Калина Интернешнл

А Кристина даже не заметила его отсутствия. Поглощенная нахлынувшими идеями, она прыгнула в машину, попросив молчаливого водителя скорее отвезти ее домой. Она ехала, смотрела в окно, но не видела дороги. Перед ее глазами бушевало море, а над его поверхностью возвышались, устремившиеся в небо стрельчатые башни нового города. Ее города.

Глава 5. Алоиза

На этот раз она была одна. Не было Рони, который отвлекал бы ее постоянными разговорами. Не было и Мехмеда, вечно пытавшегося обнять ее, погладить волосы, поцеловать в висок или в шею. Поэтому сейчас Алоизе нечем было заняться и, увидев скромный белый листок, приколотый у дверей, она приблизилась, чтобы наконец-то спокойно прочитать правила.

По мере того, как она читала, девушке казалось, что она вспоминает: и Рони, и невидимый крупье, действительно, озвучивали ей эти правила прежде. Но вот что примечательно: ни разу во время игры не замечала она, чтобы кто-то правилам следовал. Очевидно, сеньора Бланкес и Мехмед говорили правду, это – игра без правил. И все-таки, Алоиза вытащила из маленького черного клатча тонкую ручку и листок бумаги и быстро переписала основные моменты, чтобы не забыть и, возможно, попробовать, хотя бы раз в жизни сыграть, как положено. Эта мысль наполнила ее сердце странным весельем, ликованием, как и несколько только что выпитых бокалов белой и розовой кавы, холодной, почти ледяной, оставлявшей приятный вкус и дарившей легкость и быстротечное ощущение радости.

Вдохновленная игристой влагой и крамольной мыслью играть по правилам Алоиза в длинном черном платье, украшенном пайетками, вошла в игровой зал, рассеянно кивнула уже знакомым соперникам, обменялась быстрыми взглядами с циркачом Озеркиным, а потом свет померк, раздалась тихая торжественная музыка. Природа этой музыки всегда изумляла Алоизу, она, казалось, имела неземное происхождение, настолько глубоки и проникновенны были аккорды, столько удивительной гармонии было в этих звуках, нежных, мелодичных, а иногда величественных, могущественных, столько экспрессии и души, – никогда за пределами игрового зала она не слышала подобной музыки, даже на органных концертах, даже, когда пел церковных хор или когда посещала она лучшие аудиториумы в Мадриде и Барселоне. Эти мелодии, казалось, увлекали ввысь, переносили в другие, высшие измерения, наполняя все вокруг удивительной просветленной легкостью, проникая в самые дальние уголки души, наполняя ее торжественным спокойствием. Только здесь, в этой зале и нигде больше, написанные неизвестным гением бессмертные сонаты звучали так, словно это была музыка, иного порядка, музыка, сошедшая с небес, возможно, так поют ангелы, встречая стремящиеся в райские кущи души праведников, только здесь удивительные сочетания звуков казались осмысленными, даже одухотворенными. Необыкновенные мелодии неизменно восхищали Алоизу и дарили удивительное чувство восторга и ликования, вызванное сокровенным, интуитивным знанием: эти мелодии превосходили все, что способны создавать люди.

Однако не успела девушка насладиться чудесными звуками, как музыка смолкла и снова прямо из воздуха появилась колода карт. Крупье приветствовал собравшихся и объявил первую раздачу.

Когда Алоиза взглянула на выпавшие ей карты, она осталась довольна, как и Озеркин, о чем свидетельствовало его лицо – кроме того, он явно пытался выглядеть привлекательно в ее глазах, отчего его движения приобрели некоторый пафос и угловатость. На щеках девушки вспыхнул предательский румянец, однако она постаралась сосредоточиться на игре и главное – не только вспомнить правила, но и применить их.

Когда она проиграла три расклада подряд, сеньор Бланкес воздел глаза к небу, а Томас, вернувшийся в Испанию к этой игре, спросил:

– Моя дорогая, что с вами сегодня? Такое ощущение, простите, что вы совершенно потеряли рассудок! Кто же так ходит? Вы разоритесь в пух и прах!

