В это время в залу вошла Марья Васильевна с дымящейся тарелкой борща на подносе, рядом стояла тарелка с тонко нарезанными кусочками колбасы и твердого сыра.
– Присаживайтесь к столу, – Петю не надо было приглашать дважды, – может, вам сто грамм для аппетита налить?
– Вы знаете, я не откажусь. Не подумайте, что я горький пьяница. Но хочется так выпить настоящей водки, а то там такую некачественную водку делают из саксаула.
Мама с удовольствием вытянула из шкафа бутылку "Столичной" и граненый стакан, ей даже понравилась прямота парня, который не стал юлить, делать из себя строгого трезвенника.
– Вот у нас осталась бутылка водки, которую мы брали еще на первомайские праздники, – она налила в стакан водки и подвинула его к Пете, – угощайтесь.
– Так, может, и вы со мной за компанию, а то в одиночку только алкоголики пьют. – Петя посмотрел на будущую тещу с какой-то нежностью, ведь так заботилась о нем только родная мама.
Марья Васильевна достала из шкафа еще один стакан и поставила его на стол.
– Я только немножко налью себе, а то я быстро пьянею, – она налила себе в стакан совсем малую дозу.
– Так за что же выпьем? – спросил юноша, поднимая бокал.
– Думаю, что за нашу встречу давайте выпьем.
– Очень хороший тост. Я рад нашей встрече.
После выпитого алкоголя, Петя стал, с удовольствием есть борщ, доставляя тем самым большое удовольствие для мамы Наташи, ибо видела она, как аппетитно он употребляет её кулинарное творение. За обедом у них возник оживленный разговор. Мама расспрашивала о родителях парня, о том, чем он сейчас занимается на целине, в каких отношениях он со своим начальством, и как ладит со своими подчиненными. А в конце задала совсем неожиданный вопрос.
– А что же вы думаете делать дальше?
– Буду работать, у меня есть планы по расширению производства. Самое сложное для него достать оборудование для новой линии. – Он хотел сказать о высоком покровителе, к которому он обращается с трудного положения, но мама перебила его.
– Я хотела спросить, что же вы думаете делать с Наташей, ведь она в положении.
Петр ждал этот вопрос, готовил свой ответ на него, но все же он прозвучал неожиданно, когда он подносил ко рту очередную ложку борща и не донес, вылил обратно в тарелку.
– Я думал над этим вопрос. Вопрос, конечно, очень серьезный, надо к нему относиться со всей серьезностью.
– Я тоже думаю, что вопрос серьезный. Так что же вы ответите?
– Мой ответ таков, я хочу Наташу взять в жены.
– Вы это ответственно заявляете?
– Очень ответственно говорю об этом, но ведь Наташа не желает даже общаться со мной. Я сознаюсь, что поступил тогда не очень хорошо, но раз так получилось, то надо что-то решать. Ребенку нужен отец, я вот рос без отца, то понимаю, как это важно.
– Наташа тоже росла практически без отца. Он ушел на войну, когда ей было четыре года.
– Я знаю это, Наташа мне рассказывала это.
– Так вы согласны стать отцом ребенка?
– Да, и отцом ребенка, и супругом вашей дочери, но вот, как она на это посмотрит, я не знаю.
– Я думаю, что я смогу повлиять на Наташу, что дальше?
– Дальше мы пойдем в ЗАГС и подадим заявление, чтобы нас расписали, а затем мы организуем небольшой праздник. Я прихватил с собой деньги, чтобы закупить все продукты.
– У меня тоже есть некоторые сбережения.
– Не надо ваши деньги тратить, я сам должен оплатить все расходы.
Мария Васильевна подумала, что юноша будет для её дочери хорошим мужем, все устраивается наилучшим образом. Проблема, которая волновала её последнее время решалась очень положительно, теперь она могла вздохнуть облегченно.
– Да, вы кушаете, а то я вас отвлекла, – заботливо сказала Марья Васильевна и добавила, – можете себе еще водки налить.
– Не откажусь, тем более что есть такой хороший повод. Я очень волновался, когда шел к вам, но вы меня очень приветливо встретили, и мы с вами так мило поговорили. Вот только давайте и вам налью немного водки?
