Read the book: «Зов Ланелы»
Глава 1.
Новый робинзон
Горящие книги пахнут отчаянием. Пожар хозяйничал по всей Одессе, отражался на низко проплывающих над островом тучах. В сполохах множества огромных костров казалось, что среди тёмных стволов деревьев затеяли дикую пляску злобные ночные духи джунглей. Много ярче всех прочих домов полыхала библиотека, ибо именно здесь огонь нашёл самую богатую поживу. Рядом, настолько близко, насколько позволял нестерпимый жар, сгорбившись и опершись на посох, неподвижным изваянием стоял человек. Яркие отблески плясали на скорбном лице старика, отрешённо глядящего на пламя: на его глазах в дым и пепел уходило величайшее сокровище мира, цену которого невозможно выразить ни в золотых, ни даже в бриллиантовых тимах. Мудрость столетий разлеталась над островом тёмными рваными хлопьями. Чёрным прахом рассыпалось всё, что он считал Делом своей жизни. Делом, которое позволило бы ему на пороге Вечности сказать себе с чистой совестью: «Асий, ты приходил в этот мир не зря». Да, существует ещё одна точно такая же библиотека в таинственном Подземном Городе, однако путь туда ведом лишь Светлому Олину, который ныне бесследно сгинул вместе со своим супротивником прямо на глазах у сотен людей. Найдётся ли когда-нибудь другой человек, который сумеет отыскать туда дорогу? Нет, старик в это не верил.
Книги горят очень долго. Библиотека пылала весь вечер, а потом ещё всю ночь её остатки источали очень сильный жар. Последние язычки пламени пропали на пожарище только к утру. И всё это время Асий простоял неподвижно, погрузившись в горе – горе не одного человека, но всего человечества, которое между тем продолжало существовать, совершенно не подозревая о великой утрате.
Жить стало тоскливо. Жить стало незачем. Старик словно пришёл в себя, тяжело вздохнул, вытер рукавом слезящиеся глаза, огляделся и не узнал место. Одесса больше не существовала. От многочисленных пожарищ медленно, чуть колыхаясь, поднимались прямо вверх грязно-серые столбы дыма. Верхние части этих столбов уже окрашивало розовым вот-вот готовое появиться из-за горизонта светило. Внутри этой страшной колоннады лежали тела убитых во вчерашнем сражении: и одесситы, и Неутомимые, о которых их бывшие соратники, уже покинувшие остров на оставшемся корабле, и не подумали позаботиться.
Асий брёл по городу, склоняясь над каждым телом в надежде найти хоть кого-то, в ком бы ещё теплилась жизнь. Но всё напрасно: мертвец… мертвец… мертвец…
«Что здесь случилось?» – раздался в его голове беззвучный вопрос. Старик медленно оглянулся. Посередине того, что ещё вчера было городской улицей, недоумённо озираясь, стоял сипс – огромная чёрная собака с мохнатой, отливающей сизым гривой.
– Это ты, Аррутар, Великий Синий Пёс… А я уж было подумал, что совсем один на Априи остался…– устало и тихо произнёс старик.– Ты спрашиваешь меня, что случилось? Случилась очень большая беда… Очень, очень большая… Они сожгли библиотеку… Они убили много людей… Они сожгли город…
«Громорог?»
– Да. Император и его люди.
«Где они?» – шерсть на загривке пса встала дыбом.
– Неутомимые… они уже далеко. Они уплыли. Сожгли библиотеку, сожгли город и уплыли. А наши люди – те, что остались в живых, – ушли через Врата на Большую землю. Так напоследок им повелел Светлый.
«Где Водорог?»
– И я бы тоже очень хотел знать ответ на этот вопрос, но – увы… Император вызвал Светлого на поединок. Они стояли насупротив. Вo-он там… в центре поляны… И вот что странно… Они ничего не делали, совсем ничего, даже не шевелились. Но почему-то всем вокруг вдруг стало страшно. Очень страшно. А потом они оба исчезли. В мановение ока, как не бывало. Что с ними сталося – то ведомо лишь Обоим…
«Почему ты не ушёл вместе со всеми?»
