Разум. Том 1. Землянин

В вашем Содружестве существует, как я успел выяснить, пять классов разумных существ. В Кольце Разумных Миров, откуда я появился – таких классов три. И каждый из трёх видов гуманоидов расселялся вширь и вглубь по всей вселенной, колонизируя те планеты, где были подходящие условия жизни именно для того или иного класса или расы. Иногда для улучшения комфортности жизни, на тех или иных планетах проводилась корректировка атмосферы, окружающей среды. Но, так или иначе, между разными расами гуманоидов почти никогда не было вражды. Если не считать отношений между мирами КРМ и империей огунов, но об этом, если позволите, я расскажу попозже.

Если вас конкретно интересует, кто же населяет нашу вселенную, то пожалуйста, секрета тут нет. К гуманоидам первого класса относятся здоровяки трёх-четырёхметрового роста с колоссальной физической силой и привыкшие к неприхотливым условиям жизни. Эта раса сравнительно немногочисленна, обживает планеты с прохладным климатом, более оседла и компактна по расселению во вселенной. Их зовут круны. Третий класс имеют совсем небольшие существа примерно такого роста, – и Ким поднял ладонь на уровень чуть больше метра от пола, – мы их называем тзельмпенами. В переводе на язык людей это звучит как «небольшие и умные». Так что мы иногда каламбурим, без зла, конечно, в их адрес, называя «малоумными». Я, подобные мне, и ещё раса огунов – представляем второй класс гуманоидов. Как вы уже успели заметить, в физическом плане я ничем не отличаюсь от вас. У нас в мирах КРМ даже была выдвинута в своё время гипотеза о зеркальных мирах. Может быть в один из таких миров я и попал!

У нас тоже есть миры, которые по вашей классификации можно отнести к нецивилизованным, то есть не вступивших в Кольцо Разумных Миров. Такой планетой была и моя Земля. Там испокон веков шли войны, которые то полыхали всемирными пожарами, то превращались в тлеющие локальные конфликты. Сейчас, побывав на двух ваших планетах, в том числе и на Токсе, вроде бы тоже нецивилизованной планете, я осознаю, насколько мы, земляне, далеки от совершенства и той гармонии, которая царит у вас. Вот ты, митта Ласа, боготворишь свою Цирру. Собственными глазами я видел Турус и Токсу. Да, они действительно неповторимы сами по себе, но как бы вам сказать… они несколько… однообразны. А теперь представьте себе планету, на которой шесть континентов, четыре величественных океана, тысячи островов, озёр и рек. Где есть северная и южная полярные шапки, покрытые вечными снегами. Где широко раскинулись бескрайние жаркие пустыни, холодные тундры, сплошная тайга и тропические леса. И в этих лесах, саваннах и пустынях бродят дикие слоны, благородные олени и грациозные тигры. Птицы тучами поднимаются на крыло и летят вдаль, за тысячи километров, чтобы вывести своё потомство и вернуться назад, в тёплые края. Весной в полупустынях, степях, на альпийских лугах зацветают тысячи видов цветов. В морях и океанах живут водные животные и рыбы, которым нет числа. Говоря образно, красота Земли впитала прелести многих планет вашего мира. И не только вашего. Я нигде не видел такой концентрации красоты в одной маленькой точке вселенной… Но я опять отвлёкся. Извините меня. Это ожившая память фонтанирует воспоминаниями о том, к чему мне, видимо, уже не суждено вернуться.

