Обострение ситуации
Если бы я мог предположить, что меня ждет, я скорее всего согласился бы полететь в космос, нежели пережить этот новый день.
У меня было запланировано очередное посещение врача, я уже почти полноценно пользовался двумя ногами, костыли были давно позабыты, палка была лишь вспомогательным инструментом, и я даже пару раз садился за руль. В силу предстоящей процедуры в рентгеновском кабинете, а также последующей беседы с врачом, причем, как показало время, не особо приятной, первая половина дня была отведена мной на медосмотр, о чем еще вчера я предупредил Влада. Все это время я только и делал, что в лечебных целях, как мог, кроил время, переносил назначенные встречи и старался не планировать новые. Все же травмы сильно выбили меня из рабочей колеи, и это нервировало.
Итак, с утра я поехал в больницу, и только закончил процедуру «фотографирования» ноги, как раздался звонок мобильного телефона…
Звонила Лариса, мой бухгалтер, голос ее был сбивчив, она явно нервничала.
– Стас, у нас здесь полный бардак. Тридцать минут назад в офис влетел спецназ в масках, и заявил, что у нас сейчас будет обыск. Грубят. Из офиса никого не выпускают, телефоном пользоваться запрещено. Я разговариваю из-под стола по мобильному. Боюсь последствий. С ними общается наш юрист Влад. Выясняет, что, как и почему.
Связь прервалась. Я был в полном недоумении по поводу происходящего. Что за ерунда, какой спецназ? Я набрал телефон Влада, ответа не последовало. Пока я судорожно соображал, в чем может быть дело, и ковылял до машины, Влад позвонил сам.
– Стас, в офисе спецназ, нам предъявили постановление о производстве обыска и поручение о производстве следственных действий. Все производственные документы оформлены на здание, на адрес. Будут шерстить все конторы. Предписание выписано на основании возбуждения уголовного дела, причем дело заведено и находится в производстве в Тульской области. Оно возбуждено по факту хищения денежных средств в особо крупном размере. В этих документах фигурирует твоя фамилия, хотя нет никакого упоминания о нашей фирме. Больше разговаривать не могу, не суйся сюда лучше, по возможности буду тебе звонить, здесь все довольно строго.
Влад отключился, а я остался в полной прострации, сжимая ключ зажигания в правой руке. Что за ересь, как это не суйся, а что делать?
Что за уголовное дело и при чем здесь моя фамилия? Абсурд!
Сидя в машине и судорожно соображая, что мне следует предпринять, и провел таким образом около часа. Снова позвонила Лариса:
– Стас, у нас ведутся следственные действия, изымаются документы, счета и печати, Влад все контролирует.
– Что изымают и зачем? Влад сказал о каких-то уголовных делах, вы сами-то понимаете, что происходит?
– Если бы понимали, то не занимались бы простой констатацией фактов, а прямо рассказали, что к чему. Не знаю, ситуация неординарная, это явно не проверка налоговой, здесь что-то или кто-то посерьезнее. Ты, давай, не дергайся, у нас сложилось впечатление, что они очень ждут тебя, а ты ситуацию сейчас не изменишь, все законно, лучше думай, откуда ветер дует. До связи, – прошептала Лариса и отключила телефон.
Я завел машину и медленно поехал, размышляя, что же в этой ситуации следовало бы предпринять. Я решил обдумать все происходящее, сидя в первом же подвернувшемся кафе. Недалеко, около заправки, было такое приличное заведение, кафе «Остров», там я и решил приземлиться, чтобы привести в порядок свои мысли. Я заказал зеленый чай и погрузился в размышления.
Жизнь становится час от часу не легче, думал я. Хотя после уже более осмысленной речи бухгалтера, в моей голове потихоньку начала складываться вся происходящая головоломка. Ордер был выписан на здание, я был арендатором. Помимо меня, офисы в здании снимали еще три фирмы: туристическое агентство, представительство торговой компании «Белый Страус», агентство недвижимости, ну, и мы, скромная контора занимающаяся ip-технологиями, правда, с хорошими перспективами на ближайшее время. В голове сразу всплыло скорое подписание контракта с Кубой о поставке нашего продукта. Но при чем здесь наше будущее, когда уголовное дело это уже факт существующий?
