На сердце лежал тяжёлый камень, трудно было дышать. Иван осознавал, как не хватает ему семьи. Как сильно он любит Машу. Любил.
Дважды он приезжал к пепелищу, оставшемуся от Завода Полимеров. Реальным было только это – покорёженные огнём фермы и обгорелый камень. Ни духа огня, ни безумного ритуала, ни странного сторожа. Но внутри продолжалась борьба: хотелось выйти из машины и побродить по пожарищу в надежде встретить деда Матфея. А здравый смысл убеждал в бессмысленности этой затеи.
Память же ясно и дотошно воспроизводила слова сторожа. Мечталось постигнуть их смысл, грезилось найти в них способ всё исправить.
Иван так и не вышел из машины. Яростно, до крови, чесал левое плечо и уезжал. Он понимал: исправить уже ничего не получится.
10
В дверь постучали. Иван нехотя поднялся с кушетки. Та, тоскливо скрипнула, словно опечалилась расставанием. В шесть шагов Иван добрался до входной двери. Открыл не спрашивая: в ведомственной гостинице, где он поселился на время ремонта в квартире, случайных людей быть не могло.
Люда с порога обняла его за шею, впилась в губы. Запах шафрана пьянил.
– Наконец-то, – выдохнула она.
Иван отстранился, заглянул за спину любовнице:
– Нам не стоит встречаться.
Люда продемонстрировала пакет:
– Понимаю: траур. Заодно помянем.
– Ты не понимаешь! – Иван подтолкнул ее к выходу. – Идет расследование.
В пакете звякнуло. Люда вновь оказалась на лестничной площадке. Иван потянул дверь.
– А мы-то тут причем? – удивилась она. – Или?..
В ее глазах появился испуг. Загудел лифт.
– Поговорим позже. – Иван быстро закрыл дверь. Прислушался к происходящему на лестничной площадке. Лифт остановился на его этаже. Зазвенел голосок Люды, отозвался чей-то бас.
«Черт, они знают друг друга!»
Иван в сердцах грохнул по полке под зеркалом. Зеркало задрожало. Почудился отблеск свечи.
Возникла жуткая мысль: пора избавиться от Людочки. Как он дошел до такого?
Иван сел на продавленную кушетку, взял смартфон и раскрыл сохраненные сайты. Вновь пробежал глазами знакомый текст: «Дух огня – зримое олицетворение стихии, воплощающее силу и мощь природы. В отличие от светлых сущностей, которые нередко помогают людям по собственной воле, дух огня независим. Его не интересуют проблемы человечества, заботы о душах и благополучии простых смертных.
Он не привязан к добру или злу, способен исполнять любые желания людей, в том числе фатальные, несущие гибель и разруху».
Иван устало закрыл глаза, но перед внутренним взором полыхала баня Панина, и жадные
огненные языки рвались наружу из окон квартиры на шестом этаже.
Исполнил, блин, желания. Хотел карьерного роста, свободы от брачных уз.
«Дух огня способен исполнить любое желание, может одарить богатством, помочь
достичь благополучия, власти над окружающими, помогает устранить врагов, дарует мощную защиту»
Иван загнано огляделся. Старый, покосившийся шкаф, выцветшие обои, отслаивающиеся
в стыках и по углам.
– Жизнь – мечта! – кулак врезался в поцарапанную крышку прикроватной тумбочку. Со скрипом открылась дверца.
Зачесалось левое плечо. Иван приподнял рукав футболки. Поглядел на руку. На плече горел черный равнобедренный треугольник. Кожа вокруг фигуры покраснела. Три грани – три пожара.
Клеймо духа огня. Без оговорок и оправданий.
«Получить поддержку от духов огня можно наблюдая за открытым пламенем. Эти элементали любят, когда на них смотрят и наделяют зрителей энергией, а также вдохновением для осуществления самых сокровенных мечтаний.
Существуют различные ритуалы вызова духа огня. Нужно выбрать уединённое место, начертить треугольник, установить в вершинах три свечи. Зажечь свечи, стать лицом к югу. Сжать руку в кулак и направить его вперед, произнести желание.
Однако ответственность относительно исполнения мечты в полной мере лежит на человеке. Огонь не прощает ошибки. Стоит дать слабину, и потеряешь его благосклонность»
Иван захохотал:
– Конечно, всё сделал моими руками, а теперь отвернулся. Исполнил мои идиотские
мечты о свободе и карьере. Что теперь? Защитишь от опасностей и врагов? Убьёшь всех вокруг?
