Неживая земля. Воитель

– Пусть сердце твое во Тьме не дрогнет, – раздался из темной глади повелительный, безжизненный голос. – Кто направляется в обитель Света?

В области портала появилось безобразное, горбатое создание в изодранных, сросшихся с окаменевшей кожей одеждах. Почтительный, едва ли не мистический трепет завладел воителем. Он и представить не мог, что у портала Маларфия его лично встретит древнейший Иерион. Подземный зал Башни наполнился могильным холодом и удивительной силой, исходившей от могущественного заклинателя. Древней силой, которой может обладать лишь сверхсущество, не подвластное течению времени, наделенное знаниями и энергией, полученными от Всеотца-Создателя, подарившего крошечной мертвой планете в бездонных глубинах космоса искру Света и Жизни. Какой же мерзкой и ничтожной в сравнении с этой грозной силой показалась Энэю гнусная ложь, сказанная Вельзаиром о владыке Ордена при клятве кровью.

– Я – воитель Энэй, владыка. Со мной твой послушник Натаниэль, – ответил воин, чувствуя на себе тяжелый, пронзающий взгляд древнейшего заклинателя.

– Выходит, ты одолел князя Тьмы, который объявился в Пограничье? – спросил Иерион.

– Нет, владыка. Я сразился с князем и его войском, но позволил князю уйти. Я опозорил себя перед Отцом и Орденом, опозорил своего учителя и готов понести суровое наказание. Но прежде я должен оповестить Орден, что это не обычный противник. Великий князь оказался неуязвим перед нашей способностью выслеживать Тьму и преследовать до полного искоренения.

– Нашей? – недоверчиво переспросил Иерион. – Вероятно, ты хотел сказать, князь Тьмы неуязвим лишь для тебя, воитель Энэй? Ты давно не был среди родных стен. Почти полвека твой огонь не горит у покровителя всех воителей, достойнейшего из вас всех архон-воителя Ардэма. Ты много времени провел среди людей. Возможно, в тебе произрастает скверна, а черви давно источили пылавшее когда-то Светом сердце. Быть может, ты теперь не один из нас? – остатки изъеденных червями губ на лице Иериона задрожали в издевательской улыбке.

Сказанное владыкой ранило воителя глубже меча князя Тьмы. Энэй обессиленно упал на колени, выронил кинжал. Руки его дрожали. Им овладел неведанный прежде ужас. Что если чувство, заполнившее его сердце и принятое за любовь, ею вовсе не является? Вдруг это лишь мерзостный ворох червей Тьмы, незаметно пожравший его изнутри? Нет, не может быть. Он всегда оставался верен долгу и Ордену. И другие дети Тьмы… ведь он все еще чувствует их?

– Я… я не знаю, владыка, – горько ответил воитель.

Ему казалось, древнейший заклинатель видит его насквозь и чувствует произошедшие в нем изменения. Энэй знал, что виной всему мучительное, пугающее своей силой чувство, испытанное к девушке, которая повстречалась ему в дождливом Петербурге. Но воитель совершенно не представлял, как воспримут это другие служители Ордена.

– При прошлой битве в Пограничье что-то случилось со мной. Я уже не тот, кем был прежде. Я ощущаю это и надеюсь на помощь старших заклинателей, – сказал воитель.

– Да, вероятно, они смогут помочь. Зальют в твою разодранную грудную клетку заговоренный, кипящий илаадиум и очистят прогнившее сердце от скверны, – прошептал Иерион, наслаждаясь смятением израненного воителя. – Где же мой послушник? Почему я не вижу его?

– При встрече с князем Тьмы юный Натаниэль был сильно ранен. Отец заберет его до того, как мы прибудем в Орден.

Голос владыки лишился известного всем служителям Света металлического оттенка. Энэй слегка поднял голову и заметил на видимой из-под изодранного капюшона части лица отсутствие маски. То, что ранее скрывалось под ней, воителю совсем не понравилось.

– Славно, очень славно все получилось, – сказал большой круглый рот с острыми, окаменевшими черными зубами. – Ты тоже должен был подохнуть, воитель, но оказался невероятно живуч. Крол, испепели их тела. Я разрушаю портал.

