– Наши шансы на победу растут прямо на глазах… – произносил Жан с присущей ему ухмылкой.
– Уверенность в себе – это отлично, но самоуверенность иногда бывает излишне. – Тонко подметил Джип делая насечку на дереве, сотворенным из воздуха маленьким ножом.
– Да ладно! Даже ты, сейчас должен с ним согласиться ведь здесь… мы знаем почти каждый угол! – Поддержал брата Жок.
А младший намекнул: – Ну да, с учетом того что здесь нет углов…
– Я полностью согласен с вами! Просто говорю, что все равно надо быть предельно осторожными. И я не могу точно понять в какой части леса мы находимся и в каком направлении от нас академия.
Виктор посмотрел на ясное небо: – Сколько сейчас примерно времени?
– Примерно одиннадцать с чем-то утра…
– Значит солнце сейчас все ещё направленно на восток, лес находится к северу от академии, а, следовательно, …
Джип понял его мысль: – Следовательно Юг там. – Показывал он рукой в направлении редеющей чащи.
– А это значит, что на северо-востоке наша поляна…
– И в свою очередь это значит …
Жок ударил кулаком в ладонь: – Пойдемте… – он посмотрел на Джипа – осторожно… покажем, кто а доме хозяин!
– Пошло-поехало. – Вздыхая произнёс другой близнец, и четвёрка направилась на запад.
Толи четвертая, толи третья команда, никто из Пуарье не запомнил, а Звонарю вообще было совершенно не до этого, но факт, что та направлялась прямиком им на встречу, пробираясь сквозь чащу леса и пытаясь хоть как-то разобраться в обстановке, оставался фактом. Виктор зорким глазом сразу засек противника и предупредил братьев. Они остановились и стали выжидать, спрятавшись за деревьями: «Как только подойдут будьте на чеку. Жок, Вик, вы знаете что делать!» – шепотом скомандовал им старший, на что все молча кивнули. Когда неопознанная команда подошла ещё чуть ближе, то заметила впереди идущих Пуарье и незамедлительно бросилась в атаку. Братья, будто совершенно не ожидавшие нападения, были взяли врасплох и быстро нейтрализованы. Виктору и Джипу скрутили руки и, подтащили к близнецам, лежащим на земле без сознания, а затем четверка окружила их: «Да уж…», «Мы ожидали от вас намного большего» – говорили они, глядя на поверженных. «Правильно!» – Сказал Виктор, выходящий из-за дерева. Команда противников растерялась, перебрасывая взгляд с одного Звонаря на другого. «Я уже понял, что так слепо верить своему взору нельзя…» – захваченные в плен Пуарье тут же обратились в простые отражения Жока. Их Проводник провел резкий выпад, пустив в обманщика волну, но та расшиблась в дребезги. Мгновение спустя все они оглянулись, когда поняли, что Виктора защитил барьер, но отнюдь не стоящий прямо перед ним. Купол окружал их самих! А когда копии распались на пыль и зеркала, четверка полностью осознала своё положение.
– Отлично сыграно ребята! – Похвалил всех Джип, выходя из-за другого дерева неподалеку, а за ним вышли и близнецы. – Не хватает только занавеса под конец… Младший, исправишь это?
– Разумеется, брат! – Жан обошёл купол, проводя по нему рукой. Он делал это так медленно, будто специально провоцировал противников принять ответные меры, и стоило тем двинуться с места, как тот резко поднял её вверх и пленников, подбросив, ударило об потолок, а следующий взмах впечатал их в стену.
– Ну ты даёшь, братец. – Толи ругал толи хвалил того Жок.
– Да я их чуть не поджог по привычке…
– Ну, слава богу, что ты такой же гений, как и я…
– Не могу не согласиться, братец.
Близнецы пожали друг другу руки и пошли дальше с радостью первой победы.
– А вы ничего не забыли? – Спросил их Виктор.
Жок подвёл глаза в правый верхний угол и поразмыслив произнёс: – Да-да, ребята, вы тоже были на высоте, молодцы!
– Да не это… но, спасибо, конечно. Просто не уж-то мы их бросим вот так?