– Повод, конечно, хороший. Я тоже не ожидала, что все так решится. За это надо выпить только совсем немного.
Петр выполнил пожелание своей будущий тещи, и они выпили. В этот момент из спальни вышла Лена.
– По какому случаю банкет устроили? – спросила она с долей иронии.
– Да, вот с зятем решили выпить по случаю решения всех проблем.
– Не рано ли празднуете, ведь Наташа не хочет даже выходить из комнаты.
– Ничего я попробую её уговорить. Она ж должна понять, что её ребенку нужен будет отец.
– Она сказала, что ей никто не нужен, она сама сможет вырастить своего ребенка.
– Это она сгоряча говорит, а потом одумается. Ведь ей надо будет думать не только о себе, но о своем ребенке. Мы уже обговорили с Петром все подробности их будущую жизнь, они собираются пожениться. Так что собирайся, будешь подружкой на свадьбе.
– С удовольствием, вот только Наташа меня беспокоит. Она такая же упрямая, я её столько раз убеждала, уговаривала, а она ни в какую.
– Тебя не послушала, а меня послушает, я её мать.
5 ноября состоялось заседание Президиума ЦК КПСС. После решения первоочередных хозяйственных вопросов слово взял Никита Сергеевич Хрущев.
– Приближается дата 21 декабря и нам надо решать, что с этим делать? – Первый секретарь обвел своими пронзительными глазами присутствующих.
– Я считаю, что мы должны провести торжественное заседание по поводу очередной годовщине рождения нашего вождя, – твердо заявил Вячеслав Молотов.
– А как же быть с теми негативными фактами, это даже мягко сказано, которые вскрываются в результате расследования комиссии по фактам "культа личности".
– Но ведь за время правления товарища Сталина страна добилась огромных успехов в народном хозяйстве, под его руководством мы добились победы над фашизмом.
– Только каким образом были достигнуты эти победы, – вставил слово секретарь Президиума Шепилов.
Молотов свернул на него злым взглядом, мол, куда ты лезешь, юноша, без года неделю введен в Секретариат, а уже пытаешься иметь свое суждение. Однако Шепилов выдержал этот взгляд, он был уверен в поддержке его линии Хрущевым, который хотел использовать главного редактора газеты "Правда" в его борьбе со старой сталинской гвардии.
– Да, цена дорогая. Уничтожены тысячи ни в чем не повинных людей – поддержал молодого человека Хрущев.
– Это была классовая борьба тут возможны исключительные меры не исключены, – продолжать упорствовать Молотов, – но это не уменьшает заслуги нашего вождя.
– "Красный террор" официально был прекращен по отношению к своим противникам в начале 1920 года, когда вышло постановление, подписанное Дзержимским, по согласовании с Лениным 15 января 1920 года о отмене смертной казни. «Так кто дал право Сталину в тридцатых годах развязать террор против наших граждан», – сказал Шепилов и посмотрел на Хрущева, тот в знак согласия махнул головой, он был доволен, что не ошибся в выдвижении молодого партийца на ответственный пост. Но у Шепилова были на этот счет свои далеко идущие планы, со временем свергнуть с престолов всех людей, у которых руки были по локоть в крови.
– Я согласен, что были репрессии, возможно, были там и невинные люди. Что поделаешь, лес рубят щепки летят, – с привычным юмором заметил Ворошилов, – согласен, что торжественное заседание проводить не следует, но на промышленных предприятиях, в учебных заведениях следует провести собрания. А то люди могут нас не понять.
– Я придерживаюсь мнения Хрущева, что нельзя восхвалять Сталина за его такие дела, его нельзя равнять с Ленином. Поэтому в прессе и по радио не должно быть хвалебных словоизлияний "великому вождю", – высказал свое мнение Каганович, у него была обида на Кобу за то, что он казнил его брата.
– Еще я считаю, что есть Сталинские премии за различные достижения в культуре, науке и производстве, а Ленинских премий нет. Это надо исправить, – сделал поправку в резолюцию Пленума Анастас Микоян.
