У него и спроси? Нет, здесь что-то не так. Маша твердо решила не отступать. Она вдруг вспомнила фишку из казино, выпавшую из кармана пиджака Макса на фуршете после защиты докторской Максима Петровича. Выпавшую фишку заметила только она и сначала даже не поняла, что это такое, но всякий случай сфоткала.

И как оказалось не зря.

***

На этот раз ей особо не везло. Во-первых, легальных казино в Москве не было, а в нелегальные кто ее пустит? Клуб с похожим названием был, но литературно-богемный, в котором вряд ли могло быть подпольное казино.

От безысходности Маша решила рискнуть. Было скучно. Она дотянула до десяти и ушла, но пришлось вернуться за очками, забытыми на столике. И только она их надела, как встретилась взглядом с Максом, смотревшим на нее так пристально, что у нее внутри все захолодело.

– Блин… и чего… – только и сумела она пробормотать.

Макс наклонил голову и хитро улыбнулся.

– Мы где-то с вами встречались, верно?

– Еще бы!

Маша закашлялась. Ее поразил роскошный бархатный сюртук, фиолетового оттенка, сидевший на Максе, как влитой.

– Могу я пригласить даму на танец? – Макс вопросительно склонил голову.

– Так ведь музыки нет.

– Не важно.

– И никто не танцует.

– А мы с вами на что?

Они закружились в беззвучном вальсе. Макс вел уверенно и плавно. У Маши кружилась голова и даже не от танца, а от непонятного восторга, уносящего ее то ли в прошлое к изысканным балам, то ли в будущее на ее собственную роскошную свадьбу в ресторане на берегу моря в лучах закатного солнца.

Танец закончился у барной стойки. Они пили шампанское, Макс шутил и рассказывал необыкновенные истории, то ли из своей, то ли из чужой жизни. Маша смотрела на него, погруженная в какой-то непонятный сладкий туман и не могла очнуться, но когда Макс вдруг заикнулся о душах с одной планеты и их общем с Машей духе, волшебный туман изрядно рассеялся.

Макс, которого в текущей версии звали Максимилианом, излагал ее собственную теорию, да еще в расширенном варианте со сменой ролей в каждом жизненном цикле душ, принадлежащих одному духу – одному сонму душ. И где это он успел подслушать?

Маша хотела рассердиться, но Максимилиан ей нравился не меньше Марио. Оказалось, она вовсе не против ощутить себя дамой серебряного века, но как заставить Макса признать факт его собственной, мягко выражаясь, многогранности? Надо его пометить. Порезать, обжечь? Неэстетично…

Пока Мари, как называл Машу Максимилиан, терзалась сомнениями, вопрос был решен пьяным соседом Макса. Он уронил бокал на пол и, поднимая уцелевшую ножку, чикнул острым концом по икре Макса. Порез был сильным, выступила кровь. Повязав ногу кружевным платком, Максимилиан направился в туалетную комнату.