Алоиза пожала плечами. Она, в отличие от них, всего лишь пыталась соблюдать правила, возможно, в них есть какой-то скрытый смысл, который проявится к концу игры. И пусть сейчас она проигрывает, но в конце обязательно ситуация переменится! Поэтому она не ответила на слова Томаса, как не ответила и на выпады остальных, подсмеивавшихся и подначивающих ее. В конце концов – в этой игре каждый играет сам за себя.

Когда крупье объявил последний расклад, Алоиза была в глубоком проигрыше и уже заметно нервничала, ее рука дрожала и девушка потянулась за очередным бокалом шампанского.

– Алоиза, никак не пойму что с вами, – с характерным русским акцентом произнес Озеркин, задумчиво потирая подбородок. – Я бы рад помочь вам и поделиться картами, но боюсь, это вам уже не поможет…

– Она просто пытается играть по правилам сегодня, вот и проигрывает, – пробурчал Микеле. – Я ведь угадал, так, Алоиза?

Девушка недовольно кивнула, ей было неприятно, что именно этот скрипач сумел постичь смысл ее ходов, поэтому она просто передернула плечами, Микеле рассмеялся, но смех его прозвучал невесело. А потом начался последний расклад.

Алоиза аккуратно посмотрела свои карты – два короля. Сильная комбинация. Однако… если следовать правилам… Стоит ли ей нарушить их и попытаться отыграться или же – идти до конца? Вряд ли даже выигрыш в этом туре способен поправить ее дела. Но если она пойдет до конца той дорогой, которая указана на белом листочке у двери… кто знает, может быть, невидимый крупье вознаградит ее.

Алоиза бросила карты. Донья Бланкес покачала головой, ее муж приглушенно вскрикнул, а Томас прошептал:

– Безумие… Она совсем обезумела…

Озеркин, обещавший поддержать девушку сильными картами, почему-то хранил молчание и вовсе не пытался спасать прекрасную сеньориту, которая находилась сейчас на грани полного разорения. Алоиза мысленно пыталась посчитать, чему равнялся ее проигрыш, но не требовалось существенных знаний математики, чтобы понять, что она не сможет продолжать вести прежний образ жизни – ей придется отдать все сбережения, отдать галерею, а также то, что она получила в наследство от опекуна… Алоиза с ужасом прижала руку ко рту, чувствуя, как от страха холодеет кровь в ожидании решения крупье.

И в это время итальянский скрипач, вдруг бросил трех тузов поверх ее карт.

– Это – в пользу сеньориты, – произнес он. – А то она проиграется вдрызг. Уважаемый крупье, дайте мне последнюю карту, я отказываюсь от выигрыша в пользу Алоизы.

И пока Алоиза, потеряв дар речи от изумления, смотрела на неприятного человека, что спасал ее сейчас, рука крупье бросила Микеле последнюю карту. Тот перевернул ее. С карты смотрело лицо джокера, того самого, что некогда вытащил Рони. Черное лицо смерти.

– Микеле… – после игры девушка нагнала своего спасителя, пытаясь подстроиться под темп его быстрых шагов, что в длинном платье было не так уж просто, – Спасибо, вы спасли меня! Просто не знаю, как вас благодарить…

– Пустое, – отмахнулся он и в его глазах вспыхнули лукавые искорки, – Конечно, мог бы я попросить благодарности от такой хорошенькой девушки… Но мне теперь настало время, как говорится, подумать о душе… Вы же видели тот череп? Пришел мой час. А вам советую, если больше не хотите проигрывать – никогда не играйте по правилам, они придуманы безумцем и не для этой игры. Запомните.

– Я запомню, – прошептала Алоиза, глядя ему вслед. Она понимала, что никогда больше уже не увидит скрипача Микеле, и думала о том дне, когда рука крупье протянет черного джокера и ей. Рано или поздно этот день настанет, ведь это единственное в жизни, в чем точно не приходится сомневаться. Все остальные события могут и не наступить, но это, единственное, – настанет непременно. Это лишь вопрос времени, и у нее нет ничего более ценного, чем время – отрезок пути между сегодняшним мгновением и черной меткой, что протягивает невидимая неумолимая рука.

