Алморкад, не говоря ни слова, протянул руку к посланию. Ноккагар с готовностью передал его властителю эрварейнов. Тот пробежал глазами по строкам несколько раз и произнёс:
– Стало быть, удерживать Оннарский Брод – тоже не безнадёжная затея. В моих мыслях до сей поры я был почти уверен в обратном. Но наши братья до сих пор сдерживают напор Реки Мрака. Оно и видно: иначе мы бы уже узрели войска фрэгов на нашем пороге.
– К нашему несчастью, своей истой мощи Дардол ещё не показал, – сказал Ноккагар. – То были… всего лишь пробные атаки с целью оценить наши силы. Кто знает, выстоит ли Оннарская Стена в тех штурмах, которые грядут. Но будем хранить надежду на лучшее!
– Иного нам не остаётся! – негромко сказал вождь горцев Гихдолт.
– А что нынче с Тремя Меченосцами, маг Ноккагар? – неожиданно спросил Врантур.
– Могу сказать лишь, что они живы. Пока всё так, как предсказал Кисторин.
– Предсказал, – невесело усмехнулся Алморкад. – Говоря начистоту, Ноккагар, я не принимаю всерьёз в какие-то предсказания. Лишь в силу меча я верю!
– Верь, король Эфоссора, – ответил Ноккагар. – Это твоё право. Каждый волен верить в то, что ему кажется истиной.
Наконец он сел. Все молчали. В глазах каждого читались глубокие раздумья.
Через некоторое время Ноккагар встал вновь.
– Сегодня мы немалое узнали друг от друга, кое-что обсудили, – молвил он. – Тьма разрастается, но светоч горит всё ярче. Сегодня мы убедились, что единение народов грядёт. Я даже осмелюсь заключить, что два великих форпоста Сынов Корленайву – Оннарский Брод и Рамэния – готовы к войне. Мыслю, на этом наше совещание подошло к завершению. Посему, с всеобщего позволения, я покидаю зал.
С этими словами Ноккагар вышел из-за стола и, постукивая посохом о мраморный пол, уверенно направился к выходу. Никто не сказал ему ни слова. Лишь множество взглядов проводили мага до дверей, пока синяя мантия старца не скрылась за ними.
– Два великих форпоста… – раздумчиво повторил до сих пор молчавший Эривейх.
Глава 17
На смену тёмной ночи в Светлодолье пришло безмолвное серое утро. Солнце поскупилось на сей раз не только теплом, но и светом.
Путники поднялись на гребень огромного холма. В лицо сразу же дунул морозный ветер. Внизу к западу простирались великолепные, но почти безлесые равнины. Невдалеке они обрывались пологими берегами большого озера, серебристые воды которого виднелись до самого горизонта.
– Озеро Экир… – негромко проговорил Ликтаро.
– Немало вёрст мы оставили позади, пока добирались до него! – сказал Тэлеск.
Ихтор взглянул на его восхищённое лицо, затем покосился на Хага и пробурчал:
– Немало дней мы потратили даром…
Рунш смолчал и первым двинулся дальше. Теперь путь их лежал по склону вниз.
Хаг на ходу что-то оживлённо рассказывал Тэлеску о своём брате-мельнике, который проживает в этих диких местах. Но юноша почти слушал не его: Открывшиеся картины необъятных земель постоянно отвлекали его внимание.
Вскоре они были уже на побережье Экира. Почти у самого озера была возведена старая, мрачноватая на вид мельница. Ветер быстро вертел её длинные крылья. Ихтор огляделся окрест и бросил Хагу:
– Где же обещанные табуны лошадей?
Хаг помедлил с ответом. Он обернулся к Ихтору и с усмешкой произнёс:
– Известное дело где! На пастбищах! Что им здесь-то делать?
К мельнице сбоку примыкало несколько деревянных построек. Одна из них, как сразу подметил Тэлеск, напоминала конюшню. Однако Ихтора это не успокоило.
Гальпинг с недоверием взирал на старое строение. Что-то настораживало его в этой мельнице. Как-то странно выделялась она среди всего прочего. Да, она выглядела мрачной, была не слишком приятна для взора, но не это было главной причиной необъяснимой тревоги гальпинга. Сердцем он чувствовал, что что-то не так, что чего-то не хватает здесь, но не мог понять чего именно.