– Я вижу, что Президиум большинство поддерживает мое мнение и поручаю Секретариату написать резолюцию и практические мероприятия по преодолению "культа личности", – заключил Никита Сергеевич и объявил окончание работы Президиума ЦК КПСС.
Переговоры с Наташей были длительные и безрезультатные, она упорно не желала прощать Петра, а тем более, идти с ним в ЗАГС. Все доводы мамы о необходимости зарегистрировать брак с Власенко разбивались о стену неприемлемости такого союза, который зиждется на насилии, а не на любви.
– Пойми, доченька, что ты теперь не одна и должна думать о своем ребенке. Как ты сама сможешь его содержать и воспитывать.
– Не переживай, мама, я смогу сама вырастить своего ребенка. Не надо мне его помощь.
– Тебе не надо, а ребенку отец нужен. Ты сама выросла без ребенка и знаешь, как это тяжело, но это было военное время, а сейчас мирное время и ребенок должен жить в полноценной семье.
– Мама, о какой ты полноценной семье говоришь, если я его ненавижу.
– Наташа, я прошу тебя, наберись терпения.
– Никогда. Мама такое не прощается.
Марья Васильевна тяжело вздохнув, вышла из спальни в залу, где её с нетерпением ждал Петр.
– Ну, что Наташа?
– Не соглашается, – с огорчением ответила мама.
– Я ж говорила, что её не переубедишь, – заметила Лена.
– Но что же делать в таком случае? – озабоченно спросила Марья Васильевна.
– Надо подождать, пускай она успокоится, трезво оценит свое состояние и тогда примет правильное решение, заметила Лена.
– Я ж не могу долго ждать, у меня только две недели отпуска.
– Но ты же видишь, как сейчас к тебе Наташа относится, а без её согласия как можно заключить брак, – сделала вывод Лена.
– Значит, у нас есть две недели, чтобы уговорить мою дочь.
– Да. Я поеду к маме в село, помогу ей в хозяйстве, а, когда буду ехать назад. то заеду к вам, чтобы узнать её решение. Но в любом случае, даже, если Наташа не согласится выйти за меня замуж, я признаю ребенка своим, и буду помогать материально.
На целину Петр Власенко ехал в расстроенных чувствах, Наташа так и не дала согласия на заключение брака. Она даже не хотела видеть его ни в день приезда, ни в день отъезда. Марья Васильевна сказала, что её дочь не хочет слушать никаких доводов рассудка, и она уже не пытается с Наташей заговорить на эту тему, чтобы не произошло ничего непредвиденного. При этом мама была в угнетенном состоянии, и Петя понимал, что виной этому его проступок.
– Вы извините меня, Марья Васильевна, я причинил Вам много неприятностей, но я, по-прежнему, готов жениться на вашей дочери, хотя приму её любой выбор.
– Я понимаю вас. Молодость – это время, когда делают много ошибок, но я благодарю вас, что вы хотите исправить это положение. Наташа сейчас очень подавлена, но я думаю, что со временем она изменится.
– Я буду ждать этого, а вас я попрошу, чтобы вы писали о, том, как вы живете, в каком состояние находится Наташа. Я буду переживать и за неё, и за ребенка.
– Хорошо, я буду держать вас в курсе дела.
– Да, я вот еще, что хотел сказать.
– Я вас слушаю.
– У вас появятся дополнительные расходы, Наташе надо будет организовать хорошее питание. так я оставлю вам деньги.
Петр вытянул из бокового кармана пачку денег и протянул их Марье Васильевне, но она не стала их брать, а сделала шаг назад.
– Спасибо. Ничего нам не надо. Я работаю, получаю хорошую зарплату, вот с Нового года обещают еще повысить, да и Наташа получает стипендию.
Но парень был настойчив.
– Марья Васильевна, я прошу вас принять эти деньги, ведь я, как отец, должен тоже заботиться о своем ребенке. Я буду там очень волноваться, думая, все ли благополучно с Наташей и с ребенком. Если деньги не потребуются, то вы вернете их мне. Не буду же я их снова возвращать на Сберкнижку, у вас они будут лежать в целостности и сохранности.
– Но в банке на них бы шли проценты.