Глава 6. Друзья и враги

На следующем собрании Кристина – в честь торжественного случая надевшая ослепительно-белый брючный костюм в стиле «unisex» с блестящей шелковистой поверхностью, который удивительно шел ей и отличался от ее обычных скромных нарядов, – сияя от радости, объявила Совету, что в ближайшее время она приступает к строительству Террановы.

– Теперь, когда у меня появилось главное – идея, концепция, когда я поняла, как именно нужно строить город будущего, каким он должен быть, можно приступать к воплощению, – заявила она, радостно блестя глазами. – Терранова станет городом на воде! Таких еще не было и подобное нескоро повторят, потому что никто не решится на столь безумное и отважное дело. Никто, кроме нас! Но с другой стороны – разве не за этим будущее? Места на суше не так уж много, население Земли растет, а до других планет люди пока не добрались! Впереди еще очень многое – для начала нужно определить ту точку, в которой возможно вести строительство. Место должно быть безопасным с точки зрения сейсмической и штормовой активности, благоприятным по климатическим условиям. Кроме того, мы должны получить согласие на строительство, в случае, если будут выбраны нейтральные воды. Если же Терранова будет расположена в испанских водах – полагаю, нам также придется получать разрешение, но это будет значительно проще. Кроме того, разумеется, нужно выбрать такое место, где глубина не очень велика: мы не сможем строить город там, где под нами будут километры воды. Хотя, об этом я тоже подумала. Вероятно, можно попробовать плавучие платформы, воздушные подушки, которые смогут поддерживать здания на плаву. Возможно, это будет призрачный, дрейфующий город! Но все это – пока только мысли, идеи. Я поговорю с лучшими архитекторами, с ведущими учеными океанографами, наше строительство будет основано на самых современных научных достижениях и новейших технологиях, поэтому, надеюсь, оно будет безопасным, соответствующим всем международным стандартам… И я с радостью делюсь сегодня с вами, моими партнерами, этой чудесной новостью, потому что как только место будет выбрано – мы немедленно приступим к строительству! Тем самым я положу начало пути, по которому мечтал пройти мой супруг, граф Антонио Манрике де Алькасар, и мы сможем воплотить его идеи в жизнь. Разве это не прекрасная новость, сеньоры?

Молчание послужило ей ответом. Улыбка сбежала с лица Кристины. Она увидела, что Рей опять сидел в телефоне и не слушал ее, а скорее, делал вид, что не слышит, потому что после ее отказа, отношения между ними стремительно ухудшились, стали напряженными, можно сказать неприязненными. Ей было жаль, ее бессознательно влекло к нему, но в то же время, Кристина понимала, что не имеет право удерживать Рейнальдо рядом с собой и играть его чувствами. Он заслуживает нормальной жизни, а у нее – другая судьба. Расстроенная, Кристина повернулась к своим дорогим советникам: дону Габриэлю и дону Луису, но на их лицах застыло суровое и сдержанное выражение, мужчины погрузились в глубокую сосредоточенную задумчивость, размышляя над услышанным только что. Казалось, что у них возникли сомнения относительно замысла Кристины, вероятно, он показался им чересчур смелым. Донья Филомена лишь торопливо перекрестилась, ее жест повторила и донья Лурдес, однако она проделала его несколько насмешливо, а потом повернулась и со значением посмотрела в глаза своему племяннику Леонардо. Тот сжал губы и ничего не ответил даже взглядом, казалось, он тоже раздумывал над словами Кристины. Алваро пробормотал, что из этого безумия получился бы неплохой сценарий для артхаусного фильма в жанре черной трагикомедии, и больше не проронил ни слова. А Максимино Флорес, как обычно, молча смотрел всюду и никуда, словно сказанное Кристиной ни в кое мере его лично не касалось.