Почему, однако, моя фамилия фигурирует в деле? Я абсолютно точно знаю, что ни в каких финансовых аферах не участвовал, законы мы соблюдали строго, вот только за последний месяц на меня, помимо сломанной ноги, свалилась еще гора неприятностей: у Катюхи нервные срывы, Дина в больнице, дурные происшествия случаются на каждом шагу. И так голова идет кругом, а тут кто-то решил меня добить еще и в бизнесе.
Мне очень нужно увидеть эти постановления и, как там Влад сказал, поручения, чтобы восстановить хотя бы временные параметры. Ничего, кроме составленных мною и проверенных Владом документов и бухгалтерских бумаг за Ларисиной визой, я не подписывал, да и не было у нас ничего на «особо крупные размеры». Может быть, мы кому-то перешли дорогу? Но кому? Клеточки известного кубика стали складываться и рассыпаться с такой скоростью, что закружилась голова и к горлу то и дело подкатывала тошнота.
Неужели подоплекой сего действия является заключаемый мною контракт? Бред! Не думаю, что кому-то я мог быть интересен, в моих делах все легально. Так почему же в этом уголовном деле фигурирует моя фамилия? Ордер на здание, не на мою фирму, а на целый офисный комплекс. Какая же тут может быть взаимосвязь?
– Думай, Стас, думай! – накручивал я сам себя.
А тем временем прошло уже три часа, за время которых я успел выпить три чашки чая и даже съесть легкий салат, не столько от голода, сколько для того, чтобы не раздражать официантов своим длительным пребыванием в заведении.
Итак, еще раз. В ходе длительных умозаключений, реально оценивая уровень и смысл работы соседей по арендованной площади, можно придти к пониманию того, что под прицелом обыска находится именно моя фирма. Снова раздался телефонный звонок, на сей раз звонил Влад, похоже было, что они чередовались с Лорой в звонках, стараясь держать меня в курсе событий, предоставляя для того, как можно более полную информацию.
– Стас, дело, по всей видимости, близится к завершению. Тебе, наверное, стоит сейчас приехать в офис и посмотреть, что от него осталось, но ты не переживай, люди явно знали, что им нужно, поэтому хаоса нет, вещи на местах, изъяли лишь некоторые документы, пару компьютеров, но общий вид помещения все-таки сохранили в порядке. Ты собирайся, тебе еще добраться надо, но будем пребывать на связи, чтобы ты случайно не появился к их кульминационному отъезду.
Я согласился с его логическим заключением, вышел из кафе и, не торопясь, двинулся в сторону офиса, особо спешить все равно было уже некуда. На половине дороги к офису я набрал телефон Влада: – Ну, что, могу я сейчас появиться и, наконец-то понять, что там у нас произошло?
– Да, приезжай, они загружают последние коробки. У меня здесь сформировались кое-какие мысли по поводу этой ситуации, тебе надо обязательно просмотреть документы и мы обсудим то, что произошло. Не буду вдаваться в подробности по телефону, ждем.
