Невольно беременна

Пролог

– Я хочу предложить тебе сделку, – резко произносит, играясь пальцами с ручкой.

От его слов напряглась, сразу же накручивая себя и прикидывая в голове варианты.

В мысли лезли самые непристойные темы, но я утешала себя тем, что у него и так хватало девушек на ночь.

– Какую? – сглатываю, готовясь к самому худшему. Невольно сжимаю ладони в кулаки, впиваясь ногтями в руку.

Картер продолжает сверлить меня взглядом, под которым хочется провалиться, и произносит:

– Тебе нужны деньги, а мне – ребёнок, – услышав эти слова, растерялась. До меня не сразу доходит смысл сказанного, и я непонимающе смотрю на мужчину. Зачем ему это?

– Прости, что?… – выдавливаю, не совсем понимая, к чему он клонит. Он хочет, чтобы я… Родила ему ребёнка? Что за ерунда?!

– Ты пришла ко мне и сказала, что сделаешь всё, чтобы я дал тебе деньги. Как и говорил, я не благотворительный фонд. Деньги в долг не даю, а вот заплатить, купив, могу, – эти слова он говорит всё также холодно, с особым равнодушием.

Будто мы сейчас разговариваем не о живом организме, а о каком-нибудь товаре.

И снова я разочаровываюсь.

– Мы же говорим сейчас о ребёнке, а не… – не смогла договорить, потому что Адам подаётся вперёд, ставя локти на стол и перебивая меня:

– Я тебя не заставляю, – летит чёткий ответ.

Он прав.

Я самостоятельно пришла к нему и сказала, что сделаю всё, лишь бы он помог мне.

И вот, когда он даёт мне этот шанс, я сомневаюсь. – И не принуждаю. Выбор только за тобой.

На мгновение опускаю взгляд в пол и с силой закусываю губу.

Сейчас я совершу главную ошибку в своей жизни, но другого выхода у меня нет.

Я долго думала над планом своих действий, но ни один вариант не принесёт мне того, что нужно. И отказывать сейчас Картеру было глупой и неразумной идеей.

Но ребёнок ведь живой, не вещь. А он обращается с ним так, будто тот ею и был. Да и продать собственное дитя… Не уверена, что я смогу.

– Что будет с ним после того, как он появится на свет? Заберёшь? – до боли сжимаю кулаки и надеюсь услышать утешающий ответ. Какой именно хотела – сама не знала.

Мужчина поднимается с кресла и, будто хищник, не спеша, идёт в мою сторону, отчего все мысли молниеносно растворяются в голове.

– Заберу, – утвердительно кивает, отчего сердце в груди сжимается с такой силой, что начинает болеть.

Одно короткое слово, и всё, я чувствую себя ещё большим опустившимся на дно человеком. Если соглашусь, то отдам свою родную кровь.

Вряд ли я смогу это сделать.

Но мне нужно.

Разве я не говорила себе, что, в первую очередь, меня волнует только настоящее? И всё, что должно было меня сейчас волновать – брат. Тот ребёнок.… Уже в будущем. А меня волнует то, что происходит здесь и сейчас.

И хоть я утешаю себя этими словами, всё равно чувствую себя мерзко.

Понимаю, что опускаюсь ещё ниже.

Но у меня нет выбора, поэтому только хочу согласиться, выдавить из себя эти травмирующие душу слова, но не успеваю.

– Но могу пойти тебе навстречу, – от этих слов все внутренности скручивает, и я с надеждой задерживаю дыхание, боясь прослушать его следующие слова.

– По старой дружбе с твоим братом. Можешь остаться жить у меня в доме вместе с ребёнком. Стать его матерью и моей женой. На публику. Тебе потребуется актёрское мастерство. Не умеешь – должна научиться.

От его слов кружится голова, и всё действительное кажется сном. Сейчас я до сих пор сплю на своей жёсткой кровати, и вот-вот прозвенит будильник, по которому обычно встаю на любимую работу.