Кристина сделала глубокий вздох. В конце концов, ее партнеров можно понять, идея, которую она озвучила, являлась совершенно новаторской, отличной от общепринятых, поэтому им нужно время, чтобы смириться, привыкнуть – и тогда они обязательно поддержат ее! А если нет – что ж, это только ее дорога, она сможет пройти свой путь и одна. Никогда прежде девушка не чувствовала подобного вдохновения и энтузиазма, словно за ее спиной выросли невидимые, но могучие крылья! Казалось, что душа Антонио была сейчас здесь, с ней и поддерживала ее, наполняя неведомой прежде энергией и счастьем.

Когда они покинули зал заседаний, донья Лурдес взяла под руку Леонардо, и, шествуя рядом с ним по коридору, промурлыкала племяннику прямо в ухо:

– Мне кажется, настала пора позвонить Алехандро, не так ли?

– И как можно скорее, – в голосе Леонардо звучала плохо скрытая ярость. – Пока эта чокнутая окончательно не разорила нас! Нужно действовать быстро, очень быстро! У нас не больше двух-трех недель на все, пока Кристина занимается поиском подходящего места. Как только она выберет его и обратится к властям – будет слишком поздно, ее безумный проект привлечет внимание прессы и тогда такое начнется! Страшно подумать!

– Ты прав, – кивнула Лурдес. – Нужно действовать незамедлительно. Но не бойся, у нас всегда есть план «Б».

– За который мы можем оказаться за решеткой.

– Как и за план «А», – возразила тетка. – Топить корабли, тоже, знаешь ли, не в рамках закона. Но мы вынуждены… Ты понимаешь… Мне и самой все это не нравится…

Леонардо кивнул, а донья Лурдес, едва добралась до дома, немедленно отправилась в свой кабинет и связалась с адвокатом.

Тем временем Кристина обедала в кафе со своей подругой Джайсой, которая только что подписала рекламный контракт с крупной компанией, производящей спортивную одежду.

– Снова будешь рекламировать купальники? – поинтересовалась Кристина.

– А что, фигура позволяет, – заметила Джайса, откусывая большой кусок аппетитного торта. – Видишь, ем сладости, сколько хочу – и только худею.

– Может, следует проверить здоровье?

– Брось, я отлично себя чувствую! Мне кажется, я такая худая от вредности и глупости. Ничто не идет мне впрок!

– А я думаю, от своих многочисленных романов!

– Тоже верно, – Джайса склонила хорошенькую головку, соглашаясь, – Когда бегаешь от одного парня до другого – здорово сжигаешь калории. К тому же недавно у меня опять случился выкидыш. И к лучшему, не чувствую, что готова стать матерью. С другой стороны – может, было бы не так скучно жить. А вот тебе бы все-таки следовало найти себе мужчину, подруга. Объясни мне, чем тебе не подошел Рей? Многие считают его красавцем! Ты не представляешь, какие отзывы я слышала о нем от подружек! Конечно, я сестра и мне бы не следовало знать, но если хочешь, сейчас расскажу…

– Твой брат замечательный, – быстро перебила Кристина, и на ее губах мелькнула улыбка. – И он очень мне нравится. Но разве ты не понимаешь, что мне сейчас совершенно не до этого! Все мои дни и ночи заняты работой, а уж как только мы приступим к строительству города… Думаю, мне понадобятся сутки, в которых сорок восемь часов, а лучше все сто! О какой любви ты говоришь!

– Одно другому не мешает, – наставительно заметила Джайса.

– Нет. Я помню, когда мы с Антонио были вместе, я отдавала ему все силы, все свое время. Но теперь у меня нет этих сил и этого времени. А делать что-то наполовину – не умею и не хочу.

– Но Рей – не Антонио. У него полно своих дел, и вам не обязательно жениться. Даже не обязательно жить вместе. Просто попробуйте повстречаться, может быть, слетайте на какие-нибудь коралловые острова! Вы молоды, богаты, почему бы не получать удовольствие от жизни?

