Первый

– Когда я его кормила… – заговорила я, – он ел всё, что я приносила.

– Тебе повезло наткнуться на всеядную ипостась, – не задумываясь, ответил Тимур. Я поняла, что со всеядными он тоже сталкивался. – Повезло. Или не повезло, – подумав, исправился он. Повернул лицо ко мне, изучая. – Потребовал бы крови и сухожилий, наверное, оценила бы ситуацию более трезво.

Я сглотнула. Не желая спокойной ночи, сползла с кровати и отвернулась от Мага. У него нервы закалённые, и так спокойно уснёт.

Полз за ним по пустыне с красными глазами. Мы тоже встречались на какой-то пустоши. Там Венька был здоров… не такой здоровый, каким в конце концов оказался, таким я его себе на тот момент не представляла… был спокоен, улыбался. Там он ничего не требовал, ни на чём не настаивал. Правда, я сама обещала, что помогу ему занять положенное место, может, с меня этого было достаточно, и он просто разговаривал со мной, ничего более не прося.

Я зажмурилась, договариваясь с собой, что сегодня Повелитель нечисти не явится в мой сон. Долго лежала, помалкивая, но в конце концов уснула.

Из дымной темноты пространства сна, занимая обзор, выступило зеркало в дорогой тяжёлой раме. Зеркало было старое, исчервлённое частыми чёрными вкраплениями. Отражение в нём проступало мутно, как на некачественной фотографии. Перед зеркалом что-то двигалось, что-то маленькое, каждое размером с мышь – корчась, усыхали бордовые бутоны. Сначала я не видела себя, но потом будто сделала шаг навстречу зеркалу, и отражение проступило. Неожиданно поняла, как давно не смотрелась в зеркало. Непозволительно давно для женщины. Какие у меня сегодня глаза?

Глаза были серыми. Волосы немного потемнели. Я разглядывала себя, привыкая. Наверное, могла бы уже выбрать постоянную внешность и следить, чтобы из зеркала смотрело то, что надо, но не могу определиться, какой должна стать. Просто выбрать по собственному вкусу или по последним стандартам красоты? Как-то это нечестно. Надо быть настоящей. А какая я, настоящая?

Зеркало придвинулось ближе. Я почувствовала захват на плечах. Отражение дёрнулось, но застряло насмерть. По лицу пронёсся испуг. Кожа натянулась, волосы поблекли, истончились, вокруг глаз пролегла морщинистая сетка, борозды пролегли на лбу, сжались вокруг губ, кожа утратила блеск, лицо стало рыхлым, мятым, глаза провалились вглубь, уменьшились, склеры помутились, волосы поседели желтоватой сединой, нос стал укрупняться, и уши, больше не скрытые густыми волосами, тоже. Я дёрнулась снова. Щёки вваливались, волосы полезли нитями, редея, кожа садилась, как застиранная тряпка, скукоживалась. Обнажились серые неровные зубы, провалился нос…

Голая рука скелета больно цапнула за плечо. Я вскрикнула, дёрнулась, не рассчитывая на успех… и вмазалась во что-то виском. Из глаз посыпались звёзды. Я зажмурилась и потёрла ладонью саднящий ушиб. Вспыхнул свет. Различила сквозь сжатые веки – удивлённо посмотрела вокруг. Первым опознала поднявшегося на постели Мага. Он меня выдернул. Потом сообразила, что шарахнулась башкой о борт кровати. Хорошо приложилась, до сих пор звенит…

– Часто у тебя эти сны? – утомлённо спросил Маг.

– Шестой раз.

– Прицепилось проклятие, – вздохнул Маг.

Радость за радостью.

Начинался февраль. Город оставался по-прежнему бархатно бел, как посыпанный сахарной пудрой белый торт.

Была суббота. Родители радовались выходному у телевизора. Я сидела на своей старой кровати, на которой в последнее время с грехом пополам помещалась большая часть Мага. Своего часа ждал стоящий на полу таз. Тимур расстегнул рубашку, убрал марлю и придирчиво осмотрел торс.

Я смотрела в окно.

– Посмотри-ка, – позвал Маг.

Я опустила взгляд – на месте ударов острых, как лезвия, когтей были ровные красноватые полоски. Я протянула руку с выставленным, как дуло пистолета, указательным пальцем.

