– Не теряй момент, – сказала она, шампанское вдарило в голову и печаль расставания придало решимости.
Как давно уже это было, и через какие испытания пришлось пройти им прежде чем пришли к согласию, а теперь счастливые сидели в кинотеатре, наблюдая, как другие люди ищут свое счастье.
Кино закончилось, в зале зажгли свет, возбужденные люди, обговаривая подробности фильма, Наташа взяла Петра под руку, прижалась к нему крепко и сказала.
– Какой прекрасный сегодня день.
– Согласен, прекрасный день. И мы его сегодня продолжим.
– Каким образом, – Наташа посмотрела в глаза своего мужа.
– Мы пойдем сейчас в ресторан.
– Но нас же ждет дома Саша.
– Ему с бабушкой тоже хорошо.
– Но мне на завтра надо сделать реферат по физиологии человека.
– Сделаешь потом, ты ведь у меня отличница.
Они зашли в ресторан на набережной Москвы-реки, Петр заказал котлету по-киевски, жареную картошку, салат из свежих помидор и бутылку "Портвейна". Играли музыканты, танцевали пары, бегали по залу официанты – это было так необычно для Наташи.
– Давай, выпьем с тобой за то, чтобы у нас всегда было хорошо, – сказал Петр, налив в бокалы вина.
– А мы не будем пьяными? – забеспокоилась супруга.
– От такого вина ты не будешь пьяная, а даже, если и будешь пьяная, то я тебя на руках донесу домой.
– Хорошо, – улыбнулась Наташа, она верила каждому ему слову, ибо он все выполнял, что обещал.
Они выпили, закусили, потом Петр налил еще в фужеры вина. После выпитого у Наташи немного закружилась голова, все стало таким прекрасным: люди, музыканты, зал. Зазвучала мелодия "Подмосковных вечеров" Петр пригласил супругу на танец, и они закружились в танце по залу.
– Мы с тобой так давно танцевали, – сказала она.
– Да, давно. Жаль, мы потеряли так много времени.
– Тогда на целине мы танцевали под граммофон и аккордеон. Так романтично было.
– Да, – ответил с облегчением Петр, ибо для неё целина не были уже неприятным воспоминанием.
Больше месяца пришлось Анне Михайловне ждать ответа из Италии, она уже потеряла надежду, но однажды она в своем почтовом ящике обнаружила открытку, в которой сообщалось, что ей необходимо явится здание ЦК КПСС на Старой Площади, в кабинет начальника Политуправления лагерей МВС СССР. Встреча была назначена на завтра на 14,30.
Первым делом она забежала в квартиру Петра Власенко, но комната была закрыта. Тогда она пошла на кухню, и застала там Марью Васильевну, она занималась выпечкой пирогов с яблоками.
– Маша, – по-свойски обратилась Косинская к подруге, – заканчивай печь свои пироги, и пошли в мою комнату.
– Что за такая поспешность? Подожди немного, мне осталось совсем немного теста, которое надо использовать, а то оно испортится.
– Хорошо, даю тебе полчаса. Успеешь.
– Да.
– Значит, жду тебя через полчаса в своей комнате.
– Хорошо.
Анна Михайловна вошла в свою комнату, открыла свой шифоньер, и стала доставать оттуда свои платья. Их было не так и много, по очереди она вытягивала их из шифоньера, тщательно рассматривала их, а затем клала их на свою кровать. Когда она все одеяния выложила на кровать, то села на стул и стала рассматривать свое богатство – оно её совсем не радовало, ибо мода на эти вещи давно прошла. За этим занятием застала её Марья Васильевна.
– Что это ты разложила свои платья, – поинтересовалась она, – на базар хочешь отнести?
– В принципе, ты права этим вещам место в музее.
– Но вот это платье, в котором ты ходила в театр. Оно прилично выглядит.
– Для театра оно может и хорошо, но для похода в центральный орган партии оно вряд ли подойдет.
– Что же делать?
– Вот и я думаю, что делать? Прямо голова кругом идет. Никогда у меня не было проблемой, что одеть? Мещанство какое-то.
– Но ты же была всегда выше этого.
