Read the book: «Неправильная жертва»

Виктория Саммерс

Неправильная жертва

Глава I

Эвелин за свою жизнь часто приходилось бороться со страхами (своими, своих пациентов), она даже книгу написала для лиц, склонных к фобиям и паническим атакам. «Скажем страхам нет!» – название ее бестселлера сейчас осуждающе звучало в ее голове. И где она сама оказалась?

Ужас окутал все тело, комната перед глазами плыла, скорее всего, давало о себе знать сотрясение мозга, девушке казалось, что еще чуть-чуть и она провалится в забытье. Раньше спасали техники медитации, техника неправильного счета, но, поверьте, когда рот заклеен скотчем, висишь, покалеченная и подвешенная за руки к потолку убогого склада, зная, что еще немного и тебя изнасилует и убьет маньяк, все дыхательные упражнения становятся бесполезными.

Если вы думаете, что психолог может остаться абсолютно спокойным в подобной ситуации, вы очень сильно заблуждаетесь. Особенно тяжело, когда вышеупомянутый психолог, работая над делом данного серийного насильника и убийцы, отчетливо представляет, что ее ждет, если этот маньяк вернется до того, как что-нибудь придумается. В данном свете быстрая смерть становится самым желанным исходом.

Стоп, стоп, стоп, надо успокоиться, подавить рвотный спазм, черт, когда она в последний раз ела? Так, глубокий вдох, выдох, уже немного легче. Перед глазами немного прояснилась картинка. Эвелин бегло осмотрела помещение, в котором находилась, заметив недалеко от себя стол с инструментами пыток. Иглы, ножи, пила, паяльник, а вот и что-то вроде кусачек, то, что надо, ими как раз можно перекусить металлические кольца наручников, которые удерживают ее под потолком. Но сначала надо дотянуться до них. Девушка и раньше никогда не отличалась повышенной гибкостью, ногами уж точно не сможет передать себе кусачки, зато…

Иви, как ее называли друзья и коллеги, дернула правой рукой, нет, так ничего не выйдет, только очередную мышцу потянет, но вот если попробовать вывихнуть большой палец, возможно, у нее получится освободить кисть из наручника, который удерживает руки вместе. Руки онемели от нарушения кровообращения, раны на теле ныли, мешая сосредоточиться, но больше всего раздражал гул в голове. Запах пота, мочи и крови напоминал о пережитом ею ужасе, но сейчас нельзя было туда возвращаться.

В тот момент, когда девушка услышала долгожданный щелчок и ощутила боль от вывиха, дверь склада скрипнула.

***

В это время в далеко не самом престижном районе Вашингтона специальный агент Энтони Мальдини тяжело вздохнул, усаживаясь на удобный кожаный диван в своей гостиной. Трое суток без нормального сна, горячих обедов и тепла сделали свое дело: он был физически и морально измотан. Ноги и руки ощущались как скованные железом гири, голова казалась наполненной ватой и опилками. Железный дровосек, да и только. Может, дело в возрасте, хотя ему еще и тридцати пяти лет не исполнилось, но раньше он мог целую неделю выслеживать преступников, не теряя оптимизма, а сейчас… Он встряхнул головой, отваживая от себя неприятные мысли, и отпил из бокала пару глотков виски. Через несколько часов ему обратно на службу, напиться до забытья опять не получится, но хотя бы снять стресс последних дней будет полезно.

Сегодня он принимал участие в наружном наблюдении за одним наркоторговцем, предполагалась данная операция как самая типовая, но, к несчастью, закончилась она перестрелкой, в которой любовница объекта слежки прикрывалась от пуль своим двухлетним сыном. Мальдини удалось уговорить преступника успокоить свою женщину, операция лишь чудом не превратилась в кровавую баню. Полный провал для бюро, но Тони все-таки надеялся, что его отчет был полным и его не станут вызывать на ковер.