В офисе я был через сорок минут, к этому времени непрошеные гости уже очистили нашу территорию. Я зашел в здание, люди, попадающиеся мне на пути, пребывали в явной растерянности. Влад встретил меня с документами, и мы прошли в кабинет. Я начал читать бумаги и чем дальше в них углублялся, тем более поражался смыслом вырисовывающейся ситуации. В Тульской губернии было возбуждено уголовное дело по факту хищения денежных средств в особо крупных размерах. Следствием было установлено, что осенью прошлого года некто Андианенко, имея умысел на хищение денежных средств и используя реквизиты некой фирмы «Зира», путем определенных финансовых махинаций умыкнул из некой фирмы «Калигула», расположенной как раз в Тульской области, одиннадцать миллионов рублей. Этот гражданин перечислял похищенные деньги на счета некоторых фирм однодневок, таких как «Зира». По полученной следственными органами информации, к разработке схемы хищения денежных средств и дальнейшей их легализации были причастны: господин Филактионов Е.С., еще один персонаж и я. Евгений Филактионов был известен мне как владелец офисного здания, где я арендую помещение, второй участник был абсолютно незнакомым мне человеком. Так вот, оказывается, мы создавали фирмы однодневки и на их счета перечисляли финансовые средства пострадавших. Интересно! Филактионов является владельцем офисного здания, я являюсь арендатором помещения, находящегося в его здании, и, кроме заключенного между нами договора аренды, связи не имеется никакой.
– Так, Влад, хрень полная. О тех фирмах, которые перечислены в постановлении, я слышу впервые. Единственно знакомая фамилия – это Филактионов.
– Ты Стас, дальше читай. Смотри внимательно протокол изъятия. Все очевидно. Постановление о производстве обыска, это лишь предлог войти в здание, причина явно другая. Когда ты тщательно изучишь протоколы изъятия, все станет ясно. Им явно нужны мы. Я рекомендую тебе осмотреть офис и выдвинуться отсюда в нейтральное место, дабы все обсудить.
– О’кей, – согласился я с ним, понимая, что логичнее вести беседу вне офиса.
Получаса хватило нам на осмотр кабинетов и удостовериться, что непрошенные гости выполнили свою задачу более чем аккуратно. Не было взломанных ящиков столов, разбросанных документов, сейфы стояли на своих местах. Очень странные, надо признаться, следственные действия. После визуального изучения рабочих площадей мы, Лариса, Влад и я, переместились в кафе, находящееся в подвальном помещении соседнего здания, надеясь на безопасное пребывание в нем. Мобильная связь в этом кафе отсутствовала полностью, как говорится, береженого Бог бережет. Здесь мы расслабились, насколько это представлялось возможным, и принялись обсуждать произошедшее.
– Стас, – начал Влад, – ты, давай-ка, листай бумаги, а я буду делиться своими предположениями. Как я тебе сказал, у меня сложилось стойкое ощущение, что неким органам явно нужны были мы. Обрати, пожалуйста, внимание, на то, что изъяли у тебя. Внимательно посмотри на седьмую страницу. Там говорится, что среди прочего изъята печать «Сириуса» в черной коробке. При изъятии данной печати в твоем кабинете находился наш компьютерщик Пашок, который ничего толком сказать не может. Да, говорит, что они открыли пенал и сразу же достали из него эту печать. Его подпись стоит в протоколе. Я понимаю, что в твоем кабинете на тот момент следовало присутствовать мне, но события развивались слишком быстро. Я отслеживал изъятие договоров. Тебе-то знакома данная печать?
– Влад, я даже впервые слышу подобное название. Ларис, а тебе оно знакомо? Мне кажется, что мы никогда не имели никаких дел с этим «Сириусом».
– Стас, ты не спеши, погляди, эта же самая фирма упоминается в уголовном деле. Якобы она является одной из фирм однодневок, через которую вы, мил-человек, и отмывали бабло.
– Да, Стас, обрати на эту взаимосвязь особое внимание. Думаю, надо искать смысл именно в этих совпадениях, – посоветовала мне Лариса.
– Секундочку, – я снова погрузился в бумаги. И чем больше я вдумывался в увиденное и услышанное, тем более ясная картина прорисовывалась в моей голове. Судя по всем обстоятельствам, властными органами все же был проявлен интерес именно к деятельности моей фирмы. Я вдруг вспомнил о своих опасениях, возникших несколькими часами раньше.
