Незаконнорожденный. Книга 2. В мире птицы мохо

30.

– Не много времени прошло, Избранные братья Черной Змеи, со времени нашей последней встречи, а событий за это время произошло очень много. Расскажи вкратце о них, Первый Избранный брат. Кстати, где Второй Избранный брат?

– События нарастают как снежный ком, Великий Магистр, и, к сожалению, большинство из них не в нашу пользу. После уничтожения Демоном ночи Ацатекуана, города ганпаров, пришельцам все же удалось сбежать из него на корабле. Магический контакт с ними был потерян, словно кто-то раскрыл над ними купол. Мы не знали где они, но сразу же в погоню направили шесть лодок с солдатами.

– Им удалось настичь беглецов?

– Да, Великий Магистр, судя по всему, они настигли их.

– Что ты говоришь, Первый Избранный брат? Как понять твои слова «судя по всему»?

– Ни одна из лодок не вернулась назад. Мы получили сообщение находившегося в одной из лодок жреца, с которым поддерживалась магическая связь, о том, что они настигли корабль и сейчас захватят его. Затем были только панические выкрики, нечто вроде того, что их сжигают, так как много раз повторялось слово «огонь», затем связь прекратилась.

– Я не понимаю, Первый Избранный брат, о чем речь. Так им не удалось захватить корабль?

– Они просто исчезли, Великий Магистр, все шесть лодок.

– А корабль?

– А корабль принял деятельное участие в событиях той же ночью в заливе одного из островов так называемого Пиратского архипелага. Мы тайно готовили уничтожение пиратской республики. Вы были в курсе событий.

– Да, я помню это.

– Неизвестно, каким образом пираты узнали о готовящемся нападении, ведь о нем знали только двое – я и вы.

– Ты в своем уме, Первый Избранный брат? Уж не обвиняешь ли ты меня в передаче сведений пиратам?!

– Что вы, Великий Магистр! Как я могу осмелиться даже подумать такое! Однако пираты откуда-то узнали о предстоящем нападении и, воспользовавшись штормом, тихо подобрались и напали сами. Произошло полное уничтожение нашего флота вместе со всеми экипажами.

– Непостижимо! Снова я должен повторить это слово! Но как?!

– Мы только сегодня добрались до острова, в заливе которого произошло сражение, и на нем обнаружили несколько помешавшихся солдат. По их нечленообразным рассказам, собранным воедино, сражения не было, Великий Магистр, было избиение нашего флота. Он был действительно сожжен. И самое деятельное участие в этом приняли пришельцы и тот, кого называют Хранителем. Его опознали и даже пытались убить. Но ничего не получилось.

– Очень жаль. Неужели у тебя все только плохое? Когда же перейдешь к хорошему?

– Есть и хорошее, Великий Магистр! Сети захлопнулись. Но перед этим еще одна плохая новость. Второй Избранный брат никогда уже не появится здесь. Он погиб.

– Какой ужас! Как это случилось? Когда?

– Сегодня утром. Он был с большой группой солдат, вышедшей захватывать Хранителя, место высадки на землю олиев вычислили наши колдуны. Они уже почти взяли Хранителя, но на них со спины напали олии и всех их перебили. Сумел сбежать только один солдат, находившийся на фланге. Он только что, перед нашим собранием, сумел добраться до места, откуда по магической связи пришло сообщение об этом.

– Проклятые олии, надо перебить их всех, от мала до велика! Мы обязательно сделаем это сразу же после завоевания восточных царств! Теперь им не помогут всякие уловки, в том числе и предатели из вашего числа. Не правда ли, Первый Избранный брат?

– Теперь уже не помогут, Великий Магистр!

– Мы можем узнать, о каких предателях из нашего числа идет речь, Великий Магистр?

– Сядь на место, Третий Избранный брат. Я надеюсь, что это не ты.

– Это не он, Великий Магистр, а другой из присутствующих здесь.