Маг кивнул, разрешая.

Я дотронулась до одной полоски на животе подушечкой пальца. Чувствовался тонкий пунктир, под кожей не было уже привычных жёстких трубок.

Маг ждал моего вердикта.

– Царапины, – не веря самой себе, сказала я.

Лицо Мага разгладилось. Он сдержанно застегнул рубашку, повернулся, на мгновение высоко вскидывая колени, чтобы не задеть меня, спустил ноги на пол, посидел с минуту с отсутствующим выражением лица. Опустился на пол и полез под кровать. Мои глаза полезли на лоб. Маг выпрямился с моим пакетом в руке. Я уже забыла, что спрятала туда свою одежду.

Дальше мы собирали вещи, которыми успели обрасти за проведённые в «бегах» дни. Маг даже кинул в тот же пакет подаренную мной колоду. Я заметила краем глаза, как он сложил её к остальным вещам.

Родителей всполошило наше неожиданное решение уехать. Мама вцепилась в локоть Мага, как-то неаргументированно, но с чувством уговаривая погостить ещё. Папа смотрел на меня. Уже было понятно, что решение не изменится, слова слетали с губ мамы по инерции. Маг мягко пожимал её пальцы, вцепившиеся в его локоть. Маме пришлось выпустить Мага, чтобы обнять меня. Они настояли, что спустятся нас проводить, и мы ждали, пока они оденутся.

Машина стояла на пятачке напротив дома. Уверена, её не было там, когда я выходила в магазин и ещё позже в гараж. Точно знала, не показалось.

Папа обалдел от машины. Думаю, она была из тех, о которых он всегда мечтал, но не смел даже признаться о своей мечте вслух. Мама смотрела на папу с таким торжественным выражением лица, словно выиграла в споре.

Маг закинул пакет в багажник, обернулся, пожал руку папе.

– Спасибо за гостеприимство.

– Приезжай ещё! – мама говорила исключительно с Магом.

Я ничего не могла поделать, я уже ревновала. Раньше она стояла горой за меня…

– Васса! – моей скулы коснулись влажные губы. – Одевайся тепло!

И сердце моё растаяло.

Маг поцеловал маму на прощание. Его поведение не могло понравиться папе, но он ничего не заметил, так как рассматривал машину.

Наконец Маг сел на водительское сидение. Отчего-то я не любила изображать водителя. Маг переключал ручник, нажимал кнопки, крутил руль, словом, выполнял положенные манипуляции. Интересно, насколько это было необходимо. Кажется, машина справлялась без всякой помощи. Или всё-таки умелая иллюзия?

Родители помахали нам с тротуара, мы помахали в ответ. Я не стала спрашивать, куда мы едем. Мне как будто было всё равно. Пусть он выбирает. В клетку меня не посадят, и то отрадно. Собственно, куда бы мы не ехали в будущем, я всегда буду оставаться в поле зрения Мага. Поезд, больница и моя комната сделали своё дело – медлившая установиться эзотерическая, экстрасенсорная связь таки установилась. Где бы я ни была, Маг отныне чувствовал меня. Он нашёл бы меня в любой тайге, в звериной норе, на дне морском, где угодно. Как и… Венька. Я отчётливо чувствовала его. Испуг не выветрился, а желание увидеть его необъяснимо усиливалось. Странная эмоция, нелогичная. Кажется, нечеловеческая.

Магу удалось удивить меня. Отмахав маскировочно-необходимое расстояние, машина вынырнула вблизи маленького кафе, по улочкам города она бы не проехала, достаточно места для манёвра было лишь на площади с фонтаном.

В феврале снег с неба не падал, и настоящий февраль не был исключением. Мы вышли из машины вместе. Я, задрав голову, хозяйским глазом оглядывала Храм. Стоило на минутку разинуть рот, между прочим, по делу, и машины и след простыл. Может, у неё были какие-то свои дела? Может, она, например, сама заправлялась или мылась? Вообще я не видела её грязной.