Шесть лет назад его приняли в элитный отдел ФБР, и это казалось для молодого детектива по расследованию убийств Филадельфии пределом счастья. Если бы ему сказали тогда, что скоро он будет перебирать визитки агентств, которые пытались завербовать его к себе, решая, чье предложение лучше, что каждое утро он будет заставлять себя здороваться с коллегами, что все чаще его будет одолевать желание напиться и послать своего босса к черту, он бы не поверил. Тогда, окрыленный собственным успехом, он считал, что нашел работу своей мечты.

Когда все поменялось? После последней операции под прикрытием, когда он понял, что его просто использовали? После очередного язвительного замечания, брошенного в его адрес? Он и сам точно не мог отследить поворотный момент, скорее всего, просто накопилось. Оглядываясь назад на молодого себя, Тони не мог поверить, что когда-то был столь наивен и неопытен, полагая, что его коллеги являются его семьей, что они всегда будут на его стороне, прикроют спину. Какой он был дурак! Он просто пребывал в мире иллюзий. Как и раньше, когда отец уделял ему пять минут своего драгоценного времени и спрашивал, как его дела в школе, он верил, что кому-то интересен. Тогда, в восемь лет, он готов был простить все ради этих нескольких минут кажущегося небезразличия.

А разве сейчас все иначе? Он все так же собирал крохи внимания с барского стола, только теперь капелька положительного отношения ожидалась от коллег и от босса. За последние полгода Тони убедился, что его начальник будет первым, кто вздохнет с облегчением, когда он исчезнет из отдела, его напарники станут злорадно усмехаться и говорить всем, что они знали: «Бывшему копу в престижном отделе ФБР не место». Черт, да они сами выстрелят ему в спину, если доведется такой шанс, особенно если не будет свидетелей. Но самое страшное, что, даже зная все это, он по-прежнему не мог решиться уйти. Уже несколько раз была исправлена дата на заявлении об увольнении, но он так и не отнес его на регистрацию, Тони даже сменил фамилию директора агентства в шапке заявления, но отдать этот документ все не решался (он все еще колебался, какой он жалкий, не правда ли?).

Зазвонил мобильный, Тони неохотно нажал на кнопку громкой связи.

– Слушаю.

– Собирайся, у нас вызов.

На этом звонок был оборван, чего и стоило ожидать. Манеры начальника Тони – специального агента Джеффри Скотта – были уникальны и известны всем сотрудникам. Да уж, вот и три часа отдыха. Нет, правда, не работа, а мечта.

***

Место преступления оказалось в нескольких милях от дома Мальдини, что уже само по себе можно было назвать благословением. Одетый в дорогой итальянский костюм, с темными солнцезащитными очками, с легкой щетиной, Энтони, вероятно, выглядел как денди. Ни походка, ни тембр голоса, которым он поприветствовал патрульных, первыми приехавших на вызов, не выдавали хронической усталости. Что-что, а притворяться Тони научился с раннего детства. Сколько следов побоев он когда-то умело скрыл от учителей, друзей, социальных работников. Ему всегда казалось, что из него бы вышел неплохой актер. Именно поэтому все его боссы всегда ценили его талант в операциях под прикрытием: он мог в считаные секунды преобразиться в торговца наркотиками, в богатого бизнесмена, в жиголо. Теперь каждый рабочий день напоминал ему подобную операцию, правда, с прикрытием были проблемы. Но о той ситуации он не будет вспоминать.

– Эй, Тони, успел повеселиться с какой-нибудь красоткой? – зазвенел справа голос младшего агента Дэнни Йери, тридцатилетнего полноватого парня, которого еще несколько лет назад тошнило даже при упоминании крови. Хотя о чем это он? Даже сейчас на его отекшем лице можно заметить нездоровую бледность. Конечно, можно было списать это на бессонные ночи, но Тони слишком хорошо знал коллегу, чтобы понять, что тот едва сдерживался от непроизвольной прочистки желудка.

– Иногда мне хочется узнать, как ты в агенты вообще попал, – тихо сам себе под нос прошептал Энтони.

Громко же он сказал иное:

– Что у нас тут?