– Я вас умоляю, Марья Васильевна, из-за каких-то копеек терять свое спокойствие не стоит.
После такого уверения мама взяла деньги, поблагодарив за заботу о её дочери самого дорогого человека на этой земле.
– Мне она тоже очень дорога, и я все готов сделать, чтобы сделать её счастливой, – сказал парень и отправился на вокзал.
Побежали мимо километры родной земли, где уже вся природа приготовилась к зимней спячке. Скверно было на душе у парня, в который раз он упрекал себя за такой опрометчивый проступок. Вспоминал он, как они познакомились в трамвае перед отправкой на целину, как он был счастлив, когда он получил от Наташи первое письмо, хотя она его и писала по поручению комсомольского комитета. Благодаря её он возобновил занятия в вечерней школе, чтобы получить среднее образование. После школы у него появится возможность продолжать свою учебу, чтобы двигаться по социальной лестнице вверх. Он чувствовал, что становился лучше, стараясь подняться до её уровня. Раньше он никогда не читал никакой художественной литературы, а благодаря ей открыл необычайно интересный богатый духовный мир. Вот только он поступил подло, совсем не так, как поступали книжные герои. Как ему хотелось вернуть все назад, восстановить те прекрасные отношения, которые были у них накануне.
Власенко приехал на целину, когда туда пришла уже зима, утром стояли заморозки и выпал первый снег.
Первым делом Петя зашел к директору МТС Сергею Николаевичу.
– Ну, как там свадьба? – после обмена приветствиями и рукопожатиями спросил он парня.
– А никак, – коротко ответил огорченный парень.
– Что ж случилось? – Сергей Николаевич был удивлен такому повороту событий.
– Не знаю. Я предложил ей выйти замуж, мама её против этого не возражала, но Наташа не согласилась.
– Видно сильно она обиделась на тебя?
– Да, наделал я пакостей, теперь страдаю.
– Но ты не очень переживай, перемелется, плохое забудется, а хорошее останется, – директор хлопнул Петра по плечу.
– Её мама тоже так сказала.
– Верно, сказала, а пока приступай срочно к делам, а то у нас тут работа без тебя застопорилась. Два дома новых выгнали, а леса вот нет ни у нас на складе, ни в Урицке. Так что одна на тебя надежда – езжай в Кустанай и выбивай для нас лес, может, к самому обратись.
Сергей Николаевич показал кивком головы вверх, имея в виду главного покровителя Леонида Брежнева.
– Хорошо поеду, когда собираться?
– Можешь завтра, машину я для поездки выделю, приходи утром в нарядную.
Власенко махнул головой в знак согласия, вышел из кабинета и пошел в общежитие собираться в неблизкий путь. В общежитии остановился возле комнаты, где жили летом Наташа и Лена, так хотелось открыть двери и встретить их приветливые лица. Стало немного грустно от мысли, что больше такое никогда и нигде не повторится.
Вечером с работы пришли ребята, стали поздравлять его с женитьбой, но он сказал, что свадьбы не было. Это их расстроило, ибо они рассчитывали, что по приезду Петя устроить им хороший праздник.
– Ну, хоть привез бутылочку самогонки с нашей родины? – осторожно поинтересовался Сергей Лагута.
– Захватил, – ответил Петя.
– Так чего же ты зажал её давай на стол, и сейчас отметим тот факт, что тебя не связали тяжелые брачные узы, – бодро заметил Гриша Погорелый.
– Конечно, за это надо выпить, ибо мы навсегда бы потеряли своего начальника, – добавил Сергей Пилипчук.
Вытянул из своей сумки Петр пол литры самогонки, кусок сала, банку домашней тушенки, а Сергей Лагута достал из тумбочки хлеб и стаканы. В компании ребят Власенко почувствовал себя намного легче и веселее ведь жизнь продолжается, надо забыть только свои неудачи, а со временем превратить их в победы.
Утром Петя выехал в Кустанай. Дорога была дальняя, ночь был мороз градусов шесть-семь, кабину старенькой "полуторки" продувало насквозь, парень сильнее закутывался в свое демисезонное пальто.