Когда они подошли ближе, до ушей донёсся приглушенный скрип жерновов. Мельник встретил их на входе. Он появился в дверях столь неожиданно, что Меченосцы вздрогнули, когда услышали громкий голос:
– Добро пожаловать в мою скромную обитель! Долог ли был путь, что привёл вас сюда?
– Ещё как долог! – весело отозвался Хаг и вплотную подошёл к угрюмому седовласому старику. – Здравствуй, брат мой Торхламег.
– О, Хаг приехал! В коем-то веке! А я уж думал, что не свидимся мы больше с тобой!
Старики обнялись.
– Так ты прямо из Хилта сюда? – спросил Торхламег.
– Откуда же ещё! – улыбнулся Хаг. – Годы своё берут, я чувствую, что подходят к концу мои дни… Вот и решил к тебе наведаться.
– Это ты правильно решил! Ну что ж, заходите в дом, путники! А я пока отведу коня в стойло.
Скакун с готовностью сам последовал за Торхламегом.
Пятеро друг за другом вошли внутрь. Высоко над головой громыхали огромные зубчатые колеса. Прямо посредине со скрипом работали каменные жернова. Помещение было небольшим. Рядом с кучей ящиков, сундуков и всякой разной утвари у стены стоял старый дубовый стол, а в углу, возле кровати лежали мешки с зерном. Окно здесь было всего одно, и то оно было небрежно заколочено досками разной длины и ширины. Хотя толку от него было бы наверно мало, потому как оно было слишком узким, чтобы впустить в дом достаточно света, и располагалось слишком высоко. Свет давал небольшой фонарь, который горел прямо над столом. В одном из дальних углов начинались высокие ступени покосившейся лестницы, которая вела наверх, к зубчатым колёсам.
Путники сложили вещи на пол у входа. Ихтор первым заметил, что Торхламег вернулся и сразу спросил его:
– Что вы делаете с мукой, позвольте осведомиться? Куда продаёте?
– На севере отсюда близ устья реки стоит деревня. С её жителями я и торгую. Моя мельница – единственная в этих местах последние несколько лет, посему спрос на товар есть всегда.
– Ясно… – изрёк Ихтор.
Гальпинг посмотрел на Тэлеска и взгляды их встретились.
– А озеро здесь просто прекрасное! – вновь заговорил Ихтор. – Может, поглядим на волны Экира, Тэлеск?
Такое предложение отчего-то показалось ему странным. Оно больше походило, если не на приказ, то на очень настойчивую просьбу.
– Пойдём, – кивнул Тэлеск и двинулся к двери.
Рунш и Ликтаро несколько удивлённо посмотрели им вслед.
На волны озера взглянуть действительно стоило. Оно сверкало в солнечных лучах красивыми переливами и шумело подобно морю. Гальпинг и эрварейн долгое время шли вдоль берега и любовались им, пока Тэлеск не произнёс:
– Ну же, Ихтор. Я полагаю, что ты меня сюда не озеро посмотреть повёл. Что ты хотел сказать? Опять о Хаге?
– Видится мне, что в душе ты уже злишься, – проговорил гальпинг. – А коли я скажу, что хотел, твоя злость будет ещё пуще. Но я не могу молчать.
– Так говори же!
– Камень ведь при тебе?
– Да, – Тэлеск нащупал круглый предмет у себя за пазухой. – Почему ты спрашиваешь?
– Отдай его мне. Я спрячу его в надёжное место…
– Что? Камень? Что ты задумал? Мне запретили кому-либо передавать его! Ты не должен был даже узнать о наших Камнях!
– Разумею, – хладнокровно кивнул Ихтор. – Но ежели он попадёт в злые руки, наступит беда. А я смогу сделать так, что его не найдут.
– Какие злые руки? Кто не найдёт? Что за бред ты несёшь?! – вспылил Тэлеск.
– Не гневайся, друг мой. Нет, так нет. Но знай, что у Ликтаро и Рунша Камней сейчас нет.
– Что? Ты… ты украл их?
– Я вовек бы такого не сделал. Рунш и Ликтаро на время передали их мне собственноручно. Они поступили здраво. А я спрятал их. Дело за тобой.
– Сомневаюсь, что это здравый поступок. Нет, Ихтор, я не дам. Нельзя. И я не вижу смысла?
– Тогда выброси в озеро!
– Ты спятил?! Чего и кого ты опасаешься?
– Тех двоих, – Ихтор кивнул в сторону мельницы.
– Хага и Торхламега? Двух дряхлых стариков? Глупость! К тому же, они не враги нам.