Посещение нецивилизованных планет представителями высшего разума в нашем мире строго регламентировано. Например, нам, людям, запрещено посещать нецивилизованные планеты, населённые такой же расой и мы в случае необходимости могли там находиться только на высокой орбите под прикрытием экранирующих полей. Чаще всего «наши» планеты с научно-исследовательскими целями посещали круны и тзельмпены. Так вот меня «изъяли» из списков жителей планеты, а фактически спасли для другой жизни, именно тзельмпены. Их корабль в это время пролетал как раз над рекой, через которую я переходил, ну а дальше всё было делом техники. На основной их базе в окрестностях Титана, спутника Сатурна, меня передали на более удобный, учитывая мои габариты, корабль людей, где я и находился весь период адаптации и перелёта к кораблю межгалактического класса с неимоверными размерами. Он тогда обращался вокруг планеты Гатура и чем- то был похож на Луну…

Заметив вопрос, немо сквозивший в глазах своих слушателей, Ким улыбнулся.

– Это ещё одна загадка и прелесть моей Земли. Луна – это её естественный спутник, который давно исследуется землянами, прежде всего американцами, европейцами, русскими и китайцами.

Снова уловив вопрос, он вздохнул.

– Поймите, я могу бесконечно долго говорить о многих сторонах жизни на Земле или других планетах нашего мира, но тогда рискую вместе с вами не добраться до сути. Поэтому буду краток. Можно будет, если это интересно, потом вернуться к тому или иному эпизоду моей эпопеи. Со временем, благодаря моим наставникам, я стал пилотом сначала межпланетного, а затем и межзвёздного классов, но с тех пор мне ни разу не пришлось посмотреть, что сталось с моей родиной, Землёй. Судьба забросила меня в гущу таких событий, по сравнению с которыми горе моей американизирующейся планеты, это одна слезинка против огромной чаши нашего Байкала. Есть такое прекрасное озеро на Земле, Уже получив звание пилота, я имел право выбрать дополнительную сопутствующую профессию. После годичной подготовки в объёме третьей степени знаний я выбрал профессию пилота-биосеятеля.

Русс задумчиво потёр свой высокий лоб и тяжело, словно разминаясь, повёл плечами.

– Не знаю пока, как это выглядит у вас, да и вообще существует ли такое в вашей жизни… И потом, сумею ли объяснить. Ведь у меня, как впрочем, у любого человека, если конечно он не имеет персональный ИРМ, свой и весьма не безграничный запас знаний.

Саат, покосившись на зеркальную стенку и засевшего там военного советника, хотел было остановить землянина, но Ким и сам понял, что последние его слова требуют пояснения.

– ИРМ – это искусственный расширитель мозга, встраиваемый в организм гуманоида, и тогда он относится к ИРМ первой ступени, или носимые с собой – это ИРМ второй ступени. Больше всего вживление ИРМ практикуется у наших самых больших братьев по разуму, крунов. У них от затылка до поясницы имеется естественное утолщение в виде гребня, так что фигуру они этим себе не портят. Расширитель мозга позволяет в миллионы раз улучшить функции, память, реакцию и другие способности любого разумного существа. Впрочем, – Русс улыбнулся, видимо что-то вспомнив, – ИРМ не отменяет привычки. Те же круны никогда не откликнутся просто на своё имя, пока не посмотрят тебе в глаза и не услышат перед своим именем обязательное слово «крун». На мой взгляд, эта привычка, или лучше сказать, природа их общения не очень удобна, особенно в ситуациях требующих моментального принятий решения. Чтобы закончить эту тему, скажу, что люди и тзельмпены используют только переносные ИРМ.

Чуть наклонившись вперёд, Ким окинул взглядом сидящих.

– Я хотел бы задать вам вопрос: знакомы ли вам такие понятия, как Вселенский Разум, Хранители матрицы, яйцо Жизни? Русс обвёл всех взглядом и, видя их несколько смущённый вид, глухо произнёс:

– Ну что же, это ещё ни о чём не говорит. Вы специалисты в своём деле, а это… До того, как я попал к вам, я несколько месяцев был в плену у огунов, империя которых до сих пор воюет с мирами КРМ. Так вот учёные, работавшие на движение Сопротивления режиму императора огунов, считают, что в других, особенно молодых расширяющихся вселенных разуму ещё ничего не угрожает и у вас впереди ещё есть время, чтобы во всеоружии встретить ожидаемые, пусть в далёком будущем необратимые катаклизмы.