Отчетливо всплыли детали переговоров с представителями Кубы. Тогда, на предварительных беседах с кубинцами, они упомянули о том, что у них уже намечался один московский партнер, с которым обговаривались довольно похожие условия, но моё предложение было неоспоримо лучше и перспективнее, и как представитель фирмы я произвел на моих потенциальных клиентов более благостное впечатление. И почему я не поинтересовался тогда, кто был моим конкурентом? В той приватной беседе с Хосе я точно мог бы рассчитывать на искренний ответ. Хотя разговор, который я помню точно, касался московских бизнесменов, а уж никак не тульских. И, к слову о конкуренции, этот контракт исключительно моё детище, я долго изучал международный рынок, возможности реального партнерства, и конечно, свои собственные силы, холил и лелеял всё придуманное, просчитывал каждую мелочь. Может, стоило позвонить Хосе и освежить память? Но это надо делать аккуратно, дабы не напугать происходящим. У меня явно зародилось зерно уверенности в том, что происходящий обыск в офисе и мой будущий контракт тесно связаны, но эти самые связующие нити я никак не мог нащупать. Все эмоции были основаны исключительно на моей интуиции.
– Ну, что ты думаешь по этому поводу? – выдернула меня из размышлений Лариса.
– Да все вращается вокруг этого «Сириуса», – ответил я, абсолютно уверенный в том, что меня, кроме этих бумаг, с названием «Сириус» ничего не связывало, ну если только общие юношеские мечты о космосе. Никогда я не имел дел с подобной фирмой, а уж тем более с отмыванием денег.
– На твое имя выписана повестка в следственные органы, нужно явиться где-то через неделю, ее же ты получишь лично, – продолжил Влад. – К этому времени мы должны уже обладать какой-либо информацией. Надо встретиться с Филактионовым, его это тоже непосредственно касается. Может быть, он что-то знает, мы уже звонили ему, но он сейчас за границей, прилетит, как только возьмет билет, и он уже зарядил адвокатов. Ты бы слышал, как его взорвало! Тебе с ним обязательно надо переговорить, а по его прилету мы встретимся все вместе и обсудим возникшую проблему.
– Ребята, у меня сейчас появились кое-какие мысли, я вам обрисую ситуацию, а вы оцените ее и сделайте выводы. – И я рассказал о своих предположениях, о том, что всё случившееся может быть связано с нашим предстоящим контрактом, о своих опасениях после возвращения с Кубы, о том, что сознательно гнал все негативные мысли и вел дела, не обращая внимания на собственные опасения. Поведал и о паре странных звонков два месяца назад. Сейчас даже не вспомню, кто звонил, тогда я не придал этому особого значения, да и сейчас сути не помню, но связаны они были именно с предстоящим контактом. То ли упоминание нашего продукта в них прозвучало, то ли знакомые кубинские имена, но в то время у нас был полный аврал и я отогнал мысли о них моментально.
– Стас, у меня тоже создалось впечатление, что предстоящее сотрудничество как-то связано с произошедшим, но я не могу найти никакой связи с Филактионовым. По логике развития событий, тебя сейчас должны привлечь к расследованию по этому уголовному делу и, соответственно, раз уж ты «связан с отмыванием денег», причем через счета каких-то фирм, деятельность нашей компании приостановят, это однозначно, а вот сроки расследования дела вообще предположить трудно. Если ты помнишь, подписание контракта с кубинцами назначено на август, осталось всего ничего, а ведь там еще и доминиканцы на подходе. Филактионов здесь, может быть, просто упомянут, дабы иметь возможность проникнуть и обследовать все здание. Очень даже вероятно, что кому-то мы перешли дорогу. И еще одно: если бы главным фигурантом в деле был Филактионов, то у него и нашли бы эту злополучную печать, а так ее нашли у тебя и теперь ты главное подозреваемое лицо наравне с фокусником Андрианенко. В общем, надо звонить адвокату и, думаю, готовить немалые деньги. Если мы не установим, кто затейник на этом утреннике, нам придется отказаться от наших грандиозных планов в бизнесе. А обезопаситься нам надо сразу, по горячим следам. – Вот таким заключением резюмировал мои догадки Влад.
