– А вы эту информацию не используете против меня?
– Нет. Даю слово.
Потом Игорь рассказал, что Семен имел тут одного покровителя, который всегда поддерживал Соколенко. Он был намного старше Семена, и непонятно было, что связывало их. Но однажды Семен хвалился ему, уже перед самым освобождением, что у него с Вороном намечается хорошее настоящее дело совсем не связанное с криминалом.
– Ворон- это кто?
– Воронов Алексей Иванович, уголовник с приличной биографией – по тюрьмам скитался почти двадцать лет.
– А где сейчас этот Воронов?
– Тоже освободился, буквально, через пару месяцев после того как освободился Семен.
Артем поблагодарил Игоря за полезную информацию.
– Ты мужественный парень. Желаю тебе скорого освобождения, и больше не попадать сюда.
У начальника тюрьмы Артем узнал, куда отправился Воронов после окончания своего срока. Тот дал ему адрес, при этом добавил Шинкаренко.
– В родные места отправился, к мамочке, но, думаю что ненадолго. Это наш контингент. Сволочной мужик.
Артем позвонил шефу, доложил о выполнении задания и сделал предположение, что он, не возвращаясь, домой, поедет в Николаевку, ибо по сведениям тюремного начальства именно туда убыл уголовной авторитет "Ворон", Воронов Алексей.
– Хочется познакомиться мне с ним поближе, что это за фрукт, – закончил опер.
Подполковник не стал препятствовать инициативе подчиненного, но добавил, чтобы он был там осторожен.
– Это мы умеем. – успокоил начальника Артем.
Николаевка находилась не совсем далеко от города, но Артему пришлось ехать туда двумя таксобусами – сначала в райцентр, а затем уже в село. Подымая пыль, и маневрирую среди выбоин на асфальте, автобус довез его до места назначения. Выходя из таксобуса, Артем поинтересовался, когда будет идти последний автобус в райцентр, чтобы иметь возможность возвратится домой. Тот ответил, что последний рейс автобуса будет в девятнадцать тридцать, так что у опера было достаточно времени, чтобы не спеша познакомится с авторитетом.
Он решил пройтись улицами села, поговорить с местными жителями, чтобы выудить какую-нибудь информацию. Село представляло собой унылое зрелище – много хат было не ухоженных, заросшие бурьяном, некоторые вообще были полуразвалены, а в центре села, где ранее, видно, было правление колхоза стояли развалены. Навстречу попадались ему крестьяне, с загоревшими обветренными лицами и загрубевшими руками да мальчишки и девчонки, которые здоровались с ним, как будь-то, они были знакомы. Артема сначала это удивило, но потом он понял, что ребята так приучены проявлять учтивость ко всем взрослым людям, а потому и сам стал охотно отвечать на их приветствия.
Насмотревшись вволю на село, он решил уже заговорить с местными жителями, конечно, для этой цели лучше брать пожилых старушек, которые всё знают и в курсе всех дел. Именно поэтому он подошел к одному дому, где на лавочке сидело несколько старушек, которые присматривали за своими маленькими внуками, играющими в небольшой песочнице.
– Здравствуйте, бабушки, – поздоровался он с ними.
Бабушки дружно и дружелюбно ответили ему.
– Вы не подскажите мне, – начал он издалека – у кого здесь продается дом. Хочу вот перебраться в село.
– Дома-то у нас продаются, только на какую цену вы рассчитываете, ведь дома-то разные бывают, – ответила одна из старушек, полная женщина в цветастом халате.
– Хотелось, чтобы дом был ухоженный с газом и водой.
– Это дорого вам обойдется.
– Ничего у меня деньги имеются.
– Тогда вам надо идти на край села, там продается хороший дом с газом и водой.
– А как мне туда добраться?
– А вот пойдете центральной улицей, а там, в конце спросите, где живет Никита Зайченко.
– А почему он продает свой дом? Не завелась ли там нечистая сила или еще какие-то неприятности имеются.
– Будьте спокойны, дом там хороший. Просто старик один остался, и дочь его к себе в город забрала, а дом хочет продать.