Я первой двинулась по Мосту Земли к парадному входу. В холле поскрипывала от сквозняка облетевшая голая роща. Несомненно меня поминали добрым словом, собирая по залу листья; даже если всего и пришлось взмахнуть рукой, поругались для порядка. Стол и трон как-то празднично выглядели в окружении деревьев. Хотя с чего бы голым веткам придавать праздничности? Белая скатерть, стеклянная посуда. Стахий вышел навстречу в сопровождении Чи. Хотел поздороваться, но взгляд его упёрся в Мага с небрежно зажатым в руке ноутбуком.

– Всё в порядке? – лицо старика приняло озабоченное выражение. Старики носили серые телогрейки, подвязанные поясами поверх традиционных одежд.

Маг был худ и снова мрачен. Давящее выражение вернулось на лицо, как по переключателю. Дома у родителей он таким не был. Стахий хмуро разглядывал его.

– Я буду в твоей комнате, – сухо сказал Маг, направляясь наверх.

Внимание Стахия его раздражало.

Старики проводили его подозрительными взглядами, как умеют пожилые люди, когда полагают, что кто-то принёс в их дом зло.

– Васса, – сухие пальцы крепко сжались на моём локте, – его давно не было, и вот он появляется больной. В Храме. Васса, нужно увести его отсюда! В город хлынут маги… они… они могут обвинить нас в похищении…

– Глупости, – отрезала я, – он сам им скажет, что не было похищения.

Маг спит. В сумраке комнаты его силуэт на два тона темнее дивана, на котором он расположился. Он уснул сидя, с чуть опущенной головой. С первого взгляда не понять, что он спит. Приходится приглядеться к расслабленным рукам и разглаженному покоем лицу, чтобы сообразить. Глянешь вскользь и кажется – просто закрыл человек глаза. А ведь на самом деле – не человек.

Стоит мне улыбнуться, Маг вдруг раскрывает глаза и смотрит на меня с вниманием, будто я что-то сказала.

Я вздрагиваю. Он видит. Он понимает, почему я вздрогнула. Его лицо становится строже.

Сажусь с ним на диван. Может это сгладит неприятное впечатление.

Но он поднимается и идёт в комнаты для высоких гостей, то есть для него и Веньки. Не знаю, обиделся или нет.

Дверь комнаты закрывается за ним. Через какое-то время включилась вода в гостевой ванной. Может и не обиделся.

В дверь, больше напоминающую ворота, стучат. В ванне продолжает шуметь вода. Створка дверей открывается по движению пальцев.

На пороге Прохор. Глаза быстро осматривают меня, убеждаются в целостности начальственного тела и замирают на лице. Адепт-дубль выдаёт улыбку.

– Стахий просит спуститься, – коротко бросает Прохор.

Что у них там такое?

Вода продолжает шуметь в ванной. Вряд ли кто-то кроме меня способен это услышать. Маг не торопится. Пожалуй, не будет невежливо, если я отойду на пятнадцать минут…

Прохор ждёт у двери. Стоит мне переступить порог, начинает спускаться вприпрыжку. Я быстро иду следом.

Ну чего там срочного?

Тело слушается нормально, совсем не так, как в Чертоге нечисти. Я не отстаю от тренированного боевого адепта, на один его размашистый шаг приходится три моих, но я всё равно не бегу, а только быстро иду.

Приятно чувствовать себя энергичной.

Стахий стоит у входа в зал. Я замечаю его первым за молодыми стволами в тронном зале. Позже замечаю Игоря и Сергея и с десяток невыспавшихся молодых дружинников. Зачем подняли ночную смену?

С вопросом, написанным на лице, смотрю на Стахия. Он как-то иначе выглядел. Да. Рукава подвязаны на самурайский манер, на шее, в складках одежды лежит магический амулет на кожаном шнурке.

Это ещё что за новости?

Вместо тысячи слов Стахий толкает створку двери. Дверь тяжёлая, и на самом деле толкать её нужно вдвоём. Храм спасает эффектный жест своего Смотрителя. Я сдерживаюсь и не роняю челюсть. Створки распахиваются.

До половины Моста Земли дошли пятеро. Основная часть расположилась на площади. Казалось, даже фонтаны бьют там шёпотом. Я вдруг опять отчётливо услышала, как льётся вода в ванной наверху.

Я вышла навстречу парламентёрам. Что ещё мне оставалось делать?