Джип отряхнул руки, хоть они и были чистые, а затем сказал: – Не волнуйся, Вик. Они потерпели поражение. Команда инструкторов уже, скорее всего, в пути сюда, чтобы забрать их с поля, так что мы можем идти вперед.
– А как они узнают о том, что кто-то выбыл?
– Да кто их знает… Но за все турниры они ещё не делали ошибок.
Команда Пуарье продолжала идти на запад, тихо переговариваясь между собой, в то время как из чащи за происходящим все это время наблюдали неизвестные: «Теперь мы договорились?» – спросил один голос. «Да, думаю да.», «Как бы это не было неправильно, но я тоже согласен.» – ответили двое других.
И вот солнце уже побывало в зените и начало склоняться к западу. Братья и Виктор направились на юг, чтобы сильно далеко не отклоняться от привычных им мест, ведь даже они не знают, что находится в самой гуще северного леса. Жану поход успел уже порядком наскучить и тот стал на ходу причитать как маленький избалованный ребенок, то и дело повторяя: «Скучно…», «Где они все?» или «Может они уже закончили, а мы просто не знаем? Пошли домой, я спать хочу.». Жок шел впереди рядом с Виктором, смотрящим в оба глаза, дабы неожиданно не проглядеть противника, и вел с младшим активную дискуссию, будто мать, успокаивающее наивное дитя: «Не волнуйся, скоро все закончится, мы придем домой, и ты сможешь хорошо выспаться.».
– Да сколько можно, ну? Я сейчас сам усну от ваших разговоров. Думаете нам не скучно? – выдавил из себя Джип, идущий позади всех. – Вик, ну что там на горизонте?
– Да никак! Сплошные деревья, никого не видно.
Жан в момент превратился из уставшего мальца в активного молодого человека: – Ну ясен пень! Разумеется, он ничего не видит, тут расстояние прямого видения метров десять, ну может пятнадцать, а дальше глухие заросли! Или Вик уже стал видеть через деревья? – Он обогнал всех и подбежал к Виктору, уставившись прямо на него. – Ты ведь не начал видеть сквозь предметы?
– Думаю… нет
– Вот! – Сильно переигрывая показал он на парня.
Жок медленно провел правой рукой: – И что же вы предлагаете, о великий мыслитель?
– В связи с тем, что искомый нами противник абсолютно не наблюдается на горизонте, я предлагаю найти открытую тропу и попытаться приманить кого-нибудь, чтобы они сами слетелись, как мотыльки на огонь.
– А что? Вполне логично! – Обернувшись, подтвердил Виктор. – Ведь мы так можем блуждать до вечера. Тем более у нас есть отличная стратегия контратаки, которую мы вчера отрабатывали дольше всего. Так что я поддерживаю замысел Младшего.
– Из-за повышенной степени скуки, растущей уже как минимум часа три, вынужден также поддержать идею нашего любимого клоуна.
Жан в ответ близнецу фыркнул, а Джип, почесав бородку оглянулся: – Знаете, у меня такое впечатление что мы уже даже не знаем куда идем… Так что найти точный ориентир будет вполне разумно.
Приняв единогласное решение, команда начала активные поиски тропинки, которая выведет уставших настороженных путников из таинственных закоулков диковинного академического леса. Хоть близнецы знали эти места почти как свои пять пальцев, но у всех деревьев в этой чаще были совершенно одинаковое строение, практически не отличавшееся друг от друга. Все стволы росли вертикально вверх буквально веточка к веточке, и идя сквозь такой лес на протяжении хотя бы пяти минут, складывается вязкое ощущение дежавю, не отпускающее до самого конца путешествия, ведь тропа, как сзади, так и спереди, кажется абсолютно одинаковой, и такой остается на протяжении ещё многих миль. Спустя какое-то время, за которым ребята уже давно перестали следить, они смогли разглядеть широкую длинную тропу, ведущую далеко-далеко на юго-восток, наверное, почти до самого сада, и поспешили выйти на неё. Жан и Жок первыми выбежали из чащи, за ними вышел Джип, а затем Виктор. Все оказались на широкой дороге, по обе стороны огражденной высоченными деревьями. Медленно пройдя между братьями, почему-то застопорившимися в самом начале тропы, Звонарь вышел прямиком на середину:
– Ого, ребят, да она тянется, наверное, до самого выхода… – сказал он, вглядываясь в даль. Вот только ответа на его слова не последовало. Виктор обернулся и посмотрел на них. Пуарье в буквальном смысле застыли. Все выглядело, будто время для них остановилось: Джип, сделал широкий шаг вперед на густую траву, но нога его так её и не коснулась, Жок, прикладывающий руку ко лбу, чтобы посмотреть вперед, укрывшись от лучей яркого дневного света, больше не мог отвести свой взгляд от бесконечной дали, а на лице у Жана застыла почти всегда неизменная ухмылка. Звонарь поначалу подумал, что братья его разыгрывают. Кто знает, что они могли придумать с утра по раньше, но, обойдя их боком, забеспокоился и, попытавшись вывести братьев из такого состояния, наткнулся на почти незримую даже его взгляду стену, отделяющую от них.