– Мнится мне, что намерения их всё же черны.
– По поводу Хага мы уже с тобой всё обсудили, Ихтор.
– Но ты так ничего и не понял! – отрезал гальпинг. – Во имя Сура, поверь мне, Тэлеск! И дай мне Камень.
– Сур – мне не покровитель. И Камень я не дам, – отчеканил Меченосец. – Нам нечего бояться… Хаг – обычный старый гальпинг. А Торхламег – простой мельник, вот и всё! Не знаю, что на тебя нашло, Ихтор.
– Обманываешь сам себя… – усмехнулся Ихтор. – Простой мельник, говоришь? С каких тогда полей он берет зерно? Я вижу здесь только полупустынные дикие земли.
Тэлеск посмотрел в сторону мельницы. Окутанная слабым утренним туманом, она высилась на гребне небольшого пологого склона.
– Быть может, они просто не здесь…
– Или же их нет вовсе, – сказал Ихтор и тоже бросил взор в сторону строений.
Солнце светило уже чуть ярче, однако его лучи всё одно были тусклы и холодны. Они разбивались о поверхность желтовато-бурой земли, покрытой местами клочьями травы и мелких кустарников.
Внезапно лицо Ихтора побагровело, а затем сразу побледнело.
– Как же я сразу не заметил! – произнёс он; голос его был встревожен. – Это не обычная мельница, Тэлеск! Я сразу заподозрил, что у неё не достаёт кое-чего. И лишь теперь я понял, чего именно.
– И чего же?
– Тени.
– Что? – Тэлеск удивлённо посмотрел на Ихтора.
– Это проклятая мельница не даёт тень на землю!
– Солнце слишком слабое, – Тэлеск поднял глаза к бело-серому небу. – Поэтому так кажется.
– Уверен? Тогда взгляни себе под ноги!
Тэлеск посмотрел на землю под собой и увидел свою тень – сероватую, длинную, но достаточно чёткую. У Ихтора тоже была тень. Всё отбрасывало тень: каждая травинка и каждый куст, каждый камешек и выступ. Мельница была далеко, но было ясно видно, что земля на западной её часть столь же светла и чиста, что и на восточной. Лучи света будто пронизали её насквозь.
Внезапный страх сдавил грудь юноши.
– Ихтор… Как это возможно? Что кроется за этим?
– Колдовство тёмных рук! – изрёк гальпинг. – Нужно немедля уходить отсюда. Там Рунш и Ликтаро! Скорей!
И он бросился к мельнице. Секира была уже не на поясе, а в его руке. Тэлеск обнажил меч.
– Небесные силы! – выдохнул юноша и в следующее мгновение уже догонял Ихтора.
Зловещее строение было всё ближе. Именно таким теперь виделось оно Тэлеску – зловещим и страшным. Грозно вертелись над землёй крылья мельницы. Тень не падала от её стен. Юноша понял, что Ихтор прав, что стоит избавиться от Камня прямо сейчас. Либо использовать его силу дабы спастись? Но он не знал, с кем или чем предстояло ему тягаться. Он сунул руку в карман плаща, чтобы извлечь магический предмет, который уже не раз спасал его, но вместо этого достал обычный серый камень слегка округлой формы.
– О нет! – вскричал он и остановился. – Ихтор, его подменили. Камень Могущества уже украден!
Тэлеск был в растерянности. От чувства полного отчаяния у него слезились глаза. Кровь стучала в висках. На мгновение ужасная мысль вспыхнула у него в голове: Камень попал в злые руки! Ихтор был прав. И почему только он не послушался его? Что теперь будет?
Ихтор обернулся. И когда он увидел то, что юноша в ужасе сжимает в руке, он лишь сказал:
– Скорее, Тэлеск!
Распахнув дверь, Ихтор вбежал в жилище мельника, Тэлеск заскочил следом за ним.
Рунш и Ликтаро сидели за столом и спокойно смотрели на ворвавшихся.
– Что с вами? – спросил Рунш.
– Где они?! – изрёк Ихтор.
– Кто?
– Старики!
– Отправились за лошадьми куда-то на пастбища, – ответил Рунш. – Скоро отправимся в путь верхом, как и предполагалось.
– Нельзя ждать! – отрезал Ихтор. – Собирайте вещи! Нужно покинуть это место до их возвращения!
– А что случилось? – недоуменно вопросил Ликтаро.