На этот раз Прохор и Игорь не пытались меня останавливать. Оба только вышли наружу и встали у распахнутых дверей. С неба падали немедленно тающие снежинки. Парламентёры, одетые фрагментарно в доспехи, выглядели художественно-кинематографично среди этой мягкой зимы.

Я не позволяла впечатлению обмануть себя. Передо мной были боевые маги. Не представляю, какие мотивы ими двигали, верили ли они в то, что намеревались делать или просто хотели драки – они были опасны.

За город стоял Прохор, готовился вступить в драку Стахий, остальные, даже Игорь, присутствовали для массовки. Последний раз в потасовке с магами Игорю оцарапали лицо. Но то были обыкновенные, не боевые маги. Прохор, единственный полноценный боевой адепт, авангард обороны, держался подчёркнуто расслабленно, даже чуть улыбался. Я мрачно прошла мимо него.

– С кем имею честь? – сдержанно спросила я, показывая лишь толику раздражения.

Боевой маг в отполированном посеребрённом нагруднике с тиснением по канту поверх сизой толстовки с капюшоном заговорил яснее некуда.

– Где Маг?

Он говорил отрывисто. Высокий, крепкий, он явно владел не одними лишь магическими приёмами.

Его нагрудник был не такой уж нелепой вещью, он был чем-то большим, чем казался.

– Маг отдыхает, – холодно сказала я.

Задира вздёрнул одну русую бровь.

– Что с ним?

– Ничего, – я пожимаю плечами. – Просто отдыхает после командировки…

Не такой крепкий в сравнении парень в железных нарукавниках и наколенниках, скорее худощавый, чем атлетичный, презрительно скривил рот:

– Не хотят ли нам сказать, что Маг может устать?

Что-то в его тоне настораживает.

– Так. Стоп. Маг был в рабочей поездке. Он может хотя бы день не заниматься общественными делами? Побыть в тишине…

Меня перебили.

– Тишина дворцов Эскамеруна и Китежа к его услугам. Не хотят ли нам сказать, что Маг предпочёл Храм Стихий построенным в его честь дворцам?

Общение никуда не вело. Мы могли долго проговорить, не приходя ни к какому результату. Достаточно долго, чтобы Маг принял душ и заинтересовался, что происходит снаружи. Но опять – никуда без Мага. Ничего не могу решить без него. По крайней мере, пока выходит сдерживать нападение.

– Разве Маг не мог бы принять моё приглашение и нанести дружеский визит в Храм?

Сразу стоило ответить им тем же.

– С чего бы Магу принимать приглашение сразу после рабочей поездки? – нашёлся кто-то.

– Наверное, потому что он очень любезен, как думаете?

Маги промолчали про любезность Мага.

– Мы хотим видеть Мага, – взялся за своё русый в нагруднике.

– Он принимает душ. Пойдёте к нему? Кто же не обрадуется отряду боевых магов у себя в душе?

– Мы подождём.

– Ну и ждите… – пробормотала я, разворачиваясь.

Снег за спиной пошёл с удвоенной силой.

Маг заснул сидя на диване в одном полотенце на бёдрах, более обнажённый, чем я когда-либо ожидала увидеть. Полотенце закрывает его от талии до колен, но мне неловко смотреть на него. Мокрое тело отчего-то кажется ещё более обнажённым. Даже если бы я знала, что он захочет принять душ, у меня бы ушло какое-то время на поиск одежды нужного размера.

По ногам Мага на каменный пол стекала вода, а он уже спал, сильно повесив голову, почти касаясь подбородком косточек у горла. Грудь выглядела хорошо, мелкие царапины зарастали почти на глазах. Его это могло расстроить. Заражение могло продолжать ходить по телу, и теперь нельзя было убеждать себя, что для лечения достаточно удалять плотные кожаные пробки. От порезов не осталось следов.

Сижу и размышляю. Не решаюсь сдвинуть Мага с места, уложить на короткий диван – или разбужу, или оголю. Ни к тому, ни к другому не готова морально.