– Чего так легко оделся? – спросил водитель Василий Шкурко.
– Не думал, что будет так холодно.
– Возьми мою фуфайку, а то пока доедем, то превратишься в сосульку.
Василий достал из-за спинки свою фуфайку и передал её Власенко.
– Спасибо, – поблагодарил его Петя.
– У нас, когда едешь в дорогу на день, то надо собираться так, будто едешь на три дня, ибо в дороге всякое может случиться. Особенно, когда едешь в зимнюю пору.
Приехали в Кустанай после обеда. Первым делом заехали в областной отдел капитального строительства. Пете приходилось бывать там раньше, когда занимался строительством кирпичного завода. Пошел прямо к начальнику отдела, но тут его ждало маленькое разочарование, ибо прежнего начальника, с которым он неплохо сработался. На его месте сидел пожилой полноватый человек с маленькими глазами.
– Здравствуйте, – сказал парень.
– Что вам надо? – недовольно молвил сквозь зубы начальник отдела.
– Я из совхоза "Россия", понимаете, мы построили два дома, но, к сожалению, у нас нет леса для того, чтобы покрыть крышу, сделать окна, двери.
– У вас разнарядка есть, – этот тип резал Власенко без ножа.
– Нет, у меня разнарядки, но можно ведь договориться. Ведь если мы не перекроем крышу, то испортятся стены дома.
– Ничем не могу помочь. До свидания, – отказ прозвучал, как приговор, но Петр был не из тех людей, кто отступал от задуманного.
Он вышел из здания немного расстроенным, сел в машину и сказал Василию ехать в областной комитет Компартии Казахстана.
– Ничего не получается? – участливо спросил водитель.
– Да. Тут сменился начальник и ничего не хочет и слышать о материалах. Но ничего найдем мы и на него управу.
Однако, не так просто было найти подход к высокому руководству. Сначала он встретился с секретарем, который курировал промышленность области и строительство. Это был казах лет тридцати пяти, очень добродушный, пригласил даже Петю попить чая, но, когда речь зашла о лесе, который нужен для окончания строительства двоих домов, то он вежливо отказал.
Власенко решил идти на прием ко второму секретарю, но его не было на рабочем месте. Прождав безрезультатно до самого вечера, Петр вышел из здания обкома, подошел к машине.
– Что будем делать? – спросил он Василия, – не явился второй секретарь. Видно, у них тут настоящий бардак.
– Ехать в ночь не стоит. Большой риск, что можно заблудиться в степи.
– Поедем, надо поселиться в гостиницу, здесь недалеко имеется, мне уже приходилось там ночевать.
Утром Власенко уже сидел в кабинете второго секретаря, дожидаясь его прихода. Только аудиенция сразу не получалась. Стоило только обратиться ему к моложавому стройному мужчине, видно из бывших военных, с просьбой помочь раздобыть лес для окончания строительства домов для работников совхоза, то он ответил.
– Извините, но я сильно занят, обратитесь в отдел капитального строительства.
– Но я там уже был, они ничем мне не могут помочь.
– Я тоже. Извините.
Такой ответ разозлил парня, он решил использовать последний свой шанс.
– Что ж тогда придется мне позвонить по этому телефону.
Петр протянул мужчине листок с написанным там номером, он увидел, как у того изменилось лицо у секретаря обкома.
– Откуда у тебя этот номер телефона? – с раздражением спросил тот.
– Добрый человек дал, сказал, чтобы звонил, если будут осложнения, – с некоторой иронией заметил Власенко.
– Хорошо, езжайте в отдел капитального строительства я дам распоряжение.
Через неделю лес на стройку завезли, и строители начали делать крышу, а плотники заготавливали окна двери. Правда, оказалось, что нет ни шифера, ни листового металла на покрытие крыши.
Петру надо было снова ехать в Кустанай, чтобы добыть необходимые материалы, только теперь он уже знал все входы и выходы в лабиринте чиновничьих услуг. Ему не надо было ехать к высокому покровителю, чтобы выбить нужные материалы, достаточно было показать номер телефона Леонида Брежнева или фотографию, где он вместе с Первым секретарем ЦК Казахстана сфотографирован во время комсомольской конференции в Алма-Ате.