– Мы в опасности! – воскликнул Тэлеск и спустя мгновение он добавил: – И у меня пропал Камень…
– Ясно, – сказал Рунш. – Уходим!
Ант и хал вышли из-за стола. Ихтор встревожено огляделся. Что-то было не так. Жернова не крутились. Зубчатые колеса мельницы были неподвижны. Царила тишина.
Тэлеск хотел было наклониться, чтобы взять свою котомку, но вдруг почувствовал, что не может двигаться. Меч выпал из его руки. Ихтор неподвижно стоял рядом, и краем глаза Тэлеск заметил, что тот связан по рукам и ногам.
В полном недоумении юноша попытался шагнуть назад, но его ноги вдруг тоже оказались странным образом связанными, и он упал на пол. Невесть откуда взявшиеся верёвки самостоятельно связали его и Ихтора в один миг.
Рунш и Ликтаро остались свободны. Они спокойно сняли котомки и бросили их обратно в кучу вещей.
– Что происходит?! – вскричал Тэлеск. – Что вы стоите? Развяжите нас! Рунш!
– Это не Рунш, – в отчаянии промолвил Ихтор.
Неожиданно внешность Ликтаро и Рунша стала меняться, и спустя пару мгновений вместо них посреди комнаты стояли уже двое незнакомцев в чёрных мантиях.
– Собери их оружие, Хаг! – приказал один из них
Бледные лица неизвестных были обращены на Тэлеска и Ихтора. Тэлеск услышал движение у входа. Он повернул голову и не поверил своим глазам.
Он увидел своего приятеля Хага. Старик зашёл в открытую дверь и осторожно взял в руки секиру гальпинга, а затем не без труда поднял и меч Тэлеска.
– Хаг! – сдавленно прохрипел Тэлеск.
– Извини, Тэлеск, – произнёс старик, непринуждённо пожав плечами.
– Что ты делаешь, Хаг?
– Собираю ваше оружие, как видишь. Я принял учение Тьмы, Тэлеск. Искренне сожалею.
Эти слова прозвучали как удар в сердце. Старый гальпинг, который совсем недавно побирался на улицах Хилта, сказал, что принял учение Тьмы. Юноша не мог поверить в этот вздор.
– Значит, с самого начала ты лгал мне? – полушёпотом проговорил Тэлеск. – Кто ты на самом деле?
– Ещё два месяца назад я был лишь нищим стариком Хагом. Я не лгал тебе, когда мы впервые встретились. Всё изменилось позже… Я немного изменил свои предпочтения.
– Подлец! – зло выкрикнул Ихтор. – С самого первого мгновения я знал, что тебе нельзя доверять!
– Да, ты прозорлив, – ухмыльнулся Хаг. – Даже слишком! Мы опасались, что наши замыслы рухнут из-за тебя.
– Кто вы такие? – спросил Тэлеск. – Что вам нужно?
Хаг хрипло рассмеялся.
– Ну, меня ты знаешь, – сказал он. – А что касается остальных, ты, должно быть, уже догадываешься. Быть может, лишь имена тебе неизвестны. Имею честь представить – мастер Бэнгил, Колдун Третьей Власти. Он же – Варс, тот самый конь, который был со мной.
– Не я ли говорил, что странным был тот скакун! – в сердцах воскликнул Ихтор.
Хаг усмехнулся.
– Также представляю мастера Эсторгана, Колдуна Второй Власти, – сказал он. – Доселе он был также известен вам как мельник Торхламег.
Связанные, Тэлеск и Ихтор, лежали на полу и в беспомощном отчаянии смотрели на своих врагов подобно затравленным псам.
– И как ты только опустился до такого? – вновь обратился к старику Тэлеск. – Ради чего?
– Опустился? – переспросил Хаг. – Я бы так не сказал. Мастер Даэбарн подарил мне новую жизнь, Тэлеск. Жизнь без скорби и печали, без старости и нищеты. Ныне у меня есть всё, чем обделила меня судьба. Я благодарен Даэбарну, что он открыл мне этот путь. Но он погиб. Ныне мой наставник – мастер Бэнгил, коему я помог бежать из заточения.
– Не надо об этом! – резко прервал его один из колдунов.
– И это новая жизнь, Хаг? – проговорил Тэлеск. – Ты теперь жалкий прихвостень Шестерых, глупый старик! Твоё сердце чернеет с каждым днём. Это не жизнь вовсе!