Он проспал два с небольшим часа. Загорелая кожа, короткие чёрные волосы – всё высохло. Высохли вещи, которые я несмотря на задумчивость сообразила постирать, трезво полагая, что это проще, чем искать что-то новенькое или старенькое Магу по размеру. В своё первое пребывание в Храме мне тоже пришлось прибегнуть к общественному гардеробу, и Стахий с готовностью выдал мне, что мог – дружинскую форму шестьдесят четвёртого-свет размера. Маг во многих отношениях личность нестандартная. Ходить, как пугало огородное, в застиранном синем комбезе по колено и висящем пузырём в области талии ему по рангу не положено.

Раньше недоумевала, почему в Храме всё кажется застиранным, с тех пор как начала стирать сама, перестала удивляться. Из приходящих помощников в Храм допускались только работники кухни по праздникам и иногда, очень редко помощники по уборке. Дело тут не в какой-то торжественной уединённости Храма – пускали всех подряд, любых новичков, сопливых подростков, пытающихся время от времени покуситься на похищение грандиозного опала из музея или Чаши Огня, глаз да глаз, Корней следил; принимали всех, кто затруднялся определиться с дальнейшим выбором жизненного пути, тех, у кого не хватало средств на покупку жилья за стенами Храма. В Храм редко приглашали помощников, потому что им надо было платить. Денег взять было особо неоткуда. С недавних пор некоторые суммы выделял Маг, потом появилась я, и цены в городе несколько повысились.

Так вот. Все вещи, имевшиеся в Храме: хламиды, телогрейки, шерстяные носки, одежда дружинников, платья жриц, вещи юных учеников, постельное бельё и кухонные полотенца стирались старцами. Линь не особо парился по поводу своих бытовых обязанностей: раз в месяц заполнял большую бадью, швырял в неё все вещи и полоскал, используя талант к воде, из принципа, чтобы точно стало чистым. Стирку сложно было назвать деликатной. Я тоже, в свою очередь, обнаружила, что аккуратная стирка требует большего внимания, а я никогда не принадлежала к той прекрасной группе половины человечества, что называется хозяюшками. Готовка, стирка, слизывание пыли – терпеть не могу, хотя, конечно, периодически приходится.

Пока Маг спал, я удосужилась позаботиться о его гардеробе. Теперь он оделся и подходил, чтобы быть представленным хоть кому-то. Как их целый и относительно здоровый повелитель.

Они всё ждали на прежних позициях. Если бы что-то изменилось, мне бы уже сообщили.

– Видишь, – сказал Маг, возвращаясь из гостевой комнаты, – для чего нужна Ирена?

Я вопросительно подняла брови.

– Была бы она здесь, их и след бы простыл через две минуты. У неё талант избавляться от людей. После её прессинга остаются только те, кому и впрямь что-то нужно.

Я хмыкнула. Не поспоришь.

– Может, будешь ужинать?

– Нет… не стоит.

Маг уселся на своё прежнее место на диване и вздохнул. Он определённо не собирался спускаться к своим людям.

– И чего же они добиваются? – изучаю его равнодушное лицо. – Ну увидят они тебя бледным и нездоровым, и что? Пойдут на нас войной? Под шумок поделят какое-нибудь твоё имущество?

– Ну да, – спокойно подтвердил Маг. – Им нужно убедиться, что я не в форме, чтобы начать тащить артефакты… в данном случае в хищениях обвинят тебя.

– Ничего себе! – выдохнула я.

Маг не прокомментировал моё возмущение, только снова вздохнул, посмотрел на лежащие на коленях руки.

– Не справишься без меня?

Я всерьёз задумалась над вопросом. Соблазн сбрыкнуть ответственность был велик. Но если мне трудно было смотреть на Мага без слёз, как на него посмотрят его подданные? Расстроятся и разрушат город или разозлятся и разрушат город?

Вспомнят ещё, как Прохор поджёг Эскамерун, и тоже устроят какую-нибудь соответствующую пакость. Мало ли у них в арсенале трюков?

– Выкручусь, – стараясь поверить в себя, сказала я. – Только учти, выкручиваться буду по-своему, не так как ты можешь себе это представлять…

– Заранее трепещу, – ровным голосом сообщил Маг, закрыв глаза.

Дружина стояла за первой полосой леса. Прохор оседлал утащенный из-за стола стул и мрачно смотрел из-под бровей, побликивающими огоньками зловещими глазами адепта Огня. Стахий куда-то ушёл. Ворота основного входа со стороны моста Земли оставались закрытыми.