Услышав имя отступника, Энэй успел подобрать кинжал и активировал составной меч. Фиолетово-синий разряд энергии вспыхнул во мраке храма. Отравленное боевое заклятие ударило воителя в доспех, прошло сквозь бреши, вонзилось в тело и отбросило в сторону. Взревев от боли и злости, Энэй, пошатываясь, поднялся. Его работающий на пределе возможностей организм прекратил регенеративные функции и перевел все резервы на борьбу с ядом, ползущим по венам и пожирающим каждую клетку. Мрак перед воителем начал сгущаться. В атакующем выпаде Энэй обрушил меч перед собой на незримого врага, но нечто бесформенное вцепилось мертвой хваткой в броню запястья и едва не оторвало ему руку. Запахло Тьмой. Она окружила воина Света, выбила из рук составной меч и вонзилась клыками в самое сердце. Противник обрел форму. Крол возник перед Энэем в громоздкой, шипастой броне, выкованной в кузнях Мертвых Сыновей. Заклинатель сильно изменился. В нем не осталось ничего, хоть немного напоминающего служителя Ордена. Все его лицо состояло из огромного овального рта и двух слизких дыр на месте носа. Губы разошлись на четыре части, будто разрезанные накрест. Сквозь бледную, полопавшуюся кожу прорастали темные, крючковатые наросты. Глаз не было и вовсе.

Острое, зазубренное орудие вонзилось слева под грудь сквозь разбитый доспех Энэя, подняло с земли и прижало к проросшей корнями стене храма. Крол отпустил обезоруженное запястье воителя, освободившейся рукой снял второй кинжал со своей брони и начал наносить удары в лицо. Энэй, как мог, уклонялся, прикрываясь уцелевшей частью защиты на голове, пытался перехватить руку противника, но заклинатель-отступник превосходил его в силе. Следующий удар Крол нанес в брешь у шеи, пробил насквозь воителю левую ключицу и пригвоздил к стене, как ничтожное насекомое.

– Ты сдохнешь, тварь… Я принесу твою голову в Орден… – посмотрев врагу в лицо, зло прохрипел Энэй и плюнул в морду кровью.

Истекая слюной, чудовище облизало ее слизким языком и оскалило заточенные зубы:

– Нет больше Ордена. Только Тьма. Великий князь приближает царство вечной Ночи и будет править нами. Ничто не помешает ему, ведь ты последний из воителей. Последний защитник Света на неживой земле. Людской мир обречен. Оставь надежду на спасение. При последней нашей встрече я думал, Отец выбрал тебя. Я считал тебя особенным, но теперь вижу, как ошибался. Отец не пришел к тебе на помощь в битве с великим Пожирателем, не направил меч твой своей волей. Ты слаб и жалок, как и твои братья. Я избавлю тебя от бессмысленных мук существования.

Энэй посмотрел на обезображенный глубокими порезами рот заклинателя.

– След моего меча тебе к лицу. С таким ртом ты хорошо послужишь не только великому князю, но и всей императорской армии, – засмеялся воитель, обнажив окровавленные зубы.

– Я не убью тебя, а буду есть, – мерзко проворчал монстр. – Мучительно долго ты будешь гнить в моем чреве.

Один за одним Крол вынул кинжалы из тела воителя, обхватил пальцами за обшитый броней ворот и ударил в стену так, что каменная кладка промялась и местами осыпалась. Другую ладонь отступника объяло черно-фиолетовое пламя похищающего силы заклятия. Он положил ее воителю на голову и стал давить. Один из когтей монстра вонзился Энэю в набухший кровью рубец на месте потерянного глаза. Страшный и дикий крик Энэя разразился в темном подземелье. Суровые лики каменных воинов с бессильным гневом наблюдали за жестокой расправой над воителем Света. Голова Крола с мокрым чавканьем раскрылась. Выталкивая обвитый омерзительными сосудами мозг и густую, коричневую жижу, из него выбралось наружу то же мерзостное существо, которое поедало людей прошлой ночью. Разрывая отступнику шею, оно вытащило из его тела две заостренные клешни, несколько щупалец и стало ими затягивать воителя в глотку.