– О нет, увы, но это не иллюзия. – Промолвил человек выходящий из-за деревьев с другой стороны широкой тропы. Виктор обернулся на голос и увидел уже давно знакомого Ричарда Фроста, медленно переходящего дорогу. – Я называю это «стазисом» или «стазисным полем», как тебе угодно.
– Ребята выбирайтесь оттуда, у нас проблемы! – Молвил Виктор, глядя на то, как из чащи выходят один за одним весь Лунный Поток, а затем и члены других двух команд.
– Нет, нет, кричать не нужно, друг мой, они тебя прекрасно слышат, и все ещё все видят. Просто ничего не могут сделать… даже моргнуть.
Звонарь медленно отступил к Жану: – Младший, разрушь этот барьер и освободи всех, я пока задержу их на сколько смогу!
– Ты меня не слушаешь… Независимо от их желаний и эмоций, которые поле никак не блокирует, все физические процессы внутри практически останавливаются, и независимо от их силы воли, которой у Пуарье в достатке, они не смогут прорвать барьер, ведь я изъял оттуда почти все время, оставив лишь пространство. Даже ментальным связям проводника потребуется какое-то время для реакции, а в таком состоянии мы можем прождать её весь день, чего я делать совершенно не намерен.
– Да, теперь то уж точно ты сможешь победить безоружного врага, тем более вдесятером на одного… – Говорил Виктор, глядя на большое количество противников, стоящих перед ним.
– Ну, с одной стороны, наши коллеги прислушались к голосу разума, ведь сражаться с вами на равных было бы невероятно сложно, а с другой… правилами это не запрещается. А что касается битвы с безоружными, тут ты совершенно не прав. В этом минус моей техники: пока они в стазисе, никакое физическое влияние на них не подействует.
– И для чего же тебе тогда это делать?
– Всё очень… просто. Я хочу взглянуть на что вы по-настоящему способны. Каждый из вашей команды, по очереди. Но поскольку я буду занят поддержанием поля, то не смогу принимать участие в мероприятии, зато буду наблюдать за всем происходящим и постараюсь не упустить ни единой детали.
– Значит мне просто надо убрать тебя первым… – Нахмурил юноша брови, глядя Фросту прямо в глаза.
– О, ну это вряд ли. Видишь ли, вот эти разумные господа, что стоят у меня за спиной, будут всячески стараться тебе помешать. Не говоря уже о барьерах двух создателей других команд, также защищающих мою неприкосновенность. Так что ты ничего не сможешь сделать, ведь ты… хоть и ученик мистера Крауна, но все же, всего лишь … чтец.