– Чего не перенимаете опыт у старшего? – поинтересовалась я у дружины.

Дождавшись недоумённых взглядов, кивнула на Прохора.

– Уже давно бы сели. Вот будет здорово, если придётся идти в бой, а вы утомлённые.

Сергей быстро указал парням отправляться за стол, Прохор осклабился в хищной ухмылке, деформируя глубокий шрам через переносицу.

– Позвать мне Машу, – весомо распорядилась я. Куда быстрее было сходить самой, но уже ничего не поделаешь, встала на начальственные лыжи, теперь не остановишь. Может, к лучшему.

За Машей метнулись сразу трое. Маша пришла с кухни покрасневшая и растерянная, утирая влажные щёки поварским колпаком. Она с вытянувшимся лицом выслушала моё распоряжение. На дружину я старалась не смотреть.

Через четверть часа выступили на мост. Маги ждали, не отклонившись от прежней диспозиции. Пятеро на мосту, причём двое чуть впереди, почти тридцать на площади. Они сидели на холодном камне под мгновенно тающими снежинками, прикрывались неуловимыми глазом защитными сферами. Сферки у них были не сказать чтобы серьёзные, компактные, рабочие, под такими принято закрываться от несильных заклинаний и, например, всполохов огня. В данном случае сферы служили для поддержания тепла, иначе бы маги давно продрогли. Зима в городе не самая холодная, но тоже не лето, а ветер у мостов так и свищет. Увидев делегацию от Храма, маги повскакивали.

– Где… – начал старший в нагруднике, но я не дала ему закончить.

– Ваш ужин.

– Какой ужин? – сбился он. – Нам не нужен ужин, нам нужен…

– Как хотите, – перебила я. – Завтра соревнование, и сидеть голодом на холоде… да как хотите.

– Чего? – переспросил старший. – Какое соревнование?

– И где ваш лагерь? Шатёр, я не знаю. Вы что, намерены проситься на ночлег по домам? Зачем портить реконструкцию осад Храма, если сами притащились?

– Реко… – не договорил старший. – А что, сегодня дата какая?

Господи. Просто большой ребёнок.

Храм несколько раз осаждали круглогодично, так что реконструкцию можно было устраивать хоть семь раз в неделю, мне даже изворачиваться не пришлось, чтобы подтвердить, да, дата.

– Конечно, прежние масштабы недостижимы, – продолжила я, – нельзя отвлекать такую массу магов от срочных дел, но вы вообще тоже хороши – осада хоть и символическая, нельзя же делать из неё посмешище… любезностями мы обменялись чин по чину, но потом – я никак не ожидала, что вы просто буквально рассядетесь здесь, как бедные родственники… сложно было что ли устроить небольшой лагерь, чтобы публика узнала, как они выглядели, ваши шатры, а иначе зачем вообще что-то затевать, причём с первого раза делая всё абы как…

Они всерьёз задумались. Трое, что стояли в шести шагах за спинами, подошли ближе и теперь крутили округлившимися глазами, не в силах что-то подсказать своим заводилам.

Украшенный нарукавниками-наколенниками неуверенно заговорил:

– Нас неточно проинструктировали. Никто не сказал, что нужно изображать осаду…

Старший в нагруднике перебил его:

– У нас нет шатра. Нам сказали просто прийти сюда и требовать Мага.

– Да хоть философский камень, – фыркнула я, – хоть килограмм сахара. История осад не требует конкретного повода, но осада должна быть осадой, а не посиделками на корточках в подъезде…

– Так Мага здесь нет? – вернулся к прежним мыслям старший.

– Ну естественно есть, – я демонстративно закатила глаза. – Отказывается выходить, видеть вас не хочет.

– Передайте, что мы не знали про осаду, – всполошились сразу пятеро.

– Лучше делайте, как следует, передавать ничего не придётся, я вам тут не нанималась… ладно, – смилостивилась я, – попробую вынести вам шатёр из музея… смотрите мне, чтоб люди не увидели, что вам осаждаемые шатры таскают! Мало с едой вышли… Маша, Тимка, тащите котёл обратно…

– Так ужина не будет? – расстроился первый помощник.