– Да. Всегда моя одежда была простой, демократической, чтобы не выделятся из массы, но вот сейчас хочется показать, что я не сломлена, что я полна сил и энергии, что я в конце концов Женщина.
– Может посмотришь мои платья?
– Не стоит. Я прекрасно знаю твой гардероб. Надо идти в магазин, чтобы купить новое платье. Вот только я боюсь – хватит ли у меня денег.
– Так у меня есть некоторые сбережения, я тебе одолжу.
– Спасибо. Что ж собираемся, пойдем покупать мне новое платье.
Поход за новым оказался очень длительным, они прошли несколько магазинов, которые находились поблизости, но показанные модели не впечатляли, Анна Михайловна очень придирчиво рассматривала каждое новое платье, то ей не нравилась модель платья, то не подходил материал или некоторые мелочи – слишком большой воротник или лишняя складка на платье. Пришлось ехать аж в центр города, где в ГУМе, на втором этаже нашли подходящее платье. В универмаге было много покупателей и пришлось выстоять большие очереди сначала в примерочную, а затем и в кассу, но зато домой они ехали усталые, но довольные. Анна Михайловна торжественно несла в своей руке пакет, обвязанный бечевкой, теперь она может предстать перед высокими чинами в достойном одеянии.
В назначенное время Анна Михайловна вошла в здание ЦК КПСС, её встретил дежурный офицер, спросил её фамилию и куда она направляется. Женщина рассказала о цели её посещения и протянула открытку-приглашение. Подтянутый, широкоплечий офицер прочитал открытку, посмотрел в журнал и сказал:
– Проходите, вас ждут, – взял под козырек.
– Спасибо, – поблагодарила Анна Михайловна с трепетом в душе шла по мягкой ковровой дорожке зеленого цвета. С этой встречей она связывала свои самые сокровенные надежды и желания. Она не верила в бога, но сейчас она молилась на него, просила у него чуда, но первое впечатление от встречи с чиновником у неё закрались подозрения, что поездка не состоится.
– Откуда вы знаете Пальмиро Тольятти?
– Мы с ним вместе работали в Коминтерне, а затем и в Италии еще до того, как Муссолини захватил там власть.
Чиновник с недоумением посмотрел на женщину, ему не верилось, что такая хрупкая женщина могла участвовать в революционной борьбе.
– Чем же вы тогда занималась там? – Косинскую начинал раздражать этот мужчина.
– Я давала когда-то расписку, что не буду рассказывать, о чем мы там занимались за границей, ибо это может привести к международному конфликту.
Анна Михайловна не шутила, а говорила правду, ибо, если бы об их деятельности узнали в Италии, то, даже несмотря на то, что прошло столько лет, их бы обвинили в террористической деятельности и вмешательством во внутривенные дела другой страны.
– Вы понимаете, что с такой статьей, как у вас мы не имеем права выпускать за границу, но так как за вас просит Тольятти, человек уважаемый в нашей стране, то мы разрешим ваш выезд за границу. Однако, я предупреждаю, чтобы вывели себя достойно, не встречались с лицами, которые работают против нас, не давали никаких интервью без согласия наших консулов, не вывозить советские рубли за границу. Вам все понятно.
– Да.
– Тогда пройдите в кабинет, который занимается выдачей виз и оформлением проездных документов. Там же вам поменяют наши деньги на валюту.
Пол дня пришлось ей потратить еще на то, чтобы оформить все документы и проездные билеты, она ехала в Италию с пересадкой в Берлине. Потом она пошла на Белорусский вокзал, чтобы уточнить время отправления поезда из Москвы, а затем узнала в какое время она выедет из Берлина, и в котором часу будет проезжать Париж. Это необходимо было знать, для того, чтобы сообщить брату Александру, когда она будет в Париже.
Анна Михайловна последнее время жила встречей с братом, с которым они расстались почти тридцать лет назад. Она помнила эту встречу до малейших подробностей – тюрьма контрразведки белогвардейцев, она ждет исполнения приговора военного трибунала – расстрел. Ночью за ней приходит поручик и солдат с винтовкой.
– Косинская на выход.