– Спасибо, за хороший совет. А еще хотел бы вас спросить, бабушки, как у вас тут обстановка?
Видно, что-то в вопросе старушки не поняли или смутил их такой вопрос, что они переглянулись между собой, но ничего не ответили, поэтому опер решил уточнить вопрос.
– Я имею в виду село у вас тихое, никто не бедокурит?
– Было у нас оно тихое до поры до времени, – взяла слово в этот раз худенькая морщинистая бабушка лет под восемьдесят.
– Как это понять?
– А вот так и надо понимать, что было у нас все хорошо, да с тюрьмы тут пришел один бандит, и стало у нас беспокойно.
– Да, – подтвердила полная женщина – стали у нас куры, гуси пропадать, а вон в Марии – женщина махнула в сторону одного из домов, картошку кто-то выкопал.
– И к моему внуку подошли они и требуют, чтобы он каждый месяц давал по поросенку, он у меня свиньями занимается. Иначе, говорят они, у тебя все свиньи подохнут.
– Так это кто угрожает, тот человек, который из тюрьмы вышел?
– Нет, сам он не угрожает, а он посылает своих людей, которые в его банде числятся.
– Так почему же вы в милицию не обращаетесь?
– Бесполезно, – в голосе старушки было отчаяние.
– Почему?
– Потому что у него там вся милиция куплена.
– Точно куплена, ибо он возит им то мед, то мясо, то сало. Потому и не трогают, – подтвердила другая.
– Да, дела тут у вас нехорошие творятся. А как же фамилия того уголовника?
– Воронов его фамилия. Лешка Воронов.
– Он с детства бандитом был, и родители его непутевые были.
– Но зато он сам сейчас богатеет. Пришел с тюрьмы купил себе новую машину, заграничную. Внук говорил, что она очень дорогая. Где он мог столько денег взять? В тюрьме, что ли заработал?
– Не знаю точно, но мне, кажется, что сейчас в тюрьме много не заработаешь.
– И еще дом новый строит для своей пассии, вы, когда пойдете хату Зайченко смотреть, то увидите там стройку – дом в два этажа ставит. Это же такие деньжата надо иметь, чтобы в нынешнее время строить. Тут вот не можешь краски купить, чтобы окна покрасит, а то скоро вся краска облезет, а он дом строит.
– Да, вот вы мне такое рассказали, что я уже и подумал, а стоить ли мне, покупать здесь дом.
– Смотрите сами. Вам решать.
– Спасибо, вам, бабушки, за добрые советы. Пойду я все-таки посмотрю на дом, который продается.
Артем попрощался с бабушками и пошел для видимости к дому Зайченко, а сам в это время переваривал информацию, которую получил от разговорчивых старушек. Действительно, откуда вдруг у вчерашнего "зека" появились деньги на крутую машину и постройку нового дома? Понятное дело, таких денег не мог он заработать, даже занимаясь рэкетом в родном селе. Кусок сала или заднюю ножку еще мог он потребовать с местного фермера, и то с большим трудом, ибо известна очень прижимистость крестьян, которые за копейку воробья в поле загоняют. А тут такие большие деньги? Есть что-то не совсем чистое в этом деле, и, возможно, есть тут связь с убийством Семена Соколенко. Ведь Ворон вышел на свободу в скорости, после убитого, и, несомненно, они встречались на свободе. Только встречи эти были очень законспирированы. Почему? Ведь Сеня мог бы, даже обязан был представить маме своего спасителя по тюрьме. Но такой встречи не состоялась, Инна Федоровна ничего не говорила о Вороне, значит, она не была с ним знакома.
Еще издали Артем увидел высокий забор и стройку нового дома – строители уже делали кладку второго этажа. Очень хотелось Артему хоть одним глазом посмотреть на этого уголовного авторитета. На фотографии он его видел, но личный контакт мог дать значительно больше материала для составления объективного портрета подозреваемого. Однако, с другой сторон, его любопытство может навредить делу, ибо насторожит подозреваемого. После чего он удвоит свою осторожность, постарается уничтожить имеющиеся улики против него.