– В некоторых легендах и мифах нецивилизованных миров Содружества существуют предположения о конце света, различных знамениях. Но…

Русс перебил Ласу и продолжил за неё, заранее зная, что она хотела сказать.

– …но современная наука начисто отвергает даже предположения о наступлении вечной тьмы. Всё не так просто, митта Ласа. Но сначала о том, с чего я начал. В архиве Хранителей матрицы, ещё обучаясь профессии биосеятеля, я наткнулся на такой факт. Примерно два миллиарда лет назад по приведённому межгалактическому времени на моей родине инопланетными братьями нашей расы был проведён посев яйцами Жизни. Тогда Земля только-только начала обзаводиться океанами, но уже была признана пригодной для дальнейшей колонизации. В этих микроскопических, не видимых глазом кирпичиках будущей жизни было заложено всё необходимое: генная память, формулы ДНК, инстинкты, разум, сознание и многое, многое другое. Известно, что эволюция развития неторопливо идёт от простого к сложному. Трудно спрогнозировать, как бы развивалась разумная жизнь на Земле после первичного посева яйцами Жизни, но примерно в ту же эпоху, сравнительно недалеко по меркам галактики Млечный путь, где нашла своё пристанище моя планета, произошла страшная по своим последствиям космическая катастрофа. В результате гравитационного коллапса погибла звезда Зонна, являющаяся светилом для семи планет. Три из них: Афра, Азза и Атла были обитаемы, имели статус нецивилизованных планет и не входили в Кольцо Разумных Миров. И всё же было принято решение по спасению самобытных цивилизаций. С этих погибающих планет, спасательной флотилией КРМ были собраны их яйца Жизни. Жители планет звезды Зонна были гуманоидами нашего класса. И единственно подходящим ближайшим местом, куда можно было без потерь их доставить, оказалась моя Земля. В те времена ещё не были изобретены сейферные инкубаторы, в которых яйца Жизни могут, как сейчас, храниться бесконечно долго. Первая от Зонны планета была необитаемой, на ней было слишком жарко для возникновения жизни. Жители Афры, – второй планеты были чернокожими, кудрявыми людьми с ослепительной белозубой улыбкой, весёлым нравом. Планета была покрыта густыми тропическими лесами, изобиловала всякой живностью. Но они занимались не только охотой и рыболовством. Они научились пахать и сеять злаки, выделывать ткани. На территории Афры начали создаваться первые государства. На Аззе, третьей планете, было несколько прохладней. Почва была не такой плодородной, как на Афре, но жители этой планеты были, пожалуй, самыми трудолюбивыми среди людей этих цивилизаций. Сады и ухоженные поля, многочисленные стада домашних животных в избытке кормили, одевали и поили людей. Кожа их была несколько желтовата, они были сравнительно небольшого роста, у них был характерный разрез глаз. Но наиболее холодной из этих трёх планет была Атла. Её жители были на грани выживания. Более трети поверхности планеты было покрыто вечными снегами и льдами. Более холодный климат заставлял голубоглазых и светлокожих жителей этой планеты бороться за своё существование с самого первого дня появления на свет, и это обстоятельство подталкивало их к более быстрому техническому развитию. Но борьба за лучшее место под солнцем, ещё в незапамятные времена заложила в их гены не только предприимчивость, умение находить выход из самых сложных ситуаций и другие положительные качества, но и многие пороки.

