– Хорошо, а ты можешь сфотографировать и переслать мне сейчас? И, Илья, – Холмов снова стал говорить медленно. – Наверное, есть смысл, чтобы эта бумажка осталась у тебя… И по-прежнему не выпускай ее на улицу…

Втроем мы склонились над смартфоном Холмова. То что, переслал Илья, было рекламным листком салона по ремонту компьютерной техники и телефонов. Они еще оказывали услуги по размножению документов. Я сразу представил себе полуподвальное помещение, двух или трех худосочных парней с длинными сальными волосами в рыбацких жилетках. Они все почему-то ходят в жилетках со множествами карманов. Листовка была такая же типовая. Забавная картинка из интернета, текст с услугами, адрес и телефон. Безопасник подобрался и на удивление быстро записал в свой телефон данные салона, потому что Холмов отказался переслать ему фотографию. Я навел свой телефон на QR-код. Но показало ту же картинку, что и на листовке, и интернетовскую ссылку на нее.

– Боюсь, что ничего еще не закончилось, – сказал Холмов безопаснику. – Боюсь, что развязка уже близка, и она может быть ужасной.

Безопасник мотнул головой, и я не понял выражение на его лице.

– Вы пришли сказать, что раскрыли дело, но не расскажете нам? – сказал Холмов. – Или расскажете нам, чем была напугана держательница малосущественных активов?

– Не чем, а кем, – безопасник говорил, вглядываясь, то в мое лицо, то в лицо Холмова. Как он умудрялся смотреть как упырь и улыбаться?! – Все истерика, скорее всего из-за того, что ей написала гадость одна из ее бывших подруг, которая когда-то сама встречалась с Ильей Николаевичем и, надо полагать, имела на него виды. Я пробил, что у этой подруги была второй аккаунт на вымышленную личность, с которой она писала гадости Елена Александровне несколько лет назад. В частности, когда та была беременна, то, пожелала ей скорейшего выкидыша. Видимо, что-то ее торкнуло и она опять принялась за старое. Так что, молодые люди, если много лет назад вы сотворили в интернете какую-то гадость, не надейтесь…

– Кроме этой подруги друзья Елены живут в другом городе. Тогда почему она на улицу боялась выходить? – перебил его Холмов. – Есть свежий биллинг по друзьям? Кто двинулся? Кто был у нас? Недавние друзья с востока – они действительно с востока? Или Вы задумали что-то важное без биллинга и свежей информации? Не хотите поделиться?

– Пробивка дело не быстрое, – теперь на лице безопасника я смог прочитать легкую досаду.

– Если не заплатить, – парировал Холмов. – Если заплатить, то мгновенно.

– Наверно, я прогуляюсь до этого салона, – сказал я безопаснику, накидывая на себя ремень сумки и вскидывая руку в направлении двери. – Не составите компанию?

– Может быть, подруга как-то приплела компьютерных хмырей. А может быть, Елена Александровна в сердцах хлопнула телефон об пол и теперь хочет починить его, – проговорил безопасник, выходя первым из квартиры. – Не вижу необходимости их посещать.

В компьютерном салоне раздражение мое только усилилось. План состоял в том, что подсунуть компьютерным хмырям планшет, который лежал у меня в сумке. С планшета на их рабочий компьютер перепрыгнули бы программки из коллекции Холмова, и вскоре мы бы получили пароли к их почте, а может и их социальным сетям и мессенджерам.

Но скорее всего их антивирус запищит, и тогда у меня будет повод задержаться. На входе в цокольное помещение, где располагался салон, мне пришла гениальная идея – пообещать бочку пива сверх тарифа в случае оперативного излечения планшета. Пиво нужно притащить, пока они еще водятся с планшетом. За время совместного распития пива я бы покачал этих хмырей.