Вот он поравнялся с двором авторитета, откуда доносился веселый перестук молотков, и унылое жужжание электроинструмента. Не смог удержатся от соблазна Артем, и позвонил в калитку дома Воронова. Но калитка не открывалась, опер нажал еще раз. Через время калитка открылась, и на пороге появилась женщина лет сорока со следами былой красоты, очень ухоженная для сельской местности, с сигаретой в зубах.
– Здравствуйте, – поздоровался Артем.
– Чего надо? – с пренебрежением спросила она.
– Мне бы хотелось увидеть вашего мужа?
– Зачем?
– Поговорить о деле надо.
– О каком еще деле?
– Понимаете, я хочу сдать оптом мёд, но не знаю, кто, где принимает, и по каким ценам. Мне посоветовали обратиться к вашему мужу.
– Это кто-то пошутил над вами. Мой муж не занимается такими делами.
– Но все, же вы б могли его позвать. Может что-то он и знает.
– Его нет сейчас дома.
– А где же он?
– Поехал в район закупки делать.
– Жаль. Извините за беспокойство.
Встреча с авторитетом не состоялась, и Артем сожалел об этом, ибо хотелось ему пощупать Ворона в натуре, что это за мужик. За десять лет работы в уголовном розыске Артем научился по внешнему виду определять, что представляет собой человек, и что можно от него ожидать.
Конечно, он не стал идти на край села, чтобы посмотреть хату Зайченко, да и оставаться в селе не имело смысла, поэтому он решил ехать домой.
На следующий день он предстал на ясные очи своего начальства, доложил о проделанной работе. Подполковник, как всегда был недоволен, ибо ему требовалось, чтобы преступника в момент доставляли ему в кабинет со всеми доказательствами или чистосердечным сознанием.
– Всё это ты хорошо фантазируешь, но мне нужны факты, – сделал резюме начальник.
– Я думаю, что они будут. У меня есть предположения, что Ворон через Соколенко брал большие кредиты. Надо будет проверить все банки. Понимаете, что это дело очень хлопотное и долгое, поэтому дело бы пошло значительно быстрее, если бы вы дали мне помощника, например, Ваню Крымчака.
– Ты хорошо подумал, прежде чем сказал такое?
– Сами же говорили, что строки.
– Да, говорил, но имел в виду, чтобы ты сам занялся делом более плотно.
– Куда уж плотнее, я семью уже который день не вижу.
– Ты сам этого захотел.
Подполковник дал понять, что разговор закончен. Артем пошел в свой кабинет, взял дело Соколенко, решил еще раз его тщательно просмотреть, может что-либо нароет. Кое-что появилось. Вот свидетельство мамы. Она уверяет, что у Семена была золотая печатка с изображением орла. На трупе она не обнаружена. Кроме того, пропали командирские часы. Это подарок Инны Федоровны сыну на совершеннолетие, и Семен ими очень дорожил. Да, существенные дополнения, как он их сразу не заметил. Ведь можно было пойти по комиссионным магазинам, на рынок, может, кто-то хотел продать эти вещи. Теперь уже поздно делать такие походы, ведь столько времени прошло.
Но больше Артем не смог заниматься делом, поскольку прибежал Ваня Кримчак и сообщил неожиданную новость.
– Сегодня было совершено покушение на Нину Щербань.
Артем, занятый своим делом, отреагировал очень вяло.
– Ну и что. Какое это имеет отношение ко мне.
– Ну, ты даешь, – удивленно возмутился Иван. – Это же танцовщица из бара, подружка Соколенко.
– Танцовщица из бара "Прибой". – Артем не мог сразу никак вникнуть в новую информацию.
– Да.
– Кто это сделал?
– Не знаю. Её нашли на улице без сознания случайные прохожие. Вызвали скорую, которая отвезла её в больницу.
– Я поеду в больницу.
– К ней никого не пускают. К тому же она вряд ли что может тебе сообщить, поскольку находится в бессознательном состоянии.