– Да, думаю, надобно было уйти. Но не смог я… Стоял, словно завороженный, не в силах отвести взор от горящей библиотеки. И страдал от того, что не могу ничего спасти из этого сокровища – ни единой книги, ни единого свитка.
«Что собираешься делать дальше?»
– Дальше… Что дальше? Положусь на волю Обоих. Что ещё остаётся? Только вот наперво хочу проверить: не остался ль кто живой? Аррутар, друг мой, у тебя ноги быстрые. Сделай доброе дело: обеги павших. Посмотри: есть ли в ком жизнь? Не то, опасаюсь, не поспею я с помощью.
Пёс кивнул и принялся обнюхивать разбросанные по берегу тела, перебегая от одного к другому. Старик тяжело опустился на землю и принялся ждать.
Аррутар вернулся уже через несколько минут.
«Один жив. Враг, – сообщил он.– Убить его?»
– Да что ты, что ты! – заполошно замахал руками Асий. – Это же душа человеческая. Какая никакая, а душа, да к тому же ныне ещё и беспомощная. Веди меня к нему.
Неутомимый, такой же могучий, как и все его соратники, лежал на каменной плите в большой луже крови: толстая стрела насквозь пробила ему плечо и застряла в нём. Однако же сознание он потерял не от кровопотери, а от удара по голове: большая ссадина запеклась на левом виске, засохшая кровь слепила в мелкие кустики волосы подле уха и половину светлой кучерявой бороды.
Асий вынул кинжал из ножен Неутомимого, вспорол рукав его куртки и осмотрел рану. Толстая боевая стрела, торчащая из руки с двух сторон, пробила мышцы, но не задела кости. Опасности для жизни стрела не представляла, но её требовалось извлечь, а рану обработать.
Асий оторвал полоску материи от рубахи Неутомимого и перетянул его руку выше раны. Затем он попытался переломить древко, чтобы ни наконечник, ни оперение не препятствовали изъятию стрелы. Однако упругая древесина не желала поддаваться немощным рукам.
– Аррутар, друг мой, не согласишься ли мне помочь? – обратился старик к сипсу. Тот подошёл, бросил злой взгляд на раненого и мощными челюстями небрежно перекусил стрелу.
«Лучше его загрызть, пока он не очнулся!» – сердито бросил пёс, отходя.
Старик ничего не ответил. Он взялся за обломок стрелы рядом с наконечником и резким движением выдернул деревянный стержень из раны. Солдат заметался от боли и что-то невнятно пробормотал в забытьи. Асий достал из небольшого мешочка, который всегда носил при себе, бутылочку со снадобьем, и обильно полил раны на руке и на голове. Теперь осталось только забинтовать – остальное сделает Природа.
Асий как мог устроил раненого поудобнее, скорбно обвёл взглядом усеянный телами берег и спросил лежащего неподалёку сипса:
– Ты уверен, что более никого в живых не осталось?
«Никого».
– Следует предать тела земле, негоже их так оставлять, – вздохнул старик и побрёл по развалинам города, надеясь отыскать лопату. Через некоторое время его поиски увенчались успехом: на огородах на окраине Одессы он обнаружил несколько не тронутых огнём сараев, в которых их хозяева хранили сельскохозяйственный инвентарь. Асий выбрал лопату поострее и вернулся на то место, где вчера кипел бой.
Могилу он решил сделать рядом с первым же телом: побоялся, что будет не в силах дотащить его. Хотя земля в этом месте попалась относительно мягкая, работалось старику тяжело. Пот катился градом, мучила одышка. Дело продвигалось до обидного медленно, однако же он упорно всё копал и копал, выбрасывая землю небольшими, по силам, порциями.
– А! Так вот, значит, кто меня со Светлого Пути вытащил… – Асий вздрогнул от неожиданно прозвучавшего голоса и оглянулся. Неутомимый уже успел придти в себя и сейчас стоял, чуть покачиваясь от слабости, вызванной потерей крови. На старика он смотрел чуть прищурившись, презрительно и высокомерно.
– Да, я, – кивнул старик. – Однако же не стоит меня благодарить…
– Благодарить?! – громогласно взревел детина.– Да знаешь ли ты, дерьмо чумной крысобаки, что я ждал этого как… как не знаю чего! Я мог бы уйти из этого проклятого мира! Уйти достойно! А ты!.. ты!..