– Женщина, тело изуродовано до неузнаваемости, придется ждать результатов ДНК, следы пыток и сексуального насилия, судмедэксперт сказал, что время смерти между часом и пятью утра.

– А в шесть нам уже позвонили об обнаружении тела? Место с виду не особо людное, особенно утром. Быстро же ее нашли.

– Да, анонимный звонок, что самое интересное, звонок был сделан сразу в ФБР.

Мальдини сделал пометки в блокноте и подошел ближе к трупу. Действительно, картина, представившаяся его глазам, была малоприятная. На дороге, рядом со входом в бистро «С 3», лежало окровавленное тело. Руки и ноги располагались в неестественном положении, казалось, что все кости были переломаны, кончики пальцев явно прижигали, лицо напоминало свежий кусок говядины. Из одежды на жертве остались только обрывки какой-то ткани, которая когда-то могла быть хлопчатобумажным платьем. Но больше всего поражали не эти раны или остатки одежды, нет, отвращение вызывали выколотые глаза жертвы.

Энтони посмотрел на главного судмедэксперта доктора Эдварда Шепарда и спросил:

– Причина смерти, док?

– Точно будет понятно после вскрытия. Пока могу лишь заметить, что, судя по следам на теле, большинство этих ужасных ран были сделаны еще при ее жизни, бедная девочка настрадалась.

Доктор Шепард был пятидесятилетним сутулым мужчиной, к своей профессии он относился с уважением, за свой более чем солидный опыт привык не удивляться ничему, но сегодня он выглядел пораженным.

– Столько боли пришлось вынести этой бедняжке, давно я не встречал подобного. Последний раз с такими бесчинствами я встречался, когда делал вскрытие одной из жертв разборок мафии, но там хотя бы глаза не трогали.

Иногда Тони очень хотелось уметь забывать, но, к глубочайшему сожалению, не всегда наши мечты осуществляются, его память работала отменно, и пустые глазницы женщины будут еще долго преследовать его во сне. Жаль, что он так и не допил свой стаканчик виски.

***

Несколькими часами позже в офисе ФБР Тони с удивлением отметил скопление народа. Обычно тут можно было спокойно расположиться всей команде, которая включала бывшего десантника, специального агента Джеффри Скотта, самого Энтони, младшего агента Йери и специального агента Соню Санчес, латиноамериканку средних лет, всю свою жизнь пытавшуюся доказать, что она ничуть не хуже мужчин. Энтони всегда представлялось, что, прекрати она столь усердно это делать, у нее могло бы это получиться куда эффективнее. Нет, правда, он не был шовинистом или расистом, напротив, Тони всегда признавал, что женщины могут быть ничуть не слабее мужчин, его лучшим другом со школы был афроамериканец. Дело тут не в предрассудках, просто, когда любой комплимент женщина воспринимает как оскорбление, когда взаимодействие в отделе постоянно сводится к конкуренции, это немного отталкивает.

Несколько лет назад, когда она только перевелась к ним в отдел, на ее глазах был убит ее любовник. Тогда Тони, как и полагается хорошему напарнику, отвез ее домой, обнял, когда она разрыдалась, и с тех пор расплачивается за это. Она так и не простила его за то, что он видел ее слабость, теперь ее лицо искажала неприятная гримаса при его появлении. Но сегодня она даже бровью не повела. Странно.

– У нас пресс-конференция, а меня забыли предупредить? – поинтересовался он вслух, но ему никто не ответил. Только сейчас он заметил, что, кроме членов их команды, в кабинете находились директор их подразделения Генри Асвилл и начальник Бостонского отделения Томас Ман. Асвилла Энтони видел второй раз в жизни, он приступил к службе только три месяца назад, а вот с Маном им приходилось несколько раз работать совместно. У них были непростые отношения с начальником Тони, возможно, в силу того, что и Томас, и Джеффри были людьми сходного темперамента, но с Энтони у него никогда конфликтов не было.

– ДНК вашей жертвы провели по Кодис¹ и обнаружили совпадение с пропавшей две недели назад в Бостоне Лорой Шор, – начал речь Генри Асвилл.