Я вздохнула.

– Приготовим новый, когда шатёр нормально поставите.

Дружина набросилась на свой возвращённый ужин с двойным энтузиазмом, словно выиграла его в бою. Прохор насмехался, глядя на них. Стахий, Игорь и Захар уже спустили на первый этаж тяжёлый бело-красный походный шатёр магов.

– Никогда не думал, что пригодится, – пропыхтел Смотритель.

– Мы что, помогаем себя осаждать? – удивился Сергей.

– Получается так, – подтвердила я. – Готовьте полный состав дружины к дружескому поединку на деревянных мечах.

Прохор только хмыкнул. Избаловала я его сюрпризами.

Через мост шатёр я протащила в одиночестве. Меня взволнованно ждали, похоже, опасались, что в музее не найдётся шатра.

– Нате вот. Ставьте сами. Ближе к краю площади.

– Долго нам стоять осадой? – спросил старший. – Холодно же.

– Что делать, холодно – не май месяц! Не ларёк ставите с мороженным – большой походный шатёр… Он там в крови немного, и есть несколько подпалин и прорех – но это вы сами не подумали, могли новый изготовить… теперь детей этим пугать… ставьте кровавым пятном к пропасти.

Старший быстро мне кивал.

– Осаду будете держать до завтрашнего вечера. Сегодня вообще никто не понял, что нас осаждают.

– Извините.

– Завтра с утра встанут лавочники, сувениры, сладости, наш знаменитый глинтвейн и так далее. К вечеру, глядишь, туристы соберутся… Маги приедут?

– Что? – старший, скрипнув доспехом, оглянулся на помощника.

– Нам не сказали.

Я мрачно смерила их взглядом.

– Я бы на вашем месте написала Магу имена ваших организаторов, что это такое? Отправить людей чёрт знает зачем, ничего не объяснив. В итоге ещё вам и достанется за плохую подготовку…

– Мы напишем, – пообещали двое.

– Я теперь как должна рассчитывать, на какое количество человек заготавливать провизию? Скольким понадобятся комнаты на ночлег? Я вам что, ясновидящая?

Оба задумчиво пожали плечами.

– Сколько людей от работы отрывать?

Я яростно вздохнула.

– А вечером что? – вспомнил старший.

– Устраиваем поединок у ворот. У вас оружие хотя бы есть?

Старший кивнул, в руке его щёлкнуло и загорелся электрический гудящий хлыст.

Я натурально задохнулась.

– Уберите немедленно! Я вывожу против вас дружину с деревянными мечами, а вы являетесь вот с этим?! У вас совесть есть?

Мужчина сник и задумчиво насупил русые брови.

– Нас не предупредили, – выручил помощник. – Мы напишем Магу имена организаторов с нашей стороны, они нам действительно ничего не сказали…

– Ладно, замолчите, я уже не могу вас слушать без слёз.

Ещё бы. Я про себя уже ухахатывалась.

– Надеюсь, у нас есть запасные мечи для вас… ещё не хватало сейчас сесть и стругать…

– Ну, мы можем сами, – опомнился старший. – Дайте материал, нам всё равно до вечера… осаждать.

– Материал принесите… опять я?

– Ну что теперь поделаешь, надо исправлять ситуацию, – убедительно сказал мне он. – Вы дальше рассказывайте про регламент.

– Конечно, одни деревянные мечи, это несерьёзно, – продолжила я. – Поэтому допускаются несильные, зрелищные пасы с обеих сторон. Все, кого ударили любым образом, падают и считаются поверженными в бою. Можете смело падать за край моста, я буду на подстраховке. Бой будет кратким. На чьей стороне остаются выжившие, получают кубок.

– И всё? Разъезжаемся?

– Нуу, – протянула я. – Вы не имеете представлений о моей дружине! Вам придётся приводить себя в порядок после боя, останетесь на ночь в Храме. До той поры никакого глинтвейна, сувениров и сладостей, к лавкам не подходите, с людьми не здоровайтесь, сохраняйте суровый вид… выходите время от времени по несколько человек, прохаживайтесь, приглядывайтесь к Храму, пусть туристы вас пофотографируют до боя.

– Ясно, – вздохнул старший. – Мы пойдём ставить шатёр. Про ужин не забудьте, бойцы замёрзли уже.