Не понятно почему, но Артем внутренне решил, что это нападение как-то связанно с тем делом об убийстве, которое он вел. Вот в том, что это нападение случилось после того, как он поехал Николаевку и спровоцировал его, пока он не был уверен, хотя такая версия очень напрашивалась и говорила о том, что матерый уголовник убирает свидетелей своего преступления. Значит, тогда Нина ему не всё сказала, и потому сейчас он хотел сделать так, чтобы она замолчала навсегда и побыстрее, ибо его приезд в село, видно, сильно напугал преступника.
Конечно, он сделал большую глупость, когда предстал перед хозяйкой дома пчеловодом, который хочет продать свой мед. Посмотри, на свою физиономию, в зеркало – какой из тебя пчеловод. Артему на память пришла глупая песенка:
Какой из тебя танкист?
У тебя же мама педагог,
У тебя же папа инженер…
Смешно, но смеха было мало, потому, как Артем сделал очередной прокол в своей службе, после которого он всегда задавал себе очень неприятный вопрос – действительно ли это его место работы в уголовном розыске. Он не имеет права на такие ошибки, ибо от этого может, зависит очень многое, даже человеческая жизнь и не только своя и чужая.
– Ты не знаешь, Шмырев сейчас в кабинете находится?
– А где же он может находиться. Там его рабочее место. Протирает штаны.
У этой молодежи очень жестокое чувство юмора, но порой оно соответствует истине.
– Я сейчас пойду к нему.
– Зачем?
– Надо поговорить.
– Поговорить-то можно, но какой от этого будет толк.
– У меня нет выбора.
Подполковник разговаривал с кем-то по телефону. Указал Артему на стул. Артем сел, ожидая, когда начальник закончит говорить по телефону.
– С чем пожаловал, Артем? – видно было, что он был доволен после разговора по телефону. – Может, ты решил нас порадовать окончанием расследования.
– Пока не могу порадовать.
– Ну, ты, парень, решил растянуть удовольствие, но ты ведь должен понимать, что мы не можем позволить этого. Каждый день у нас что-то случается, что требует тщательного и быстрого расследования. Этого от нас ждут, в конце концов, за это мы получаем деньги…
Артем понимал, что начальник сел на любимый конек, и теперь долго будет вести свои популистские вещания на моральные темы, от которых кошки на душе скребут.
– Василий Николаевич, сегодня произошло нападение на девушку, танцовщицу из бара подругу Соколенко.
– Что с того что случилось нападение?
– Я думаю, что это нападение как-то связано с тем делом, которое я веду, поэтому я хочу, чтобы объединили мое дело об убийстве Соколенко с нападением на эту девушку.
– Слушай, умник, что ты возомнил себе. Видишь ли, он думает… Да ты не должен думать. Ты должен выполнять то, что тебе приказано. Нет, никакого нападения на девицу из бара, а была просто пьяная разборка между её поклонниками, которых у неё не меньше, чем пальцев на твоих руках.
– Но тут же очевидна связь между моей поездкой в Николаевку и нападением на девушку, ибо она что-то знает о преступнике, а я спровоцировал этого рецидивиста на то, чтобы он убрал девчонку, но ему сто-то помешало это сделать.
– Это всё твои фантазии. Никто дело о нападении не будет открывать.
– Но она что-то знает, чего не сказала нам, и потому её жизни угрожает опасность. Мне надо переговорить с ней.
– Говорить тебе никто не запрещает, но никакого дела открывать не будем.
– Разрешите идти.
– Иди, и шевелись быстрее, такое простое дело, а ты его тянешь, как кота за яйца.
Обидно было слушать такие слова от начальника, но Артем привык уже к таким словесным вознаграждениям от вышестоящих лиц, и потому воспринимал их спокойно.
Артем возвратился в свой кабинет. Иван, лукаво улыбаясь, спросил у него.
– Как аудиенция у начальника?
– Да ну его. Создается такое впечатление, что он никогда не занимался оперативной работой. Требует расследование преступления, а помочь в этом деле не желает никак. Как хочешь, так и расследуй. Как можно не понять, что нападение на танцовщицу связано с убийством Соколенко.