– Какие сведения о ее исчезновении? – начал специальный агент Скотт. Тони слишком хорошо знал своего начальника, чтобы догадаться, что его не очень устраивает потенциальная возможность делить полномочия в этом деле. Он был волком-одиночкой и только недавно научился работать в команде. Хотя «научился» – слишком громко сказано.

– Последний раз ее видели живой в понедельник в восемь вечера 22 августа, когда она выходила из фитнес-клуба. Через полчаса ее телефон и сумочку нашли на асфальте рядом с ее автомобилем, припаркованным рядом. Свидетелей нет, камеры наблюдения были выведены из строя дистанционно, отследить не удалось. Успешный блогер, в двадцать два года Лора уже имела солидный банковский счет. Последний ее пост на страничке в социальной сети был сделан за несколько минут до предполагаемого похищения. Наши специалисты проверили ее подписчиков, сообщения, отправленные в директ, ничего подозрительного не обнаружили.

– Вы что-то не договариваете? – уточнил Энтони.

– Мы считаем, – начал Томас Ман, – что это дело рук серийного насильника и убийцы, которого пресса в Бостоне окрестила «Синей бородой».

Мальдини встретился взглядом с Джеффри. Да, про этого душегуба они в Вашингтоне были наслышаны. Уже десять женщин за год были похищены, изнасилованы и зверски убиты в Бостоне. Их объединяло то, что все женщины были в возрасте 20-25 лет, были успешными в своих карьерах, а также были девственницами. Их трупы выбрасывали в людных местах рано утром, следы пыток и увечий были выставлены на обозрение всем. Метод убийств всегда был разным, что затрудняло обнаружение личного почерка преступника. Одних жертв он прижигал, других резал ножом или пилой, ясно было одно – основную боль девушки испытывали еще при жизни. Агенты ФБР, так же как и обычные детективы, часто сталкивались с необычайными проявлениями агрессии, стоит вспомнить Теда Банди и прочих душегубов. Но в этом деле было что-то новенькое, по крайней мере, для Тони это было необычно: спустя неделю после исчезновения маньяк присылал родственникам женщин видеозапись истязаний жертв. На видео невозможно было опознать преступника, все это время насильник был в маске, скрывающей лицо, маске, изображающей героя сказок Синюю Бороду. Отсюда и упомянутое прозвище. Конечно, так его нарекла пресса, каким-то непостижимым образом прознавшая про эту деталь его почерка.

– Прислали запись? – тихо спросила Соня.

– Да, сегодня утром ее получили родители девушки, отец слег в больницу с обширным инфарктом после просмотра, – подтвердил Ман и глубоко вздохнул. Только сейчас Энтони присмотрелся к нему по-настоящему. Всегда субтильный, специальный агент еще сильнее осунулся, его лицо было пепельного цвета, а руки то и дело нервно подергивались, словно бабочки в клетке.

– Вы знали погибшую? – невольно вырвалось у него. Все в кабинете уставились на него. Он лишь пожал плечами.

Томас Ман сделал глубокий вздох и ответил:

– Не ее. Дело в том, что за год дело не сдвинулось с мертвой точки, никаких улик, этот преступник чертовски хорош. Несмотря на записи, он не оставляет никаких следов на жертвах, мы так и не нашли, где он их держит, наши специалисты из бюро поведенческого анализа дали противоречивые и не очень полезные портреты преступника. Два месяца назад мы привлекли к расследованию гражданское лицо – клинического психолога Эвелин О'Конелл.

Ман щелкнул пультом, на экране появилась фотография светловолосой девушки с огромными небесно-голубыми глазами. Ее вьющиеся волосы были убраны в хвостик, у Энтони появилось чувство, что он ее уже раньше видел.

– Почему именно ее? – переспросил Джеффри.

– Она вундеркинд в области психологии, в двадцать два года уже получила научную степень, написала несколько десятков статей, автор нескольких книг, – вмешался в разговор Асвилл.