Ради спасения цивилизации Зонны правительство КРМ пошло на необычный эксперимент. Часть кораблей, которые спасали Афру, сели со своим ценным грузом почти в центре материка Земли, называемого теперь Африкой. Корабли с Аззы сели в междуречье рек Янцзы и Хуанхэ, а корабли с Атлы – в субтропиках Гипербореи, которая располагалась на территории современной Сибири. В ходе естественной эволюции на Земле уже появились прямоходящие волосатые существа и именно за ними началась настоящая охота. Дело облегчалось тем, что они жили сообществами. Представителей нарождавшегося человечества сотнями, тысячами отлавливали и в подкорковую область мозга имплантировали другие яйца Жизни с тех, погибших планет системы Зонны. Но как показали дальнейшие наблюдения за этой планетой, какая-то часть аборигенов сумела избежать прививки и оказалась чистой. Эти особи естественно отстали в своём развитии, но при этом приобрели репутацию неуловимых существ. У них сохранился первобытный инстинкт и даже выработались телепатические способности. Только это помогло им выжить под прессом новой человеческой цивилизации. На земле этих существ называют по разному: йети, снежный человек.

Пулан Свит, сидевший рядом с Руссом, смущённо произнёс:

– Наверно мы с вами называем некоторые вещи разными именами, но думаю, они не становятся от этого другими. Вот вы уже несколько раз произнесли слова «яйцо Жизни». Как я понял, применительно к человеку, это то, что так сказать входит в него при рождении и покидает его тело после смерти? Я вас правильно понял?

– Я действительно употребил такое общепринятое в нашем мире понятие, как «яйцо Жизни»; но, например, на моей родине – Земле, «это» называют душой, неважно, человека, животного или растения. Душа, это как энергоинформационный слепок с уже умершего человека. Профессия биосеятеля как раз и заключается в сборе или посеве этих энергоинформационных матриц. Правда перед посевом матрицы, как правило подвергаются чистке, исправлению или выбраковке в хроновыпрямителях Хранителя Разума. Каждый человек проживает свою жизнь. И она не всегда праведная. Но некоторые матрицы не расщепляются и возвращаются в прежнем состоянии на родную планету, где внедряются в другого человека. Это говорит о том, что прежний хозяин души вёл правильную жизнь и не совершал роковых ошибок. Но, как правило, собранные матрицы имеют многочисленные повреждения, каверны, сбитые программы развития. В таком случае хроновыпрямители отбраковывают матрицы, распыляют их на миллионы составляющих частиц и только после такой чистки здоровые фрагменты возвращаются на родную планету для внедрения в нарождающиеся особи. Таким образом, в развитии человечества происходят качественные скачки, оно быстрее эволюционирует и, в конце концов, приближается к параметрам цивилизованного мира.

– У нас тоже накопилась некоторая информация, – вмешался в разговор Неро Галс, – мы хоть и выглядим в ваших глазах прагматиками в своём понимании жизни и смерти, но и эту область мироздания не обошли вниманием. Нами, несмотря на некоторые обстоятельства, накоплен достаточно обширный банк статистических данных о показаниях больных, побывавших за порогом смерти и вернувшихся к жизни…

– У нас это состояние называется мнимой, или клинической смертью, – вставил Русс.

– У нас это звучит по-другому, но суть примерно та же.

– А в чём выражаются, эти, как вы их назвали, показания вернувшихся к жизни больных?

Неро кивнул в сторону Пулана.

– Доктор у нас в этом отношении специалист более подкованный, чем я.

Свит сморщил лоб, собираясь с мыслями.

– Ну во-первых, почти каждый из этих несчастных ощущал в такие моменты полное физическое истощение, усталость от всего прожитого; во-вторых, пациенты, пусть и условно умершие, слышат какое-то время слова того же врача, пытающегося вытащить их с того света. Некоторые из умирающих даже видят своё тело и суетящихся медработников как бы сверху или со стороны. При угасании сознания некоторые из них слышат неприятные звуки, резкий звон, какое-то непонятное назойливое жужжание: что ещё? Да, какая-то часть пациентов чувствует, что они попали в длинный тёмный туннель, где они летят с огромной скоростью к яркому свету в конце пути. И чем ближе они приближаются к этому ослепляющему пятну, тем больше нарастает чувство мира, покоя, тепла и лёгкости.