– Что, в наших рядах есть предатели? Этого не может быть!

– Еще как может, Избранные братья! Предатель затаился, он, как скорпион, непрерывно жалил нас, нанося большой урон, выбалтывая врагу наши секреты и планы. Но сегодня, сейчас, прямо здесь, мы покончим с ним. Рассказывай, Первый Избранный брат!

– Избранные братья, я прошу прощения за то, что вынужден был проверять каждого из вас, не доверяя никому. Но на это были свои причины. Слишком много сведений было у наших противников о результатах наших собраний. И не только об этом. Нашим врагам были переданы сведения о возможности перехода, чем сильно удалось повредить нашей цели. Мною была осуществлено следующее – каждый из вас узнал, что принято решение о том, чтобы сегодня утром уничтожить население какой-либо провинции олиев. Каждый из вас как бы случайно услышал разные названия провинций. Дело в том, что никто не собирался уничтожать население, армия осталась в казармах. Но из провинции Гетана были удалены все жители. Это название было введено в уши одному из вас. Не правда ли, тот, кого мы раньше называли Пятым Избранным братом, и кто, в сущности, является предателем? Что же ты молчишь?

– Кровавую бойню затеяли вы, и не только над одной провинцией олиев, а, в сущности, над всем миром. Повсюду, где стоят наши храмы, рекой льется жертвенная кровь, кровь людей, приносящихся в жертву. Разве о таком исходе помышляли мы, начиная воздвигать храмы Черной Змеи?

– Заткните рот предателю!

– Это не я предатель, а вы! Помогая олиям, я, как мог, боролся с вами. Пройдет время, и у нас на родине, на Миркутии, назовут вещи своими именами – зло злом, а добро добром. Вам никогда не победить олиев, борющихся за свободу! Ни армия Демона, ни сам Демон вам не помогут!

– Ха-ха-ха! Да ты просто недоумок со своими олиями! Ты думаешь, захватили магические шары, ваш Хранитель произвел манипуляции – и все, разбиты миркутяне? Как бы не так! Я открою тебе маленький секрет, который ты все равно унесешь в могилу. Мы, миркутяне, победим всех, потому что мы умеем призывать себе в помощь Демона ночи. Пока жив Демон, мы непобедимы. Чтобы победить нас, надо победить Демона. А победить Демона – это убить его! Именно так сказано в Книге Древних! А как можно убить то, что невозможно убить? Его тело как камень. Его ничем невозможно пронзить – ни мечом, ни копьем, ни стрелой. Он не горит, а сам пышет огнем. Поэтому он бессмертен.

– Олии найдут способ, как убить порожденное вами чудовище.

– Недолго им осталось искать. Скоро все они последуют за тобой. А сейчас тобой займутся, и ты расскажешь, каким образом у тебя шла связь с олиями и что ты успел им передать. Стража! Почему он упал? Что случилось?

– Он мертв, Великий Магистр, видимо, принял яд, вот в зубах раскушенная трубка. Похоже, он готовился к тому, что когда-нибудь его предательство раскроют.

– Очень жаль, что из него ничего нельзя выбить! Но, во славу Черной Змеи, от предателя мы избавились, а это уже хорошо! Все свободны! Первый Избранный брат, задержись. А теперь самое главное – всю имеющуюся магическую силу жрецов направь на переход армии Демона и его самого к стенам города, с которого начинаются наши новые завоевания, как его? Ах, да, Ларса.

– Разрешите узнать, Великий Магистр.

– Что именно?

– Жителей той провинции олиев, которую вы называли только в моем присутствии и говорили, что реально на нее будет совершено нападение, удалось уничтожить?

– Конечно же, нет. Это была проверка для тебя. В сложившейся ситуации мне надо было проверить каждого, в том числе и тебя. И я рад, что ты выдержал проверку.

– Я тоже, Великий Магистр! В моей личной преданности вам можете не сомневаться!

31.