Виктор, не раздумывая, в мгновение растворился в воздухе, а затем появился на секунду, нанеся удар, разбившийся о прочный голубой полупрозрачный купол. Один проводник из подлой команды выпустил в того волну, стоило увидеть его силуэт, но Звонарь сразу же исчез. «Вы что делаете? Не играйте в его игры, вы так сражаетесь сами с собой…» – Скомандовал им Фрост, глядя, как проводники атакуют своих же, и заговорщики разом начали осторожно высматривать невидимку. Неожиданно одному из них прилетел тяжёлый удар прямиком в лицо, от которого он плашмя упал на землю. Трое других проводников, включая Ондера Узмана попытались перехватить незримого врага, но не тут-то было, нападение было всего лишь отвлекающим маневром. Виктор на всей скорости промчался до одного из создателей, что держали защиту для Ричарда, и не стал медлить. Выложившись на полную он выпадом самого Ариэла поставил того на колени, но финальный удар провести ему не удалось. Сосредоточившись на одной цели, Звонарь потерял контроль над миражом и стал видимым, тогда Скачущий Призрак в мгновение ока переместился и контратаковал, вылетая из разлома прямиком над головой Виктора. Юноша моментально среагировал, но заблокировав такой мощный удар, ему показалось, что что-то хрустнуло в руке, и его отбросило от создателя. Вражеские иллюзионисты сразу налетели целой армией отражений. Парень прыгнул в сторону цепляя каждого глазами и снова окутал их миражом. Было видно, что все они времени зря не теряли и тоже продумали ход сражения, ведь копии окружили собой обоих создателей, а также и других членов команд, создавая, живой щит, который был настолько плотный, что Виктору никак не подойти ни к одним ни к другим. Единственный, у кого не было такой защиты – это сам Фрост. «Они явно знают, что делать…» – думал он, глядя на свою главную цель, стоящую прямиком у застывших Пуарье, – «Мне никак не протиснуться мимо отражений, и я не вижу другого варианта кроме одного…». Звонарь подошёл к главному заговорщику, дабы забросить его разум в кошмар, тогда бы контроль над полем, удерживающим его команду, пропал, а братья освободились. Ещё секунда, на внушение… всего секунда, но сил его не хватило на всё разом, и Узман был тут как тут. Оттолкнув чтеца от Ричарда, Ондер стал пристально следить за травой, ведь к тому моменту ветер утих, и шаги невидимки было видно невооруженным глазом.
– Вета! Через меня! – Крикнул он, глядя на зеленоглазую мисс Стивенсон, которая сразу всё поняла, и молча выполнила приказ. Видение всех членов команд было сфокусировано через глаза скачущего призрака, следящие за шагами. Тут то чтец и попал в ловушку. Звонаря били и пинали со всех сторон, закидывали ударными волнами и отражёнными кинжалами… Всему этому не было конца. Виктор отходил дальше и дальше, уклоняясь от всего чего не попадя, но, в конце концов, бесконечные нападки его сломили. И вот наступил момент, когда, глядя прямо перед собой, парень понимал, что от этого сконцентрированного куска искажения ему уже не уйти, что вот сейчас, через секунду всё кончится. Он инстинктивно задержал дыхание и закрылся, пытаясь укрыться от волны обеими руками, и стал ожидать. Ожидать удара, что покончит с его прежней жизнью.
Вот только, в то время, как мысли пролетали у него в голове, финал всё никак не приходил. А Виктор всё стоял и ждал, зажмурившись и закрывшись. Когда прошло уже больше нескольких секунд, он начал нервно хватать ртом воздух, открыл глаза и осмотрелся. Буквально в десяти сантиметрах прямо перед его лицом застыл темно-сиреневый сгусток энергии, а за ним ещё пара кинжалов, бездвижно стремящихся впиться ему в грудь. Совершенно не понимая, что происходит, Звонарь оглядывался по сторонам, но ничего было не видно кроме высоких вековых деревьев и широкой бескрайней тропы.
– «Если загнан в угол ты, направь свой взор к небесам, может у тебя всё-таки появятся крылья…» – Виктор испуганно обернулся на голос. За его спиной, будто как статуя, стоял тот самый тринадцатый владыка, глазами которого он прошел события всей первой войны. Его чёрные волосы как всегда были зачесаны вверх, но слегка растрепаны что предавало им форму тихого пламени, заточенного в кристалл. А темно-фиолетовый плащ, сотканный из сотни кусочков зеркал, в каждом из которых Виктор наблюдал своё собственное отражение, величественно лежал на его крепких плечах. Крайе раскрыл глаза и те мигнули еле заметным свечением, угасшим через мгновение: – Я испытывал тоже чувство смятения в переплёте с гневом и горем, что окутали тебя сейчас, в момент краха всей моей жизни.
– Господин Крайе?