Но трели не слышится, и я шумно выдыхаю, смирившись с тем, что происходящее реально.

Его слова кажутся дикостью, но переваривать их у меня сейчас нет ни времени, ни желания.

Сверлю взглядом пол и понимаю, что в голове ни единой мысли.

О своём решении я пожалею.

Когда-нибудь. Но для начала обдумаю. Только потом.

А сейчас…

Поднимаю на мужчину взгляд и смотрю на его лицо, на котором царит безмятежность. А потом чётко произношу, сама не ожидая от себя и представляя перед глазами своего брата.

– Я согласна.

У меня нет выбора. Потому что на чаше весов жизнь человека, которого я люблю.

Глава 1

Приподнимаю уголки губ, пытаясь успокоить тётю. Я старалась быть спокойной и собранной, но когда родной человек смотрит на меня со слезами на глазах, хочется заплакать в унисон. Не любила сентиментальные прощания. Особенно, когда оставляешь двух самых родных для тебя людей.

– Всё будет хорошо, – успокаиваю и её, и себя. Всё было не так плохо, но я понимала её волнение. Я уезжаю в совершенно другую страну одна, надеясь только на посторонних людей.

Но делаю я это только ради них. Чтобы они ни в чём себе не отказывали. Буду ломаться на части от разлуки, разрушаясь изнутри, лишь бы мой брат и тетя были счастливы.

– Милая, позвони, пожалуйста, как прилетишь, – сердце сжимается от той боли, что я сейчас чувствую, покидая родных.

Киваю и перевожу взгляд на самого дорогого мне в жизни человека. Влад старается быть сильным, поэтому поджимает губы, чтобы не заплакать. Вцепился своей маленькой ладонью в руку женщины, заменившей нам мать, стараясь держаться.

Мой маленький мужчина.

Присаживаюсь на корточки, обхватывая своими ладонями маленькое пухлое лицо младшего брата.

– Радость моя, – как всегда, ласково обращаюсь к нему, пытаясь утешить. – Я уеду ненадолго. Ты не успеешь моргнуть, как я уже вернусь обратно домой.

Ломала себя, говоря эту противную ложь. Потому что не знала, когда вернусь. Возможно, даже никогда. Но я обязательно заберу их с собой, когда смогу обеспечивать нас всех. Но для этого нужно будет время. Очень и очень много.

– А ты привезёшь мне автограф Тора? – спрашивает со всей серьёзностью. Улыбаюсь, хватаясь пальцами за его пухлые щёки.

– Я постараюсь, – не обещаю, потому что сделать это невозможно. А так хоть у него призрачная, но какая-то надежда.

– Но если не получится, то лучше сама приезжай! Я буду ждать. И присылать тебе письма. Только научусь писать, и буду отсылать их тебе каждый день!

Не сдерживаю своих эмоций и обхватываю его маленькое тело двумя руками, прижимая к себе. Зарываюсь лицом в его плечо и вытираю солёные слёзы, которые пошли так некстати. Я хотела зарыдать в самолёте, но не сейчас, показывая свою маленькую слабость.

А ещё я боялась цепной реакции. Но, боюсь, не выдержу, когда увижу его плачущее лицо.

Прижимаю сильно-сильно, боясь отпустить. Казалось, что если сделаю это – никогда больше не увижу. Но думать о таком не хотела, поэтому всё-таки отстраняюсь и целую брата в висок.

– Люблю тебя.

Эти слова и стали самыми больными, потому что Влад не выдержал и заплакал. Мне было нереально больно, но я не могла взять их с собой. Потому что сама не знала, что будет со мной в Нью-Йорке. Может, загнусь в трущобах или же вырвусь вперёд. Настроена была на второе, но, кто знает, что будет дальше.

Встаю с корточек и выпрямляюсь, обнимая тётю. Я доверяла ей, поэтому мне было не страшно оставить их двоих.