Сразу же после позднего завтрака ко дворцу, где должен был состояться Большой Земельный Собор, со всех концов города стали съезжаться номархи. В нарядных одеждах, с массивными золотыми цепями на таких же массивных шеях, с непременным кинжалом с узорчатой рукоятью в разукрашенных ножнах у пояса. На разноцветных парчовых накидках вышит герб нома. Такими же гербами расшиты и костюмы не только трех сопровождающих слуг, но и попоны лошадей. Количество слуг много лет назад было закреплено законодательно, указом энси, чтобы не провоцировать номархов, имеющих значительно большие земельные наделы и, соответственно, больше вооруженной силы, на попытку силой оружия решить вопрос о власти в свою пользу.

Дворец правителя нома Кириониса, избранный местом проведения Собора, и в отсутствие хозяина, который, как известно, скрылся в неизвестном направлении, был разукрашен разноцветными флагами. У входа каждого прибывшего номарха встречал распорядитель, назначенный Сарниусом, главным организатором проведения Собора, фактическим регентом царства, и, сверяясь с имеющемся на руках планом рассадки, проводил до его места в зале.

Немало споров в свое время вызвало обсуждение места расположения каждого из номархов. Проще было бы, если бы зал, в котором должен был пройти Собор, был круглым. Тогда бы удалось разместить их более-менее равномерно, не ущемляя самолюбие тем, что некоторым из них придется сидеть в самом углу. Однако зал был прямоугольный, и пришлось попотеть, сначала выбирая каждому номарху место, а затем еще и направляясь к каждому из них целой делегацией чтобы снять вопросы о том, почему его посадили именно сюда, а не куда-нибудь поближе к передним рядам.

Сарниус вкупе с несколькими верными ему сановниками все же остановился на варианте, когда тех, про кого кто точно было известно, что они подадут голос за него, сгруппировали в левом крыле зала. Рядом с ними были места тех, кто еще колебался, но все же склонялся к тому, чтобы также подать голос в его пользу. Дальше располагались те, кто мог бы подать голос за номарха, но почему-то открыто не поддерживал его. Сарниус надеялся, что они еще пересмотрят свои позиции прямо в ходе голосования. На правом же крыле были места ярых его противников. Причем он постарался сделать так, чтобы они не сидели компактной группой, а были разобщены теми, кто желал выдвинуть самого себя.

Итак, зал был прямоугольным. В центре его спиной ко входу рядами располагались ровно двести сорок одна мягкая табуретка с подлокотниками по числу зарегистрировавшихся номархов. Правда, всего их приехало двести сорок, но это двести сорок первое место предназначалось для два дня назад специальным указом получившего титул номарха бывшего сотника, а ныне полномочного начальника «бессмертных» Шар-Карена.

Напротив этих табуретов у противоположной стены на постаменте установлены были табуреты председателя собрания и двух его помощников, перед которыми были маленькие столики для бумаг. Всех троих следовало выбрать из числа присутствующих номархов. Сбоку стоял стол для писцов, которые должны были вести запись всего, о чем говорилось в зале, а также стол для законоведов. Еще далее, по бокам, справа и слева от табуретов номархов, повернутые лицом к их боку, стояли по два ряда табуретов для особо знатных гостей, которым позволено было присутствовать на выборах нового энси. Это были высшие государственные сановники, многие из них специалисты по управлению государством, но не имеющие право голоса, и послы и руководители других держав, прибывшие по специально разосланным приглашениям.

Сзади за табуретами номархов до входа в зал было еще много места. Оно также было заполнено табуретами, в которых разместилась приехавшая любопытная знать.

Короче говоря, большой зал был заполнен под завязку.

Когда Шар-Карена, одного из последних, распорядитель подвел к его месту и он устроился на мягком табурете, легкий шум пронесся по залу. На многих лицах читалось явное недоумение, или даже недовольство или пренебрежение.