– Потому что у меня нет возможности летать на острова, – строго оборвала ее Кристина. – Джайса, ну как ты не понимаешь – нельзя быть руководителем крупного холдинга, строить город, равного которому не было в истории – и летать на острова с поклонниками. Разве ты не понимаешь!

– Не понимаю, – Джайса недовольно поджала губы. – Прости, Крис, но мне кажется, ты говоришь какую-то чушь. Ты сама-то слышала себя? Не зря же тебя не поддержали советники. Возможно, стоит задуматься? Я, конечно, не очень умна, но даже я понимаю, что из твоей идеи ничего не выйдет! Ты только потеряешь все деньги и опять станешь нищей, как раньше. Только и всего.

– Нет, – Кристина упрямо помотала головой. – Нет. Я обещала сделать это, и я сделаю. И никто мне не помешает, Джайса. Я выполню данный обет, чего бы мне это не стоило.

– Ты стала фанатичкой, – пожала плечами подруга, – Скоро с тобой никто не будет общаться.

В глубине души Кристина понимала, что Джайса в чем-то права, с другой стороны, раз уж она ступила на эту дорогу, то должна идти, не оглядываясь. Не будут общаться: что ж, пусть не общаются, разве у нее есть время на дружеские посиделки и разговоры?

– Мне надо возвращаться к работе, – холодно ответила она, поднимаясь.

А на следующий день из порта Барселоны отправился в рейс корабль «Princessa Leda», сухогруз, на борту которого находились контейнеры с химикатами, произведенными компаниями, принадлежащими семье Манрике. Эти контейнеры предназначались для экспорта, судно должно было пересечь океан и направиться к берегам Латинской Америки. Однако ему было суждено никогда не дойти до пункта назначения – пройдя Гиблартар, корабль неожиданно начал оседать, экипаж обнаружил на борту пробоину, происхождения которой так и не удалось установить. На это не было времени, да и некому было выяснять причину – корабль пошел ко дну стремительно, хотя экипажу почти в полном составе удалось своевременно покинуть судно. Среди пропавших без вести числился только механик Эухенио Лопес, однако после нескольких суток поисковых операций – и он был обнаружен живым, только сильно страдал от обезвоживания. Лопеса доставили в больницу, где в скором времени он пошел на поправку. Однако весь груз, как и сам корабль, принадлежавший «Калине Интернешнл», был потерян безвозвратно.

Кристина впала в отчаяние, она сочла это дурным знаком, символом крушения своих надежд. Но молодая женщина не знала, что это было лишь началом – до конца недели затонули еще два принадлежавших ей корабля. Один из них – небольшой прогулочный лайнер, на борту которого к счастью не было пассажиров, другой – напротив, огромных размеров нефтяной танкер, который налетел на рифы южном полушарии, где-то в Тасмановом море.

После этого компании Кристины официально запретили осуществлять морские перевозки, были открыты дела, расследующие причины крушения кораблей, в порту и на верфях проходил аудит, и девушка в отчаянии не знала, что ей следует предпринять – к тому же ее осаждала пресса, родственники погибших моряков с танкера требовали компенсаций, а сама она перестала спать по ночам.