При тусклом свете керосинки она окинула взглядом камеру, где сидело несколько арестованных женщин, словно прощаясь с ними и смело направилась к выходу. На улице стояла паршивая осенняя погода, под ногами скользкая грязь, тяжело давались последние шаги в этой жизни. Впереди вырисовалась фигура военного в накидке, значит, это произойдет здесь, решила она. Но поручик сказал:
– Идите, вы свободны, – они развернулись и пошли, а военный в накидке подошел к ней и обратился к ней.
– Наташа, это ты? – видно, в контрразведке поработали над ней и её трудно было узнать.
– Да, Саша, – тихо молвила она, ибо узнала брата и слезы градом покатились из её глаз. Брат, как мог успокаивал её, но потом их пути снова разошлись, и ей все это время хотелось узнать, как же удалось ему освободить её то ли он заплатил за это большие деньги, то ли удалось убедить, что она невиновна. Больше их пути не пересекалась.
И вот она едет в Париж, но поезд идет так медленно, он раз за разом останавливается на больших и маленьких станциях, меняются пассажиры в её купе, но она мало обращает внимание на их, она живет предстоящей встречей. Париж встретил её дождем и прохладной погодой, мимо пробегают одинаковые аккуратные дома, деревья высокие, но еще покрытые зеленью, в Москве листва уже облетела, затем появились технические станционные строения и наконец поезд остановился, и пассажиры двинулись к выходу, Анна Михайловна тоже последовала за ними. Вышла на перрон, мимо пробегали спешащие по делам люди, а она подошла к лавочке и остановилась, ожидая пока пройдет эта толпа суетливых граждан, но вот толпа рассеялась, и она увидела одиноко стоящего мужчину, который внимательно рассматривал проходящих мимо людей. Некая догадка пронзила её и она направилась к этому мужчине и чем ближе она к нему подходила тем больше в ней росла уверенность, что это и есть её брат.
– Саша, – сказала она, когда совсем приблизилась к нему, он повернул к ней свою голову и кинулся в объятия своей сестры.
– Аннушка, родная моя. Как я рад, что снова увидел тебя.
– Я тоже очень рада. Ведь я уже не надеялась увидеть тебя, хотя обращалась в разные архивы, но след твой затерялся после того, как ты покинул Москву.
– Я тоже пытался узнать что-нибудь о твоей судьбе, обращался в ваше посольство, но там мне отказали в выдаче информации о тебе. Предложили мне написать в Москву, на центральный архив. Я написал туда, но мне не ответили.
– Но, как ты познакомился с Петей.
– Каким Петей? – с недоумением спросил брат.
– С которым вы покупали платье для его жены.
– Ах, ты имеешь в виду того парня из советской делегации.
– Да. Это ведь он мне дал твой адрес.
– Я потом тебе расскажу о нем, а сейчас поехали ко мне домой, – Александр Михайлович взял чемодан сестры, и они пошли на выход в город.
– Так сейчас твои вещи отвезем на мою квартиру, а затем пойдем в ресторан перекусить что-нибудь.
– А нельзя ли у тебя перекусить, мне хочется побыть с тобой вдвоем, чтобы никто не мешал.
– Но у меня ничего не приготовлено и холодильник пустой.
– Разве у вас магазинов нет, чтобы скупится.
– Есть. Хорошо сделаем как ты хочешь, ты моя гостья.
Они зашли в какой-то магазин, где полки были завалены самими различными продуктами, от их обилия у Анны Михайловны глаза разбежались. Её брат тем временем взял балык, сыр, вина, ватрушки еще каких-то консервов и они сели в такси, который быстро привез их к многоэтажному дому.
– Вот я здесь живу, арендую меблированную квартиру. Конечно, тебе может не все понравится в моем холостяцком жилье.
Лифтом поднялись на седьмой этаж, вышли на довольно-таки просторную площадку, на окне стояли комнатные цветы.
– Красивые у вас цветы, кто за цветами ухаживает? – поинтересовалась она.
– Да это соседка моя занимается, старушка лет под восемьдесят. Подержи свой чемодан, я сейчас квартиру открою, – брат вытащил из брюк ключ от квартиры и открыл двери. – Проходи.
Сестра прошла в квартиру и стала придирчиво осматривать жилище брата, которое было выдержано в спартанском духе: большая кровать посредине комнаты, справа шифоньер, рядом стол и кресло, слева шкаф с книгами и телевизором, на стенах развешаны разные картины.