– Точно, я видел ее на обложке книги в магазине, – воскликнул Дэнни, на его лице застыла глупая улыбка. Похоже, паренек влюбился по фотографии.

И тут Энтони вспомнил, почему ему показалось, что он ее видел раньше. Он неоднократно по пути домой проходил книжный магазинчик, на прилавке которого была выставлена книга со смешным названием, которое он забыл, а ее фотография была на обложке. Только там ее волосы были распущены, она выглядела иначе, старше, поэтому он сразу и не соотнес образ с этой фотографией скорее девочки-подростка, нежели опытного психолога.

– Да, она проживает и ведет частную практику в Вашингтоне, но согласилась помочь с расследованием Бостона.

– Минутку, мне вспомнилось дело Артура Кана, разве не она была экспертом по данному делу, давая показания в зале суда? – переспросил Скотт.

– Да, защита пыталась доказать, что паренек, убивший отчима, был жертвой семейного насилия, отчего у него развилось множественное расстройство личности. Эвелин в миг на глазах присяжных вывела мальчишку на чистую воду, подловив его на упоминании тех деталей, которых он помнить никак не мог при таком заболевании. Она профессионал в своей области, но в основном ее фокус на жертвах насилия, а не на преступниках, однако я смог уговорить ее попытаться нам помочь с профилем. В основном она работала удаленно, из своего офиса тут. На прошлой неделе она позвонила и сказала, что у нее появилась пара новых идей, которые мы договорились вечером по видеосвязи обсудить, но на связь она так и не вышла. Ее сумочка и телефон были обнаружены на парковке рядом с машиной. Вот уже три дня о ней никаких вестей, – тяжело сглотнув, продолжил Томас. – Ее погибший отец был моим напарником, она мне как дочь, я знаю девочку всю ее жизнь.

– Ты думаешь, он похитил ее? – тихо спросил Джеффри. Такой тон он обычно оставлял для детей или семей погибших.

– Теперь да, видеозаписи пока не было, но она у него только три дня, обычно он присылает запись через неделю. Она соответствует его типу: двадцать пять лет, успешная в своей сфере, солидный банковский счет, да и ваша сегодняшняя жертва найдена в Вашингтоне. Похищение было изначально похоже, камеры на парковке были выведены из строя дистанционно, улик, кроме крови Эвелин, не было. Обычно Синяя Борода избавляется от трупа через пару дней после того, как похитил новую жертву.

– У нее не было молодого человека? – недоверчиво спросила Соня. Энтони готов был поддержать ее сомнение. Такая красавица – одна? Вряд ли.

– Насколько мне известно, нет. Она посвящала все время своим пациентам и научным трудам. У нее и на друзей времени не было, – покачал головой Томас. – Если есть хоть малейший шанс найти ее живой…

– Мы ее найдем, Мор, мы ее найдем, – пообещал специальный агент Скотт.

В это время прозвучал звук мобильного Мора, он снял трубку.

– Что? Как она? Мы выезжаем. – Томас повернулся к собравшимся коллегам и, покачивая головой, произнес: – Похоже, она сама себя нашла. Эвелин в больнице.

Глава II

С опухшим от побоев лицом, спутанными грязными волосами, синяками по всему телу, Иви вряд ли могла позировать для обложки новой книги. Хотя она и раньше не отличалась особым самолюбованием, сейчас ей было чертовски страшно посмотреть на себя в зеркало. Ей казалось, на лице не осталось живого места, врачи уверяли, что шрамов не останется, что это просто синяки и ссадины, но по ощущениям она как будто по терке для сыра проехалась сначала лицом, а потом и всем телом. Собрав волю в кулак, девушка медленно подошла к зеркалу. Так, глаза на месте, рот и нос тоже. Уже можно выдохнуть. Ничего, немного корректора, тонального крема, пудры и румян, и можно будет вести прием, не боясь нанести психологическую травму своим пациентам. Она прикоснулась к щеке и дернулась от боли. Она и забыла, как это неприятно, может, все-таки с косметикой придется повременить.