Гриша, главред газеты «Огонёк», компостировал мне мозг.

– Мы не можем подготовить новый выпуск до вечера! – спорил он, вцепившись в письменный стол. – Он ещё не написан! Ещё в печать сдавать! Это ночь!

– Ты преувеличиваешь количество читателей, – буркнула я, продолжая меж тем заниматься своим делом. – Какая тебе ночь? Час работы для нормального принтера.

– Но написать!

– На.

Я всунула адепту Огня и известному щеголю треугольный кусок бумаги с неровными краями, чей-то порванный черновик, с одной стороны исписанный и перечёрканный, на котором писала последние семь минут.

Гриша неодобрительно наморщил нос.

– Скандальность данного сообщения не пойдёт на пользу нашему изданию…

– Ваше издание… – я откинулась на спинку стула для посетителей и многозначительно постучала пальцами по подлокотнику, – окончательно и бескомпромиссно опозорится, если сообщит об осаде Храма после изданий магов.

– Да откуда им знать? – резонно усомнился Гришка.

– Сидя на месте действительно сложно что-то узнать, ты вон и из окна ленишься выглянуть, – с сарказмом фыркнула я. – Сходил бы, хоть фотоаппаратом разок щёлкнул. А откуда им знать – так я им растреплю. Как растрепала тебе. Надеюсь, ты не думаешь, что мне слабо?

Гриша задумчиво посмотрел на меня, взвешивая заявление.

– Ну ладно стиль никакой, допустим, закроем глаза, – главред продолжал вбивать гвозди в крышку моей не успевшей начаться карьеры корреспондента. – Но чисто по объёму! Что мне тут печатать на целую газету! Я же не могу выпускать листок, чистый с одной стороны!

– Тьфу, нечистая сила! – выругалась я. – Иди сфотографируй шатёр магов, растяни его на пол листа, напечатай заголовок покрупнее: Храм под осадой! Подзаголовок: Город ждёт нашествие магов. На том же листе начни текст, закончи на оборотной стороне. Если поторопишься, можешь успеть щёлкнуть кое-кого из боевых магов за установкой шатра. Добавь объявление, чтобы все желающие владельцы кафе, закусочных и продавцы сувенирной продукции завтра вышли к площади развлекать туристов сразу после полудня. Ниже напечатай квитки билетов на экскурсию по Храму и торжественную церемонию вручения кубка победителям.

Гриша поболтал под столом остроносой туфлёй сорок пятого размера. Его уверенность расшаталась.

– Можешь изменить текст, увеличить, добавить детали… я не претендую на Пулицера… суть не меняй. Ладно, напечатай мне ещё рулон билетов. И разнеси газеты, как напечатаешь, по домам…

У Гришки отвалилась челюсть от моей наглости.

– В Храм билеты не тащи, мы там в осаде, если что… Сама забегу завтра. Всё, Гриша! Ты профессионал или кто? Не трепи мне нервы, у меня ещё куча дел, к тебе первому зашла.

На площади поднялась половина красно-белого большого походного шатра. Гришка, ругаясь под нос, торопился следом, путаясь в ремне фотоаппарата. Немаловажно, что здание газеты смотрит окнами на площадь. Определённая экономия времени, не пришлось долго думать, куда податься в первую очередь.

Я кивнула своим знакомцам. Ко мне дёрнулся нарукавник-наколенник, старший руководил возведением шатра. Шатёр был знатный, диаметром метров пятнадцать. Кровавые пятна побурели от времени, добавляя колорита. И ведь не нарочитые кляксы, кровь магов, сунувшихся под стены Храма много лет назад.

Боевые маги, фрагментарно отмеченные зачарованными доспехами, оглядывали пятна без трепета, чисто практически соображая, как шатёр будет выглядеть в глазах гостей и жителей города.

Нарукавник-наколенник вручил мне листок из блокнота с тремя именами. Я чуть улыбнулась ему, премируя за расторопность и исполнительность. Он коротко поклонился и вернулся к шатру, треть которого продолжала лежать на выложенной камнем безлюдной зимней площади. Фонтаны я выключила окончательно, завтра они будут работать иначе. Сплошные хлопоты.