В салоне я увидел двух крепких, кажется, невысоких парней, которые сосредоточенно крутили отвертками. Собирали они что-то похожее на компьютер с большим количество вентиляторов. Их антивирус зашипел, и парни наотрез отказались заниматься планшетом. Они проигнорировали бочку пива сверх тарифа, а когда я закипел и начал орать про их листовки, которыми они изгадили весь дом, парни нагло заявили, что никаких листовок у них нет, хотя стопка этих листовок лежала на прилавке слева от меня. Тогда я зачем-то начал кричать про полицию, на что парни рассмеялись и вернулись к своему занятию. Потоптавшись и не придумав другой гадости, я достал телефон и демонстративно сфотографировал парней. Хоть настроение им испорчу.

– Парни подозрительные, что-то химичат, – говорил я, возвращая Холмову планшет. Мне все еще было досадно, что я пугал парней в салоне полицией. – Давай я позову ребят с работы. Они их тряхнут легонечко, и те сразу все расскажут, как и почему они пугали мать малолетней…

Вопль Холмова прервал меня.

– Какой ты молодец! – Холмова поднял с пола рекламку салона, которую я прихватил перед уходом. – У нас прорыв.

– Я говорю, очень подозрительные ребята, – сказал я польщенный. – Давай я позову…

– Второй глаз. Они как… – Холмов начал говорить обрывочными словами, как всегда было, когда он уже понимал, куда должно двигаться расследование, но еще не мог сформулировать свою идею.

Я же в этой истории не мог понять ничего.

Надо мне напрягаться, не надо мне напрягаться? Почему все нервничают из-за ничего?

Если мне тоже надо нервничать, то пусть хоть кто-то объяснит…

Я уже набегался, сил разгадывать ребусы у меня уже не было. Я молча показал Холмову фотографии из салона. Холмов выхватил телефон и принялся увеличивать лица парней, потом побежал перекидывать фотографии на компьютер.

Ну что, я честно заработал себе на ужин. День начался не очень, но закончился хорошо. Холмов отмечать гонорар не шел. Он сидел за компьютером, возился с картинками зверюшек, красоток и фотографиями парней из салона, которые он переделал в 3Д модели их голов. При помощи моих замечаний модели получились очень похожими, но чем больше Холмов возился с ними, тем больше он становился недовольным и даже удрученным. Однако меня это совсем не беспокоило – от отрывистых слов Холмов перешел к общению жестами и текстовыми, а значит мы близки к разгадке. Когда Холмов переслал мне фотографию ослепительно красивой блондинки по имени Марго с текстом, что на самом деле это тот безопасник, я впал в эйфорию.

Оказывается Илья дисциплинированно написал тем контактам своей жены, которым мог написать, и выяснилось, что многим приходило сообщение от этой блондинки и настойчиво предлагала встретиться в оффлайн, Никто не мог вспомнить, кто она такая. Холмов нашел ее светлый образ среди стоковых фотографий. Он показал, что она написала только тем, кто появился в друзьях Елены недавно. Холмов считал, что так безопасник пытался компенсировать то, что не потратился на свежую пробивку и работал по старым базам.

– Я не мог понять его реакцию, когда ты сказал, что обстановка накаляется. Оказывается, на сцену вышла прекрасная Марго. Джекил и Хайд в эпоху социальных сетей: Упырь и Марго. – веселился я разглядывая ее страницу и пересланную переписку. – Появилась, когда безопасник подключился к делу… Как она … он напирает по поводу встречи… Отныне и навсегда он будет для меня Упырь Марго.

Хорошее настроение не отпускало меня и на следующий день, даже когда на ветреном углу мы ждали выхода вредного мужика из подъезда.

– Это сосед, – Холмов хлопнул меня по плечу. – Я сфоткал из-за твоей спины и отправил Илье… Илья пишет: «Сосед».

– Ты вчера ночью рвался листовку клеить. Если эти листовки – единственная надежда выманить злодеев, то этот сосед уже бы все нашу надежду оборвал. Ну, что поднимаемся к Илье разговаривать с его женой?

У подъезда Ильи Холмов развернулся ко мне:

– Ты знаешь, я не знаю, о чем говорить. Знаю, но не знаю, как расспросить… Ладно, не ответит.. Если соврет… На чьей стороне

– Не мучайся, я все понял, – хлопнул я его по плечу. – Тоже считаю, что не надо торопится. Надо подольше посидеть на деле. Балбесов из салона поприжали. Время бежит , деньги капают… Возвращаемся на базу.