– А ты ожидал кого-то другого? – Заходил Владыка туда-сюда, глядя на траву у него под ногами. – Знаешь, прошло уже больше двух тысяч лет, а я никак не привыкну к тому, что мир теперь живой лишь наполовину…
Звонарь, сам не понимая почему, отдышался и совершенно успокоился, будто все проблемы и неприятности теперь оказались позади, а все то, что происходило буквально минуту назад, казалось лишь просто сном, успевшим уже поблекнуть в его сознании: – Владыка… У меня столько вопросов…
– Не волнуйся, у нас будет много времени для разговоров, на любые темы, которые только могут прийти тебе на ум. Но сейчас ты стоишь на развилке своей судьбы, так что с этим придётся немного подождать.
Виктор оглянулся назад и вновь посмотрел на сгусток энергии в компании двух кинжалов, направленных прямиком в него. И какая же это «развилка»? Стоит вам исчезнуть, как я получу удар, от которого мне не спастись. Какая же здесь альтернатива?
– Дорогое моё дитя, всё это измениться, стоит лишь тебе это захотеть.
– Так я хочу! Но если бы я мог им помешать…
– Ты можешь.
– Как?
Крайе улыбнулся. Остановившись, глядя на мальца, за которым следил уже почти половину его столь короткой жизни, указал он рукой на сторону Фроста и заточенных в его поле Пуарье: – Они тебе как братья не так ли?
– Да. – Кивнул парень в ответ. – Ближе у меня уже никого нет.
– Поэтому я здесь. Поэтому все те люди пришли поддержать тебя. Если всё пойдет так, как идёт сейчас, то твоя жизнь и жизни твоих братьев будут загублены, ибо, если ты примешь удар, то все будет напрасно. – Продолжал он указывать рукой вперёд.
– Но как я могу это изменить? Я же всего лишь… – Виктор был остановлен чётким и звонким голосом владыки, а на лице его была безмятежная улыбка.
– Нет, друг мой… это не так.
У Звонаря в обоих смыслах опустились руки. Переполненный чувством смятения, он понял, что отрицание здесь бессмысленно, так как Крайе обманывать никого не станет.
– Так Закрин прав?
– Разумеется. – Прикрыл глаза владыка. – Я сам ему это показал.
Но Звонаря поразил тон, с которым тот вещал о его приговоре, будто это праздничное пожелание: – А разве это такая радостная новость?
– Нет. Это – бремя. Ты – сосредоточение всей моей воли, центр всего моего разума.
– Чем чаще использовать твою силу, тем быстрее она сводит с ума… Я начну видеть везде врагов и бесов, даже в лицах своих друзей. Я не желаю себе такого бремени! Лучше проиграть, и пусть меня нуллифицируют…
– Нет же, постой! Такая судьба тебе не грозит… – Крайе подошел к нему ближе и сел на одно колено, подмяв под себя свой зеркальный плащ: – Сейчас ты должен успокоиться и выслушать меня. – Пытаясь найти хотя бы ещё одну искру надежды, Виктор глядел в его выразительные фиолетовые глаза, внимал каждому слову, словно очередному ведению, проносящемуся перед его взором. А, склоняясь перед юношей, великий хранитель забвений воодушевляющие спрашивал: – Ты помнишь победу? Помнишь, как я, стоя пред всеми, давал обещание, что впредь мы будем беречь мир, где все, люди, демоны и ангелы могут жить в согласии и гармонии, где нет больше распрей, и бессмысленных жертв ради безумных целей?
– Да, я помню. – Кивнул тот в ответ.
– Какое-то время минуло с тех пор, но гнев утекает не так легко, как крупицы в песчаных часах. Оставшиеся мятежники, затаившиеся, самые приближенные в самому Ариэлу, пришли, чтобы покарать предателя, что подверг их такому позору. Но сколь уничтожить меня они не могли, то нашли другой выход. Жертвуя своими собственными жизнями, они заточили меня в собственной темнице, дабы познал я ужас и отчаяние, что причинил своим братьям.
Виктор промолвил на выдохе: – Так вот почему вы оставили нас…
– Я бы никогда не оставил вас по своему собственному желанию! И с тех пор прибывал в поисках выхода из забвения, которым раньше владел. Чтобы вернуться. И единственным окном, способом вывезти меня из заточения оказались именно такие, как ты… Те, в ком было достаточно вместилища для духа моего. Вина за всю боль, причинённую вам, лежит на мне. Это – мои неудачи.