– Скажите, – негромко произнёс пилот, – вы пытались взвешивать тела умерших сразу после смерти и, скажем через сутки?

– Видишь ли, Ким, – мягко произнесла Астер, – так уж повелось во всех наших цивилизованных мирах – с момента объявления смерти врачом, к телу уже никто не может прикасаться, кроме облачённых в защитную униформу погребалыциков, которые до истечения суток кремируют тела. В этом и заключаются те особенные обстоятельства, о которых упоминал Неро Галс. И если пациент не возвращался к жизни через тридцать минут, он, как правило объявлялся умершим, и с этого момента всё становилось необратимым.

Ким удивлённо пожал плечами.

– У нас с этим так не торопятся, дают попрощаться с телом близким, ну и всякое такое…

Абред Саат нервно покосился на зеркальную стенку и, поёрзав в своём кресле, негромко ответил на эту реплику.

– Видите ли, – начал он издалека, – мне известно, что в отличие от вас мы примерно в три раза дольше живём… И ещё. Вы, наверное, уже обратили внимание на то, что гуманоиды нашего, да и не только нашего класса, где бы они ни находились, практически полностью лишены такой черты характера, как агрессивность, жестокость, ну и тому подобных нонсенсов. Так вот проблему долголетия и избавления от некоторых отрицательных характеристик мы решаем с помощью специальных биодобавок, постоянно поступающих в наш организм с пищей, влагой, молоком матери. И пока работает сердце, движется по венам кровь, всё нормально. Но после смерти, когда все жизненно важные органы перестают получать эти биодобавки, начинает проявляться побочное действие входящих в них компонентов. Короче говоря, тело на глазах уже через тридцать-сорок минут начинает интенсивно разлагаться, а это, сами понимаете,… не располагает к сантиментам.

Эту тему Ким с Ласой даже не затрагивали, так что откровения директора МГСС стали для него холодным душем. Выходит, все эти дружелюбные, спокойные существа, которые сидели за столом и те миллиарды существ живущих на просторах Содружества, стали заложниками собственных прихотей…

– Вот даже как… – Русс погладил вдруг занывший от боли затылок, – и всё же из любой безвыходной ситуации должен быть выход, – и уже совсем тихо добавил, – мы просто обязаны найти выход.

Вистер за своим зеркальным стеклом насторожённо крутнул ручку управления уровня громкости записи звука на полную. Саат медленно, чуть ли не по слогам, спросил:

– Что вы хотите этим сказать, Русс?

– Не хочу вас пугать, – тихо и с хрипотцой в голосе произнёс Ким, – но в вашу вселенную могут скоро прийти незванные и очень, повторяю, очень агрессивные гости. Если уже не пришли, – прошептал он, обводя всех взглядом.

Абред Саат почувствовал, как нервный озноб прошёл током по покрывшейся мурашками спине. Он вспомнил о недавно полученной квазиграмме.

ГЛАВА 8

Эользул Бун с грохотом опрокинул тяжёлое, обтянутое мехом окосты кресло, резко вскочив на ноги, одна из которых была толще другой, вторая же – тощая, уродливо топорщилась коленным суставом вбок, отчего его походка приобрела зловещую поступь колонны, срощенной с кривым циркулем. Мощный горб во всю спину при каждом его шаге противно хлюпал жирными складками, скрытыми под чёрным, застёгнутым на все пуговицы кителем.

– Великий Ядрас! Разрази карающей молнией моих врагов, – прорычал он, раздвинув перекошенные судорогой тёмные в красноватой полутьме кабинета узкие губы.