Таким же образом Власенко доставал стекло для окон, электропроводку и электрооборудование для освещения комнат. К концу ноября два дома для работников совхоза были готовы. Это было настоящее событие для аула, приехало высокое начальство, журналист из районной газеты, который брал у него интервью, а затем написал хвалебный репортаж на целую страницу с фотографией в центре.
Петр был доволен, что он находится в центре внимания общественности, что его работу заметило районное руководство, но полного удовлетворения от этого не было, ибо об этих успехах нельзя было поделиться с самым дорогим для него человеком. К нему пришло одно письмо от мамы Марии Васильевны, за это время, в котором она написала, что Наташа продолжает учебу, состояние здоровья у неё хорошее. Еще она просила разрешения у Пети – можно ли ей на те деньги, которые он оставил, купить новое пальто для Наташи, ибо старое износилось, да и мало оно стало, так как живот стал расти. Власенко, конечно, с радостью дал согласие на такую покупку, и впредь написал, чтобы покупали все необходимое, если деньги закончатся, то он вышлет еще.
Но такого общения с Наташиной мамой было мало, ему хотелось иметь больше информации о том, как живет сейчас Наташа, чем интересуется, куда и с кем ходит. Поэтому он решил написать Лене, подружке Наташи, с которой они приезжали на целину, ведь адрес её у него был. В письме он написал о своей жизни на целине, о том, как он страдает из-за молчания Наташи, и желал бы любыми путями изменить её отношения к нему. В этом деле он надеется на Лену, чтобы она постаралась убедить свою подругу забыть прошлое и начать жизнь с нового листа, ведь теперь они должны будут заботиться о будущем ребенке. Он был уверен, что здравый смысл преобладает в этом деле и они помирятся. В письмо он вложил и газету, чтобы и они знали там, каких успехов в жизни он добивается на целине.
В субботу в нарядной к Петру Власенко подошел Сергей Лагута.
– Петя, нужна твоя помощь, – обратился он к земляку.
– Всегда готов помочь тебе в любом деле, зачем такая официальность, – немного удивлен был такому серьезному тону своего друга, обычно они общались без ненужных церемоний.
– Понимаешь, тут такое дело, можно сказать, не простое.
– Да, говори быстрее, мы ведь с тобой в разных переделках были.
– Понимаешь, я хочу жениться.
– Приветствую твое решение, давно пора. Кто невеста?
– Понимаешь, она казашка.
На мгновение в нарядной комнате воцарилось молчание, ибо Петя не мог поверить, что Сергей решится на такой шаг. Видно, его друзья не слишком дружат с головой: один женился на черкеске, а другой на казашке.
– Кто она?
– Физалия Имашева.
– Это дочь бригадира овцеводов?
– Да.
– Что- то никогда я не видел тебя с ней, да и никто не говорил в ауле о ваших встречах?
– Мы хорошо скрывали наши встречи, неизвестно было, как к этому отнесутся её родители и родственники.
– Почему же сейчас решились открыться?
– Потому что мы любим друг друга.
– Любите друг друга – с некоторым удивлением спросил Петр, ибо он представил образ девушки, которая не отличалась особой красотой. Впрочем, чего здесь удивляться, если здесь выбор женского пола очень небольшой – мужчин наехало много, а женщин только местные.
– Да.
– Но, как родители её к этому относятся?
– Физалия открылась перед своими родителями, они не возражают, и в воскресенье вечером ждут меня со сватами. Вот ты у меня будешь сватом, а другим будет Пилипчук. Я с ним уже переговорил, он согласен.
– Я тоже не буду возражать, но должен сказать, что я полнейший профан в этом деле, не приходилось никогда раньше этим заниматься. Тем более, что здесь другое государство, другие традиции.
– Ничего особенного тут нет, я консультировался с казахами, и они мне рассказали об ихних обычаях, они мало чем отличаются от наших. Только тут есть некоторые отличия. Сваты должны принести с собой два платка и два отреза на платье, а для невесты они должны будут купить золотое кольцо. Так что завтра мы сходим в магазин и купим все эти вещи.