– Я ничего не понимаю… – Слегка мотнул парень головой.
– Понимаешь… Ты не так глуп, как сам о себе думаешь, не так прост, как кажешься. Ты – произошедшее чудо!
Виктор улыбнулся: – Говорите так, будто вы поселились внутри меня…
Но Крайе был абсолютно серьёзен: – И не только я. Твой дух настолько огромен, что многие видели лишь пустоту. Пустоту, в которой можно утонуть, и именно в ней сейчас вся сила забвения в тени. Теперь она подчинена твоей воле, и как ей воспользоваться – уже твоё решение.
– А как же то, что я могу просто сойти с ума?
– По моей ошибке, я, как и наш создатель, даровал своим детям волю, лишенную разума. В этом и заключалось проклятье несчастных, на кого пал этот злой рок. – Крайе возложил руку Виктору на плечо. – Тебе же дарованы обе эссенции мироздания. Ты ничего не должен страшится, а тем более никого! Всё будет зависеть лишь от твоих поступков.
– Так я «пятый»?
– Ты – моя пятая и единственная удачная попытка. Ты – вместилище «тени»! Вместилище моих когда-то утраченных духа, разума и воли.
– А если я не смогу… Я всю жизнь ничего не мог. – Виктор, причитая, опустил голову, как, вдруг, холодная, как сталь, рука владыки, дотронулась до его подбородка, поднимая вверх поникшие того глаза:
– Как бы не обернулись события, как бы не сложна была ситуация. Главное – это вера. Верьте, ибо я верю в вас. Нет ничего невозможного для того, у кого есть вера в себя. – Крайе поднялся с колен, а Звонарь, почувствовал невероятное облегчение, будто гигантский потолок наконец упал с его плеч. Он выпрямился и направил свой взор вперед. – Когда надо мной сгущались тучи, я молча и спокойно ждал конца. Но смотреть, как ты повторяешь былые мои ошибки, не стану! Я не брошу тебя как нас Отец! Поведу за руку, если потребуется. – Указал он на всех врагов, стоящих в дали. – Они, как двенадцать апостолов, что, объединившись, заточили меня. Но с тобой такого не будет!
– Что же мне теперь делать? – Задавал парень последний вопрос.
– Сделай выбор. Выбери жизнь! Жизнь, в которой ты будешь счастлив, в которой останутся все твои друзья и любимые. Жизнь, которую бы хотел для себя сам! И, когда будешь готов, то я… помогу тебе в этом.
Сиреневый сгусток энергии и оба кинжала вновь медленно продолжили свой роковой путь, стремясь поразить беззащитную мишень. Время медленно возвращалось в прежнее русло, и все двенадцать заговорщиков, окруженных живым щитом, начинали вновь шевелиться и издавать звуки. Снаряд летящий в Виктора взорвался, подняв над землей пыль, а Фрост также не торопясь шагал до младшего Пуарье в своих зачищенных до блеска туфлях. Но, неожиданно, их коварные улыбки сменились удивлением, а в глазах Ричарда появилась толика восторга. Дым быстро развеялся вновь пришедшим ветром, и все увидели Звонаря, стоящего посреди обугленной травы. Осанка его приобрела гордый и ровный стан. Он стоял, словно часть леса, словно тот самый вековой дуб на роще, что тянется до самих облаков.