– Я посчитал это своим долгом, – спокойно ответил Асий.– Великие Оба завещали помогать страждущим. Однако ж, если содеянное мною тебе не по нраву, то сними повязку, и, очень может быть, умрёшь от потери крови или от её заражения.
– Да пошёл ты со своими дерьмовыми советами! Я знаю: если хоть что-то сделать для того, чтобы уйти в иной мир, то Оба сочтут это самоубийством. И тогда мне не избежать Вечного Схлопа! Но тебя-то, старый хрыч, я всенепременно убью! Уб-бью!! И буду делать это медленно-медленно, о-очень медленно! И ты даже не представляешь, как я буду наслаждаться твоими мучениями!
Нарочито не спеша, – а куда он денется, немощный старец! – Неутомимый вытащил из ножен кинжал и, злобно оскалившись, медленными, чересчур медленными шагами начал приближаться к Асию, который стоял молча и неподвижно: внушить что-то разъярённому солдату невозможно, убежать от него – тем более. Старик уже прикрыл глаза и приготовился умереть, но в этот момент сбоку послышалось грозное рычание. Асий повернул голову и увидел пса Аррутара. Сипс, напряжённый и готовый к прыжку, стоял всего в нескольких шагах. Его брыли нервно подрагивали, обнажая великолепные белые клыки внушающих уважения размеров.
– Х-ха! Собачку решил натравить! Ну что же, займусь спервоначала собачкой! – зло усмехнулся Неутомимый, но внезапно выражение его лица стремительно изменилось, и он резко обернулся к Асию.– Что ты сказал, старый?
– Ничего. Я молчал…
– Ты?! – вновь обернулся солдат к Аррутару, который, по-видимому, опять что-то безмолвно ему сказал. Из дальнейшего диалога Неутомимого и сипса Асий слышал только реплики одной стороны.
– Так ты ещё и говорящий?
–…
– Забавно, тарк побери, мне ещё не приходилось убивать говорящих собак!
–…
– Надо же, какие мы гордые!
–…
– Ещё не с такими справлялся!
–…
– Где?! – Неутомимый вновь резко повернул голову. Асий посмотрел в ту же сторону. Со стороны джунглей приближались Синие Псы числом около десятка. С таким количеством матёрых бестий ни один человек справиться не в состоянии.
– Ну что ж… давайте, зверюги!! Давайте, твари!!! Налетайте!!! – солдат оскалился в свирепой весёлости и стал в оборонительную стойку, выставив перед собой кинжал.– Сегодня вы увидите, как умирает гвардия императора! Посчитаете, сколько собачьих трупов будет валяться вокруг моего тела!! Да я даже полумёртвым, даже с перегрызенным горлом буду…
В этот момент он внезапно осёкся на полуслове. Зверская гримаса медленно сползла с его лица. Некоторое время он постоял в нерешительности, затем бросил оружие в ножны, зло сплюнул, повернулся и не оглядываясь пошёл прочь.
– Что ты ему сказал, Аррутар? – поинтересовался Асий.
«Он не испугался. Сначала. Он не боится смерти. Он её ищет. Я сказал, что не буду его убивать. Сделаю калекой. Этого он испугался. По-настоящему. Больше не будет угрожать тебе».
– Благодарю тебя, Аррутар.
«Надо было прикончить его сразу же, пока он не мог защищаться. Но это сделать ещё не поздно. Ночью, когда заснёт».
– Не делай этого, Аррутар, прошу тебя. И без того слишком много жизней прервалось вчера на этой земле. Ступай себе. Я же продолжу свой скорбный труд.
* * *
Солнце уже перевалило за полуденную черту, когда яма достигла глубины в два штыка лопаты. Асий посчитал, что этого будет достаточно. «Из хищников на острове водятся только лагры, которые мёртвым мясом не питаются,– рассуждал он,– а более могилу разорить некому. Мне ж необходимо беречь силы: захоронений предстоит сделать много, это всего лишь почин…»
С большим трудом и очень аккуратно, словно живого человека, старик переместил тело погибшего в могилу. Это был шорник Луни, мужчина очень крупный. Асий выбился из сил, присел передохнуть на краю могилы и, вытирая градом катящийся по лицу пот, огляделся.
