, улыбаясь Холмову, хотя говорила обо мне.

Только сейчас я понял, что казалось странным и необычным в окружающем мире. Запах! Смесь пряных сладких незнакомых ароматов. Их источал второй из нападавших. Запахи остановили меня, когда я схватил его. Видимо, пока я возился с ними, запахи перекинулись на меня. Они создавали странное чувство необычности и неуверенности. Если бы не это чувство, вряд ли бы меня уговорили поехать в больницу к знакомой Холмова, которую он упорно называл «медсестра» ввиду ее юности, а она упорно поправляла «старшая медсестра». Меня должен был осмотреть дежурный врач, оставить на ночь, и это все нелегально и бесплатно. Вообще, меня всегда поражало невероятное количество знакомых Холмова, которых он мог попросить об услуге, которая беспрекословно и с благодарностью выполнялась. Хотя эта медсестра, старшая медсестра, скорее всего была из числа Холмовских пассий, что не отменяло беспрекословность в выполнении его просьбы.

Меня быстро вырубило после капельницы. Проснулся я только днем, когда в палату вошли Холмов с Ильей. Они нашли Елену и ребенка в загородном доме родителей Ильи и проговорили полночи, выясняя все подробности, неясности и странности дела. Рассказывал в основном Холмов, Илья перемигивался со старшей медсестрой, которая их привела и которая демонстративно скромно уселась в уголке. Может быть, чтобы произвести на нее впечатление, а может быть потому, что в деле для него не осталось больше загадок, речь Холмова лилась готовым рассказом. Я догадался включить запись на смартфоне:

– Итак, это история про таинственные пугающие картинки и безжалостную настойчивость рока. Эта история началась несколько лет назад, когда у Елены умерла мать. Тогда ее отец, у которого давно была другая семья, отправил ее в Лондон для учебы в магистратуре. Вскоре, туда же был отправлен ее сводный младший брат. Они были знакомы раньше и даже дружны. Отец хотел, чтобы они подружились, и отправлял вместе в летние языковые школы за границу. Брат привязался к сестре. Еще до Лондона, он пару раз ночевал в у нее общежитии, когда поругался с родителями. Особенно ему нравилась приходить на ее вечеринки, быть во взрослой компании. В юном возрасте разница в четыре года колоссальна. Он надевал черные очки, забирался в какое-нибудь кресло в углу и гордо крутил головой целый вечер. Тогда же Елена стала называть «Братик-Зайчик» и «Зайчик в очечках».

В Лондоне брату быстро опротивела школьный пансионат и однажды, придя в гости, он попросился к ней жить. Она хотела отказать, но увидела, как уселся в углу дивана в черных очках, вздохнула и согласилась. Когда брат поступил в колледж, он стал жить отдельно, но все вечеринки проводил у нее. Брат обожал устраивать вечеринки. У него появилось невероятное количество знакомых. Он легко знакомился, может быть потому, что сквозь черные очки Лондон все время казался ему местом действия сериалов и игр, а люди – их персонажами. Тайный сообщения, которыми они обменивались, хотя встречались, кажется, каждый день – это было частью его игры в Лондон Джеймса Бонда.

На одной из первых вечеринок она познакомилась с двумя парнями с востока, двумя братьями. С младшим из них, Али, Елена вместе училась, но стала замечать его только после вечеринки. Спустя несколько дней она повстречала Али в кафетерии, поздоровалась и перебросилась парой фраз. Выйдя из кафетерия, через окно увидела, как он возбуждено крутиться на месте и что-то радостно тараторит по телефону. Елену развеселила мысль, что причиной бурного возбуждения могла быть она. И она не стала отшивать Али, когда тот начал оказывать разные знаки внимания, а потом и открыто ухаживать.

Но ту вечеринку, которую устраивали Али и его старший брат Джит, Елена не хотела идти. Она решила, что ее отношения с Али прекращены. Али прекрасно ухаживал, он замечательно пел, у него был приятный голос. Он хорошо разбирался в информационных технологиях – это он придумал зашифрованное общение посредством картинок. Но Али не видел для себя иного будущего, кроме как на родине. У Елены не получалось представить свое будущее желанным и прекрасным на родине Али, как она ни тужилась. К тому же в общении с ней у Али стали появляться командирские нотки. Но перед вечеринкой к ней зашел братик и утащил Елену туда. Под утро смертельно пьяная шведка, подруга Джита, упала со стола и свернула себе шею. Братик к этому моменту с вечеринки ушел.