– Н-да, придется глубоко рыть. Ларис, тебе надо будет поднять все наши финансовые отчеты за прошлый год, нет ли где-нибудь в бумагах хоть какого-нибудь упоминания о данной фирме. Влад, мы с тобой должны перелопатить все договора, которые были заключены в тот период. Я позвоню Хосе и аккуратно поинтересуюсь общими делами и как-то подведу его к тому разговору о нашем конкуренте. Параллельно, звоню адвокату, надо прикрывать тылы. Вам спасибо огромное за поддержку, а сейчас все быстренько по домам. Вы устали сегодня, отдыхайте, набирайтесь сил, завтра нас ждет трудный день.
Мы распрощались, и каждый двинулся восвояси.
По дороге домой голова моя была занята мыслями о том, сколько испытаний может свалиться на одного человека, чтобы он был в состоянии их выдержать. Естественно, во всех, казалось бы разрозненных историях, случившихся за это время, участвовали многие люди, им всем в определенной степени доставалось, а значит, каждый из них принимал, переживал и оценивал ситуацию по-своему. На данный момент мне нужно было взвесить свои силы, и чем глубже я погружался в дела последних недель, тем яснее становилось, что надо искать причину, вырвать корень зла и бежать туда, где царит благополучие и счастье. Однако, по всей видимости, ключ к разрешению моих злоключений был запрятан где-то очень далеко от меня, или же я просто не видел очевидной разгадки. Не зря же я относился к той категории скептиков, которые умеют ловко отбросить все, что не поддается простейшей логике, и не прислушиваться к мнениям своего окружения.
Добравшись до дома, а время уже близилось к полуночи, я с абсолютным отрешением от реальности поднялся на свой этаж. Общая измотанность не могла негативно не сказаться на моем состоянии, и посему, уже при подъеме на лифте в голове царил первозданный вакуум, который, естественно, не способствовал возникновению каких-либо ассоциаций по связи прошлого и настоящего. Но стоило лишь выйти на лестничную площадку, как вновь зароились какие-то вялые мысли о работе, о том, что как-то нужно действовать дальше и как глубоко может рухнуть моя репутация, если тревожащие опасения оправдаются.
Я обреченно вздохнул, вставил ключ в замочную скважину, повернул один раз и … ключ застопорился. Что за чёрт! У этой двери только-только поменяли замки, и все ведь работало идеально! Да мне на ногах даже получасового стояния не перенести, к концу пути мои конечности словно окаменели, а теперь еще и накопившаяся усталость придавила меня не хуже бетонной плиты. Я с трудом перевел дыхание, постарался отключиться от накатившего отчаяния, и без того терзавшего меня в течение сегодняшнего дня, и… ключ повернулся. О, счастье! Боже, что за глупость, посылать человеку сначала леденящий душу выброс адреналина, а потом расслабить сознание до ощущения себя полным кретином, – подумал я, уже открывая дверь. От великой, видимо, радости я сделал это слишком напористо, дверь широко распахнулась, а я замешкался на пороге и дверной «рикошет» с силой въехал мне в левый бок. От неожиданности я звучно выдохнул, и чисто инстинктивно оберегая больную ногу, да еще и не имея необходимой устойчивости при поднятой стариковской трости, как-то неуклюже развернулся и на какой-то момент даже уперся спиной в шкаф, стоящий у двери, но… роликовая дверь шкафа-купе беззвучно откатилась в сторону, и я с грохотом распластался на полу. Хорошо, что удар при падении пришелся на левый бок, поэтому поврежденной ноге досталось не очень много. Застыв на пороге в совершенно нелепом лежачем положении, я чисто автоматически перекрестился. Бог ты мой, добраться хотя бы до кровати, и пусть этот день скорее закончится! Сил моих больше не осталось ни на копейку. Я начал осторожно приподниматься, и вдруг в полумраке распахнутого шкафа увидел то, что вызвало бешеный приток сил, но сил негативных, сплошной ненависти. Это был тот самый гадкий кукленыш, отвратительный Вуду, зерно раздора и спора, предмет слез моей дочери, – Бака. Он, как будто отдыхал в затемненном углу, притулился там к какому-то барахлу и нагло поблескивал на меня своей глазной бусиной, а на шее этого урода красовался мой замызганный носовой платок. Рука сама собой потянулась за ним.