Когда все места, наконец, были заняты, в центр зала вышел в парадной форме номарх Сарниус. Он поднял руку вверх. Откуда-то сверху, с закрытых балкончиков, прозвучали сигналы труб, призывающие к вниманию. Шум затих.

Сарниус обвел зал глазами. И ему стало не по себе. Прямо на него смотрели умные со смешинкой глаза исчезнувшего и до сих пор разыскиваемого посланными им наемными убийцами бывшего секретаря правителя Имхотепа, удобно устроившегося на одном из боковых гостевых табуретов (почему бывшего? – подумалось номарху, – разве его кто-нибудь отстранял от этой должности? Но так приятно было думать о нем как о бывшем!), а на табурете, установленном для правителя нома Кириониса (он зарегистрировался в свое время, вернее, его зарегистрировали, и не устанавливать для него табурет было невозможно) удобно устроился сам Кирионис, иронично поглядывая в сторону номарха.

У Сарниуса перехватило было дыхание, но он, закаленный в придворных интригах, быстро овладел собой.

После краткой вступительной речи, в которой он вкратце коснулся причин, вызвавших Большой Земельный Собор, Сарниус сказал:

– Властью, данной мне энси, я объявляю Большой Земельный Собор открытым!

Снова зазвучали трубы, а по залу из конца в конец прошло: – О какой власти он говорит? Никакой энси ему никакой власти не давал!

Некоторые из номархов говорили это своим соседям настолько громко, что даже сквозь звуки труб это было услышано и Сарниусом. Он понял, что одной своей необдуманной фразой лишил себя сразу множества голосов. Надо было попытаться вернуть себе расположение зала.

Дальше пошли предложения по выборам председателя собрания и его заместителей. Как ни упорствовал Сарниус, но на почетную должность председателя собрания ему не удалось выдвинуть своего человека. Председателем стал известный всем правитель нома Кирионис, которого Сарниус относил к своим врагам. Оставалось только втихую скрипеть зубами и проклинать неумелых убийц, посланных Шар-Кареном.

С искусственной улыбкой на лице Сарниус проводил избранного председателя к его креслу, передал ему написанный план ведения Собора и занял свое место в первом ряду кресел. А вот на место помощника председателя ему довольно легко удалось провести преданного ему номарха. Несмотря на то, что место второго помощника председателя занял представитель независимого крыла, Сарниусу стало веселее. Что ж, первый бой он не выиграл, но и не проиграл. Его человек не стал председателем Собора, но стал помощником председателя, а это немаловажно – он может влиять на ход собрания.

Затем началась длительная процедура оглашения полномочий участвующих номархов. Перечислялись регалии и родословные каждого из них. Затем номархи поднятием руки голосовали, принять его полномочия или нет. Все шло нормально до тех пор, пока не было названо имя Шар-Карена. Вокруг него сразу же поднялась шумиха. Одни кричали – кто он такой? Другие требовали более детальной проверки его полномочий. Сарниусу пришлось дважды выходить вперед и, стоя лицом к номархам, давать пояснения. Шар-Карен краснел и бледнел попеременно, ерзая в своем кресле.

      Первые два голосования были не в пользу Шар-Карена, но каждый раз помощник председателя снова просил председателя вызвать свидетелем Сарниуса и снова ставил вопрос о переголосовании. Председатель не мог отказать помощнику. На третий раз, наконец, Шар-Карен получил на два голоса больше, чем требовалось, и его полномочия полноправного члена Собора были подтверждены.

Сарниус снова с облегчением вздохнул – хотя подтверждение полномочий бывшего сотника и потребовало предельных усилий, но он победил, и в его копилке голосов будет на один больше. А что за голоса придется бороться всерьез, ему теперь было совершенно ясно.

После подтверждения полномочий председатель, правитель нома Кирионис, объявил перерыв на обед, после которого, собственно, и должно было состояться выдвижение кандидатур на престол правителя и сами выборы.