Смердело внутри твари хуже, чем из пасти князя Тьмы. Энэй все глубже проваливался вниз по ребристому горлу существа. Он помнил, как кожа и мясо слезали с несчастных людей, оказавшихся у монстра в желудке. Воитель потянулся за взрывателем и хотел подорвать тварь изнутри, но, провалившись ниже в утробу монстра, заметил утраченный револьстрел. Оружие застряло среди внутренних складок и успело обрасти тонким слоем плоти и паутиной вен. Воитель ухватился за рукоять «Возмездия», она плотно легла в руке. Выдрал оружие из мяса и направил вверх. Кусочки плоти и кровавая слизь стекали по искусно инкрустированному стволу с черепами. Из желудочной кислоты вырвался ворох дребезжащих щупалец, обвился воителю вокруг головы и потянул вниз, но Энэй уже выстрелил. Усиленный заряд энергии вырвался в сторону головы отвратительного существа, изнутри прожег зловонную плоть, вонзился в мозг и разорвал в кровавые ошметки…

Прислонившись спиной к стене, воитель сидел неподалеку от могучего тела Крола и уцелевшим глазом наблюдал, как из доспеха монстра пытается выбраться какой-то организм. Активированный меч лежал на ногах. Энэй положил на плавно пульсирующий Светом клинок ладонь. В другой руке воитель держал револьстрел. Выбравшись из чудовища, Энэй упал и, отползая в сторону, несколько раз выстрелил в нечто, выросшее из головы заклинателя. Заряды оторвали существу конечности, разворотили на две части. Но среди них что-то продолжало шевелиться. Абсолютно гнусное, мерзейшее существо показалось из-под смердящей требухи внутренностей. Обтянутое плотным, слизким коконом, оно конвульсивно ерзало из стороны в сторону, будто задыхаясь в нем.

Израненный воитель тяжело поднялся. Осторожно подошел ближе. Тело создания, заключенное в испещренный тонкими венами кокон, ниже живота срослось с плотью убитого монстра. Внутри кокона на безобразной, неправильной формы голове Энэй разглядел лицо. Один глаз сместился на висок и уродливым образом смешался с раковиной уха. Второй глаз находился выше привычного места и словно растекся бесформенным, мокрым пятном. На месте рта под плотным слоем сероватой кожи что-то шевелилось, будто существо хотело говорить. Кончиком меча Энэй разрезал кокон. Он лопнул и выпустил резко пахнущую слизь. Разрывая порез гниющими культями рук, существо выбралось через разрез и омерзительным глазом на голове уставилось на воителя. Энэй осторожно потянулся кончиком меча к лицу существа и разрезал кожу, сковавшую рот.

– Крол, – сказал воитель, без всякой жалости наблюдая за муками отступника.

– Кто мы, Энэй? Для чего здесь? – прохрипело существо.

– Ты впустил князя Тьмы той ночью.

– В тебе есть сила, которую никому из нас испытать не дано…

– Что князь делает в городе? Как он остается невидимым? – продолжил допрос Энэй.

Мерзко извиваясь, гнусная тварь зашлась мокрым кашлем, выталкивая изо рта кишащую червями слизь:

– Возможно, это объединяет тебя с Отцом. Ни Граница, ни скрижали Первых Хранителей, а ты – живое доказательство Его существования… Значит, Он действительно восседает среди звезд и наблюдает за нами. Он не бросил нас… Не бросил тебя. Ты уже умирал, но он наделил тебя новой жизнью, потому что ты другой, Энэй…

– Отвечай мне! – закричал воитель и направил на существо револьстрел.

– Лишь ради этого стоить жить, воитель. Великая сила… Не расставайся с ней. Ни за что не расставайся. Она – твое спасение…

Жалкое создание болезненно выгнулось и испустило дух. Совершенно опустошенный, Энэй какое-то время стоял и смотрел на безобразного мертвеца. Под ним расползалась черная лужа крови.

«Вельзаир не солгал, – думал воитель. – В ту ночь червь Злаасши разродился князем Тьмы. По какому-то странному стечению обстоятельств я оказался поблизости, но Крол там был не случайно. Он все знал и сообщил обо мне Иериону. Владыка выпустил демонуоргов из темницы и отправил убить меня».

Истерзанный организм вновь перестраивался от поддержания режима ведения боя к регенерации повреждений тела; разблокировал функции, отвечающие за восприятие боли; прекратил выработку кислот, способствующих повышению рефлексов, скорости и силы. Энэй почувствовал, насколько слаб. Лишь механизмы доспеха удерживали его на ногах. Воитель закрепил револьстрел и меч на броне, посмотрел в сторону портала – он закрылся. Будто и не было ничего. Колонны, похожие на обелиски павшим воинам, в серебряном свете проводника еще больше придавали храму сходства с покинутым склепом. Энэй подошел к Натаниэлю. Обезображенный мальчик лежал на прежнем месте и черными дырами на лице смотрел в холодный мрак.