– О, если бы ты, чучело, знало, сколько нервов на тебя потрачено. Что же ты такое? Почему, куда я не ткнусь, с кем ни начну разговаривать, о чем ни начну думать, везде чувствуется твое зло? – прохрипел я, вставая. Кряхтя и потирая ушибленные места, я закрыл входную дверь и потихоньку прошагал в комнату.
Подойдя к дивану, я буквально завалился на него, но продолжал неотрывно смотреть на злополучного Баку.
– Ну, что в тебе такого магического, чем это ты вызываешь столько эмоций? О тебе говорит моя дочь, о тебе рассказывает сказки Жан, даже Дина, после твоего появления, защищала тебя,. – шипел я, как рассерженная змея. – Похоже, сейчас ты единственный, кто может меня выслушать, не принося мне никаких дрянных известий. Может, ты не настолько плох?
Так, пребывая в раздерганных чувствах, я и заснул, полусидя на диване. Проснулся на несколько минут, когда было уже совсем темно, просто принял более удобную позу, примостив больную ногу повыше, и погрузился в настоящую негу, заснув глубоким детским сном. Во сне я был маленьким мальчиком, у меня не было никаких проблем, родители повезли меня на море. Папу и маму во сне я не запомнил, просто ощущал их присутствие, в сознании застряло лишь море, но было, однако, оно не приветливым, а мрачным и бурным, оно настораживало меня, маленького мальчишку, стоявшего босыми ногами на мокром песке перед бушующей стихией. Проснулся я уже в начале одиннадцатого, поздним утром. Странно, но я не слышал, как звонил будильник. Или, что, скорее всего, был категорически против подъема и попросту инерционно оборвал средство утренней побудки. В голове было ощущение пустоты. Наверное, за последнее время мой мозг изрядно перетрудился, и теперь самостоятельно пытался восстановить нормальную работу всех подчиненных систем. Я посидел на диване, приходя в себя и вспоминая череду событий, случившихся со мной за последнее время. Потом сполз с дивана, и было направился в ванную умываться, но тут взгляд мой упал на лежащую на подушке куклу Вуду. Прекрасно, я сплю с игрушками моей дочери, ну что может быть лучше, – подумал я, – взрослый называется мужик. Единственное, что меня утешило, что я по возвращении домой был совершенно без сил и, конечно же, случайно уснул, сжимая в руке этого монстра. Я успокаивал себя, оправдывая и уговаривая, в том, что не сошел с ума.
Умывшись и позавтракав, я решил выдвинуться в офис. Предстояло много дел, уйма телефонных разговоров и несколько встреч, которые возможно могли бы несколько прояснить ситуацию.
День оказался чрезвычайно насыщенным, и все запланированное шло своим чередом. Был телефонный разговор с адвокатом, была назначена встреча. Чуть позже эта встреча состоялась, адвокату были переданы все документы, изложены все факты и предположения. В офисе тщательно проверялась документация, точнее то, что нам от нее оставили. Большая часть бумаг была изъята, был изъят мой компьютер, но бухгалтерский был не тронут. Тоже, кстати, загадка. Лариса скрупулезно проверяла всю базу, Влад корпел над бумагами собственного сочинения. Все шло своим, заведенным порядком, и у меня даже периодически возрождалась прежняя уверенность в себе. Порой мне казалось, что где-то произошла досадная ошибка или, что все это происходит со мной, но где-то в параллельном мире. Однако ярко выраженная осознанность важности момента у моих сотрудников возвращала меня к реальности, и я продолжал искать недостающие звенья цепи, чтобы хоть чуть-чуть продвинуться к истине. К концу дня я изрядно подустал, но заимел устойчивый оптимистичный настрой. Адвокат работал, я был проконсультирован по всем направлениям и нюансам, которые могли возникнуть в процессе расследования дела, меня поддерживала моя команда, и как оказалось, мы были реально крепким коллективом, а от такой поддержки сотрудников умиротворяющий бальзам разливался по сердцу.