За обедом, на котором присутствовал также и Шар-Карен, Сарниус вовсю честил и Кириониса, и Имхотепа.

– Они не зря явились сюда, – говорил он, – небось, что-то готовят. Знать бы, что.

– И ведь скрывались где-то, подлые твари, – добавил Шар-Карен, – как за ними не охотились, а сумели отсидеться в какой-то крысиной норе и выползли на поверхность!

– Ну что ж, все главное впереди. Лишь бы сторонники не подкачали!

– Не должны! Мы не зря последние дни провели и уйму золота потратили!

После обеда Собор возобновил работу. Сарниус, следуя на свое место, обнаружил Имхотепа уже сидящим в кресле, а в руках его были две шкатулки – одна подлиннее, другая покороче. Секретарь снова со смешинкой взглянул на номарха. Тот отвел глаза. Стало понятно, что бывший секретарь правителя принес какие-то записи. Неужели это завещание энси, про которое много говорили, но которое никто так и не увидел? Тогда что же во второй шкатулке? Неужели большая государственная печать, которую он так ловко увел прямо из-под носа Сарниуса? От былого спокойствия и уверенности у Сарниуса не осталось и следа.

Председатель, заглянув в план проведения Собора, предложил выдвигать кандидатуры на вакантную высшую государственную должность энси. Посыпались предложения. Было названо почти два десятка имен из числа присутствующих номархов. Когда предложений больше не стало, председатель, правитель нома Кирионис, снова задал вопрос: – Есть еще кандидатуры?

После длительной паузы и всеобщего молчания прозвучал голос Шар-Карена: – Есть!

– Кого предлагает номарх Шар-Карен? – задал обычный вопрос председатель Кирионис.

– Номарха Сарниуса, – ответил бывший сотник.

Было договорено, что имя Сарниуса назовется самым последним, чтобы его рассматривали, когда других кандидатур уже не останется. В этом был тонкий психологический расчет. К тому моменту, когда номархи, наконец, доберутся до обсуждения его кандидатуры, последней в списке, они уже вволю накричатся, подустанут, и их воля будет притуплена.

Номарх Сарниус был последним занесен в список кандидатов на престол. Сарниус в душе торжествовал! Всё, дело сделано, он – энси!

– Есть еще кандидатуры? – снова спросил председатель Кирионис.

В зале повисла тишина. И среди нее громом прозвучало: – Есть!

Говорил, поднявшись во весь рост, секретарь правителя Имхотеп.

В зале поднялась буря. Номархи кричали, перебивая друг друга.

– Он не уполномочен! – кричали сторонники Сарниуса, чувствуя опасность в словах секретаря правителя.

– Он имеет право! – кричали в ответ другие.

Кирионису с трудом удалось установить тишину.

– Поясните нам, секретарь правителя Имхотеп, на основании чего вы имеете право выдвигать кандидатуру энси.

– Пожалуйста, господин председатель, – ответил тот, – на основании Весеннего Закона энси Ур-Нанше, правившего страной два столетия назад. Согласно пункту второму главы шестой Закона действующий секретарь правителя имеет право выдвигать кандидатуру энси на Большом Земельном Соборе. Сам Закон хранится в столице во дворце энси, ее подтвержденная копия имеется здесь в библиотеке дворца и расположена…

Имхотеп назвал точное расположение свитка в огромной библиотеке.

Легкий шум прошел по рядам номархов, когда они услышали ответ. Никто из них и не подозревал о существовании два века назад какого-то энси Ур-Нанше, не говоря уже о том, чтобы знать о каком-то его законе.

Председательствующий обратился к законоведам. Те попросили время на доставку свитка в зал Собора. Кирионис объявил небольшой перерыв. Никто не вставал с места. Повсюду шло горячее обсуждение случившегося. Казалось, что среди всеобщей сумятицы только Имхотеп, а с ним и Кирионис, сохраняли абсолютное спокойствие.

Тут же были посланы посыльные, которые быстро доставили большой пожелтевший свиток. Собор возобновился вновь.