Природа не имеет сочувствия к человеческим бедам. Ночные тучи давно ушли за горизонт. День стоял солнечный, радостный. Пейзаж буйствовал яркими красками. Всеми оттенками голубого и лазоревого переливалось Серединное море. На светло-светло голубом небе ярким расплавленным золотом пылало жаркое солнце. Лишь несколько белых облаков едва виднелись на горизонте – словно небрежные мазки кисти. В сочно-зелёный камуфляж одели джунгли подножия терракотовых гор. По ослепительно жёлтому песку пляжа рядышком бежали вороной скакун Буцефал и белый пёс Бес.
«Удивительно, – подумалось старику, – лад-лэда Олина нет, а рик его при том здоров и весел… Нешто не ушёл Водорог по Светлому пути? Нешто чует скакун, что вернётся хозяин, что не навсегда покинул сии палестины?»
* * *
Мне вновь уже в который раз снился всё тот же сон: чёрно-фиолетовое ночное небо в незнакомых созвездиях, большая зеленоватая луна, возле которой виднеется маленький серебристый шарик. Я грустно выл на них, а они лили сверху свой свет, который красиво серебрился на моей шерсти…
Я так и не понял, что заставило меня проснуться, но сон исчез резко, как неловким движением скинутая со стола чашка. И даже в глазах, когда я их открыл, не было обычной после пробуждения липкости. В комнате, погружённой в зеленоватый сумрак, царила, прямо-таки звенела тишина. Подле кровати, мерно покачиваясь взад-вперёд, стоял высокий полупрозрачный призрак, сквозь которого неясно просвечивали ровные ряды квадратиков на обоях комнаты. Самое первое, что в его облике привлекло внимание – светящиеся ярким зелёным огнём глаза, и только лишь потом – невообразимая худоба: такие истощённые фигуры я видел только на документальных фотографиях, запечатлевших узников фашистских концлагерей. На призраке мешком болтался странного покроя мундир неизвестной мне армии.
Такое пробуждение легко вписалось бы в любой из «кошмариков» – американских фильмов ужаса. Уже в следующем кадре, по всем канонам жанра, я должен бы был испугаться, запаниковать, броситься искать какие-нибудь палки, чтобы смастерить из них подобие креста, или, на худой конец, просто забиться под кровать. Но почему-то необычный гость не вызывал у меня даже малейшей тревоги. Только раздражение.
«Какого чёрта! Среди ночи…– пронеслось в голове.– Поспать не дают! Сколько же времени сейчас?»
Приподнявшись на локте, я повернулся к прикроватной тумбочке и бросил взгляд на электронные часы, стоящие на ней. На табло замерли большие, яркие зелёные цифры: 04.16. Свет этих цифр чуть-чуть рассеивал темноту комнаты. Он же отражался и в глазах призрака.
– Чё надо? – задал я ему не слишком умный вопрос.
– Приказано передать,– хрипло, как и положено приведению, произнёс фантом,– что Предназначение не выполнено. Тебя призывают обратно. Куда идти – знаешь. Семьсот Пятьдесят Пятый приказ выполнил!
С этими словами он чётким движением кинул ребром к груди сложенную дощечкой руку, отчего по комнате разнёсся глухой удар, резко повернулся, потеряв равновесие и чуть не упав при этом, и, всё так же покачиваясь, промаршировал до двери, а потом и сквозь неё.
– Э! А куда?.. – крикнул я ему вслед, но ответа уже не получил.
Я сидел на кровати и тяжело ворочал мозгами, пытаясь хоть немного осмыслить произошедшее:
«О чём это он? Какое-то предназначение не выполнено… Кем не выполнено? Меня призывают… Куда призывают? В армию? Как давно военкомат стал привлекать к работе посыльными привидений? Работают они, что ли, эффективнее? Результативнее разыскивают уклоняющихся от воинской обязанности? Этот, что ко мне заявился, уже семьсот пятьдесят пятый приказ выполнил! И, главное дело, я, по его словам, должен знать, куда мне идти. По тому адресу, который в мобилизационном предписании указан? Нет, абсолютно ничего не понимаю!»