Девушка знала, что скоро ей предстоит допрос, врачи уже наверняка позвонили Томасу по ее просьбе. И консультация психиатра. Это ведь обычная процедура.

Эвелин успела заметить, что ее спокойствие врачами воспринимается как шок, слышала, как они перешептывались между собой о ее психическом состоянии. Но переубеждать их не хотелось, для этого бы потребовалось слишком много энергии, а ее у нее просто не осталось. Как только она останется дома одна, как только будет выписана из больницы и окажется в своей квартире, вот тогда ее выдержка исчезнет и она разрыдается. Так и раньше случалось. Она всегда начинала истерику без свидетелей, до этого ее тело работало на автопилоте. Нет ничего лучше, чем поддаться чувству жалости к себе в уединении, когда никто за это не осудит, не накажет.

***

В больницу они приехали вчетвером. Томас Мор во главе, Джеффри Скотт чуть позади, далее шли Энтони и Соня. Дэнни поехал осмотреть место, где нашли Эвелин, а директор Асвилл остался в главном офисе, приказав держать его в курсе. Ему еще предстояла пресс-конференция, так что сейчас надо было сосредоточиться каждому на своем. Тони импонировала манера директора не ставить себя в центр расследований, доверяя профессионализму своих подчиненных.

Навстречу агентам в холле больницы вышла женщина в белом халате. Показав жетоны и документы и опустив дежурные фразы, Мор сразу приступил к главному.

– Я доктор Хелен Грей, мы с вами разговаривали по телефону.

– Как она? – спросил Томас.

– Ей повезло. Насколько я могу судить, она отделалась легкими повреждениями. Есть ушибы скул, сотрясение мозга средней тяжести, трещины трех ребер, через пару недель заживут, вывих большого пальца правой руки, ну и разные ссадины и синяки.

– Она не была изнасилована?

– Она отказалась от осмотра, сказав, что изнасилования не было.

Энтони показалось, что Мор от облегчения даже присел.

Джеффри вмешался в разговор:

– Она единственная выжившая жертва серийного маньяка, нам необходимы все улики.

– У пациента всегда есть право отказаться, – мягко напомнила доктор. – Тем более, она в адекватном психическом состоянии, отдает отчет в своих действиях, с ней уже побеседовал наш психиатр. Ее одежда, соскобы из-под ногтей, грязь и пыль с кожи переданы для анализа криминалистической лаборатории.

– Мы можем с ней переговорить? – спросил Мор.

– Да, она в палате 304, можете пройти. Мы оставим ее для контроля состояния, послезавтра, думаю, она может быть выписана.

Подойдя к палате, Энтони услышал громкий выдох от Мора:

– Я один с ней переговорю.

– Ну уж нет, ты с ней знаком, будешь необъективен, тебе лучше подождать тут, – категорично заявил Джеффри.

Пока не разгорелся спор прямо в холле больницы, Энтони спокойно сказал:

– Предлагаю зайти всем, если девушка почувствует дискомфорт – выйдем.

Хоть и было заметно, что боссу не понравилось, что Энтони командует, он молча кивнул. Все вместе они зашли в палату к Эвелин.

– Девочка моя, – сразу с порога воскликнул Мор и кинулся к одинокой фигуре у окна.

Тони заметно удивился при виде встречи Мора и девушки. Обычно реакция жертв насилия делилась на несколько категорий: первая – яростное сопротивление, нежелание подпускать к себе на расстояние вытянутой руки даже близких; вторая – излишнее стремление к контакту, слезы, желание быть утешенным; третья – шоковое состояние, непринятие произошедшего. В данном случае Эвелин спокойно обняла Мора, без слез, без сопротивления, на ее лице Тони отметил радость от встречи с другом отца, но не более. Если бы специальный агент не знал о том, что с ней произошло, посчитал бы данную картину обычной встречей двух любящих родственников. Она лишь немного скривилась, когда мужчина слишком сильно сжал ее в объятьях, видимо, по неосторожности задев больные места. На ее прекрасном лице даже места живого не осталось, одни синяки, ссадины, но глаза лучились светом и все так же притягивали морским блеском, как на фотографии с обложки.