Она потеряла сон не только от волнения, молодая женщина боялась даже ложиться спать: ее преследовали кошмары, повторявшиеся каждый раз с удивительной точностью: она стояла на вершине высокой и плоской белой башни, Торре Бланка, глядя на озаренное мистическим лунным светом море, ветер развевал ее волосы, вокруг царил полумрак, из которого доносились отчетливые размеренные шаги. Кто-то приближался из темноты: он шел медленно и спокойно и лишь его каблуки постукивали по каменным плитам. Кристина с замиранием сердца вглядывалась в темноту. Она ждала и ждала, прислушиваясь к этим жутковатым размеренным шагам. А потом луна освещала силуэт высокого стройного мужчины, одетого в старинный камзол и рубашку с кружевными манжетами. Он опирался на трость с металлическим набалдашником. Ветер шевелил его длинные, доходящие до плеч темные волосы. Лунный свет падал на его красивое лицо с аккуратной черной бородой-эспаньолкой, и Кристина встречалась с ним взглядом: его глаза, темные и глубокие смотрели на нее, не выражая ничего, а тонкие губы были плотно сжаты. Она ждала, что незнакомец произнесет хотя бы слово – но он только молча смотрел ей в глаза. Потом его лицо вдруг темнело, он отрицательно качал головой, отступал и медленно скрывался в темноте. И она долго-долго слышала, как удаляются его шаги, как постукивает его трость о каменные плиты. Кристина просыпалась, не помня себя от страха: она понимала, что стала жертвой Проклятого капитана и теперь ей не избавиться от его влияния. Антонио просил ее спасти, освободить дона Августина, но вместо этого она, пройдя по опасному пути, попала под влияние старинной зловещей магии, которая некогда возложила темное пятно на судьбу всех потомков семьи Манрике, подчинив их жизнь неумолимому року. Почему она не послушала советов? Почему была столь самонадеянна? Поверила, что сумеет разрубить этот узел, разрушить вековое проклятье, поверила, что над домом Манрике де Алькасар однажды снова засияет солнце, а удача улыбнется потомкам Проклятого капитана! Но нет, все было напрасно. Он, не произнося не слова, сурово смотрел в ее лицо и скрывался в темноте. Дон Августин был разочарован в ней, так же, как и все остальные, а она стала его новой жертвой, еще одной в бесконечной веренице погубленных морским разбойником.

Это повторялось каждую ночь, после кошмара она включала свет и долго ходила по комнате, не в силах лечь снова. Засыпала она лишь с первыми лучами рассвета, из-за чего иногда просыпалась позже, чем следовало бы в ее ситуации. Но в тот злополучный день ее довольно рано разбудил звонок Габриэля Ортиса.

– Привет, Крис, ты что, еще спишь? – спросил его голос в трубке.

– Доброе утро. Честно говоря, да, – сонно ответила она. – Я почти не спала ночью. Теперь никак не могу проснуться. Что-то случилось?

– Вообще, сомневаюсь, что это утро доброе. У меня для тебя плохие новости.

– Неужели, хуже, чем те, что я получила неделю назад? Когда мне запретили заниматься судоходством? – в голосе Кристины послышалась грустная насмешка, но к ее несказанному удивлению дон Габриэль ответил серьезно и даже как-то торжественно-мрачно:

– Хуже, Кристина. Намного хуже.

Она тут же подскочила на кровати, откинула одеяло, села и напряженно произнесла:

– Что, говорите! Говорите скорее! Что случилось?!

– Страховая компания отказывает нам в возмещении. Говорят, в ходе аудита были найдены серьезные нарушения и теперь наши случаи не являются страховыми…

– То есть… – прошептала Кристина.

– То есть страховых денег мы не получим. И нам придется самим возмещать все потери нашим клиентам, выплачивать компенсации, в том числе и за потерянные корабли, которые были взяты в аренду.

– И… где мы должны взять такие деньги?

– Понятия не имею. Могу лишь сказать, что банки вряд ли будут нас кредитовать, а необходимых сумм у нас нет. Даже если мы вытянем из оборота все деньги.

– Вы хотите сказать… что мне придется отдать то, что досталось мне от мужа? Деньги, которые должны пойти на строительство Террановы? Но… я пока не нашла инвесторов, а при моей теперешней репутации… вряд ли когда-нибудь найду.

– Сожалею, Крис. Боюсь, у тебя нет выхода. Я поспрашивал у знающих людей – кредитовать нас никто не готов. Все осуждают твою идею с судоходством, к тому же столько затонувших кораблей – это безумие. Ты же понимаешь?

– Я понимаю, что это вряд ли случайность. С точки зрения теории вероятности, не может быть, чтобы все время тонули именно наши корабли. Значит…

– Ты говоришь о проклятье дона Августина?