Председатель Кирионис попросил законоведов прочитать вслух указанный пункт закона и прокомментировать его. Когда он был прочитан, комментировать ничего не надо было. В нем прямо было записано: может…, имеет право…, должно быть рассмотрено на равных правах…

– У номархов есть возражения против того, чтобы секретарь правителя выдвинул кандидатуру на должность энси?

Ни одна рука не поднялась против. Как того ни хотелось Сарниусу, и он вынужден был признать правоту секретаря и голосовать за то, чтобы он внес кандидатуру.

– Кого предлагает секретарь правителя Имхотеп? – задал вопрос Кирионис.

– Советника Орагура! – последовал ответ.

И снова буря пронеслась по залу.

– Как можно избирать погибшего? Это кощунство! – кричали одни.

– Он жив! – кричали другие.

И снова председательствующему с трудом удалось погасить страсти в зале.

– Нам снова требуются пояснения, – сказал Кирионис.

– Никто не видел тела погибшего в горах советника, – пояснил секретарь. Он мог упасть в пропасть, но остаться в живых. То есть факт его смерти не установлен и не подтвержден, а раз так, то согласно Уложению, действующему в царстве, советник признается временно отсутствующим, пока не доказано обратное, что согласно Своду о проведении Большого Земельного Собора не является препятствием для рассмотрения его кандидатуры на любой из государственных постов, в том числе и на высший пост энси.

И снова председатель Кирионис обратился к законоведам, которые подтвердили то, что сказал секретарь правителя.

– Я прошу разрешение зачитать последнюю волю ушедшего знси, – обратился к председателю секретарь.

– Не возражаю, если будет доказано, что это действительно завещание энси, – сказал Кирионис.

– Здесь, в футляре, находится завещание покойного энси, – продолжил Имхотеп, – оно написано в присутствии нескольких послов дружеских держав, которые здесь присутствуют и могут засвидетельствовать правдивость и моих слов и то, что это действительно написано самим энси.

Он перечислил имена двух послов крупнейших соседних стран, которые вышли вперед. Им был передан футляр, из которого извлекли запечатанный несколькими печатями свиток. Каждый проверил свою печать и подтвердил, что это его печать и она не нарушена. Затем свиток был передан законникам, которые вскрыли печати и огласили последнюю волю энси. Он давал характеристику ближайшим приближенным и оценивал их с точки зрения поставить преемником в случае своей смерти.

Номарх Сарниус был охарактеризован как жадный, тщеславный, мстительный, честолюбивый и неумный человек. Государство и его граждан, отмечалось в завещании, он доведет до предельной нищеты неумелым управлением.

В противоположность ему советник Орагур был отмечен как выдающийся государственный деятель. Было отмечено несколько его слабых мест, но указано, что это связано лишь с его молодостью, а, как известно, этот недостаток проходит сам по себе.

И тогда, основываясь на завещании энси и на подтверждении законоведов, председатель поставил на голосование предложение – утвердить кандидатом на должность энси временно отсутствующего советника Орагура.

Предложение прошло большинством голосов. Даже некоторые из стана номарха Сарниуса голосовали за предложение – что толку сопротивляться, если советник никогда не появится? Просто затягивать непонятно для чего время тоже не хотелось.

Несмотря на демарши, предпринятые секретарем правителя, оглашенным им завещанием энси и внесенную этим сумятицу, Сарниус все равно не видел в зале того, кто мог бы составить ему конкуренцию. Оставалось просто пройти через процедуру голосования. Номарх вздохнул и закрыл глаза, представляя себя в наряде и короне энси. Это будет здорово!

Тем временем шло голосование по каждой выставленной кандидатуре. Некоторые брали самоотвод. За других голосовали только их немногочисленные сторонники. На вопрос председателя, есть ли возражения против кандидатуры и имеются ли порочащие его сведения, никто даже не поднимался, чтобы заявить об этом. Все понимали, что это просто проходные фигуры. Но вот все предыдущие кандидатуры были рассмотрены и отвергнуты.