– Иви, это мои коллеги из ФБР – Джеффри Скотт, Соня Санчес, Энтони Мальдини. Тут в Вашингтоне они ведут расследование.

Она оценивающе посмотрела на присутствующих и сказала:

– Насколько я понимаю, вы здесь, чтобы взять у меня свидетельские показания произошедшего, так давайте не будем терять время на любезности.

Соня выступила вперед и предложила в несвойственной ей манере:

– Возможно, вам будет спокойнее беседовать один на один, мы можем…

– Все в порядке, не беспокойтесь, я готова ответить на все ваши вопросы, – безапелляционно заявила блондинка.

***

Было несколько странно наблюдать за пересказом событий от хрупкой на вид женщины, ее показания были больше похожи на научный доклад или отчет по работе, настолько спокойным и ровным голосом они давались.

– Я выходила из своего офиса около восьми, на парковке меня кто-то окликнул, я развернулась, было темно, я никого не заметила, далее я почувствовала сильную боль в области затылка, видимо, он напал на меня сзади и ударил, я потеряла сознание.

– Мисс О'Конелл, – уточнил Энтони, – какой голос был у окликнувшего вас? Вы можете вспомнить запахи? Любая деталь может быть нам полезна.

– К сожалению, нет. Там, на парковке, я была рассеянна, со мной часто так бывает, я думала о последнем пациенте, если бы я обращала внимание на происходящее вокруг, я бы вам ответила, но… – она смущенно улыбнулась и развела руками, тут же зажмурившись от боли, забыв, что надо поменьше шевелиться при травмах ребер.

– Мы можем продолжить позже, – обеспокоенно начал Мор.

– Нет, все в порядке. Чем скорее это закончится, тем быстрее вы его схватите. Про запах – я могу ошибаться, но запах лекарственных средств, напоминающих антисептик, был вполне ощутим, возможно, так пахло от похитителя, но я не уверена. Меня до сих пор преследует этот медицинский аромат, поэтому не удается понять, был ли он при похищении или просто я сейчас его связала с ним. Я очнулась в плохо освещенном помещении, подвешенная за руки, осмотрелась, передо мной был стол с инструментами, небольшая лампа, прикрепленная к потолку, одна металлическая дверь, меня тошнило и сознание было не слишком ясное, видимо, из-за сотрясения, поэтому я решила, что лучшим выходом будет просто ждать.

– Ваш похититель сразу к вам пришел? – перешел к допросу специальный агент Скотт.

– Нет, его не было достаточно долго, у меня затекли руки, очень тошнило. Когда он вошел, на нем была маска, та самая, которую мне показывал Томас в материалах дела о серийном убийце. Тогда я и осознала, кто он.

– Он что-то говорил?

– Шептал о том, что сделает со мной, как я буду страдать, говорил о том, что мне надо показать, насколько я сильная, чтобы не разочаровать его, голос был как будто механический, мне показалось, что у него за маской устройство, меняющее тембр. Он был в латексных перчатках, никаких открытых участков кожи я не видела.

– Он называл вас по имени? – спросил Энтони.

– Да, он называл меня Эвелин несколько раз, он вообще… он знал обо мне много деталей: назвал даже мое любимое итальянское кафе, сказал, что сейчас бы хорошо выпить латте с кокосовым сиропом и мятой, а это мой любимый напиток, я пью его каждое утро по дороге на работу.

– Думаете, он следил за вами? – спросила Соня.

– Это кажется логичным. Я не веду блог, практически не использую социальные сети, не посещаю исповеди, круг общения на данный момент узкий, а такие детали обо мне узнать можно, только проследив.

– Когда он начал вас избивать? – спросил Джеффри.