– Пошли на кухню, сейчас будем готовить себе еду. Нарезали колбасу, сыр, открыли рыбные консервы, из холодильника Саша вытянул помидоры, огурцы, открыл вино.
– Садись, Анушка, к столу, что имею тем и угощу, раз не захотела в ресторан пойти, – Александр Михайлович пригласил к столу и разлил вино в бокалы. После того, как они поели, вдоволь поговорили о том, что было, в какие передряги они попадали в своей жизни, что пришлось пережить, вспомнили о своих родителях, которые ушли из жизни так рано.
– Давай, сестренка, выпьем за то, чтобы дальше у нас была без проблем, чтобы больше мы не теряли друг друга из вида, встречались мы хоть иногда.
– В этот раз тебе надо приехать ко мне в гости, посмотреть, как я живу. Неужели тебя не тянет на Родину?
Александр задумался, не хотелось ему огорчать сестру своим ответом, подбирал слова, чтобы его речь не была слишком жесткой.
– Хочется мне поехать, Аня, в Россию, особенно, посмотреть наш дом, квартиру, но одного желания мало, есть некоторые обстоятельства, которые мешают такой поездке.
– Саша, у нас уже всем объявили амнистию.
– Боюсь, что мне амнистии не будет, и давай больше на эту тему не говорить.
– Хорошо, не будем, – с тяжелым сердцем согласилась сестра.
После некоторой паузы Саша спросил:
– Так куда мы поедем сначала?
– На кладбище Пьер-Лашес, на могилы коммунаров хочу цветы возложить.
– Я так и думал, что ты туда сначала пойдешь. Вечная ты моя революционерка.
– Да, Париж очень красивый город и очень много там интересных мест, – в голосе Анны Михайловны звучало восхищение от впечатлений, полученных от посещения столицы Франции.
– Расскажи мне подробно о Париже, ведь я туда вряд ли поеду, – попросила Марья Васильевна свою подругу.
– Конечно, самый лучший вид открывается на Париж с Эйфелевой башни, – начала Косинская, отхлебнув с чашки кофе, которое привезла с Франции, – город как на ладони открывается с верхней площадки. Трубы от каминов, кованные балконы и мансарды – главные достопримечательности города и ровненькие, словно, под линеечку улочки, которые сбегаются к Триумфальной арке.
– А не страшно тебе было, ведь башня высокая, я высоты боюсь.
– Я тоже боюсь, но там все ограждено, так что совсем не страшно было там находится. Я фотографировала там, вот отдам пленки в лабораторию, то там мне сделают фотографии, потом покажу.
– А вкусное кофе во Франции, у нас не такое.
– Саша мне лучшее покупал.
– А как вы встретились с ним, ты сразу узнала его?
– Нет. Не сразу узнала, ведь прошло почти тридцать лет, он очень изменился. Он первый признал меня, а потом, когда я немного присмотрелась к нему, то нашла знакомые черты: глаза, нос прямой, улыбка та же, а лицо стало более мужественное и, несмотря на возраст, выглядит он еще хорошо.
– А фотографию ты его привезла? – у женщины всегда имеется интерес к противоположному полу.
– Вот, когда сделают снимки, тогда увидишь.
– А где ж еще видела?
– Конечно, в первую очередь пошли мы на кладбище Пер-Лашез к месту, где расстреляли последних защитников революции сто семьдесят одного человека, там стела так и называется "Стена коммунаров". Саша купил в магазины красные розы, и я возложила их к подножью памятника. Там в этом году похоронили Марселя Кашена, мы с ним были немного знакомы по работе в Коминтерне. Еще мы были возле могилы Бальзака, она недалеко от "Стены коммунаров", на его могиле стоял бронзовый бюст, хороший бюст, и на нем он смотрится немного мужественней, чем изображают его у нас.
– Я так любила читать Бальзака, практически все его произведения перечитала, а некоторые, как "Шагреневая кожа", "Отец Горио", "Нищета и блеск куртизанок", то дважды даже. Какой талант, хотелось бы поклонится ему, поблагодарить за мгновения счастья, подаренные им своим творчеством. Но я отвлекла тебя расскажи еще про Париж.