Виктор сделал шаг вперед. Ни страх, ни боль от треснувшей кости ему были уже не ведомы. Спокойствие и безмятежность основателя накрыли его тонким, но теплым, словно объятья, одеялом, и, переступая через преграду из пыли, он мыслил четче, чем когда-либо. «Я выбрал…» – Промолвил он, когда веки его открылись, а из очей засиял яркий фиолетовый свет. Не успели мезмеро и моргнуть, как в следующий момент тот переместился прямиком к первому из создателей. Они подумали, что это очередной мираж и моментально ринулись в бой, а Узман оказался по правую руку от Виктора, пытаясь со всей силы нанести тому удар. Хруст его ноги, ударившейся об отражающий барьер, был слышан даже за несколько метров. Купол, покрывший Звонаря, отразив весь импульс обратно, отбросил Ондера в чащу и тот втесался в первое попавшееся дерево. Все копии иллюзионистов кинулись на парня, направлявшегося к цели. Махнув левой рукой, юноша мощной искажающей волной разорвал все отражения на кусочки, и отбросил мезмеро назад. Когда те подняли головы, то глаза в глаза столкнулись уже с многими копиями Звонаря, стоящими прямо пред ними. Переглянувшись, они бросились на утёк, но позади их ждала лишь та же картина. Окружившие их отражения, синхронно вытянув руки вперед, образовали огромный купол, а затем резкими и глушащими импульсами стали прибивать всех к земле. «Что происходит?» – Уже насторожено говорил Фрост, отступая назад, когда никого из подручных не осталось в боеспособном состоянии. Очередной выпад Виктора, пронесшийся вперед, расколол всю защиту скованного от удивления создателя, а в следующий момент уже держал того в воздухе подобием призрачной руки из полупрозрачной фиолетовой кости. Разжав кулак, сила владыки теней разорвала само пространство перед ним, выбросив беднягу в чащу. Виктор медленно оборачивался к Ричарду, возле которого уже стоял Скачущий Призрак.
– Уводи нас от сюда, живо! – Скомандовал капитан команды, и Ондер взяв того за плечо начал прыгать из одного разлома в другой, пытаясь убежать с поля боя, даже с перебитой ногой.
– Да этого не может быть! Это же какой-то абсурд! – Причитал Узман на лету, пока Звонарь гнался за ними, ни на миг, не уступая в скорости.
– Нет! «Это Шах»! – Раздался голос олицетворения воли тени, появившегося буквально у них на пути. Призрак попытался уйти от прямого удара, перемещаясь туда-сюда так быстро, как только мог, но куда бы не шёл, везде натыкался на преграду. Оглядевшись, он понял, что в буквальном смысле окружен, ведь вездесущие отражения прыгали за ним, по всюду. Тогда Узман просто бросил своего дорогого капитана на милость основателя, стараясь отвлечь Виктора и спастись самому. Преданный и покинутый со всех сторон создатель, в окружении пятерых копий, покрыл себя самым прочным щитом из всех, что только знал, и, хватая ртом воздух, в смятении наблюдал, как копии пытаются ворваться внутрь. Ондер летел подальше оттуда, но его прервал молниеносный удар. Выбитый насквозь прямо из разлома, он упал на землю и, пересиливая боль, перекатился назад, из последних сил пытаясь улизнуть. Пролетев вперед, парень врезался в невидимую стену, а затем что-то схватило его за сюртук и отбросило назад. В панике он начал мельтешить и перемешаться, куда глаза глядят, но острый взор чтеца в паре с самим основателем было невозможно одурачить. Куда бы тот не уходил, Звонарь шел за ним по пятам. Дым и Зеркала разлетались по всей широкой дороге, как в воздухе, так и на земле, и бой, если это можно так назвать, продлился ещё какое-то время, всё возвышаясь и возвышаясь до самых крон деревьев. Когда Узман уже порядком вымотался и выбрался из очередного разлома, то прямо перед его глазами оказался ещё один сгусток энергии, лежащий прямо у него в руке и незамедлительно взорвавшийся… Призрак медленно летел вниз, но быстро вонзился в землю.
Мистер Фрост же молча стоял и смотрел за всем происходящим, наблюдая из своей непроницаемой крепости. Все отражения Виктора распались, создавая подобие маленького фейерверка, и под звон падающих зеркальных осколков сияющий юноша медленно подошел к куполу своего главного оппонента и просунул правую руку. Глаза Ричарда широко открылись, когда та прошла барьер прямиком насквозь: «А это Мат!» – было последним что он услышал. Яркая вспышка света с грохотом развеяла купол, и, пролетев несколько метров, главный заговорщик тут же потерял сознание, а затем без чувств кубарем покатился по траве.