– Откуда ты знаешь, какие вещи надо покупать?
– Я не знаю, а Фезалия знает, она с нами пойдет и выберет все необходимые вещи и кольцо примерит. Так что будет все путем.
– Что ж буду рад тебе помочь, – заключил Власенко и они разошлись по рабочим местам.
Вечером Петр одел свой новый костюм, туфли, галстук и вышел вместе с Сергеем Лагутой и Сергеем Пилипчуком свататься к бригадиру Имашева. Дело было новое, незнакомое, причем, совсем в другой стране, а тут таких еще речей довелось выслушать от бывалых людей об особенностях казахской свадьбы.
– Слушай, Серега, а, если они потребуют нас заплатить калым за девушку, то где мы возьмем десяток лошадей или баранов.
– Не волнуйся, сейчас у нас не старые времена и никаких калымов не надо давать. Я договорился с отцом Фазилии, и он сказал, что не надо делать никаких выкупов, калымов. Вот взяли два отреза на платье и платки для мамы и дочери – этого будет достаточно. – Лагута показал на пакет, перевязанный бечевкой. – Для невесты я купил кольцо золотое с рубином.
Хозяева встретили гостей радушно, Пилипчук, как старший сват сказал речь, которую заготовил заранее, о молодом боярине и красной девице, которая в тюрьме ютится. Хотя казахи не все понимали в его речи, ибо не знали русского языка, но мило улыбались гостям и выражали полное радушие к ним. По зову отца, из другой комнаты вышла невеста в праздничном наряде с роскошным саукеле на голове. Правой рукой Имашев взял правую руку дочери подвел её к Сергею Лагуте и вложил её в руку жениха. Затем провел и посадил их на почетное место, а остальные члены торжества расселись прямо полу, на котором была разложены различные съестные припасы.
Хозяин дома разлил в чашки кумыс, сказал речь на казахском языке, Фазилия своим словами переводила для ребят его речь. Он говорил, что у него очень хорошая дочь, что она окончила школу, получила образование в медицинском училище и работает медсестрой в фельдшерском пункте. Все присутствующие махали головой в знак согласия, выпили кумыс, и стали есть плов из большого казана прямо руками.
Понятное дело, что за столом стали обговаривать практические мероприятия, которые надо будет сделать для свадьбы. Саму свадьбу решили провести в конце декабря, обговорили количество гостей, которые будут приглашены на это мероприятие, а также подсчитали сумму денег, которую надо будет истратить, чтобы сделать необходимые покупки. Конечно, сумма была значительная, Сергей Лагута даже высказал сомнения, что он сможет выделить столько денег, но Петр успокоил его, пообещав одолжить ему необходимую сумму.
– Гулять так, гулять, – заметил Петя, – не опозорим нашу Украину перед казахами.
Потом казахи затянули свои унывные песни, а ребята запели украинскую песню, о красавице Галине, которая носит воду из чистой криницы.
Пришло письмо от Лены Голиковой, Наташиной подруги, с которой она приезжала на целину. Петя был очень рад этому письмо, в последнее время его волновало все, что происходило в родных краях, а, особенно, с дорогими для него людьми.
" Здравствуй, Петр.
Пишу тебе письмо, чтобы сообщить тебе новости по интересующей тебе особе. Должна сказать тебе приятную вещь, что Наташа постепенно изменяется в лучшую сторону. Она стала, лучше есть, следит за собой, соблюдает все предписания врачей и советы своей мамы. Больше стала, есть овощей и фруктов, пьет натуральные соки. Мы много времени с ней бываем на улице, гуляем в парке Чкалова, выходим на набережную Днепра, и, хотя сейчас уже зима чувствуется во дворе, уже выпадал снег, но по берегу реки очень приятно прогуляться.
Еще мы посещаем театр. Вот на днях мы ходили в театр им. Горького на премьеру "Укрощение строптивой". Наташа была в таком восторге от игры актрисы в роли Катерины. Между прочим, после спектакля я её спросила, как она назовет своего ребенка, если родится сын. Она ответила, что пока не думала об этом и не хочет гадать, кто у нее будет, главное, чтобы все было хорошо. Ребенка она чувствует уже, даже мою руку положила на свой живот, чтобы я почувствовала его движения. И я действительно почувствовала его шевеление. Это так здорово, что Наташа носит в себе новую жизнь.