– Конечно были мы в Пантеоне, поклонились могилам Вольтера, Руссо, Дидро, а в госпиталь ветеранов специально ездили, чтобы посмотреть могилу Наполеона, а вечером мы ходили в зал "Олимпия", где пела Эдит Пиаф. Какой у неё замечательный голос, прямо до дрожи пробирает.
– Но это же видно очень дорого? – забеспокоилась Марья Васильевна.
– Я ему тоже говорила, что это дорого, что может не стоит, а он не слушал меня. Водил по всяким ресторанам и ночным барам, я там такого насмотрелась, даже поссорилась с Сашей. Он обозвал меня "пуританкой", но это же ни в какие ворота не идет, женщины выступают в чем мать родила.
– Неужели. Разве такое возможно.
– я ему то же самое говорила, а он мне ответил, что мы отстали от жизни. Мы немного с ним даже немного поспорили после этого.
– Очень серьезно?
– Нет. вскоре и помирились. Он меня еще агитировал, чтобы я осталась во Франции, ноя отказалась.
Еще до полуночи сидели женщины, распивая кофе и делясь впечатлениями от увиденного и услышанного.
В середине декабря Власенко позвали в отдел кадров, он с недоумением подумал, почему это его вызывают, ведь у него не было никаких промахов по работе. Он зашел в кабинет, где за большим письменным столом сидела начальник отдела кадров Вера Никифоровна женщина средних лет, слегка полноватая, с короткой стрижкой и голубыми красивыми глазами.
– Здравствуйте, Вера Никифоровна, – Петя изобразил улыбку на лице.
– Здравствуй, Петя, – женщина относилась к парню с симпатией.
– Зачем вызывали, я, кажется, ничего не нарушал.
– В отдел кадров ты всегда идешь, как нашкодивший школьник?
– Извините, но почему-то с отделом кадров связаны лишь такие воспоминания.
– Но в этот раз тебя вызвали для приятного известия, – красивые глаза кадровика весело блеснули.
– Не томите меня, обрадуйте меня.
– Конечно, обрадую. Тебе выделили двухкомнатную квартиру на Черемушках.
– Не может быть. Вера Никифоровна, вы не шутите?
– Разве такими вещами можно шутить. Тебе приходилось бывать в том районе.
– Несколько раз приходилось там проезжать. Видел, что там идет большая стройка, несколько новых домов уже были выстроены, и несколько домов еще строились.
– Значит, езжайте сейчас в строительное управление, там вам выдадут ордер на квартиру и ключи от входных дверей.
– С меня шоколадка за такую приятную новость, а как туда добраться? Я ведь ездил туда на автомобиле и дороги совсем не запомнил.
– Сейчас посмотрю, – Вера Никифоровна открыла справочник, который лежал у неё на столе, начала его листать, ища нужную страницу, – так тебе сейчас надо поехать на метро Добрынинскую, а затем сесть на автобус номер 41 или 121 и ехать до Большой Черемушкинской улиц, там найдете здание строительного управления, найдете там инженера по распределению квартир и там тебе вручат ордер и ключи. Паспорт у тебя здесь?
– А удостоверение подходит?
– Нет. Надо иметь при себе паспорт.
– Придется заехать домой и взять паспорт.
– Только езжай побыстрее, а то в управлении может и рабочий день закончится.
– Я мигом проскочу, возьму такси.
– Иди. Хотя стой, я ж забыла дать тебе справку, что ты работаешь в нашей организации.
Она стала перебирать свои папки, бумаги на столе.
– Я её приготовила заранее и едва не забыла. Вот был бы номер – женщина никак не могла отыскать справку, и у Петра сердце усиленно забилось от волнения, вдруг справка потерялась и тогда надо ждать пока новую напишут, но тут раздался радостный крик женщины. – Нашла, лежала в папке, которую я передаю начальнику на подпись повторно. Держи.
– Спасибо, – парень схватил справку и пошел к выходу, забежал в раздевалку, чтобы одеть пальто и вышел на улицу, чтобы поймать такси.
Дома он застал только Марью Васильевну, которая готовила на кухне обед.