«Знал ли послушник о планах владыки? – подумал Энэй. – Устав предполагает добивать тех, кому уже не помочь. Лучше избавить мальчишку от страданий».

Воитель склонился над малышом, взял на руки и положил возле издохшего Крола. Опустился между ними на колени, деактивировал меч в кинжал, перевернул тело Крола на спину и вспорол грудную клетку. Среди костей и кишащих червями внутренностей воитель отыскал еще горячее сердце. Прежде Энэю не доводилось проводить ритуал «Возращения силы», но он входил в перечень умений, обязательных для овладения каждым служителем Ордена.

Воитель начал читать заклятие. Грубые, непроизносимые слова варгланора сорвались с окровавленных губ. Одной рукой Энэй сжал остывающее сердце мертвеца, другую положил мальчику на лицо, чтобы Натаниэль мог вдохнуть силу Создателя, еще не ушедшую из тела Крола. Заклятие начало действовать. Энэй ощущал, как остатки энергии Света сквозь его тело переходят от Крола к послушнику. Под гневным взором каменных воинов слова заклятия разносились во мраке храма и вскоре слились с торжествующим воем ветра, ворвавшимся на ритуал с усеянных трупами Костяных равнин. Голос воителя жутким песнопением разразился в подземелье, снова и снова требуя мертвеца отдать последние силы. Глаза Энэя изменили цвет. Ничто не отличало их от голодных черных дыр, пожирающих целые миры. Огромное тело заклинателя Крола съежилось и превратилось в иссушенную мумию, раздавленного червя. Натаниэль с голодной жадностью забрал у мертвеца все, что мог. Завершив ритуал, Энэй обессиленно упал лицом вниз. Сознание покинуло его.

Обратный путь до Границы занял больше времени. На Костяных равнинах пировали хищники и трупоеды со всего Пограничья. Кровожадные твари растащили мертвых сыновей Тьмы по широкой округе от места сражения. Чтобы добраться до руин внешнего периметра морткрауна, пришлось обходить их стороной и делать огромный крюк. Шли предельно осторожно. Мальчишка прикрыл себя и воителя несложным заклинанием невидимости, но дождь цвета переспелого граната делал их защиту практически бесполезной. В особенности для альфа-хищников, занимавших высшие ступени эволюции жестокого мира Пограничья и обладающих крайне чувствительными органами восприятия. Передвигаясь от укрытия к укрытию, Энэй с послушником пропускали стаи гнусных падальщиков и просили покровителя Ардэма о том, чтобы не повстречаться с более опасными существами.

Из-за многочисленных повреждений маскировочные функции доспеха воителя не работали. На залитой кровью броне виднелись серьезные повреждения от меча князя Тьмы и его войска. Индикатор здоровья на доспехе воителя едва доходил до четверти, но медленно полз вверх. Всю дорогу до Границы Энэй провел в равнодушном молчании. Похожий на живого мертвеца Натаниэль плелся следом. Воитель ни разу на него не посмотрел. В прогоревшем доспехе мальчишки не осталось никакой пользы, и воитель решил оставить броню послушника в храме под Башней Рагдареила. Только изодранные, слипшиеся с кровавой коркой лохмотья одежды прикрывали жуткие раны Натаниэля. Ему иногда казалось, что, стоит оступиться и упасть, Энэй не обернется, не подаст руки, а просто уйдет дальше и растворится во мгле.

Без лишних стычек служители Света перебрались через внешний периметр и вступили на территорию внутренних руин морткрауна. Нескольких запоздавших к пиршеству трупоедов Энэй сразил из револьстрела. От рыскающего вдали альфы укрылись в развалинах склепа, уводящего глубоко под землю. Считалось, что под обелисками морткраунов существует система лабиринтов. В древних трудах Энэю встречались упоминания о нескольких экспедициях, снаряженных для исследования подземных сооружений. Первая бесследно исчезла. На ее поиски отправился тяжеловооруженный ударный отряд во главе с легендэн-воителем Нодгарием. Из всего отряда выжил единственный послушник. Он сумел добраться до портала Маларфия, где его едва живого и нашли. Глаза послушника оказались зашиты, а язык выдран. С его тела сняли почти всю кожу, руки отрезали и наподобие чудовищных рогов прирастили к голове. На увешанной крючками цепи, свисавшей из глотки послушника, крепился свиток, сделанный из куска содранной кожи. В нем на письменности, чуть более поздней, чем древние руны Тьмы, значилось сообщение: «Пути нет в запретный град Йрлъис». Заклинатели Ордена попытались проникнуть в мозг послушника и выведать о случившемся, но при первой же попытке несчастный испустил дух.

