– Я так сказал? – удивился майор. – Я образно…
– Это я сказала, – Маша подняла палец, – и конкретно.
Она указала пальцем на Макса. С наездами нужно было кончать раз и навсегда.
– Шизофрения – это, – медленно продолжила она, – считать себя настоящим ученым и одновременно быть членом мистического ордена.
– Да ты докажи! Задрала уже!
Макс выбежал из комнаты.
– Захарова, и правда, докажи, хоть что-нибудь, – улыбнулся Максим Петрович, – а то одних гасишь, под других лож… подстраиваешься.
– И докажу!
***
Ноги вязли в песке, сверху жарило солнце, а рядом в маняще-прохладной воде плескались дети, скользили яхты под белыми парусами и чайки выхватывали из волн зазевавшуюся рыбешку. А вот и он, и даже нога с татушкой на пятке, как будто специально поднята вверх. Маша расстелила коврик и плюхнулась на живот. Сил раздеваться не было.
Ей конкретно повезло. Найти Макса по фотке левой пятки, сброшенной Натальей из 202-го отдела на одном из множества пляжей на Клязьминском водохранилище казалось нереальным, но она это сделала!
В небе застыли белые облачка, солнце искрилось на водной глади. Плевать на все закидоны Макса. Она и сама сейчас бы не раздумывая вступила в его Братство Волн и Ветра. Так хорошо нырнуть в прохладную воду, а потом лежать на песке, тая под лучами всепроникающего Солнца, заполняющего тебя всю и растворяющего в жарком дыхании лета. Хорошо… Прекрасно!
Но Макс какой-то не такой… и волосы вьются, и глаза даже не голубые – синие! Красавчик! Как же она этого раньше не замечала? Но это точно он, и порез на правой руке его.
Чем дольше Маша смотрела на Макса, тем более странным он ей казался, и не только он, но и она сама стала казаться себе другой. Она поискала на шее бусы с ракушками и проверила цвет волос. Бус не было, черных вьющихся волос тоже.
Макс заметил пристальный взгляд Маши, сел на корточки и стряхнул песок с ее щеки. Она настолько была погружена в себя, что вместо приветствия спросила первое, что пришло ей в голову:
– А где все?
– Все всегда здесь, – серьезно ответил Макс, – а тебе зачем?
– Так , сама не знаю… Ты какой-то не такой, необычный, интересный.
– Ты тоже.
– Правда? Красивая?
– Очень!
– А зачем кусал?
– Это было в другой жизни.
– А в этой?
– А в этой еще нет, но могу укусить. Хочешь?
Макс открыл рот, но вместо того, чтобы укусить, поцеловал Машу в плечо.
– Нравится?
– Очень!
Им было хорошо вместе. И днем, и когда садилось солнце. Болтали обо всем и ни о чем. И как будто тысячу лет знали друг друга, но самым большим открытием для Маши стала она сама.
Конечно, она готовилась, вживалась в роль этакой вольной девицы, не скованной предрассудками, но быть реально такой? В ней как будто проснулся совсем другой человек, свободный, яркий, нежный. Неужели она и такой может быть?
***
Утром в офисе Маша испытала глубокое разочарование. Макс от совместных фоток открестился, а других доказательств не было. Все облегченно вздохнули. Похоже, и вправду был какой-то двойник, а татуху Максу влепили по ошибке. Теперь все ему верили, а над Машей посмеивались.