– Это Всеобъемлющая Тьма! – сказал в ответ Хаг. – Вот что се есть. Вам не познать её сути, ибо вы не стремитесь к познанию. Не всем дано понять великое учение Тьмы. Вернее сказать, способны понять его немногие. К счастью, среди тех немногих оказался я. И скажу вам одно: Тьма была извечно. Все светильники в конечном счёте угаснут, но Тьма останется.
Тэлеск был поражён. Не Хаг стоял перед ним, не тот дряхлый старикашка, который просил милостыню на улицах Хилта пару месяцев назад. Что с ним случилось? Неужто он оказался столь слабоволен? Или же это воистину его осознанный выбор? Спятивший старик!
Сердце Тэлеска пылало от злобы и жгучей ненависти, которые нарастали с каждым мигом и смешивались воедино. Он ненавидел Эсторгана и Бэнгила. Ещё сильнее он ненавидел Хага. Но сильнее всех прочих он ненавидел самого себя.
– Довольно пустой болтовни! – раздражённо рявкнул Эсторган. – Мы получили всё, что хотели. Камень у нас.
Всё вокруг потемнело. Тэлеск больше ничего не видел. Он не слышал и ничего не чувствовал больше. Сознание покидало его. Как ни странно, он это понимал, но не в силах был держаться.
Глава 18
Тэлеск с усилием разомкнул тяжёлые веки. Когда зрение привыкло к полумраку, он увидел высоко над своим лицом ряды досок – прогнивший деревянный настил. Доски были положены плотно друг к другу, но всё же несколько щелей среди них осталось. Через них внутрь пробивались тонкие лучики света. Пахло гнилью и сеном.
Голова заболела внезапной и сильной болью. Руки юноши дёрнулись, чтобы схватиться за неё, но стало понятно, что они связаны за спиной тугим узлом. К тому же они изрядно затекли: не только из-за верёвки, но и оттого, что уже неизвестно сколько времени Тэлеск давил на них весом собственного тела. Ноги тоже оказались обездвиженными.
Юноша перевернулся на бок. Сеном пахло здесь неспроста. Судя по шелесту, оно было набросано здесь повсюду.
– Где это я? – произнёс Тэлеск в надежде, что здесь найдётся хоть кто-нибудь, кто ответит на его вопрос.
И его надежда оказалась не напрасной.
– В гостях у одинокого мельника, – послышался голос, – который приходится братом твоему доброму приятелю…
Тэлеск узнал голос Ихтора. И теперь он начал понемногу вспоминать всё, что произошло накануне.
– Ихтор, прости меня! – проговорил Тэлеск. – Я глупый дурак! Если бы не я, мы бы сейчас наверное были уже в Феодене.
– Да ладно, чего уж теперь, – Ихтор вздохнул. – Что сделано – то уже сделано.
– Где мой меч?
Ихтор усмехнулся.
– Оружие пленников принято держать отдельно от них самих, – сказал он.
– А Камень?! – Тэлеск резко приподнялся и вновь упал на подстилку из сена.
– Твой, конечно же, у колдунов.
– А два других у тебя?
– Нет, – вздохнул Ихтор. – Но и в руки колдунов они ещё не попали.
– Тогда где же они?
– В надёжном месте. Но, к сожалению, далеко отсюда. Они заполучили только один Камень, и, похоже, они не знали, что у Меченосцев их три. Они думали лишь об одном из них.
– Но откуда им стало известно о нём?
– Известно не было. Но они догадывались, и сегодня догадки их подтвердились. Деяния Меченосцев не остались сокрыты от глаз Тьмы. Проявление силы Камня в Хилте было первым, что навело их на мысли о вашем могучем источнике силы.
– Откуда ты это знаешь?
– Я слышал их разговор, когда вы трое были без чувств. Их магия не смогла лишить меня сознания. Затем они положили нас сюда.
Тэлеск вновь приложил усилия и наконец сел. Вокруг было темно, но он понял, что это не очень большое помещение. Через просветы в стенах попадал не только свет, но и холодный, заносимый ветром воздух. Неподалёку угадывались очертания нескольких бочек и ящиков, а прямо перед собой в пяти шагах он разглядел небольшую дверь квадратной формы.
– А где же Рунш и Ликтаро? – спохватился он.
– Наконец-то про нас вспомнили, Рунш, – послышался смешок хала и шорох сена у дальней стены.
Тэлеск попытался получше всмотреться в темноту, но ничего толком разглядеть не смог.