Командор императорского флота огунов понимал, что бешеная злость, нахлынувшая на него, не помощник в принятии мудрого решения, и всё же он не смог удержаться от негодования. Три крейсера, два фрегата погибли, даже не успев вступить в бой с заградительным отрядом кораблей «светляков», как он презрительно называл жителей Кольца Разумных Миров. Бун был вовсе не глупым представителем своей расы. Он понимал, что без постоянной экспансии на владения Кольца, империя огунов, или как её называли «светляки» – империя Тёмных миров, будет всё больше и больше деградировать, приходить в упадок. Мутация изменила до неузнаваемости чуть ли не половину огунов, населяющих их миры. Это когда-то в славные далёкие времена они были красавчиками, ничем не отличающимися от тех варваров, которые гордо именуют себя жителями Кольца. Но это учёные империи огунов, а не «светляки» впервые изобрели чудо-эликсир, вдвое продливший жизнь огунов. Это на их верфях строились самые современные корабли, о которых в мирах Кольца можно было только мечтать.

– Может быть, – подумал, криво усмехнувшись, командор, – мы переступили когда-то грань дозволенного, увеличив дозу эликсира? Но ведь наши миры на самых задворках вселенной год от года становятся холодней, остывают или коллапсируют светила, покрываются льдом всё большее число их планет. И опять же только увеличение дозы эликсира давало возможность переносить без видимого вреда для зрения освещение в красно-фиолетовом спектре, продляло их жизнь на целую треть больше, чем у жителей светлых миров. Эти чёртовы учёные уверили императора, что именно усиленная доза эликсира позволяет сдерживать неудержимо наступающий на их жителей процесс мутаций. Но уже сейчас, из-за недостатков ресурсов, почти четверть населения империи не получает и половины того количества эликсира, которое положено потреблять ежесуточно. Результат не замедлил сказаться: часть особо обделённых мутантов превратилась в неуправляемых злобных монстров, которым он, Эользул Бун, не доверил бы каботажный коммерческий бот, не говоря уж о мощном современном крейсере.

– С другой стороны, нет худа без добра, – усмехнулся командор.

Целые орды этих вурдалаков Империя давно тайно перебрасывает на нецивилизованные планеты Светлых миров в течение уже многих тысяч лет. И, несмотря на усилия разума всего Кольца, жители сотен их планет заражены теми же страхами, предубеждениями, злобой и эгоизмом, которые огуны испытывают, живя в своих погибающих мирах. Десятки своих планет Кольцо, можно сказать, уже потеряло. И среди них такие жемчужины, как Орра, Лирна, Земля, Сантомина.

Впрочем, – пробормотал он, возвращаясь к столу, – с Землёй ещё не всё ясно. Двойной посев жизни на этой планете, применённый учёными Кольца, всё ещё не поддаётся полной расшифровке. Странные эти земляне, – продолжал он размышлять, бубня, себе под нос, – живут почти в пять раз меньше, чем самый паршивый огун, а сколько чувств, экспрессии – словно три жизни собрались прожить. И как быстро прогрессируют! В них действительно замешано что-то такое, что заставляет думать: а не зря ли мы сунулись на эту планету? С другой стороны, явная амбициозность их интеллекта говорит о том, что рано или поздно, образно говоря, их ноги не успеют за головой, и расквасят они себе морду в кровь, споткнувшись о препятствия, которые сами же себе творят.

Бун снова с тоскливой злобой подумал о сокрушающе огромном численном превосходстве военного флота Кольца над флотом императора. Да, ещё недавно он считал, что преподнесёт неприятный сюрприз Протту Луке, командору объединённого военного флота Кольца, когда направил свою армаду боевых кораблей к казалось бы, ничем и никем незащищённой системе звезды Корса. И вот тебе на, такие потери! Мало утешало то обстоятельство, что на орбите Ветты, второй от светила планеты, был захвачен небольшой корабль с экипажем из трёх светляков, этих биосеятелей. Впрочем, с одним из них, бортинженером Куном, похоже, перестарались на допросе. Хлипким оказался. И хотя его «раскололи» по полной программе, сведения полученные от него устарели ещё десять лет назад. И то, что он загнулся при зондировании его мозгов, уже мало что меняло. Вторая, Деси Патт, биологичка хренова, хороша как куколка, но тоже мало сведуща в той области знаний, где Бун желал бы знать побольше. Итак, Великий Ядрас уже жарит на своём вертеле адового огня хилягу Куна. Девчонку и инкубаторы с яйцами Жизни мы конечно используем по назначению на полную катушку. Свежая кровь в жилах огунам не помешает. Но это всё крохи. Это скорее поражение, чем победа. Через три дня он должен прибыть с подробным докладом к императору Чоу Окту, и не миновать ему очередного разноса от этого маразматика. Хотя… теперь у меня в руках есть эта молоденькая стерва. Её можно, как сахарную кость собаке, подбросить императору и пусть он её грызёт, а не меня. Бун часто бывал при дворе императора и знал, что в его гареме остались не женщины, а не первой молодости, истеричные, покрытые струпьями болячек, ведьмы. Так что эта светленькая, чистенькая девочка, надеюсь, будет моим надёжным громоотводом при очередной встрече с Октом.