Оставив за спиной обелиски, воитель и мальчик вышли к Границе и направились к точке входа в земной мир.

– Пришли, – сказал Энэй. Он уже видел размытые очертания города по ту сторону.

Убедившись, что поблизости нет подстерегающих хищников, Энэй снял оружие с брони, деактивировал доспех. Налипшая кровь и грязь стали трескаться, отслаиваться и сыпаться под ноги. Пока жидкий илаадиум стекал по телу в браслет на правом запястье, Энэй угрюмо рассматривал револьстрел. Стоило отыскать один, как пропал другой. Второе «Возмездие» так и осталось на поле сражения среди тысяч трупоедов и хищников. Возвращаться за ним в истерзанной броне Энэй посчитал рискованным. Избавившись от доспеха, он бросил беглый взгляд на мальчишку. Раны Натаниэля затянулись, но пламя стража лишило его лица и кожи. Несчастный мальчуган никогда не станет таким, как прежде, и обречен носить маску. Послушник склонил набок голову, и невозможно было понять, куда и на что именно он смотрит. Энэй никак не мог избавиться от чувства, что черные дыры на безобразном куске плоти, ставшем заклинателю новым лицом, всегда смотрят только на него. Не сказав ни слова, будто собираясь оставить заклинателя здесь, воитель развернулся и пошел через Границу.

Казалось, минула целая вечность. Они вышли за Казанским собором у восточной части колоннады. Улицы города заполнил мрак дождливого ненастья. И даже сотни огней вдоль Невского проспекта не могли прогнать наползающую тьму. Воитель поднялся по ступеням. Окутанные заклятием, вместе с мальчиком они вполне могли сойти за блуждающих в тенях колоннад призраков. К вечеру поднялся ветер. В воздухе пахло грозой, мокрым асфальтом проспекта. Впереди за дорогой скрывались в завесе дождя невысокие дома.

– Долго заклятие будет работать? – спросил Энэй.

От мальчика послышалось неприятное, булькающее мычание. У него не было языка и губ, а на месте рта виднелся бугристый рубец мяса.

– Не очень долго, но я могу сделать еще одно, – услышал Энэй в голове голос Натаниэля.

– Побереги силы. Одежда все равно нужна. Мы не можем ходить в таком виде, – ответил воитель.

Он посмотрел в сторону мальчика, но увидел лишь бесформенный, трепещущий под порывами ветра мираж.

– Я скоро вернусь. Проверь, возможно, что-то осталось от наших вещей, – сказал Энэй.

Воитель спрыгнул с платформы колоннады и растворился в дождливом вечере. Натаниэль пошел к месту, где они оставили верхнюю одежду перед входом в Пограничье. Сильно прятать вещи не стали, поскольку возвращаться обратно в ближайшем времени воитель не планировал. Но кто же знал, что все выйдет иначе? Оставленной одежды на месте не оказалось, чего и следовало ожидать. Энэй вернулся минут сорок спустя.

– Ненавижу по магазинам ходить, – он протянул мальчику пакет. – Держи. Надеюсь, угадал с размером.

Надевать чистую одежду на грязное, пахнущее потом и смертью тело Энэй не хотел. Он развеял наложенное послушником заклинание невидимости, стянул с себя рваное тряпье, вышел нагишом под дождь и стал оттирать от заживающих ран засохшую кровь. Немного подумав, Натаниэль последовал его примеру. Энэй не смотрел на увечья мальчишки. Он видел и хуже… но только на сгнивших мертвецах. Закончив, воитель швырнул грязные тряпки в темную воду канала и вернулся под защиту колоннады. Залез в джинсы, надел серую футболку, темно-синюю кофту с капюшоном и кожаную куртку, зашнуровал кроссовки, убрал по карманам кинжал и револьстрел. Натаниэль достал из врученного пакета футболку и замер с ней в руке недалеко от Энэя. Со стороны могло показаться, что в мокром, блестящем камне собора мальчик пытается разглядеть собственное отражение. Яркие молнии над Казанским собором осветили растворившийся в ливне Петербург и безобразное лицо послушника. Он развернул голову в сторону воителя. В темных небесах разразился гром.