Перед тем как уехать из офиса, я позвонил Сергею, чтобы узнать последние новости. Несмотря ни на что, я думал о Дине постоянно и очень хотел быть рядом с ней, вот только жизнь распоряжалась по другому, ей она послала физические испытания, а меня, помимо прочего, решила испытать еще и на стрессовую устойчивость.
– Сереж, привет! Какие новости у нас сегодня? – почему-то в ожидании чего-то позитивного спросил я.
– Стас, привет, собирался только что тебе позвонить. Сегодня Дине сделали комплексное обследование, результаты ободряющие, состояние окончательно стабилизировалось, угрозы ухудшения больше нет, наоборот, есть тенденции к улучшению, вот только она еще без сознания, и пока ее не отключают от аппаратуры. Лечащие врачи ждут, когда она очнется. По их прогнозам это должно произойти в ближайшее время. – Ровным голосом, без каких-либо особых эмоций сообщил Сергей имеющиеся у него сведения.
– Что ж, спасибо за хорошую новость. Не знаешь, когда можно приехать в больницу? Сегодня я уже не успеваю, но завтра обязательно буду. Лекарства или что-либо нужно? Чем я могу помочь?
– Да, нет, всего предостаточно. Весь запас необходимых лекарств в больнице есть, как никак я тоже врач и имею достаточно знакомых. Ты просто навести её. Возможно, присутствие любящего друга поможет ей быстрее восстановиться. – Почему-то мне показалось, что на слове «любящего» он сделал какой-то такой, ненавязчивый, что ли акцент, и произнес эту фразу с особой легкостью.
Поговорив с Сергеем, я собрался, сел в машину и поехал в сторону дома. Вечерняя Москва была приятно пустынна. Какая же она красивая, – Москва. Только после отупляющей усталости и полного отчаяния, мой мозг посетила сия мысль. Каждодневное перекатывание по московским руслам от МКАДа до Садового, от Садового до Бульварного, от Бульварного до МКАДа не только не приносило морального удовлетворения, но просто изматывало. Красота и самобытность города замыливалась, запоминались только рекламы, огромные вычурные буквы, прилипающие к сознанию слоганы, красно-желто-белые яичницы. А вся прелесть зданий, вековой истории, оставалась где-то за гранью нахальной и безвкусной «современности», где-то там, в глубине, не тронутая, истинно правдивая и красивая. В самом деле, видимо, мой мозг уже работал на самовосстановление, я искренне любовался окружающим меня светящимся мегаполисом. Я был частью этого Великого города, я жил в нем, но ощущал себя лишь маленькой песчинкой, и мог только отстраненно любоваться всей его мощью и величием. А потом мне стало казаться, что только сегодня, сейчас я словно освободился, оторвался от места своего привычного возлежания и воспарил, и смог наблюдать всю слаженную, упорядоченную, но загадочную красоту и с другой стороны, со стороны не маленькой песчинки-обывателя, а как творец, как созидатель этой нескончаемой жизни. В этот момент у меня появилась несокрушимая уверенность в собственных силах, ощущение моей неизбежной победы над случаем, обстоятельством, над чередой роковых событий.