– Я напишу, как прилечу, – произношу успокаивающе. – Мне пора.

Хватаюсь за ручку чемодана и стараюсь уйти как можно скорее. Потому что хочу остаться. Передумать. Найти решение проблемы как-то по-другому. Но понимаю, что это лучшее, что я могла сделать.

Не оборачиваюсь, вымученно шагая вперёд.

Знала, что если обернусь на крики брата, врезавшиеся в уши, то не улечу. А мне нужно было это сделать.

Поэтому, глотая слёзы, шла, не оборачиваясь назад. Я должна. Всё это ради них. Только них двоих…

Глава 2

Спустя два месяца

– Спасибо за заказ, – скупо улыбаюсь, протягивая женщине букет. Сегодняшний день невероятно вымотал, поэтому к концу рабочего дня с трудом стояла на ногах. Любимая работа не приносила удовольствия, ноги болели от постоянной беготни, а пальцы были исколоты шипами роз.

– Ох, какой прекрасный! – восклицает, восторженно смотря на комбинацию цветов. И если раньше эти эмоции вызывали во мне прилив сил и вдохновения творить дальше, то сейчас абсолютно ничего. Устала, и хотелось передохнуть. Валилась с ног, и всё, о чём мечтала – тёплая кровать и горячая ванна.

И это был последний заказ, после которого я могла уйти домой.

Вместо слова «спасибо» продолжаю натянуто улыбаться, протягивая нашу визитку. Всё. Выдохлась. Перед праздниками так было всегда, к сожалению. Но впервые за все месяцы в Нью-Йорке я так вымоталась.

Нужна была маленькая передышка.

Когда дверь за клиентом закрывается, уверенно переворачиваю табличку на «Закрыто» и снимаю фартук. Кидаю его на стол к отвалившимся лепесткам и обёрточной бумаге.

Переделываю хвост на голове, убирая выпавшие пряди, и хватаю с вешалки сумку. Достаю телефон, вставляю в него наушники и включаю свой любимый плейлист, под который всегда ехала домой.

Выхожу из помещения, закрываю дверь на ключ и убираю звенящий брелок в сумку. Оборачиваюсь, смотря на оживлённую улицу одного из районов Нью-Йорка, и тихо выдыхаю. Не любила шумную суету, но в этом городе пришлось привыкнуть.

По привычке поднимаю голову вверх, на здание, и снова чуть не пугаюсь. Давно бы пора привыкнуть видеть знакомого из прошлого на всех рекламах. Будущий мэр. Близкий и одновременно чужой человек, о котором воспоминания всегда были свежи.

Прошло столько лет… Но он глубоко застрял в моих мыслях. Потому что был тем, кто научил меня верить.

Встряхиваю головой, отгоняя призраков прошлого. Поправляю сумку и иду в метро, где снова буду среди толпы извращенцев, потных людей и полных дам. И так изо дня в день. Дом, метро, работа. Вот и все места, где я побывала, приехав в Америку.

Надеялась, что когда-нибудь посещу хоть какие-то достопримечательности, но не сейчас, когда почти всю зарплату пересылала родным.

Это были вынужденные меры, чтобы тётя меньше волновалась. В последнее время её здоровье давало сбои, и денег на лекарства нужно было всё больше.

И это она ещё не знает, что тогда, два месяца назад, меня бессовестно оставили без работы.

И все мои мечты работать с детьми в Америке пошли прахом, развеиваясь красиво по ветру. А напоследок, ударяя в лицо, указывая мне на моё место. Я здесь – никто. Букашка, которую затаптывают ногой.

Помню, тогда я, отчаянная, бродила по улицам с чемоданом, пока не наткнулась на объявление. Так и стала работать флористом, пять дней в неделю с утра до вечера. Доход был не такой большой, но его хватало, чтобы отправить денег в Россию и снимать однокомнатную квартиру в захудалом районе.