Та-а-к… теперь этот пилот, как его… а, Ким Русс. Этим, пожалуй займусь сам, иначе мои громилы прикончат его раньше времени. Бун нажал на боковую кнопку крупного овального кулона, висевшего у него на груди на толстой витой золотой цепи. Отдав распоряжение адъютанту привести к нему пленного он сел за стол и стал неторопливо изучать информацию о пилоте, появившуюся на экране монитора.

Имя: Ким Русс. Класс: гуманоид второго класса. Происхождение: ПЗ, С1047, Г5, СВ4. Переключившись на дешифратор терминов Бун прочёл: планета Земля, система звезды 1047, галактика 5, сектор вселенной 4. Снова переключившись на прежнюю страничку, он строчка за строчкой перекачал все данные о пилоте в свой ИРМ, врощенный в верхнюю часть горба, плавно переходящего в жирный загривок, начинающийся, казалось, от самой макушки.

Всё-таки хорош этот трофейный расширитель мозга, – рассеянно подумал он. Правда, достался он огунам недёшево. Каждый из пленённых тогда, на планете Кафа, крунов, уложил в тяжёлом бою не меньше, чем по три десятка моих десантников. Бун даже вздрогнул, вспомнив, на каком волоске от гибели он находился, сидя вот также, за другим, правда столом, и ведя допрос единственно уцелевшего раненого круна. Надо же, какая силища у этих глыбоподобных существ! Он же по рукам и ногам был скован высокопрочными магнитными браслетами. Десять охранников стояли между ним и истекающим кровью круном. Тому, видите ли, не понравилось, что Бун не назвал его круном, да ещё грязно обругав, ударил по лицу шоковой плёткой. Командор не раз использовал плётку при «разборе полётов» со своими нерадивыми подчинёнными и видел, как их словно ветром сдувало после удара. А крун даже не шелохнулся. Он просто взревел, разорвал как паутину ручные браслеты и, раскидав как котят ближайших охранников, попытался шагнуть в сторону командора. К счастью, браслеты на ногах оказались более прочными, и крун, потеряв равновесие, всей своей тушей тяжело рухнул на стол, разлетевшийся на кусочки. Бун даже не успел опомниться, как запрограммированная на его защиту охрана изрешетила пленника из своих короткоствольных тулий…

– Ну что же, – пробормотал он, – давненько я не беседовал с представителями этой хвалёной Земли.

Неявная экспансия в светлые миры, к которой командор имел самое непосредственное отношение, понемногу давала свои плоды. На той же Земле уже тысячи лет с помощью агентов империи усиленно подогревалось и лелеялось мракобесие и неравенство. Не без их участия, как грибы после дождя, возникали закрытые общества, сатанинские секты разных мастей. Молодое поколение этой планеты в урбанизированном, меркантильном мире растерялось, потеряло свои ориентиры. Многие из них ударились в наркоманию и игроманию, чтобы хоть на время забыться и не видеть ужасы разделённого на бедных и богатых мира. Бедность и безысходность стронула целый пласт эмигрантов из стран Африки и Азии, хлынувших в богатые страны Европы и США. Бун был уверен, что когда эта всесокрушающая волна мигрантов достигнет своего апогея, на Земле наступит невообразимый хаос, которым грех не воспользоваться. Конечно, недёшево обходится содержание целой армии продажных чиновников в богатых странах. Но игра стоила свеч. Чем больше хаоса, тем меньше желания у Кольца опекать такие планеты. Впрочем, Эользул Бун смотрел дальше. Его корабли-разведчики в сопредельном пространстве обнаружили ещё одну огромную и богатую на планеты вселенную.