– Прости, Ликтаро, – сказал он. – Я просто думал о другом. Но про вас конечно же не забыл!
– Ну вот, теперь очнулись все, – прозвучал голос Рунша. – Давайте же думать. Что делать будем? У кого какие мысли?
– У меня сейчас мысли только о еде! – откликнулся Ликтаро.
– И не у тебя одного, – сказал Тэлеск.
– О какой еде?! – вспыхнул Рунш. – Выбираться как будем?!
Ликтаро усмехнулся:
– Как ты себе вообще это представляешь? На данный момент никаких шансов сбежать у нас нет. Сейчас больше всего меня мучает вопрос, как долго нам лежать в этом коровнике?
– Это сенник, – поправил Рунш.
– Да какая к гоблину разница!
Тэлеск повернулся в ту сторону, где в темноте лежал гальпинг.
– А что насчёт твоей магии, Ихтор? – спросил он.
Ответ пришёл после многозначительного вздоха.
– Отчего все мнят магию и волшбу чем-то всесильным и совершенным, а всех магов считают великими и всемогущими? Мои руки связаны. Се значит, что и чародейство моё тоже связано. Я ничего не могу с этим поделать. И мыслю, что любой маг Тригорья при таких обстоятельствах тоже был бы бессилен.
– Как-то невесело всё это… – вздохнул Ликтаро. – Тогда нам остаётся только ждать. Хотелось бы знать, что эти проходимцы собираются с нами сделать. Неужели поход Трёх Меченосцев завершится здесь, на берегах озера Экир.
– Спрашивается, что вообще потащило Трёх Меченосцев к этому озеру? – заметил Рунш.
– Да, это моя вина! – подал голос Тэлеск.
– Не кори себя, друг мой! – промолвил Ихтор. – Ты верил Хагу. Но впредь не верь больше никому кроме Рунша и Ликтаро. Даже мне не стоит доверять безропотно. Твоя жизнь очень дорога сейчас, ровно как и жизни других Избранных.
– Ты сказал «впредь»? Говоришь так, будто мы непременно выберемся.
– Это всего лишь очередное испытание для тебя и твоих друзей, Тэлеск. И его нужно пройти, чтобы двигаться дальше.
Долгое время они молчали. Ветер негромко свистел за деревянными стенами, глухо скрипели жернова злополучной мельницы, и воды озера отдалённо шумели.
– Сколько мы здесь уже? – вдруг спросил Тэлеск.
– Один день и одна ночь уже миновали, – ответил Ихтор. – Наступает утро нового дня.
– Так вот почему я так проголодался… – проговорил эрварейн.
– Тише! – прошептал Ликтаро. – Кажется, сюда кто-то идёт!
Снаружи послышались шаги. На мгновение, тот, кто стоял за дверью притих, как будто прислушивался. Но вот лязгнул засов, и дверь отворилась. Хлынувший в помещение свет ослепил путников.
– Доброе утро! – раздался голос Хага. – Мастер Бэнгил и мастер Эсторган желают вас видеть.
Старик снял с пояса большой нож и подошёл сперва к Ликтаро. В следующее мгновение он перерезал верёвки на ногах, но узлы, которыми были стянуты руки, он трогать не стал. Затем Хаг освободил ноги остальным, после чего приказал встать и по одному двигаться к выходу.
– И смотрите у меня! – проговорил он. – Не дурить, а то пожалеете! Ножик мой не только верёвки резать может.
Идти было довольно трудно. После долгого обездвижения ноги едва не отказывали. У Тэлеска всё тело болело, и с каждым шагом он морщился от этой боли. Хаг равнодушно посмотрел на неровную походку пленников и вышел сразу же вслед за ними.
Вскоре старик уже представил их Бэнгилу и Эсторгану. Колдуны Дардола ждали пленников внутри всё той же мельницы, которая молола несуществующее зерно. Они сидели за столом и смотрели на вошедших одинаково надменными взглядами.
Эсторган встал и громко произнёс:
– Я хочу знать, как пользоваться этим? – Колдун показал круглый серый предмет, который крепко сжимали его пальцы.
Все четверо узнали эту вещь, но ничего не ответили. Тэлеск гордо смотрел в глаза колдуну и силился найти там хоть каплю чего-то человеческого.
– Я спрашиваю! – взревел Эсторган. – Как использовать его силу?!
Но ответа не последовало и на сей раз. В комнате на несколько мгновений воцарилось гробовое молчание.