– Дорогой, неужели ты не понимаешь, что шеф не хочет брать очередное дело, которое тяжело, практически невозможно раскрыть. Ведь это испортит показатели нашего отдела, которые он должен предоставить высшему начальству. А если показатели ухудшатся, то кто будет держать такого начальника?
– Это понятно-то, но что мне делать, если расследование зашло в тупик.
– Иди в церковь и молись.
– Тебе бы только шутить.
– И не думал шутить. Я имел в виду, чтобы ты шел молиться за то, чтобы главный свидетель твой пришел в сознание. Она тогда тебе должна что-то важное сказать.
– Вот в этом ты пожалуй прав. Только я пойду не в церковь, а в больницу. Узнаю у докторов как состояние Нины.
Артем не любил ходить по больницам. Во-первых, специфический запах, который стоит в лечебном заведении, а, во-вторых, он не мог не без сострадания смотреть на больных людей, на лицах, которых были написаны тяжелые страдания. Сам он при различных заболеваниях предпочитал, излечатся народными средствами, к которым обычно прибегала его бабушка Надежда Романовна и его приобщила к этому делу.
Лечащего доктора Нины Артему пришлось ждать в приемном покое, ибо тот делал обход больных. От нечего делать опер стал рассматривать плакаты, развешанные на стенах кабинета. Познакомился с симптомами заболевания гриппа, а так же с причинами возникновения кожных заболеваний. Картинки, сопровождающие текст, нельзя было смотреть без внутреннего содрогания. Вошел в кабинет среднего роста мужчина лет сорока пяти в очках в роговой оправе и белом халате.
– Это вы меня ждете?
– Если вы лечащий врач Нины Щербань, то я вас жду тогда.
– Да, я есть лечащий врач Нины.
– Я из милиции, не могли бы вы мне уделить немного времени?
– Но как вашим органам можно отказать. Пошлите в мой кабинет.
Мы вышли из приемного покоя, и пошли по широкому коридору, направо, налево располагались палаты больных, в некоторых из них двери были открыты, и Артем видел больных в больничных халатах сидевших или лежащих на кровати. Зрелище не из приятных для глаз.
– Так что же вас интересует? – спросил доктор, когда они вошли в кабинет, где Артему предложили сесть на топчан.
– Меня интересует здоровье Нины Щербань.
– Пока состояние её здоровья, откровенно скажу, неважное. Кто-то очень тщательно поработал над ней – у неё черепно-мозговая травма, множественные ушибы, но, слава богу, ребра у неё целые.
– Я могу с ней переговорить?
– К сожалению, он еще не пришла в сознание, хотя общее состояние её улучшилось.
– А когда, по-вашему, мнению, она придет до памяти?
– Может, завтра, а может, послезавтра, а может, вообще не придет. Понимаете черепно-мозговая травма – это такое заболевание, лечение которого невозможно предугадать, тут всякое может произойти, смотря какие области головы повреждены.
– Понимаете, Нина очень важный свидетель в уголовном деле. От её показаний зависит возможность раскрыть одно очень запутанное преступление, в результате которого будет задержан опасный убийца.
– Я это понимаю, но ускорить процесс выздоровления я не в силах. Даже, наоборот, тут нельзя торопиться, чтобы не повредить больному. Ведь главная заповедь врача – не повреди здоровью больного.
Затем доктор начал читать целую лекцию об условиях лечения черепно-мозговой травмы, о современных методах выявления причин заболевания. Артем не перебивал доктора, но слушал невнимательно, поглядывая незаметно на часы, что не помешало ему сказать ему по окончании рассказа.
– Я очень рад, что Нина находится на излечении у такого классного доктора и уверен в скором её выздоровлении.
– Я тоже в этом уверен, что Нина в ближайшее время будет здорова, и даст нужные вам показания. Мне, поверьте, будет приятно узнать, что поимка опасного преступника прошла и при моем участии. Нам надо освобождать нашу землю от всякой дряни, ибо столько её сейчас развелось, что честному человеку страшно на улицу выходить. Вот недавно наша медсестра после смены возвращалась домой. Было еще светло
– Извините меня, но мне надо уже идти.
– Не смею вас задерживать.