– Мама, а где мой паспорт?
– На верхней полки этажерки он лежит. А зачем тебе паспорт?
– Я еду получать ордер на квартиру, – сказал Петр.
– Что-о-о, – от удивления рот открыла теща и нож упал у неё из руки.
– Ордер получаю.
– Где? – только спросила она.
– На Черемушки еду.
– Так я с тобой поеду.
– Но вы же борщ варите.
– Потом доварю, – сказала женщина и отключила газовую плиту, – я сейчас быстро соберусь.
Наташа пришла домой поздно и была немало удивлена, когда мамы не застала дома, неужели она так поздно пошла за Сашей в детский садик, но она всегда в такое время была дома. Она включила свет, разулась и прошла в комнате. На столе она увидела записку, где маминой рукой было написано: "Наташа, я поехала по делу, если не вернусь, то пойди в садик за Сашей". Она посмотрела на часы, они показывали без пяти шесть, от этого она пришла в ужас, ведь скоро садик закроют, а она до сих пор не забрала сына и куда могла пропасть мама, ведь она ничего не говорила, что куда-то пойдет.
Она быстро оделась, одела сапожки и побежала на улицу, где уже было совсем темно и начал падать снег. В комнате, где была группа Саши, горел свет у неё отлегло от сердца, что группа еще не закрылась и не придется искать сына по всем садике.
– Извините меня, я думала, что мама заберет Сашу, а она куда-то срочно уехала, – обратилась смущенная Наташа к воспитательнице Надежде Григорьевна.
– Ничего страшного мы с Сашей сказку читали.
– Спасибо, вам большое. Саша, иди ко мне, будем одеваться.
Мальчик молча подошел к маме и прижался к ней, а на глазах слезы выступили.
– Саша, ты чего?
– Он расстроился, что всех забрали, а за ним не пришли.
Наташа стала уговаривать Сашу, успокаивала его, обещала купить ему сладкую конфетку, а тем временем одела его и еще раз поблагодарив Надежду Григорьевну пошла на улицу, конечно, по дороге домой они зашли в магазин, и она купила шоколадный батончик сыну, как и обещала. После чего сынишка совсем успокоился и в хорошем настроении шел домой. Они зашли в комнату, но мама так и не появилась в квартире, что дало повод для еще большего беспокойства за её судьбу, может у неё случился какой-то припадок и её забрала скорая помощь. Оставив одного в комнате Сашу, она пошла в комнату Анны Михайловны, у которой спросила, не знает ли куда делась мама, но та ответила, что ничего не знает об таинственном исчезновении Марьи Васильевны. Когда же Наташа пошла на кухню и увидела на газовой плите свою эмалированную кастрюлю с недоваренным борщом, то её беспокойство стало еще большим, но что делать дальше она не знала, то ли в милицию идти, то ли по больницам звонить. Решила подождать мужа, а потом уже предпринимать какие-то действия.
К счастью, через полчаса явилась мама в прекрасном настроении, а с ней пришел и Петр. Наташа, конечно, набросилась на маму.
– Мама, где это ты была? Почему это Сашу не забрала из садика, мне так неудобно было перед Надеждой Григорьевной. Хорошо, что она была в это время, а, если бы Ольга Николаевна была, то знаешь какую бы она устроила по этому поводу.
– А ты угадай, где я была? – без всякого зазрения совести в добром расположении говорит Марья Васильевна.
– Мама, ну, что ты мне за загадки загадываешь, – дочь даже возмутилась.
– А ты попробуй все-таки угадать, – встрял в разговор и муж.
– Да, что это за заговор против меня, – возмутилась Наташа, – что это вы задумали?
– Так отгадай все-таки. Подумай, где мы могли быть – спросил Петр.
– Так вы вдвоем были там? – удивилась Наташа.
– Да, – подтвердила мама.
– Тогда я ничего не понимаю.
Тут Петр вытягивает из кармана какие-то ключи и машет перед её глазами.
– А тогда скажи, что это такое, – интриговал больше жену муж, и тут догадка пронзила Наташу.
– Неужели это ключи?..
– Да, это ключи от нашей новой квартиры, мы их получили сейчас в управлении с мамой.