Он погрозил кулаком в потолок:
– Я больше не буду этого делать!
Иван вскочил, рванул из кармана зажигалку, яростно швырнул ею в стену. На гипсокартоне появилась вмятина, посыпалась белая взвесь. Зажигалка свалилась на пол и отлетела к входной двери.
Как он – огнеборец – решил обратиться к духу огня для исполнения желаний? Каким умом он думал?
Иван схватил стул и грохнул им об тумбочку. Стул разлетелся, засыпав комнату обломками. По батареи застучали соседи.
– Что ж это со мной? – он обхватил голову руками, осел на кровать.
«Задумаешь исцелиться, приходь сюды вновь… Место Силы тута… Не каждый вошедший дверью отыщет дорогу назад. Не так важно, кто войдёт, важнее, кто выйдет»
Иван сдёрнул с вешалки форменную куртку, открыл дверь и застыл на пороге. Под ногами поблёскивала медным боком зажигалка. Он промедлил, затем нагнулся, сунул её в карман и выскочил за дверь.
11
Подъезжая к заводу, он не сразу понял, что не ошибся. Серые корпуса, в многочисленных ржавых разводах, выглядывали из-за покосившегося сеточного забора. Территория выглядела запущенной, но не заброшенной. И совершенно не являлась разорённой пожаром, бушевавшим здесь десять дней назад.
Иван резко затормозил напротив огромной вывески над главными воротами. Синие, хорошо видимые буквы оповещали: Завод Полимеров. Вывеска проржавела, облупилась, но не имела следов от огня и крепко держалась под истерзанной дождями кровлей.
Иван вышел из машины, забыв поставить на сигнализацию. Словно во сне двинулся к будке охраны.
Высокая трава за проволочным ограждением колыхалась от лёгких порывов ветра, распространяя вокруг пыльный запах согретого июньским солнцем разнотравья. Ни намёка на гарь и вонь жжёного пластика.
Пожарный с открытым ртом застыл перед металлическими воротами. Он недоумевал, кому понадобилось срочно восстанавливать завод, придавая ему вид многолетней неухоженности.
Дверь в будку охраны со скрипом отворилась. На пороге показался грузный мужчина лет сорока, облачённый в летний вариант формы охранника расцветки серый вихрь. На рукаве виднелась красно-чёрная эмблема охранного предприятия.
– У нас пожар? – пробасил мужик, оборачиваясь в сторону построек.
Иван вышел из ступора:
– Дед Матфей сегодня дежурит?
– Какой Матфей? – охранник нахмурил густые чёрные брови. – У меня сменщик Сергей. Мы через сутки работаем.
Стая голубей взмыла ввысь правее здания завода. Оба устремили туда взгляды.
Иван пошёл вдоль забора. Охранник застыл на высоком крыльце будки:
– Так чё надо было?
Пожарный не ответил, продолжая идти вперёд.
Он знал, через сотню метров в заборе будет дыра, искусно прикрытая куском незакреплённой сетки. Этим путём Иван уже пробирался на охраняемую территорию. Несколько раз. Когда искал и нашёл сокрытое от посторонних глаз место для ритуала.
Не задумываясь, Иван вновь нырнул в прореху и оказался на заводской земле. Примятая трава точно указывала направление к главному корпусу. Хотя навряд ли он смог бы сейчас ответить, кого ожидал здесь найти.
Но перед центральными воротами маячил защитного цвета дождевик и чёрная вязаная шапочка. Иван приблизился.
– Далгонько ты, – встретил его дед. – Не сразу докумекал?
– Как это? – Иван лишь развёл руки, оглядываясь вокруг.
Дед молча сдвинул створку массивных ворот, поеденных ржавчиной. Колёса жалобно застонали, натужно покатив по рельсу. Из недр помещения пахнуло разогретым, насыщенным краской и полимерами воздухом. Так здесь пахло всегда. Дурманяще и вредоносно.
После того, как завод закрылся, несколько человек, проникших в здание, оказались в больнице, надышавшись ядовитыми испарениями. Двоих откачать не смогли. Оклемавшиеся рассказывали о видениях, духах и какой-то нечисти, повстречавшихся им на территории Завода. Но всё списалось на галлюцинации из-за отравления.
К удивлению, дурная слава не привлекла любителей острых ощущений. Заброшки сторонились, здесь не появлялись ни бомжи, ни праздношатающиеся. Именно поэтому Иван и избрал её для ритуала, воспользовавшись Дыхательным Аппаратом на Сжатом Кислороде, прихваченном с работы.