О её отношении к тебе я не спрашивала, но я чувствую, что оно уже не такое отрицательное, как было раньше. Она сейчас стала намного серьезней, много думает о своей будущей жизни, о своем ребенке. В институте тоже учеба у неё налаживается, включается в общественную жизнь, на прошлой неделе она даже участвовала в семинаре на тему: "Освоение целины – это подвиг советского народа".
Вот все что хотела тебе рассказать. Поздравляю с Наступающим новым 1956 годом. Желаю, чтобы все в твоей жизни было хорошо, и свершились все твои планы и мечты.
До свиданья, Лена"
Петя несколько раз перечитал письмо, особенно, то место, где Лена писала об зарождающей новой жизни. Как бы ему хотелось сейчас оказаться рядом с Наташей, положить руку на её живот и почувствовать шевеление малыша. К сожалению, об этом можно было только мечтать, и виной тому не только тысячи километров между ними, но еще и стена непониманию, взаимных упреков, которую воздвиг он своим проступком.
После чтения доклада секретаря ЦК Поспелова комиссии о "культе личности" 31 декабря 1955 года на Президиуме ЦК КПСС, в кабинете воцарилась жуткая тишина. Все присутствующие, конечно, знали и догадывались о тех репрессиях, которые происходили в конце 30-х годов, но никто не мог даже подумать, что эти жестокие меры были столь ужасны. Никто даже не мог предположить, что такая чистка произошла в верхних эшелонах власти, что из 138 членов ЦК избранных на последнем съезде, непонятно почему названым "съездом победителей" 93 были расстреляны. Люди не могли даже смотреть в глаза друг другу, возможно, потому что они в какой-то мере были причастны к такому уничтожению старых партийцев. Первым пришел до памяти Никита Сергеевич Хрущев Первый секретарь ЦК КПСС.
– Что будем делать, товарищи, с этим делом?
– Понятное дело, что факты, изложенные в докладе комиссии ужасные, но было такое тяжелое время, было много людей, которые мешали нам строить социализм, – после некоторой паузы сказал Вячеслав Молотов секретарь ЦК КПСС с 1921 года, министр иностранных дел.
– Вы же кричали, что Постышев враг народа, требовали расстрелять его, а оказывается, что дело было сфабриковано против него. – Хрущеву важно было уличить самого старого члена ЦК, соратника Ленина в репрессиях, чтобы его исключить из претендентов на пост Председателя совета министров.
Все снова замолчали, Ворошилов понимал, что сейчас ждут, что скажет он, как Председатель Верховного Совета СССР, и потом уже принимать сторону Хрущева или Молотова.
– Народ нас не поймет, если мы будем лить грязь на Сталина. Ведь под его руководством мы построили могущественную страну, мы победили фашизм.
– Но какой ценой, – уязвил его Никита Сергеевич.
– Да, и вы ж кричали, что Тухачевский немецкий шпион и расстреляли его в 38 году, как врага народа. Какой же он враг народа, если благодаря ему мы создали лучшие в мире танки, если он подписал распоряжение как заместитель Министра Обороны, чтобы продолжались работы по ракетной технике, в то время, как вы глава военного ведомства были в Крыму в отпуску. Без этого распоряжение у нас бы не было хорошо известных нашему врагу "катюш", да и современных ракет бы не было, – яростно вступил в спор самый молодой секретарь ЦК, главный редактор газеты "Правда" Шепилов. Он был, совершенно не запятнанный массовыми расстрелами человек, видящий выгоду в том, что старые члены Президиума сойдут с политической сцены и освободят ему место. Наоборот, он мог считать себя жертвой репрессий, ибо его неоднократно вызывали на Лубянку на допросы, ибо его тесть и теща были репрессированы в то время. Как он избежал такой участи, можно было только гадать, причем однажды он даже перечил Сталину по какому-то производственному вопросу, чем разгневал вождя, и тот отстранил его от работ.