– Рассматривается кандидатура номарха Сарниуса, – объявил председатель.

В зале оживились, раздались одобрительные выкрики.

– Есть ли возражения против кандидатуры и имеются ли порочащие его сведения? – задал вопрос председатель, правитель нома Кирионис.

В зале повисла напряженная тишина, не нарушаемая ни одним звуком. Номарх Сарниус с облегчением вздохнул и победно улыбнулся.

– Есть и возражения, и сведения! – громкий знакомый голос произнес от двери.

32.

Сарниус побелел и повернулся туда, куда уже были повернуты лица всех присутствующих в зале. Там, у входных дверей, стоял советник Орагур, живой и здоровый, одетый, правда, в странный простой костюм, напоминающий кожу. Рядом с ним стояли огромный мощный гигант, известный в армии и большинству присутствующих бывший циркач Пирт и еще двое каких-то «бессмертных», все в таких же одеяниях. Начавшийся в зале легкий гул перешел в сильный шум.

Советник быстрой походкой пересек зал. Рядом с ним, посматривая по сторонам, шел Пирт. Они прошли мимо сидящих Сарниуса и Шар-Карена, которые смотрели на советника с ненавистью, как на гремучую змею.

Орагур поднял руку вверх. Сразу же наступила мертвая тишина.

– Я обвиняю номарха Сарниуса в предательстве интересов государства, – заговорил советник, – он в сговоре со жрецами Черной Змеи привел к воротам города кутиев для того, чтобы отдать им и город, и страну на разграбление; я обвиняю его в том, что он совместно с сотником Шар-Кареном убил командующего «бессмертных» Пиригона; и, наконец, я обвиняю его в том, что они же вдвоем убили энси!

Что тут началось в зале! Крики «ложь» перемешивались с криками «где доказательства?» и «он не лгун!», «он говорит правду!».

Номархи готовы были кинуться друг на друга. Сарниус сидел, ни жив, ни мертв. Примерно то же самое ощущал и Шар-Карен.

– Где доказательства? – наконец, придя в себя, завопил Сарниус, – пусть предъявит доказательства!

– Тишина! Тишина! – закричал с председательского места правитель нома Кирионис. По залу по его сигналу забегали распорядители, успокаивая разгневанных номархов. С огромным трудом им удалось навести тишину.

– Советник Орагур, – встав со своего места, заговорил председатель Кирионис, – вы должны отдавать себе отчет в том, что ваши обвинения настолько серьезны, что по любому из них номарха Сарниуса можно обвинить в государственной измене и казнить. Но есть ли у вас доказательства его преступлений, не голословны ли они?

– Я ничего не буду говорить, вы все увидите сами.

Советник сделал знак Пирту и отступил в сторону. При наступившей вслед за этим всеобщей тишине Пирт снял из-за спины мешок, развязал его и достал нечто, завернутое в толстый слой материи. Весь зал терпеливо и молча ждал, пока материя не была развернута. Пирт извлек небольшой играющий бликами света по граням кристалл и с силой метнул его на пол. Кристалл рассыпался, на его месте поднялся туман, который тут же затвердел, и весь зал увидел и услышал и сцену гибели Пиригона и не желающих участвовать в предательстве «бессмертных», и переговоры Сарниуса с черным жрецом о будущей роли кутиев, и о будущем убийстве энси, и об отдаче страны под власть черных жрецов.

Зал замер, никто не шевелился, наблюдая за проходящим перед глазами действием, и в общем-то негромкие голоса разговора, происходящего в затвердевшем тумане, были слышны во всех углах большого зала, имевшего превосходную акустику.