– На второй день пребывания. Я отключилась на несколько часов, когда очнулась, он стоял напротив меня и наблюдал, потом начались побои. Благодаря материалам дела я знала, что он долго держит жертв, что у меня есть время. Мне повезло, если так можно сказать, он не резал меня, не насиловал, только бил. Бил металлической трубой, какой-то дубинкой, вроде полицейской. Он смеялся, если видел, что я не кричу, говорил, что ему нравятся храбрые девочки. Не знаю, что было лучше, молчать или нет. Удары были одинаковой интенсивности. И он…

– Что он? – аккуратно спросил Энтони.

– Мне кажется, он точно знал, куда надо бить, чтобы было больно, но чтобы не сломать ничего.

– Он бил так сильно, что повредил вам ребра, – поправила ее Соня.

– Да, но не сразу, он не спешил, как будто набирая обороты постепенно, наслаждался этой медлительностью.

– Вы слышали что-нибудь, когда оставались одна? – спросил Тони, вспомнив, что маньяк избавлялся от жертвы только через пару дней после поимки новой.

– Нет, ничего, стояла абсолютная тишина. Там мерзко пахло кровью, не думаю, что моей, она была уже как будто застоявшаяся, такой стальной запах, но я не видела и не слышала ничего, что могло бы сказать, что там был кто-то еще. Я даже позвала несколько раз на помощь, когда он ушел на второй день, но ответа не было.

– Как вы сбежали?

– На третий день мне удалось освободить одну руку из наручника, потом я дотянулась до стола с инструментами, там было что-то похожее на кусачки, я в этом плохо разбираюсь. Я уже слышала, как он подходит, шаги у него были тяжелые, как будто обувь с утяжелением, поэтому я знала, что у меня мало времени. Настолько быстро, насколько смогла, я перекусила кусачками цепь, опустилась ногами на пол и прислонилась к стене ближе к двери, тело не слушалось. Когда дверь распахнулась, он на секунду замер, обнаружив, что меня нет, этой паузы мне хватило, а я изо всех сил стукнула его этими кусачками по голове.

– Он упал? – уточнил Мор.

– Нет, покачнулся, я лишь немного оглушила его, он вскрикнул, схватился за голову, и я смогла оттолкнуть его от прохода. Я побежала, не оборачиваясь, сил было мало, действовала скорее на чистом адреналине. Не знаю, сколько времени прошло, мне казалось, что я слышу его шаги за спиной, поэтому я старалась не останавливаться.

– Что вас окружало? – уточнил Джеффри.

– Стены, обшитые металлом, это было складское помещение, абсолютно безлюдное, заброшенное, на мой взгляд. Света не было, я спотыкалась несколько раз, чуть не упала, вообще странно, что не упала… обычно я достаточно неуклюжа, – Эвелин как-то криво усмехнулась своим словам, но продолжила. – Я увидела свет, побежала на него, к моему счастью, дверь оказалась открыта, и я выскользнула на улицу, бежала, добралась до проезжей части, где меня чуть не сбил проезжавший грузовик.

– А дальше? – нетерпеливо уточнил Джеффри.

– Это все, что я помню. Адреналин закончился, мне стало не хватать дыхания, я потеряла сознание. Водитель, видимо, вызвал полицию и скорую. Патрульный, который меня оттуда забирал, записал мои слова, когда я уже пришла в себя. Я бежала все время прямо, думаю, этот склад не составит труда найти.

– Да, полиция уже обыскивает место, – заверила ее Соня.

– Как вам удалось освободить руку из наручника? – переспросил Джеффри.

Эвелин не стала ничего объяснять словами, просто протянула ему руку с перевязанным большим пальцем.

***

– Что-то в ее истории не вяжется, – хмуро прорычал Джеффри Скотт, когда они вышли из палаты. Томас остался с Эвелин, а Соня и Энтони последовали за шефом.

– Почему? Девушке удалось не потерять хладнокровия и спастись от маньяка, она не стала очередной жертвой Синей Бороды, сейчас четко и систематически нам все рассказала. Это удача – найти такого свидетеля, – возразил ему Энтони. Уж он-то знал, как часто свидетели, а тем более жертвы путаются в показаниях, не могут рассказать все по порядку, плачут и мешают детективам лишними, не относящимися к делу деталями.