– За что мне это? – спросил мальчишка.

У воителя и самого имелись к послушнику вопросы, но из-за опасений получить неприятные ответы Энэй пока не желал их озвучивать. Слишком много потрясений за последнее время. Ему требовалось все тщательно обдумать. Помимо этого, мальчишке и так сильно досталось. Воитель всегда считал, что выжить в бою обреченным на вечное уродство и продолжить борьбу на Земле – лучше, чем умереть и присоединиться к Отцу среди звезд. Но увидев, во что превратился Натаниэль после выстрела стража, Энэй больше не был в этом уверен. Возможно, все же стоило добить мальчугана, чтобы не мучился? Воитель с трудом представлял происходящее у мальчика в голове и травмировать еще больше подозрениями и допросами не хотел. Не сейчас.

– Удивительно, что ты не погиб, – ответил Энэй, желая поддержать мальчишку. – Значит, Отец хочет, чтобы ты еще послужил ему на Земле.

– При чем здесь это? – ответил мальчик и потряс перед воителем футболкой. – Почему на ней маленький, смешной динозаврик?

Энэй озадаченно посмотрел на футболку.

– А что с ним не так?

– Так ведь это детская футболка. Почему ты взял именно ее?

Энэй пожал плечами.

– Какая была. Ведь ты ребенок? Вот и носи футболку с динозавриком.

Воитель забрал у Натаниэля пакет и достал две маскарадные, закрывающие большую часть лица маски. Себе взял с черным котом, а мальчику отдал мрачноватую заячью морду с прижатыми к голове ушами.

– Это обязательно? – одевшись, спросил Натаниэль.

– Мы можем столкнуться с людьми. Я не хочу, чтобы кто-то умер от страха, увидев мою порезанную физиономию или твою, – ответил Энэй.

Мальчик надел маску и накинул на голову капюшон куртки:

– Ты так и не рассказал, что произошло в храме, – прозвучал звонкий голос в голове воителя.

Энэй прошелся среди колонн. Его организм все еще боролся с последствиями тяжелого боя, полученные раны напоминали о себе ноющей болью при любом движении. Он чувствовал потоки холода в груди, особенно в области сердца, и принимал их за работу эрионо-клеток, восстанавливающих поврежденные ткани.

– Не сейчас. Мне нужно встретиться с одним человеком, – ответил воитель.

– Ты пойдешь к ней?

– Да. Я должен ее увидеть.

– Ты хочешь сказать ей правду, – догадался мальчик.

Он видел, как нелегко далось это решение воителю. Натаниэль подошел к нему. Вместе они смотрели, как под порывами ветра дождь обрушивается на город. Иногда лило так сильно, что за дорогой исчезали дома, оставаясь в густой завесе дождя лишь размытыми пятнами огней. Энэй вспомнил, как, впервые оказавшись в Петербурге, не сразу осознал, что вышел из Пограничья.

– Скажи, ты видишь что-нибудь? – спросил воитель.

– Мои пустые глаза видят больше, чем ты думаешь. Сними-ка свою маску.

Энэй вопросительно посмотрел на мальчика.

– Ну? – поторопил Натаниэль.

Энэй просьбу выполнил. Послушник коснулся его лица, провел обугленной, почерневшей ладонью по ранам.

– Так лучше. Какое-то время сможешь обходиться без маски, но не очень долго.

Энэй упал на колени и в мокром камне стал рассматривать свое отражение. Уродство бесследно исчезло, лицо стало прежним. Совершенно потрясенный, воитель коснулся пальцами лица, но на месте потерянного глаза все так же оставался безобразный шрам. Да и зрение не улучшилось.

– Это иллюзия. Немногие заклинатели обладают такой способностью, – удивленно сказал Энэй.

– Жаль, я не могу сделать больше, – ответил мальчишка.

– Знаешь, я переживал и не знал, как… как мне встретиться с Майей. Она бы испугалась меня. Спасибо, Натаниэль.

– Не благодари. Лучше скажи, что ты будешь делать потом?

Энэй встал, снял маску, сложил напополам и убрал во внутренний карман куртки.

– Вернусь к самому началу и положу этому кошмару конец.