– Я жду ответ! – Эсторган всё больше впадал в ярость.
Ликтаро усмехнулся.
– Что, так не терпится стать властелином? – изрёк он.
Глаза Эсторгана злобно сверкнули.
– Ты смеешь насмехаться, смертный? – прорычал Эсторган. – Ты не в том положении нынче, чтобы это делать! Достаточно одной лишь моей воли, и ты будешь загибаться в смертельных муках.
– Мы не знаем, как использовать это! – сказал наконец Тэлеск, поняв, что обстановка накаляется. – Мы применяли его лишь для защиты.
– Глупцы! – ухмыльнулся Эсторган. – Ведомо ли вам, на что поистине способен сей предмет?
Пленники молчали.
– И как же вы защищались им? – вновь спросил Эсторган.
– Достаточно лишь взять его в руку, – произнёс Рунш, – и он будет защищать обладателя.
– Ясно… Ничего нового вы для меня не открыли. Разберусь сам. Хаг, уведи их!
– Что вы собираетесь с нами сделать? – спросил Ликтаро.
Эсторган ухмыльнулся.
– Мы? Ничего! – ответил он. – Мне, ровно как и Бэнгилу, плевать на вас. Но есть кое-кто другой, кому вы более интересны. И в ближайшее время поступит распоряжение по поводу вашей дальнейшей судьбы.
– И кто же это распоряжается нашей судьбой? – с вызовом бросил Тэлеск. – Уж не сам ли Дардол?
– Именно он! – Эсторган пристально посмотрел на Тэлеска. – Слышу дерзость в твоём голосе.
– В моём голосе не дерзость. В моём голосе презрение! Я презираю вашего владыку и вас, подвальные крысы!
– Не отплатил бы ты за свои слова! – дрожащим от злости голосом проговорил Бэнгил.
– Он ещё отплатит… – Эсторган так же пристально смотрел в глаза Тэлеска. – Сполна! Великий Мастер найдёт наказание, достойное этой дерзости. Тебе повезёт, ежели ты просто умрёшь, жалкий смертный.
Но Тэлеск не думал отступать. Его не пугали угрозы в речах колдунов и их ненавистные взгляды. Кроме того, он осознавал, что они ничего не сделают без приказа, посему он решил воспользоваться этим, чтобы высказать им всё в лицо.
– Великий Мастер! – усмехнулся он. – Так вы его теперь именуете? Знайте, что нас не бросает в дрожь от его имён! Рано или поздно шаткая власть Дардола падёт, он будет повержен, а вас предадут казни.
– Шаткая власть? – поморщился Эсторган, не сводя глаз с Тэлеска. – Уведи их, Хаг. Бэнгил, проследи, чтобы всё прошло без происшествий.
Испуганный старик Хаг неуверенно открыл дверь, и пленники друг за другом покинули мельницу. Когда их завели обратно в сенник и вновь связали ноги, Бэнгил подошёл к Тэлеску и, склонившись над ним, сказал:
– Даэбарн, которого ныне больше нет, сказывал, что один из Трёх дерзок в речах своих, что чересчур смело он отзывается о Великом Мастере. Наконец-то я узрел наглеца собственными глазами.
Тэлеск сидел на забросанном сеном полу, Бэнгил стоял перед ним. Взгляды их встретились, и долгое время они смотрели друг на друга с взаимной неприязнью. Наконец колдун развернулся и вышел.
Дверь захлопнулась, засов щёлкнул. Снова наступила тьма. Ещё день и ещё ночь томились они без еды и воды в холодном сеннике. Ослабшие, они даже стали реже разговаривать. Но умереть от голода им не дали. На заре квадратная дверь открылась. Это были Хаг и Бэнгил. Колдун повелел Хагу развязать пленникам связанные за спиной руки и связать их спереди. Когда это было сделано, Хаг вышел, и через некоторое время вернулся с кувшином и хлебом в руках.
– Поймите правильно – это не из жалости, – ухмыльнулся Бэнгил. – Просто нельзя допустить, чтобы вы сдохли раньше времени.
Так было каждый день. Утром им приносили пищу и воду, и дверь после этого закрывалась до следующего дня. Лишь изредка её отворяли, чтобы убедиться, что пленники на месте. А пленники уже не помышляли о побеге. Они ясно понимали, что ничего из этого не выйдет. Кое-как закутавшись в плащи и зарывшись в сено, в молчании они коротали ночи и дни. Время тянулось медленно, и вечностью казался каждый час.