Негромко скрипнула дверь, и в кабинет командора протиснулись два охранника, между которыми, прикованный к ним стоял Ким Русс, пилот захваченного корабля-биосеятеля. Он был на голову выше самого Буна, считавшего себя высокорослым и, пожалуй, на две – сопровождающих его охранников. Ещё два охранника, вошедшие вслед за пленником, взяв на изготовку тулии, встали перед столом командора лицом к Киму.

Бун, отключив наконец компьютер вскользь посмотрел на вошедших, неторопясь встал из-за стола и подошёл к окну. Безжалостно унылый пейзаж, едва освещаемый светилом, не радовал глаз. Собственного тепла медленно угасающего светила Рхины – планеты и столицы империи огунов, – едва хватало на то, чтобы выживать. И хотя он сам родился и вырос в этом безрадостном мире, увидев молодое, слегка загорелое лицо пилота, на котором выразительно блестели голубые глаза, прикрытые прядями желто-соломенных волос, в который уже раз подумал: – «Хотел бы я хоть на время влезть в твою шкуру, красавчик, хлебнуть не вонючей дезинфицированной воды, а из чистого горного ручья; вдохнуть не пахнущего потом и стократно фильтрованного воздуха, а набрать полной грудью свежего, настоянного на ароматах лесов и цветов настоящего кислородно-азотового коктейля». Эользул Бун, будучи высокопоставленным чиновником Империи, мог позволить себе роскошь дышать (при отсутствии своих подчинённых, разумеется) через маску или в специальной аэроустановке, что находилась в соседнем помещении, чистейшим воздухом, но даже это не всегда удавалось. Он частенько занимался инспектированием своего военного космофлота. Положение обязывало.

– Вот что, Русс, – командор резко повернулся к человеку, отчего горб на его спине несколько раз мотнулся из стороны в сторону, – всё, что необходимо знать о тебе лично, я знаю. Опытный пилот, прежде чем оказаться у нас в руках, первым делом уничтожил бы дискету с вашими данными. Так что ты сплоховал. Но спишем этот прокол на твою молодость и умелую работу пилотов моих кораблей, которые тебя вовремя нейтрализовали. И знаешь, в этом большой для тебя плюс. А так бы пришлось из тебя раскалёнными клещами вытягивать слово за словом.

На лице пленного не дрогнула ни одна жилка. Бун продолжал с интересом его рассматривать.

– Ладно, стойкий оловянный солдатик, садись, – наконец оторвался он от созерцания молодого и сильного тела и миролюбиво предложил пилоту присесть. Ким присел на краешек стула, насколько позволяли это сделать цепи и искоса посмотрел на приблизившихся к нему охранников, прикованных к нему. Он уже решил, что если его начнут пытать прямо здесь в кабинете этого урода, просто так им он не дастся, а если повезёт, то доберётся до горла горбуна. Бун тем временем обратил внимание на выходной сигнал своего компьютера и снова включил монитор. На экране в этот момент показали сначала один, затем второй гриб, вырастающие на глазах в огромные шары атомных взрывов. Бун самодовольно ухмыльнулся и развернув экран к Киму, прокомментировал,

– Ты, насколько я понял, уже не застал этих событий? Так вот эти атомные грибы поднялись над Вашингтоном и Нью-Йорком. Знаешь, где эти города?