– Пойдешь крушить монстров?

– Именно, – улыбнулся Энэй.

– Тогда, возможно, тебе пригодится заклинатель-силовик? Я знаю одного.

Воитель засмеялся и по-дружески положил мальчику руку на плечо.

– Буду рад твоей компании, маленький заклинатель. А теперь я пойду. К часу ночи встречаемся во дворе.

– Постой-ка. Разве ты не позовешь меня с собой? – удивился мальчик.

– Я тебе кто – нянька? У меня состоится взрослый разговор, возможно, самый важный в моей жизни. А ты вроде бы не взрослый, а совсем мелкий.

– Прекрасно, Энэй. И чем мне сейчас заняться? – в голосе ребенка прозвучала обида.

Энэй осмотрелся вокруг и развел руками:

– Не знаю. Чем обычно себя развлекают дети? Сходи в кино. Поешь мороженого. В городе много развлечений. Увидимся.

Удивительно, насколько порой рожденные фантазией человека монстры похожи на обитающих во Тьме созданий. Энэй поправил наушники. Он сидел на заднем сидении такси и на новом смартфоне просматривал рекомендации с музыкой. Его привлекла обложка с разъяренным чудовищем в виде закованного в броню воина с волчьей головой. Неизвестный художник с поразительной точностью изобразил триумфатора смерти – одного из самых опасных противников среди касты воинов Тьмы. Ливень сердито стучал по машине. Энэй отвернулся к окну. Такси мчалось сквозь дождливый мрак, непроглядный и тревожный, как овладевшие воителем мысли. Правильно ли он поступил, оставив мальчика одного? Почему Иерион с такой радостью принял весть о гибели своего ученика?

«Ты тоже должен был сдохнуть, – повторял про себя Энэй сказанное владыкой. – Ты – последний воитель… – вспоминал он слова безобразной твари, разродившейся внутри Крола».

Что-то непоправимое произошло среди древних стен Ордена. Осознание этого гнетущей, невыносимой пустотой и холодом разорвалось в сердце воителя. Натаниэль, возможно, единственный выживший заклинатель. И вместо того, чтобы остаться с ним, Энэй бросил мальчика одного, слабого и обезображенного. Ради чего? Ради любви к земной женщине? Быть может, Иерион прав, и Энэй вовсе не тот, кем был раньше? Мысль эта неизъяснимым удовлетворением откликнулась глубоко внутри, еще больше усугубив мучительное смятение. Воитель не понимал происходящих внутри себя изменений. Некому было подсказать, не у кого спросить совета. Оставалось поступать, как подсказывает сердце.

Такси почти доехало до нужного дома. Энэй вновь пролистал на смартфоне плейлист. Название одной из песен почему-то заставило его подумать о Майе.

– Остановите здесь, – сказал воитель, расплатился и вышел чуть раньше.

Промозглый ветер ударил ему в грудь. Дождавшись, когда такси отъедет, Энэй укрылся от дождя под легким защитным заклятием, прибавил звук, спрятал руки в карманы и пошел по безлюдной, дождливой улице. Заиграла композиция Ghost in the rain группы Beast in Black. Еще утром он не знал, когда вновь увидит Майю, но сейчас с каждым шагом становился к ней все ближе и не мог в это поверить. Воитель ничего не ждал от этой встречи, но ее близость опьяняла его. Ему нравилось представлять их разговор, то, как она ответит, как посмотрит на него. Он продумывал, как лучше заговорить с ней, как сказать и признаться в своих чувствах?

Энэй свернул с улицы во двор и увидел в знакомых окнах уютный вечерний свет. Сердце его забилось чаще. Исчезли холод и тревоги, растворились в музыке. Осталась только несокрушимая, чистая и вечная сила, овладевшая без боя сердцем воителя. Остановившись под дождем, он закрыл глаза и до конца поверил, что это по-настоящему. Его согревала любовь. Он просто задыхался ею. Ему не терпелось увидеться с Майей, обо всем рассказать и в то же время еще немного насладиться волнительным ожиданием встречи и предстоящего признания. Энэй мыслями потянулся к Майе и понял, что чувствует ее. Все, что происходит с ней. Она думала о нем, ждала его. Ведь он сказал, что вечером вернется. Энэй засмеялся. По-доброму и радостно, как смеялся очень-очень давно, совсем в другой жизни, когда был ребенком.