Хотела сэкономить, поселившись в магазине, но хозяйка не разрешила. Сказала, что испорчу и так несуществующий имидж. Она и так сделала для меня многое: взяла на работу, рискнув.

Уже в метро смогла расслабиться. Если можно было, конечно, так сказать. Сжав поручень, повисла на нём, чтобы не свалиться с ног. Уснуть хотелось жутко. Глаза сами закрывались, намекая, что пора спать. А ещё нужно было приехать домой и приготовить поесть. Утренняя булка и тёплый кофе давно не чувствовались в животе.

Меня немного качает, и я не сразу понимаю, что в меня врезается какой-то парень. Распахиваю глаза и недоумённо поворачиваюсь в его сторону. Достаю наушник из уха и хочу спокойно возмутиться, но не успеваю.

Светлый паренёк лучезарно улыбается и, трогая меня за плечо, восклицает:

– Простите, пожалуйста! Я не хотел, – оправдывается, но мне уже всё равно. Вот бы шёл, куда шёл… – Извините ещё раз, мне пора!

Не успеваю ничего понять, как он убирает руку с моего плеча и несётся на выход, успевая прошмыгнуть в закрывающуюся дверь. Вот чудак.

Снова хватаюсь за поручень, прислоняясь к нему лбом. Всё равно на микробов, но сейчас мне нужно что-то, что могло меня охладить.

Рукой неосознанно тянусь к сумке, которую постоянно держала в руках, и натыкаюсь на пустоту. Непонимающе дёргаю пальцами, надеясь, что просто не дотянулась. Но нет. Там и правда был только один воздух…

Встрепенулась, выпрямляясь. Сон прошёл мгновенно от осознания того, что меня только что ограбили. Смотрю вбок и в этом убеждаюсь.

Тот чудак!

Это он украл у меня сумку! Там же было всё! Документы, ключи от квартиры и магазина, карты, деньги!

И всё это пропало в одно мгновение.

Неверие охватывает всё тело, и я чуть ли не падаю на пол поезда, не сумев справиться со своими эмоциями. Вовремя хватаюсь за ручку, чувствуя, как перед глазами мутнеет. Да что я сделала в этой жизни не так, что мне постоянно не везёт?

Стоило мне только хлипко встать на ноги, как всё пошло по наклонной.

Закусываю губу от обиды и стараюсь не расплакаться. Нет, только не это. Не в обществе. Ненавижу, когда чужие люди смотрят на мои слёзы. Особенно, когда осуждают за них, не зная, что творится на душе у человека.

Судорожно размышляю, что делать дальше. И, когда двери поезда открываются, решение приходит само собой. Сигаю в проход, выбегая на остановке и хватая ртом подземный воздух. Легкие сжимало, глаза горели от подступающих слёз, и я бегло осматривалась, пытаясь сообразить, что делать дальше.

В голову ничего не приходило. Тот воришка вышел остановку назад, и теперь я его больше не найду. Выход был только один – обратиться к работникам метрополитена. Что я и сделала, в первую очередь, стоило прийти в себя.

Повезло, что офицер полиции находился неподалёку, и мне удалось написать заявление о краже. Но не факт, что того грабителя быстро найдут. Мне также посоветовали обратиться в русское посольство. Вроде бы, выход из ситуации, но… Делать этого не хотела, потому что единственное, что меня ждёт – депортация из страны. Плюс, чтобы доехать до него, нужны были деньги, которых у меня сейчас не было…

Сумбурные действия привели меня к тому, что я села на лавочку в метро и запустила пальцы в волосы, проклиная своё существование. Я тысячу раз говорила себе! Когда едешь в метро – держись за сумку! И именно сегодня, когда я выдохлась и не заметила шустрых пальцев, так оплошала.

Мысли лихорадочно гуляли в голове, но что делать дальше – не знала. Нормальных идей не было. Трезво думать я сейчас вряд ли смогу, как и что-то сделать.