Тэлеск думал о родителях, о родном острове. Теперь это казалось ему чем-то столь далёким и недосягаемым, словно ненастоящим, навеки утонувшим в сером сумраке прошлого. Мысль, что он никогда больше не увидит родителей, не войдёт под крышу дома, в котором родился и вырос, угнетала его всё больше. Он пытался думать о чём-нибудь другом – О чём-то хорошем и светлом. Иногда это ему удавалось, но не надолго, потому что в итоге всё хорошее вдруг мрачнело и искажалось в его мыслях. Тэлеск не раз вспомнил прекрасную Карпилен, с которой судьба свела его на восточных отрогах Хребта. Как он мечтал увидеть её ещё хоть раз! Но всё сводилось к одному – теперь он был узником, который бессмысленно коротал время в неволе и ждал своей участи.
Они не знали, сколько времени прошло: наверное, пять или шесть дней. Им было уже всё равно. Даже Ихтор, который до недавних пор всегда считал закаты и рассветы, не мог точно сказать. Но череда унылых дней подошла к концу…
Однажды вечером, когда уже почти стемнело, снаружи послышался нарастающий шум. Вначале он был отдалённым и едва не сливался со свистом ветра, но с каждым мигом он был всё ближе, и постепенно все другие звуки пропали на его фоне. И вот уже совсем рядом грохотали колеса телег, и тяжёлый глухой топот сотрясал мёртвую землю, смешиваясь с лязгом и звоном металла. Несмолкаемые хриплые выкрики и беспорядочные обрывки фраз, которые больше походили на рычание, перебивали друг друга.
Тэлеск открыл глаза. Любопытство взяло верх над усталостью. Он собрал все силы, подполз ближе к стене и приник к ней лицом. Через щель между досок он мог всё рассмотреть.
Он никогда не видел их. Но без труда понял, что это именно они. Мимо проходили упорядоченные толпы облачённых в латы фрэгов. Глаза их горели в темноте красными огнями. С собой они тащили телеги, тяжело нагруженные разными ящиками и сундуками.
Как Тэлеск и ожидал, войско не собиралось проходить мимо. Вскоре оно остановилось, и послышался голос Эсторгана. Но Тэлеск не смог разобрать ни слова: то ли оттого, что он был слишком далеко, то ли оттого, что колдун вёл речь на незнакомом языке.
– Тэлеск! Что там? – послышался голос Рунша.
– Отряды фрэгов, – почти обречённо бросил Тэлеск и отполз на прежнее место.
– Откуда это они? – проговорил Ликтаро, тоже придвинувшийся к стене сенника. – Неужели из Омрачённого Королевства?
– Не похоже, – ответил Тэлеск. – Оно в другой стороне. Они, кажется, прибыли откуда-то с севера.
Ночь, которая наступила, как и ожидалось, не предвещала быть спокойной и тихой. Фрэги непрестанно шумели, гремели, горланили что-то на своём противном для слуха наречии. Время от времени снаружи слышались вопли и грохот разбиваемых ящиков. Должно быть, они делили награбленное добро.
Ночью Тэлеск услышал ещё кое-что. Внезапно где-то совсем рядом раздался визг, тонкий и нестерпимый, от которого даже фрэги прекратили гвалт. Юноша узнал этот звук. Ему не нужно было выглядывать за пределы деревянной тюрьмы, чтобы понять, кто это и откуда. Это был уже известный Меченосцам гигантский нетопырь.
На следующий день, когда бледное солнце было уже наверное на юге, неожиданно лязгнул засов. На пороге пленники увидели тёмную фигуру огромного малфруна с толстым кривым рогом во лбу. Когда он вошёл, с трудом миновав дверной проём, за его спиной появился ещё один.
– Говорят, здесь Три Меченосца? – прохрипел первый.
Второй после этих слов дико заржал. Было очевидно, что это был смех, хотя больше это походило на икание или предсмертные вздохи.
– Всеобъемлющая Тьма! Да их тут четверо! – проговорил первый. – Кто здесь лишний?
Фрэг схватил за грудки первого попавшегося пленника и одной рукой поднял его с пола. Это был Ликтаро. Малфрун посмотрел на юношу в глаза и насмешливо произнёс:
– Ты часом не из Трёх Меченосцев?
Второй вновь рассмеялся.
– Убери лапы, грязное отродье! – стиснув зубы изрёк Ликтаро.