Раньше обкурил бы это дело сигареткой – глядишь, и прояснилось бы чего-нибудь в голове. Но курить я бросил весной: вдруг ни с того ни с сего стало до невероятности противно это занятие. Ладно, пойду хотя бы кофеёчку сварганю, мозги встряхну. Может, после этого что прояснится. Хотя надежды мало. Что-то со мною творится непонятное. Вот уже несколько месяцев живу с ощущением, словно что-то забыл сделать. Но вот что?! Хоть убей, не помню!
Я зябко передёрнул плечами – в квартире довольно прохладно, опять какие-то перебои с отоплением – однако одеваться не стал: всё равно снова ложиться, рано ещё. Накинул на себя одеяло наподобие плащ-палатки, нашарил ногами тапочки и направился на кухню. Деревянная дверь, ведущая из комнаты в прихожую, начала открываться неожиданно тяжело, словно была сделана не из фанеры, а из толстенной свинцовой плиты. В медленно расширяющийся проём проник неяркий зеленовато-жёлтый свет. Я выглянул из-за полотнища продолжающей с тихим скрипом отворяться двери и остолбенел: в коридоре меня встретил безмолвный и неподвижный лес! Ночной летний лес, да ещё, судя по разлапистым контурам пальмовых листьев, тропический… Но откуда он глубокой осенью у меня в квартире?!
Над лесом простиралось удивительно красивое чёрно-фиолетовое небо в ярких огоньках звёзд, по которому медленно плыли редкие перистые облака, подсвеченные сверху луной… Оп-па! Даже не одной луной, а двумя: большой желтовато-зелёной и маленькой серебристой. Но ведь… Ведь именно их я видел в том самом сне, что приходил ко мне со столь пугающей регулярностью!
И в этот момент на меня вновь снизошло. Я вновь вспомнил всё. Воспоминания не пришли ко мне постепенно – я мгновенно погрузился в них, словно в безбрежное море. В памяти резко всплыли все те невероятные события, которые произошли со мною 15 апреля с 10 часов 33 минут до 10 часов 31 минуты – именно в таком порядке! Мигом заполнился пробел в памяти, угнетавший меня последние месяцы.
…моя несостоявшаяся смерть, после которой я и оказался на Ланеле, в монастыре Урочище Девятирога в теле маленького уродца…
…моё таинственное Предназначение, о котором я тогда ничего не знал, как, впрочем, ничего и не знаю по сию пору…
…путешествие со старцем-наставником Асием по равнине Божья Столешница, где ночами царствуют крысобаки, беспощадные и кровожадные твари…
…в захолустной деревне-дрогоуте живёт само совершенство – юная лэд-ди по имени Та. Эсмеральда и Квазимодо…
…случайная встреча с Четыреста Двадцать Первым, беглым императорским гвардейцем, и обмен с ним телами…
…путешествие в столицу империи, где меня арестовывают в качестве Четыреста Двадцать Первого…
…императорская охота на Плато Синих Псов, где я в группе «тушканчиков» являюсь «дичью», а императорские маршалы – атак-редеры – охотниками…
…схватка с атак-редером и удивительный трофей – энергетический Меч, артефакт Иных Людей…
…ещё один артефакт – система внепространственных порталов, с помощью которых уходим от погони и строим на острове Серединного моря свой город-государство – Одессу…
…Подземный Город – станция бесследно исчезнувших Иных Людей, полная приборов и устройств неизвестного предназначения…
…война с императором, его атака на Одессу, наш с ним поединок, после которого у меня и наступает тот самый пробел в памяти…*
(*СНОСКА – подробнее в книге В. Городов «Круг Девятирога», изд. АСТ, 2006 г.)
И вот снова я здесь! Ланела! Та! Вы снова со мной, снова рядом! Я иду к вам!