Когда туман осыпался вниз и распался на отдельные на глазах тающие мелкие фрагменты, некоторое время в зале царила мертвая тишина. Можно было бы услышать, как пролетает муха. А затем яростный рев возмущенных номархов потряс стены зала. Искали Сарниуса и бывшего сотника Шар-Карена, чтобы разорвать их на части. Но их нигде не было. Поняв, что их преступления раскрыты, они сбежали. Каким образом удалось исчезнуть им из заполненного зала так, что никто не обратил на бегство внимания, осталось загадкой.

А пока председатель поставил на голосование последнюю имеющуюся у него кандидатуру на пост энси – советника Орагура. Ни одного голоса не было подано против него. Номархи, ранее поддерживающие Сарниуса, не простили ему предательства и дружно, как один, отдали голоса Орагуру.

Председательствующий правитель нома Кирионис стоя огласил итоги голосования, объявил советника Орагура новым полновластным энси Лагаша и, тут же спустившись с возвышения, первым обнял и поздравил его. И сразу же советник оказался в кольце поздравляющих его номархов. Со всех сторон к нему тянулись дружественные руки, и он понял, что при такой всеобщей поддержке управление страной не будет в тягость.

Кирионис, снова устроившись на табурете председателя, попросил тишины и объявил, что придется подождать, пока писцы не оформят решение Большого Земельного Собора соответствующим образом и не скрепят его большой государственной печатью. Только тогда советник уже официально в глазах всего мира станет энси. Государственная печать уже лежала возле усердно скрипящих перьями законников, а секретарь правителя Имхотеп, уже успевший и поздравить советника с получением им титула энси, и получить от него встречную просьбу продолжать работать секретарем правителя, и сразу же дать согласие на это, как большой мартовский кот полулежал на табурете, довольно улыбаясь и что-то мурлыкая себе под нос.

Пока готовилось решение, а это заняло не так уж и мало времени, Орагур из конца в конец ходил по залу, разговаривая с номархами, обговаривая с ними новую государственную политику.

Уже вечерело, когда, наконец, было объявлено, что работа над документом завершена. Номархи снова заняли свои места. Под барабанный бой в зал Собора внесли большой скрученный свиток. Председатель, правитель нома Кирионис, спустился с возвышения в зал, принял свиток из рук законников, развернул и стал зачитывать его.

Не будем повторять то, что в нем было написано. Нам все это уже известно из повествования. По окончании чтения Кирионису поднесли большую государственную печать. Он прижал ее к низу свитка, немного выдержал, а затем поднял свиток над головой.

– Церемония окончена, – провозгласил он, – еще раз поздравляю всех с новым энси!

Номархи опять окружили Орагура, поздравляя его снова и снова.

Кирионис еле успел передать свиток законникам на сохранение и внесение его в государственный реестр, как к нему торопливо подошел кто-то из слуг и что-то зашептал ему в ухо. Он остановил слугу, тут же бесцеремонно растолкал номархов и, выхватив из их круга нового энси, отвел его в сторону, куда подозвал слугу, который повторил все, что он до этого говорил Кирионису.

– Предатель и есть предатель! – вслух сказал Орагур и добавил, обращаясь к слуге: – а ты приводи их сюда, здесь мы и поговорим.

Слуга тут же удалился, а новый энси Орагур вышел на возвышение.

– Господа номархи, я прошу внимания! – голос его разнесся по всему залу.

– Энси говорит, новый энси желает что-то сказать! – пронеслось по залу.

Все присутствующие замолчали.

– Я благодарю всех присутствующих за оказанное мне доверие, – сказал новый энси, – но празднование ввиду некоторых только что открывшихся обстоятельств переношу на более позднее время. Об этом будет сообщено дополнительно.

Присутствующие в зале переглянулись – какие могут быть сейчас обстоятельства?

– Я прошу остаться в зале только номархов и высших государственных сановников. Всех остальных присутствующих гостей еще раз благодарю. Езжайте по домам. Скоро вы все узнаете. Поверьте, только чрезвычайные обстоятельства государственной важности заставляют меня просить вас сейчас удалиться.