– Я только попрошу вас, чтобы вы мне тотчас позвонили, когда Нина придет в сознание. – Артем дал доктору свою визитку.
– Позвоню тотчас, не сомневайтесь. Я понимаю свой долг, как гражданина. Мрази не место на земле.
– До свиданья, доктор. Спасибо, за полезную информацию.
– До свиданья.
Артем вышел из больницы и вздохнул на полную грудь. Какое счастье быть здоровым.
– Нет, ничего хуже в нашем мире, чем ждать и догонять, – сказал Артем, роясь в тарелке с гречкой.
– Я понимаю, к чему ты клонишь,– ответила ему супруга. – Ты хочешь, чтобы я пожалела тебя и сказала, бросай ты свой криминальный отдел и займись чем-то другим.
– Рая, ты всё отлично понимаешь, тебе надо было идти в сыщики. В который раз меня посещают такие мысли.
– Но я тебе ничего не посоветую, потому, как я знаю тебя. Завтра ты затоскуешь за романтикой уголовной работы, и я буду виновата, что уговорила тебя бросить её. Что ты роешься в каше – она тебе не нравится?
– Нет, она замечательная. Просто аппетит у меня пропал от нашего начальства. Требуют окончания дела, а ничем не помогают. Словно, меня наказывают за то, что я взялся за изначально провальное дело.
– Зачем же ты за него взялся?
– Сам не знаю. Причем неприятность со свидетелем.
– Какая?
– Её едва не убили. Она сейчас в больнице лежит. И всё мое дело застопорилось в ожидании, придет он в сознание или нет.
– Я думаю, что она придет в сознание, и не надо быть таким мрачным. Может тебе томатный сок открыть?
– Спасибо. Извини, но я не хочется есть. Пойду я посмотрю, как там уроки Ирочка делает.
– Пойди, посмотри, а то ты забыл, в каком она классе учится.
Утром следующего дня Артем решил пройтись по комиссионным магазинам и ломбардам, чтобы посмотреть, не сдавал ли кто командирские часы и золотую перчатку с изображением орла. Девушки, которые сидели на приемке товара, мило улыбались ему и отвечали односложно, что подобный товар им никто не сдавал. Не помогало даже удостоверение оперуполномоченного, которое предъявлял этим милым сотрудницам. Видно, девушек часто беспокоили такие визиты, но они были надежно защищены крышей высоких покровителей. Да, и сам Артем понимал безуспешность подобной операции, но, что-то предпринимать надо было хотя бы для видимости.
Не забыл он заглянуть и в бар "Прибой", где раньше Нина работала танцовщицей. Директора не оказалось на месте, но зато он смог переговорить с одной из танцовщиц, которая знала Нину, и работала вместе с ней. Она была явно напугана тем, что произошло с её подругой.
– Вы были знакомы с Соколенком?
– Да, я видела его у нас в баре часто, еще до того, как он познакомился с Ниной.
– Он приходил сам или с друзьями?
– Нет, он обычно, приходил один.
– Почему это так?
– Не знаю. Может он не хотел, чтобы другие его приятели знали, что он водится с простой танцовщицей из бара. У нас ведь знаете, какое отношение к подобным девушкам. Здесь вам не Европа, где к таким женщинам относятся терпимо.
Артему не приходилось бывать за границей, поэтому он не знал, какие там нормы морали, но в своей стране он не хотел процветания такого бизнеса, и по мере возможности боролся с этим. Правда, в данном случае был толерантным, чтобы не травмировать психику девушки. Все-таки, возможно, она даст какую-либо информацию, как говорится, надежда умирает последней. И ему, действительно, повезло. В коротком разговоре девушка вспомнила, как она вместе с Ниной и Семеном ездили к одному банкиру. Её брали быть подружкой для того банкира. Они праздновали какую-то крупную сделку сначала в ресторане "Огни маяка", а затем поехали в гости к тому банкиру.
– А какой адрес того банкира?
– Я точно не знаю, потому что район мне не знаком, но помню, что рядом был какой-то дворец культуры.
– А вы бы не могли поехать со мной по городу, чтобы найти квартиру банкира.