* * *
Я быстро шёл, почти бежал по нереальной лесной тропинке, каким-то неведомым образом точно чувствуя направление, в котором мне следовало двигаться. И я уже знал, где нахожусь. На Априи, прежде необитаемом острове, где я основал свой город и своё государство. Вернее, почти на Априи: это всё-таки ещё не она настоящая, а лишь её слепок в Безвременье, в том пространстве, через которое я попал сюда и в прошлый раз. Всё замершее и неподвижное, словно мастерски сделанная декорация, не имеющее запаха и совершенно одинаковое на ощупь. Я спешил и ни перед чем не задерживался. Какой смысл изучать безжизненную копию, если уже совсем скоро я смогу ощутить её настоящую? Ещё чуть-чуть, и я смогу потрогать тёплые, чуть влажноватые стволы деревьев, пройтись по хрустящему песку пляжа, смочить ладони в прохладной набежавшей волне Серединного моря… Где-то там, впереди, ждёт меня новое тело, с помощью которого я вновь встречусь с Ланелой, моей любимой планетой! Чьё оно, это тело? Кто и по какой причине добровольно согласился мне его уступить в этот раз? Пока это оставалось для меня сюрпризом сродни далёкому детскому: что же за подарок оставил Дед Мороз под новогодней ёлкой? К радости примешивалась и некоторая тревожность. Очень уж не хотелось так же, как в прошлый раз, оказаться в теле замученного жизнью хилого уродца. Ведь тогда только лишь благодаря множеству счастливых совпадений мне удалось обменяться телами с бывшим императорским гвардейцем. Причём эта сделка оказалась тем редким случаем, когда в результате обмена выиграли оба.
За очередным изгибом тропинки открылся большой, местами замшелый валун, на котором сидел и дожидался меня молодой человек лет двадцати–двадцати пяти в светлом одеянии очень простого покроя. В том, что он ждёт именно меня, сомнений не было. В прошлый раз в этом загадочном пространстве я находился в компании всего лишь с одним человеком – бывшим владельцем тела, откуда следовало, казалось бы, вполне логичное предположение, что и это – именно тот, чьё тело мне предстоит занять. Физическое сложение встреченного мною человека вызывало восхищение. Однако обольщаться всё же не стоило: здесь, в этом загадочном пространственно-временном бытии каждый мог принять такой облик, какой при жизни ему казался совершенным. Вот и этот: крупный, мускулистый, с фигурой и профилем греческого бога. А на самом-то деле вполне может оказаться, что при жизни он был уродом ещё пострашнее того, который уступил мне тело в прошлый раз.
– Да будут длани Обоих над тобою,– произнёс я ланельское приветствие, подходя ближе.
– И тебе Их покровительства, Светлый,– ответил тот.
– Как ты меня узнал? В таком виде меня на Ланеле не видел никто! – я невольно опустил глаза: да уж, одет я точно не для визитов – трусы, тапочки и одеяло. Действительно, в таком наряде в здешнем мире я не разгуливал. Хотя речь в общем-то шла отнюдь не об одежде, и мы оба это прекрасно понимали.
– Кого же, кроме тебя, здесь ещё можно ожидать? – по-доброму усмехнулся мой собеседник.– Присаживайся рядышком. Побеседуем. Безмерно рад вновь видеть тебя.
– Как – вновь? Разве мы с тобою были знакомы? Не может этого быть: у меня абсолютная память, но тебя я вспомнить не могу. Кто ты? Как тебя звали при жизни? Только не говори мне «не зови ушедшего…»!
Человек грустно улыбнулся и произнёс:
– Может быть, тебе напомнят что такие слова: «Трудно не стать богом!»
– Асий?! – поразился я.– Так значит, это ты уступаешь мне своё тело?
– А ты уж и испугаться успел, сын мой? – вновь усмехнулся он. – Не возражаешь, коль буду продолжать называть тебя так? Мыслишь, поди: «Вот ведь, в очередной раз везения нет! В прошлый раз уродом немощным в сей мир пришёл, в нонешний – старцем убогим жизнь влачить придётся…» Не отрекайся, не отрекайся! Это у тебя на лице начертано. Но да не тревожься о том. Не своё, другое тело я для тебя сыскал, более для свершений подходящее.
– Но сам-то ты что здесь делаешь? И что с остальными? Как Та? Как «тушканчики»? Как дела в Одессе? Чем закончилась война? – засыпал я вопросами своего наставника.
– Нет более Одессы,– грустно нахмурился Асий.– Все, кто уцелел, покинули Априю посредством Волшебных Врат, как ты им то и повелел. После, думается, Врата с той стороны разобрали. Что с ними далее сталося – не ведаю. Одним могу утешить: ни одного из твоих друзей не нашёл я среди павших.