– Возможно. Возможно, дело в проклятье. Но может быть, речь идет о чем-то гораздо более прозаичном? Как вам «проклятье доньи Кристины», например?

– Думаешь, кто-то специально устроил все это, чтобы потопить тебя и твою компанию? Но кто?

– Например, господин Флорес? Вы же говорили, что у него репутация бандита, и он не гнушается дурными методами? – предположила Кристина. – Кроме того, он давно мечтал прибрать наши компании к рукам. Сейчас у него появится замечательный шанс.

– Стоит подумать над этим, – задумчиво произнес дон Габриэль. – Но пока, могу сказать, есть еще одна новость. И тоже плохая. Да, Крис, сегодня у меня две новости и обе плохие! Совет хочет поднять вопрос об отстранении тебя от руководства компанией. Если тебе придется отдать все свои финансовые средства для компенсации убытков – ты будешь разорена. Тогда вряд ли кто-то поддержит тебя. Тебе придется уйти с поста Председателя.

– Я понимаю, – Кристина вздохнула. – Не скажу, что это будет совсем уж неправильным решением. Я проиграла по всем статьям, дон Габриэль. Я очень хотела как лучше, но проиграла… Теперь мне вряд ли удастся исполнить данную мужу клятву.

– Иногда все меняется в последний момент, – заметил пожилой советник, – Жизнь преподносит сюрпризы, а надежда остается всегда.

– Боюсь, что все сюрпризы жизнь мне уже преподнесла, – сухо заметила Кристина. – И с меня довольно. Спасибо, что предупредили, дон Габриэль. И за то, что разбудили тоже спасибо, пора просыпаться. Иначе опять опоздаю на работу.

– Не отчаивайся, Крис, мы с Луисом подумаем, что с этим делать.

– Спасибо.

– Не за что. За это ты нам и платишь.

С легкой улыбкой Кристина попрощалась с ним и отключилась, а потом трубка выскользнула у нее из рук и с глухим стуком упала на пол. Кристина закрыла лицо руками и замерла, казалось, на ее плечи обрушилось само небо. Во всяком случае, сейчас она отлично понимала древнегреческого Атланта, державшего небосвод на своих могучих плечах. Вот только она не была дочерью богини, не обладала могучими плечами и потому задача эта оказалась непосильной для хрупкой девушки. Через несколько минут Кристина приняла решение – выплатить компенсации из тех денег, что оставил ей Антонио, добровольно сложить с себя полномочии и отказаться от мечты о Терранове. После этого она снова станет той, кем была, – Кристиной Серовой, которая наконец сможет вернуться с родителями в Россию и начать жизнь заново. Она еще так молода, ей недавно исполнилось всего только двадцать пять! Наконец-то она снова будет свободной, независимой, избавится от этой чудовищной золотой цепи, от непосильной ноши, от чужой судьбы! Она может пойти учиться дальше или снова вернуться в школу, сможет исполнить просьбу Антонио и найти другого мужа, родить детей и просто жить, жить обычной нормальной жизнью! Такой, как у всех! Впервые за долгое время, Кристина ощутила, как в глубине души вдруг воцарился покой. И пусть это был покой ледяного безразличия – все ж он был лучше мучительных кошмаров, что преследовали ее в последние дни.

Когда подошел день заседания, где решался вопрос о компенсациях и одновременно – об отстранении Кристины, она даже не волновалась. Она пришла, бледная и спокойная, практически без макияжа, как всегда в строгой одежде, которая в сложившейся обстановке снова казалась траурной.

Оба советника тепло пожали ее руки, стараясь выразить поддержку, молча, без слов, остальные смотрели на Кристину с выраженной неприязнью. Только Рей даже не поднял головы, как всегда погруженный в переписку с кем-то в своем телефоне, да Максимино Флорес опять окинул ее рассеянным взором, как если бы не заметил вовсе.