Девушка дала согласие, и они поехали с ней искать дом банкира на служебной машине.
– Марина, это здесь вы были в гостях?
– Кажется, здесь, – как-то неуверенно ответила она.
– Так кажется или точно? – Артем был раздражен – уже больше двух часов он колесил на служебном старом УАЗике, с таким трудом, выпрошенным у начальника, по всему городу, разыскивая квартиру банкира.
– Понимаете, тогда уже было поздно, и я не очень хорошо рассмотрела ту местность. Конечно, если бы я знала, что такое случится, то хорошенько бы посмотрела на то место, куда мы приехали. Но мы приехали в таком хорошем расположении духа, должна сказать, что Соколенко был щедрым поклонником – шампанское, можно сказать, лилось рекой.
– А еще что-либо вы знаете о том банкире.
– Меня это не интересовало.
– Вы же общались с ним, может, он сказал, где работает?
– Нет, мы об этом не говорили.
– А как же его звали?
– Славик?
– Вячеслав.
– Да. Но при знакомстве он сказал, чтобы звали его Славик. Это как-то сближает людей, заметил он.
– А сколько ему было лет?
– Об этом он нам не сказал. Я заметила, что мужчины в возрасте предпочитают умалчивать о своих годах, а я и не настаивала. Ведь не замуж я за него собиралась. Скажу откровенно, что он мне не понравился.
– Почему?
– Скуповат, он мне показался.
– А примерно, сколько ему лет было?
– Думаю, что ему перевалило за пятьдесят. Уж очень он был неуверенный в себе. Мне приходилось брать инициативу на себя. Нет, такие мужчины не в моем вкусе, потому я не оставила ему свой номер телефона, и не попросила его номер телефона.
– Понятно. Очень исчерпывающая информация об этом банкире. Теперь нам только надо объехать все банки в городе, чтобы постараться найти этого банкира.
– Не получится, – встрял в разговор водитель УАЗика.
– Почему?
– Потому что бензин закончился. Мне хватит его, чтобы доехать до управления.
– Понятно. Как всегда бензин заканчивается на самом интересном месте.
– А как же я? – девушка растерянно смотрела на опера. – Вы ведь обещали меня отвезти в бар. У меня там начинается сеанс.
– Я найму для вас такси, – сказал Артем.
Они вышли из машины, и Артем стал ловить такси. После того, как он отправил девушку на место работы, он решил поехать в больницу.
В больнице он встретился с Николаем Ивановичем, лечащим врачом Нины.
– Состояние Нины улучшается, но пока она еще не пришла в сознание. Думаю, что сегодня-завтра она должна прийти в себя. Я сразу же сообщу об этом вам.
– Пожалуйста, дайте знать. Это очень важно. Пока что никаких положительных результатов мы не имеем, преступник гуляет на свободе.
– Я понимаю.
– До свиданья, Николай Иванович.
– До свиданья, Артем… Не знаю, как вас отчество.
– Это не важно, чтобы меня так величать.
– Да, я совсем забыл сказать.
– Что именно?
– Дело в том, что тут объявился какой-то родственник Нины.
– Кто такой? – Артем насторожился, по его данных у Нины не было близких родственников в этом городе.
– Он не представился, но очень был настойчив в своем стремлении увидеть Нину. Но я его не пустил, сказал, что девушка в тяжелом положении и к ней никого не допускается. Он был очень недоволен этим. Говорил, что это его любимая сестренка, с которой он очень давно не виделся, вот приехал к ней в гости, а она оказалась в больнице.
– Интересный родственник. А как он из себя выглядел?
– Такой мощный мужчина, средних лет с темными глазами.
Артем вытянул фотографию Воронова и показал доктору.
– Не этот ли человек приходил в больницу? – Следователь передал фотографию доктору. Тот внимательно посмотрел ее и передал Артему.
– Кажется, похож.
– Это тот тип, которого мы подозреваем в убийстве человека. Как хорошо, что вы его не пустили. Сейчас я позвоню в управление, чтобы прислали охранника.
Артем подождал, пока приедет милиционер, дал ему подробный инструктаж по несению службы, а сам отправился в уголовный отдел. Он был в добром расположении духа – он шел по верному следу, преступник чувствовал это, и начинал нервничать.