– Но ты не ушёл вместе со всеми. Почему?
– Не смог. Да и не жалею о том нынче. Ты всё ж присядь-ко подле, присядь – поспешать-то здесь некуда – да послушай, что я тебе поведаю обо всём, что после твоего ухода сталось…
* * *
– Вот тут-то, как узрел я живыми-здоровыми твоих скакуна да пса верных, и появилась у меня мысль вновь тебя на Ланелу призвать, – продолжил свой рассказ Асий. – Право слово, не был уверен, что верно поступаю. Однако что-то мне вещало: должно так сделать. Отыскал я Неутомимого. И надо сказать, как нельзя вовремя. Совсем уж он решился от тоски великой счёты с жизнью свести, сидел в задумчивости на берегу, со светом белым прощался. Скорострел уж на висок свой наставил. Не хотел он поначалу со мной говорить. Однако же, как услышал, что могу я его от Вечного Схлопа спасти – огонёк в его глазах затеплился. А плату за то потребовал я по его меркам невеликую – тела павших земле предать. В два дня он с тем уроком справился. Работал без сна и отдыха, лишь покушать требовал. Варил я ему похлёбку из мяса, что Аррутар с охоты приносил. А чтобы не пуста была та похлёбка – кореньями, в лесу собранными, приправлял. В своих хождениях по лесу и набрёл я вот на это самое место, весьма подходящее для задуманного. На третий день, как только Неутомимый последнего из убиенных земле предал, привёл я его сюда и, вознеся молитву Обоим, приступил к обряду по канонам, памятным мне с тех самых пор, когда послушником в Урочище Девятирога состоял. И вот оказались мы с ним оба здесь, на пороге Светлого Пути. Видел бы ты, в каком обличье он в этом мире предстал! Да ты ж, я запамятовал, и видел – я его к тебе с вестью присылал!
– А как ты собираешься вернуться обратно в реальный мир?
Асий ответил не сразу.
– Лишь вдевятером, – тихо произнёс он, – и не чаще, чем единожды в год открывают старцы-веломудры путь в наш мир новому Предназначенному. Я же в одиночку дерзнул это сделать, а потому дорога обратно мне заказана.
– Ты… умер?..
– Окончил путь свой земной, – кивнул старик. – И чтобы не оказался он бесполезным и бессмысленным, прошу тебя: верни людям бесценные сокровища мудрости, ибо только лишь ты можешь это сделать, лишь у тебя есть доступ в Подземный Город.
– Был, сейчас нет. Однако я постараюсь, сделаю всё, что в моих силах, – пообещал я.
– Жаль, более не смогу помочь тебе ни делом, ни советом. Одно могу подсказать: вновь помощью Рога Воды ты можешь заручиться лишь тогда, когда сызнова посетишь Урочище Девятирога. А теперь прощай и ступай уже. И пусть к тебе будет Один справедлив, если Другой благосклонен.
* * *
Я лежал с закрытыми глазами и чувствовал, как лучи солнца согревают правый бок моего обнажённого тела. Левая же сторона ощущала прохладу и даже покрылась мурашками. Это означало, что только-только наступает утро, солнце ещё стоит низко. И я уже знал, что это солнце Ланелы.
Я открыл глаза и пружинисто соскочил с камня: мускулистое, хорошо тренированное тело Семьсот Пятьдесят Пятого с лёгкостью повиновалось мне. Лишь только спину и затылок немного покалывало после долгого лежания на твёрдой поверхности, да чуть саднила под повязкой на руке рана от стрелы. Огляделся в поисках тела Асия, однако с первого взгляда ничего не обнаружил: камень окружали заросли очень высокой травы. Принялся раздвигать её руками и вдруг… Я даже присвистнул от неожиданности. Передо мною лежал скелет. И лежал он здесь достаточно давно: и трава, и даже толстые стебли какого-то куста успели прорасти сквозь рёбра. Лишь по ветхим остаткам одеяния и ещё сохранившимся прядям седых волос можно было догадаться: это всё, что осталось от тела моего наставника. Сколько же времени прошло с тех пор, как старик покинул этот мир? Месяц? Год? Больше? Как долго лежало на камне тело Семьсот Пятьдесят Пятого? И почему с ним ничего не случилось за этот срок? Даже раны зажить не успели… Загадка Безвременья, Неподвижной Ипостаси… И вряд ли я узнаю ответ на неё.