Потираю ладонями лицо и задерживаю их около глаз. Тихо всхлипываю, надеясь, что рядом сидящие люди не услышат этого. Хотелось впасть в истерику, хорошенько выплакаться, но не могла. Не сейчас. Потеряю контроль над эмоциями – сделаю ещё хуже.

Радовало пока что только одно – у меня хотя бы остался телефон…

Глава 3

Просыпаюсь задолго до будильника и смотрю на часы. До рабочего дня остался ещё час. Мне хватит этого, чтобы прийти в себя.

От вчерашнего ещё не отошла. Проплакала всю ночь, не зная, что делать дальше. Мне ещё повезло, что я не осталась ночевать на улице. Полчаса шла обратно до магазина, а потом ещё пришлось рыться в кирпичах на улице, чтобы найти запасной ключ, который туда спрятала хозяйка.

Если она узнает, что я ночевала в магазине, уволит. А сейчас мне нельзя было этого допустить. Зарплата будет только через три недели. Жить мне негде, потому что ключи потеряны, питаться не на что. Документов тоже не было. На работу устроиться не смогу, только депортироваться из страны. А мне нельзя. Потому что после того, как тётя забрала нас из детского дома, её сократили на работе. И мы очень нуждались в деньгах.

Сажусь на диван и убираю с лица волосы. Устало выдыхаю, мечтая сейчас быть не здесь. После бессонной ночи и нескольких часов слёз всё, чего мне хотелось – искупаться. В воде мне всегда было спокойно. До двенадцати лет я ходила в бассейн, занимаясь плаванием.

А потом всё в одночасье разрушилось.

Слышу странные звуки и не сразу осознаю, что это вставили ключ в замочную скважину. Поднимаю голову, видя, как дверь открывается, и порог маленького магазина переступает тучная женщина. Моя работодательница, которая не оставила меня в беде и дала работу, была той ещё злыдней. Но она смилостивилась, увидев мои способности и любовь к цветам.

– Алиса, – удивлённо произносит с акцентом, приподнимая брови. – Что ты тут делаешь?

Улыбаюсь скромной дежурной улыбкой, отвечая, как ни в чём не бывало:

– Пришла пораньше. Скоро будет завоз.

Не врала, а говорила правду. Хоть за это спасибо поставщикам.

– Похвально, – задумчиво произносит, и что-то мне кажется в ней необычным. Такой я её ещё не видела. – Но у меня для тебя плохие новости. Ты уволена.

Последние слова звучат, как гром на небе перед дождём. Такие же сильные, страшные и пугающие.

– П-почему? – голос дрожит, и я не сразу выдаю это одно простое слово. Чувствую, как меня начинает колотить, но стараюсь держаться, чтобы не расплакаться. Если это не шутка, я не знала, что делать дальше. Кроме как расплакаться, что и хотелось сейчас сделать.

– Я всё хотела сказать, но мы закрываемся, – как-то даже печально произносит женщина, но мне не становится от этого легче.

– Зачем? Ведь всё хорошо! – непонимающе лепечу, вставая с твёрдого дивана. – Продажи есть, люди довольны.

– Муж продал магазин под лавку с аксессуарами. В этой части они наиболее прибыльны из-за туристов, поэтому… Мне очень жаль. Вот деньги за отработанную неделю, накинула сверху за неудобства. Надеюсь, у тебя будет всё хорошо. Через час приедет новый хозяин, и желательно, чтобы тебя уже здесь не было.

Смотрю на протянутый конверт в руке как на что-то нереальное. Просто не могла поверить в услышанное. Вся жизнь в Америке, выстроенная за два месяца, покатилась в ад. И всё это за последние десять часов.

Поджимаю губы, беру конверт и надеюсь, что мне хватит хотя бы до дома. Что делать – не знала. Теперь у меня нет даже документов, чтобы устроиться на новую работу. Как жить дальше… Не представляла.