Ночью Артема разбудил звонок мобильного телефона. Звонил милиционер, которого он оставил дежурить у палаты Нины Щербань. Это взволновало сыщика. Почему звонок среди ночи? Неужели произошло что-то чрезвычайное? В голове промелькнули худшие предположения.
– Что случилось? – спросил Артем.
– Товарищ старший лейтенант, тут пытались проникнуть в палату Нины, – голос постового выдавал волнение.
– Что с Ниной?
– С ней всё в порядке.
– Не сводите с неё наблюдение. Не оставляйте её одну ни под каким предлогом. Я сейчас к тебе приеду.
Артем посмотрел на часы, было три часа пятнадцать минут ночи.
– Что там случилось? – проснулась супруга.
– Кто-то пытался проникнуть в палату Нины Щербань. Я сейчас еду туда.
– Среди ночи.
– Я вызову дежурную машину, – скорее для успокоения супруги сказал Артем, ибо сильно сомневался, что ему удастся заполучить машину.
В действительности так и получилось – машина была без бензина. Хорошо возле супермаркета, который находился через один квартал от дома Артема, находилась стоянка такси. Там стояло несколько машин. Сыщик сел в старенькие "Жигули", сказал адрес, и водитель без возражения завел двигатель.
– Так что же случилось? – спросил Артем у милиционера, когда приехал в больницу.
– Понимаете, я сидел у дверей в палату. Уже сделали отбой в больнице, больные разошлись по палатам, стало тихо. Я несколько раз вставал, прошелся несколько раз по коридору, ибо глаза стали слипаться.
– Молодец, – похвалил подчиненного Артем.
– Пройдусь в конец коридора и назад. Прохожу мимо дверей, прислушаюсь к тому, что делается в палате. Тишина. Пошел дальше. А в тот раз прислушался и слышу какой-то посторонний шорох в палате. Неужели, думаю, больная встала, и решил проверить. Открываю двери, смотрю. Больная лежит, как и лежала. Откуда же тогда шел шорох. Засомневался я, решил внимательно осмотреть палату. Посмотрел по углам, заглянул в шкаф – никого. Иду к окну. И вдруг вижу, что от окна отделился какой-то силуэт. Я поближе, открыл окно, и увидел, что от помещения убегает какой-то человек. Я крикнул ему: " Стоять", но он только прибавил ходу. Бежать я за ним не стал, ибо вы же меня предупредили, чтобы я не оставлял пост.
– Правильно сделал. Ты его рассмотрел?
– Нет. Я его видел только со спины, к тому же освещение тут слишком слабое.
Артем посмотрел в окно.
– Да, освещение здесь желает быть лучшим. Видно, здесь тоже экономия.
– Может быть. Потому что и в коридоре всего две лампочки горят.
– Ничего больше не заметил?
– Нет. Но мне показалось, что через несколько минут я услышал, что в той стороне, куда убежал незнакомец, заработал двигатель машины, которая затем уехала.
– Жаль, что не увидели того ночного гостя.
– Но вы же сами говорили.
– Нет. Я не делаю вам упрек. Вы действовали правильно. Скорее, я был неправ, когда поставил вас одного у палаты. Надо было выставить двух охранников. Но теперь уже ничего не изменишь. Вы побудьте здесь, а я пойду, посмотрю туда, куда побежал незнакомец.
Артем обошел здание больницы, подошел к окну палаты Нины, включил фонарик, чтобы внимательно осмотреть место падения незнакомца. Прыжок был со второго этажа, и на земле было четко виден след от падения ночного гостя. Сорок третий или сорок четвертый размер обуви, прикинул сыщик. Потом он пошел по следу, который был виден по комкам грязи, которые отпадали у убегающего человека. Шаг у него был около восьмидесяти сантиметров, что говорило о том, что мужчина был выше среднего роста. Артем пожалел, что нет здесь служебной собаки, которая бы взяла след того мужчины. Впрочем, это вряд ли помогло бы, ибо преступник скрылся на машине.