Рядом со скелетом рыхлой пушистой кучкой лежало то, что раньше составляло гвардейскую форму Неутомимого. При моей попытке поднять её одежда рассыпалась в прах. Точно такая же участь постигла и форменные сапоги. Очень похоже, что с гардеробчиком-то у меня проблемы! На мелкие кусочки развалились и кожаные ножны, однако солидных размеров кинжал, хранившийся в них, почти не тронут следами времени, а лезвие такое острое, словно хозяин правил его только вчера.
С помощью этого кинжала я и вырыл последнее пристанище для Асия, хотя больше, конечно, приходилось работать голыми руками. Получившийся невысокий холмик увенчал подходящих размеров камнем, на котором кончиком того же кинжала выцарапал лишь священный символ – Святой Косой Крест в Круге. Ни имени, ни дат. Так уж заведено на Ланеле. Тем более, что дату смерти ещё можно вычислить, но вот когда родился Асий, я не знал даже приблизительно: в своё время как-то не удосужился спросить, сколько лет было старику. Немного посидел рядом, прощаясь со старым другом, и двинулся к берегу.
Место моего прибытия на Априю находилось несколько западнее Одессы, но идти на территорию бывшего города я пока повременил. Очень хотелось есть, а найти на пожарищах какую-нибудь провизию казалось делом совершенно безнадёжным. Зато в прибрежных водах в изобилии водились мидии, которых я и напромышлял, сколько мог, отковыривая их кинжалом от заросших водорослями камней. Возможно, какому-нибудь гурману мой завтрак и показался бы изысканным, однако я с трудом, преодолевая отвращение глотал студенистые тельца моллюсков. Голод не тётка. Нельзя сказать, что я наелся, однако голодные спазмы перестали мучить желудок. Без особого труда можно было бы наловить ещё и флустов, местных ракообразных, этаких гибридов краба и сороконожки, во множестве снующих в полосе прибоя. Однако мне помнилось, что мясо их чрезвычайно вонючее и чуть ли не ядовитое: для того, чтобы оно стало съедобным и приобрело невыразимо тонкий вкус, хозяйки Одессы вываривали его со многими пряностями в течение двух суток аж в четырёх водах. У меня же в данный момент не имелось ни котелка, в котором можно что-нибудь сварить, ни огня.
Я улёгся на песок пляжа. Хорошо! Тепло и приятно. Мощная энергия океана окутывает меня как кокон. Да, Рог Воды пока не оказывает мне покровительства, но что-то от Водорога во мне всё-таки сохранилось. Управлять водой я не могу, но присутствие её ощущаю, как прежде.
«Итак, подведём итог. Что мы имеем? – размышлял я.– Я, как Робинзон, очутился на вновь ставшим необитаемом острове. Вернее, почти необитаемом. Где-то в горах живёт Аррутар Великий Синий Пёс, удивительнейший человек, под властью которого находится большая стая очень крупных собак с уникальными телепатическими способностями. Но жив ли он? А если и жив, стоит ли тратить время на его поиски? Сможет ли он чем-то мне помочь? Да и захочет ли? Ведь ещё не факт, что он признает меня в новом обличье. А прежнего хозяина тела, помнится, обещал покалечить. Точно так же меня могут не признать ни мой скакун Буцефал, ни верный пёс Бес, которые, по словам Асия, остались и живут здесь, на острове. Остров довольно большой, несколько сотен квадратных километров, и очень возможно, что поиски их обернутся лишь пустой тратой времени. Пока надо изыскать способ покинуть остров, перебраться на Большую землю. Потом организую специальную экспедицию на Априю и найду их.
Так что на первое время у меня две основные задачи. Первая – найти способ покинуть Априю, каким-то образом перебраться на материк. На межпространственные порталы, наследие Иных Людей, надежды нет: последний раз я их открыл в Новгород и Парму. Самопроизвольно они открываются по последнему соединению, а приёмные порталы по моему же приказу должны были разобрать. Так что, даже если здесь разразится гроза и устройства подпитаются энергией, открываться им будет некуда.