– Спасибо вам за всё, – искренне благодарю. Она улыбается в ответ, а потом разворачивается и уходит, закрыв за собой дверь.

А я не выдерживаю и на дрожащих ногах падаю обратно на диван. Тело немного трясёт, из глаз льются слёзы, а в голове полнейшая пустота.

Всхлипываю, запуская пальцы в волосы, с силой сжимая. Я неудачница. Самая последняя и невезучая. На что я рассчитывала? Что приеду, стану получать зарплату, как нефтяник, удачно выйду замуж, и всё, баста?

Наивная дура, решившая, что всё так просто.

По комнате разносится трель телефона, единственного, что у меня осталось со вчерашнего дня.

С ужасом смотрю на него. На дисплее яркими буквами горел контакт «тётя». Как ей говорить об этом известии? Не буду. Лучше просто промолчу. И ей будет спокойно, и мне…

Беру смартфон в руки и отвечаю на звонок.

Сразу же слышу тихие всхлипы и напрягаюсь. Все мои слёзы пропадают, потому что волнение охватывает с головой. Пожалуйста, пусть всё будет хорошо!

– Что случилось? – спрашиваю обеспокоенно, кусая губы. Слышится очередной всхлип, и, кажется, если сейчас тётя не скажет, что случилось, я умру от неизвестности.

– В-влад, – сердце сжимается от одного имени, и я, не выдерживая, вскакиваю с места, начиная нервно шагать по комнате, ожидая её напряжённых слов. – О-он под машину п-попал…

Что?

Пожалуйста, хоть бы я ослышалась!

Эти слова набатом бьют в голове, и я, не веря, падаю на пол, роняя телефон из рук.

Нет-нет-нет! Этого не могло произойти! Это всё – глупая шутка. Или кошмар, который посетил меня ночью. Сейчас я очнусь в холодном поту в своей квартире и осознаю, что всё произошедшее за последний день – полёт моих фантазий.

Но это было реальностью. Поскольку я слышала голос женщины из валяющегося на полу телефона.

Тянусь к нему дрожащими пальцами, стараясь найти сквозь пелену слез. Хватаю и среди наших всхлипов пытаюсь разобрать, что она говорит.

– В-врач сказал, что его можно спасти, н-но срочно нужны деньги. У меня столько нет, Алиса. Мне даже кредит не дадут. И-и что теперь делать? Он умрё-ёт, – истерика накрывает женщину, и я, не выдерживая, запрокидываю голову назад. Прикрываю глаза и, что есть мочи, даю волю слезам.

Даже ограбление не так подломило меня, как известие о брате. Я абсолютно не знала, что делать. Не знала!

Всё, что я могла сейчас сделать – пускать непрошенные и ненавистные слёзы. Нам никто не поможет, потому что знакомых не было. И даже просить помощи было не у кого.

Но сдаться так просто мы не могли. Если сделаем это, заведомо проиграем.

Это всего лишь деньги!

Нахожу в себе силы и всё-таки спрашиваю:

– Сколько нужно? – понимала, что этим вопросом добью себя, но всё равно спрашиваю. Знала, что большие деньги мы вряд ли найдём.

– Около м-миллиона. На операцию и на реабилитаци-ю-ю, – слышу неутешительные цифры и поджимаю губы, чтобы не разрыдаться в голос. Для России это много, но для Америки… Полгода активной работы. Не флористом, конечно. Но у меня не было времени, поэтому вариант заработать отметаю.

Я что-нибудь придумаю. Обязательно придумаю. Нужно взять себя в руки и просто успокоиться. Тогда, возможно, в голову что-нибудь придёт. Но для начала мне нужно было разорвать звонок. Ибо слёзы родного человека добивали и подливали масла в огонь.

– Всё будет хорошо, – утешаю её, но сама не верю в эти слова. Потому что знала – взять таких денег у нас было не у кого.