За сорок минут я добрался до дома. Без происшествий поднялся в квартиру и с ощущением полного комфорта уселся на уютный диван. Часы показывали семь вечера. Сегодняшний день явно благотворно отразился на моем настроении. Пожалуй, на завтра я вообще не буду ставить будильник, а проснусь, когда захочется. Наверное, за последнее время мне как раз не хватало сна. Катюшка со школой, нога со всеми вытекающими последствиями, уже не говорю о Динином состоянии, все это в последние дни мне вообще не давало покоя. И вот сегодня случился прекрасный день, все события оказались положительными, а главное, что состояние Дины, по меркам врачей, улучшилось.
Я удобнее вжался в угол, поправил подушку под поясницей, и вдруг что-то угловатое уперлось мне в бок. Я отстранился, слегка сдвинул подушку и обнаружил торчащего Баку.
– Ээ-ээ-эй, – невольно вырвалось у меня, – опять ты! Ты что же, меня преследуешь? – Я взял куклу в руки. Все же это был отвратительный уродец, сделанный из ткани, похожей на мешковину, но более мелкого плетения и гораздо жестче, нитки ее немного пушились, казалось, что вокруг куклы образован маленький шерстяной ореол. Внутри ощущалась не то солома, не то трава, от куклы шел довольно специфический запах, напоминающий саше. В основном она была мягкой, но в области так называемой груди, явно прощупывалась некая твердая субстанция. Голова Баки была почти прямоугольной формы, пришивная, а тело скроено целиком, руки и ноги неуклюже торчали в разные стороны, пропорции явно не были соблюдены, и потому кукла лишь отдаленно напоминала человека. Бака был сшит коряво, но никаких внутренних швов видно не было. Рот был обозначен стежком, а сердце неровным крестиком, с глазами была явная проблема, один из них, как мне показалось, был куском разрисованной ореховой скорлупы, а вместо второго торчали нитки, завязанные у основания узелком, отчего он больше походил на волосатую бородавку. Кукла была цвета кофе с молоком, а некоторые органы обозначались черными нитками. Если подвести резюме, то будет невесть что и невесть откуда.
– Эх, Бака, Бака – невиданный ТЫ зверь. Ну, валяй, живи здесь, экзотический подарок, – философски заключил я. – Надеюсь, что в скором будущем я разберусь со своими неприятностями, с этим чёртовым уголовным делом, Дина наконец-то поправится и начнется белая полоса. – Тупо рассматривая его, я продолжал высказываться вслух, будто он мог и вправду услышать: – А ты, говорят, волшебный? И где оно, твое волшебство? Взял бы, да и помог мне. – Покрутившись по комнате, я посадил куклу рядом с телевизором. Пусть пребывает тут, раз уж пришлось смириться с пребыванием этой чужеземной страшилы в своем доме. Совершив это благое деяние, я умиротворенно растянулся на диване и задремал под свечение телевизионного экрана, а, малость погодя, спал уже крепчайшим сном праведника.
Телефонный звонок громыхнул так неожиданно, что я подскочил, чуть ли не на полметра и только чудом не ударился о столик, стоявший рядом с диваном.
– Что, что еще, – заорал я, – Хва-аа-аа-тит! – завопил я в голос, поднимая трубку. Сердце колотилось в бешеном ритме, а в душе полыхнул панический ужас в суеверном ожидании очередной пакости.
– Всссс, вссс, Паше-нька, Паа-ашенька… – причитал в трубке старушечий голос.
– Извините, – попытался я перебить заикающуюся незнакомку, предположив, уже практически проснувшись, что случилась у человека, наверное, тоже какая-то неприятность, и он впопыхах ошибся номером. Посмотрел на часы, они показывали 12:12.
– Ста-асик, это ты? – еле слышно прошелестел голос и вдруг… – Паа-шенька… разбился…
Очередная стадия наступающего обледенения. Пашенька, Пашка, Пашок, – да это же мой программист! Господи! Молодой же совсем парень, двадцать пять будет в этом году! Черт, как это, разбился?
Что с Павлом? Что значит разбился? Как он?