…По железной двери барабанили так, словно, собирались выносить.

Я посмотрел на часы. Одиннадцать часов утра. Весь вчерашний день мы торчали дома. Я в своей комнате смотрел сериалы, Холмов играл в своей.

– Что было в листовке? – спросил я у Холмова, который торопливо обегал меня с выкрученным жестким диском от своего компьютера. – Кто это?

– Наверно, опер какой-то, – ответил Холмов выбегая из кухни. – Вирусный планшет и “паленые” телефоны? А свой спрячь. И наличку прячь… Я открываю.

– Нет, подожди, – у меня наконец прошла растерянность. – Он один что ли? Зачем открывать? Устанет – уйдет.

– Что-то по нашему делу.

Опер был незнакомый. Он молча ринулся внутрь мимо Холмова, и отлетел назад от толчка моим животом:

– В туалет что ли? Имя, звание, размер сапог?

Опер замотал головой. Я отодвинулся:

– Беги, но потом представишься. И обувь сними.

Я оглядел гостиную – на столике у дивана лежали "паленые" телефоны и планшет с вирусами.

После похода в туалет гонору у опера прибавилась:

– Собирайтесь, даю 5 минут. Поедете со мной в отдел.

Холмов молча вглядывался в опера, а может, смотрел сквозь него. Оперу стало неуютно:

– Что непонятного? Или мне наряд вызвать?

Холмов задумчиво взял со стола один из "паленых" телефонов и набрал номер:

– Илья? … Когда? … Как он сейчас…

Вчера вечером на стройке у торгового центра на Упыря Марго напали. Он сам вызвал подмогу, но состояние его было тяжелое. Может ли он говорить, Илья не знал. Не знал ли он, попало ли нападение на камеры наружного наблюдения.

– Что на камерах? – спросил Холмов у опера, не отнимая трубку от уха.

– Поедемьте, граждане, в отдел. Там кино и посмотрите. У нас начальники в эйфории. Наконец-то тебя, – опер ткнул в сторону Холмова пальцем. – Удалось подловить на вымогалове и тяжком телесном.

– Нет никакого кина, – с вызовом сказал я. – Ночь, темень, снег. Ни черта не видно. На стройке было дело? Значит камеры на ворота нацелены, чтобы видеть, что тырят…

– Его телефон у вас? – Холмов по-прежнему не отводил трубку от уха. Было слышно, как Илья что-то говорит.

– У вас, – ерничал опер. – Вы же его отработали.

– Ты сказал «тяжкие телесные», не сказал «разбой». Значит, его телефон остался у него, – сказал Холмов. – Скорее всего, он в сознании… Что говорит?

– Шепчет. Шепчет ваши имена, – опер терял терпение.

– Этот проходимец, – примирительно сказал я оперу. – Он из наших?

– Может, и из ваших, – опер посмотрел на меня. – «Проходимец». Это ты «проходи мимо», или я «проходи мимец». А он и в чинах больших службу проходил, и сейчас не бедствует. Смотри, как он быстро ваше логово нашел. Без его наводки я бы ноги по пояс стер, вас разыскивая.

– А с ней-то что? Повтори, что ты сейчас говорил… – Холмов продолжал говорить с Ильей и махал на нас опером свободной рукой

О происшествии с безопасником Илье позвонили и мать, и даже отец из командировки. И ни отцу, ни матери Илья не сказал, что пропала его жена. Точнее, он сам не знал, пропала она или все-таки куда-то ушла. Когда он вечером пришел домой, ребенок спал, а жены не было. Не было и какой- нибудь записки. Кажется, не было и одной дорожной сумки. Звонить жене он начал часа через три, и вначале звонки проходили. Сейчас он увидел звонок с незнакомого номера и подумал, что это жена звонит. Кроме Холмова и родителей ему никто не звонил. И он не знает, продолжать ли ждать или нужно что-то делать.

– Конечно же подавать заявление в полицию, – Холмов держал телефон перед лицом. – Ее представитель сейчас передо мной, могу заявить о преступлении.