На лице доньи Лурдес светилось торжество: женщина была невероятно счастлива, что ее план наконец-то сработал! Кристина скоро покинет это кресло, а не за горами день, когда она покинет и их семью, их жизнь, тогда все снова станет таким, как прежде! Конечно, семья понесет колоссальные убытки, но хотя бы избавится от рыжеволосой выскочки, которая взяла на себя слишком много!

Кристина медленно и размеренно зачитала повестку, потом сообщила, что готова компенсировать все те убытки, что возникли в результате крушения кораблей, судебных разбирательств и приостановки работы «Калины Интернешнл» из своих собственных средств, после чего предложила проголосовать по этому решению. Решение, как она и ожидала, было одобрено единогласно. Кристина вздохнула и понимающе кивнула. На строительстве Террановы был отныне поставлен крест.

– У нас осталась вторая часть повестки, – тихо произнесла она. – Сеньор Леонардо поставил вопрос о моем отстранении от управления компанией. Справедливый вопрос, учитывая обстоятельства. Прошу вас проголосовать, так, как считаете нужным. Я, разумеется, не голосую. Вопрос решается единогласным голосованием, у каждого есть право вето. Я прошу своих советников, сеньора Торреальбу и сеньора Ортиса не пользоваться этим правом. Я готова оставить пост добровольно. Прошу голосовать.

Разумеется, донья Лурдес, Филомена, Леонардо и Алваро тут же согласно кивнули и подняли палец, что означало, что они одобряют решение. Дон Луис покачал головой, но выполнил просьбу Кристины, как и дон Габриэль. Девушка подняла глаза и с интересом ждала, как проголосует Рейнальдо, еще недавно он был так влюблен в нее! Посмотрим, будет ли он также влюблен теперь, когда она лишилась своих денег!

Не поднимая глаз от экрана телефона, Рей кивнул головой, проголосовав за отстранение Кристины, и, как ни в чем ни бывало, продолжил переписку. На ее губах промелькнула улыбка, эта улыбка не была веселой. Жаль, а она верила, что его отношение было искренним. В тот день в отеле, она почти была готова остаться с ним. Он казался таким влюбленным тогда… Хотя, как она могла быть наивной настолько!

– Единогласно, – заключила она. – Благодарю вас за совместную работу.

– Постойте, – раздался низкий голос Максимино Флореса, – А меня вы за человека не считаете, сеньора Алькасар?

И Кристина с изумлением поняла, что она просто забыла про него! Сказалась усталость и напряжение последних дней. Он сидел, скрестив руки на груди, и вызывающе смотрел на нее.

– Простите, сеньор Флорес, – она смущенно покраснела и опустила глаза. – Наверное, я просто знаю, как вы проголосуете…

– Вы всегда слишком самоуверенны и всегда все знаете лучше всех, – оборвал он. – Я голосую против.

– Что?! – она подпрыгнула от изумления, уставившись на него широко раскрытыми глазами, и ее оцепенение и усталость как рукой сняло, а сердце бешено забилось, да и остальные присутствующие повернулись к Флоресу, не менее удивленные, даже шокированные, чем сама Кристина. – Вы?! Но почему? Вы же терпеть меня не можете…

Это вдруг вырвалось против воли, и Кристина еще больше покраснела.

– Наконец-то, хоть в чем-то вы правы, пожалуй, впервые с того дня, как сели в это кресло, – довольно улыбнулся Флорес. – И, тем не менее, я голосую против.

– Хочешь показать свою власть? Попортить нам крови? – хмыкнула Лурдес, – Что даст тебе твое право вето?

Он не обратил на ее слова ни малейшего внимания, как если бы женщины и вовсе не было здесь, а спокойно продолжил:

– И это еще не все. Я хочу докапитализировать холдинг «Манрике норте» за счет своих личных средств. Чтобы вернуть донье Кристине все, что она потеряла сегодня.

– Что?! – теперь вскричали хором все и даже выронивший телефон Рей – ситуация выходила из-под контроля! Должно быть это – неудачная шутка!

– После того, как докапитализация будет произведена, замечу, сеньора Алькасар станет еще богаче, чем прежде, если подобное вообще возможно.