Шум битвы стих, а воздух наконец перестал резонировать. Давление в атмосфере угасло, а слабо заметный ветер, игриво резвился над травой, завлекая её на причудливый танец. Пуарье, все это время наблюдавшие за происходящим, были свободны от оков и, не говоря ни слова, просто шли к своему другу. Когда Жан положил Виктору руку на плечо, тот обернулся. В его глазах уже не было никакого сияния, но всё то, что произошло, уже не казалось более чем очередным очень ярким сном. Сном, который смог оставить ему в руке небольшой подарок – мрачный фиолетовый кристалл, который тот сжимал своими длинными пальцами, источающий тонкую тень и еле заметный холодок, покалывающий его неширокую сильно дрожащую ладонь.
«Мы существуем, дабы уберечь мир от потрясений, ибо спокойствие и стабильность зачастую являются началом его счастья.»
Вторая заповедь книги Мезмеро
Акт шестой.
Встречая новый день
Как обычно, часа в два, Антон Крестинский направлялся домой, выходя из дверей университета по окончании занятий. Несмотря на то, что ещё только начало осени, денёк выдался сегодня поистине жаркий, и даже белая рубашка с коротким рукавом, которую он в принципе не любил, всё же не спасала от палящего солнца. Внутри большого здания университета, в который он так рвался поступить, выжить было ещё можно, а вот уличного кондиционера никто не придумал. Спускаясь по длинной лестнице, состоящей из множества более мелких, а на их стыках меняющей своё направление, ведя прямо через парковую аллею, а там и к автобусной остановке, парня нагнал звон, зовущего его голоса: – Эй, ты куда это направляешься? У нас же ещё физкультура!
Антон обернулся и увидел своего товарища по несчастью, а точнее по учёбе, которая им уже порядком надоела, ведь они оба, хоть и преуспевали, но всё же чувствовали, что совершенно ошиблись с выбором будущей профессии. Пролетом выше стоял черноволосый молодой человек, на вид его ровесник, лет восемнадцати – двадцати, в клетчатой серой рубашке и с закатанными почти до колен джинсами.
– Будто ты на неё собираешься? … – Иронично ответил Антон вопросом на вопрос.
Слегка подумав, паренёк улыбнулся: – Разумеется… Нет! – Догнал он того на ступенях. – Просто решил проверить ты ли это.
– В смысле? А разве не похож? – Рассмеялся Крестинский, отреагировав на такое странное заявление, уже в компании продолжая спускаться к остановке.
– Ну, сколько мы уже знакомы… два года?
– Ну да.
– Ну вот я первый раз вижу, чтобы ты за два года уснул на лекции! Причем на своей же любимой философии!
– Неужто было прямо так заметно?
– Ты шутишь? – Широко улыбнулся парень. – Ты же на первом ряду завалился на парту и стал сопеть! Олег Павлович удивился больше всех, но сказал, чтобы никто тебя не будил.
– О господи… – Антон, закрыв глаза, ударил себя ладонью по лбу.
– Я ждал, чтобы задать тебе этот вопрос без посторонних ушей… – Ехидно проговорил паренёк, глядя на своего собеседника и прикрывая рукой рот. – Давай колись, чем ты там вчера всю ночь занимался?
– Да ничем… – Пожал тот плечами в ответ.
– Да ладно, мне-то ты можешь сказать! Я же твой лучший друг!
– Да правду тебе говорю!
– Не верю! – Качал назойливый собеседник головой. – Только не говори, что к тебе кое кто опять заходила и на сей раз не за солью.
Крестинский так скривил лицо, что стал аж на себя не похож: – Что? Нет, Денис, что ты несёшь?
Любопытного молодого человека звали Денис Пронин. Антон познакомился с ним, поступив на юридический факультет, когда тот буквально свалился на него, по дурости перевалившись через перила. С тех пор общая боль, а затем и обнаружившиеся общие интересы, сделали их не разлей вода. Они всегда помогали друг другу на занятиях, списывали друг у друга домашние задания, если то было нужно и веселились после долгих часов, проведённых в университете. Также у них была одна и та же идея, ради которой оба и поступили в это заведения – помогать людям. И как бы у них хорошо или плохо, а точнее никак, это не удавалось, всё же они горели желанием всё-таки выучиться и устроиться на хорошую работу, дабы приносить пользу.