112. Генерал-Квартирмейстеру подчинены все находящиеся в Армии Квартирмейстерской части генералы, штаб- и обер-офицеры. Ему же подчинен Капитан над вожатыми.

113. Когда Генерал-Квартирмейстер осматривает передовые караулы Армии и аванпосты, то дежурный при оных штаб-офицер находится при нем и выполняет немедленно все его приказания.

114. Когда он лично осматривает положение неприятеля, то командует войсками, для того посылаемыми.

Отделение шестое. О Дежурном генерале

1. Общия правила

115. Дежурный генерал определяется по выбору Главнокомандующаго из генералитета.

116. Под начальством его состоят:

– все чиновники, Дежурство Армии составляющие;

– Полевый Генерал-Аудитор;

– старшие адьютанты;

– Генерал-Гевальдигер;

– Комендант Главной квартиры;

– Генерал-Вагенмейстер;

– Директор военных сообщений;

– Директор госпиталей;

– Полевый Генерал-Штаб-Доктор;

– Полевый Почт-Директор;

– Полевый Обер-Священник;

– Конвой Главной квартиры и все вообще караулы Армии.

2. О должности Дежурнаго генерала

117. Дежурный генерал обязан отдавать войскам пароль, лозунг, отзыв, сигналы, наряды, дневные приказы и диспозиции к бою.

118. Делать распоряжения о всех подробностях, нужных к движению.

119. Подавать ежедневно Главнокомандующему через Начальника Главнаго штаба рапорты о состоянии и перемене числа людей в Армии.

120. Иметь надзор за исправностью и бдительностью караулов внешних – охраняющих спокойствие Армии от неприятеля, и внутренних – учреждаемых для порядка и благоустройства оной.

121. Учреждать и надзирать за разводами караулов.

122. Наблюдать, чтобы рунды, патрули и разъезды исполняли свои обязанности надлежащим образом.

123. Смотреть полки инспекторским смотром, а особливо неисправные или в которых умножается число больных, умирающих и беглых, для открытия причин и пресечения безпорядков.

124. Осматривать госпитали и пещись о лучшем и выгоднейшем содержании больных.

125. Надзирать, чтобы солдаты получали продовольствие сполна и в надлежащей доброте, и чтоб в артелях приготовлялась ежедневно хорошая пища.

126. Заботиться о доставлении в Лагерь всякого рода съестных припасов.

127. Управлять маркитантами и распоряжать, чтобы каждый полк имел оных.

128. Выдавать подорожныя, пропуски и виды на выезд из Армии; и свидетельствовать паспорты и виды приезжающих.

129. Под личною ответственностию наблюдать, чтоб в Армии не было бродяг и подозрительных людей и шпионов.

130. Розсылать куда нужно залоги или выдавать охранные листы.

131. Иметь сведения о всех обозах Армии и не позволять никому содержать лошадей и повозок больше положенного числа.

132. Во время сражения учреждать повсеместно надзор, чтоб раненые получали скорое пособие без отлучения на то здоровых людей из строю.

133. Немедленно после сражения узнавать о числе убитых, раненых и без вести пропавших в своей Армии; о пленных, трофеях и добыче, взятых у неприятеля.

134. Распоряжать содержанием, отправлением и освобождением пленных, подсудимых и арестантов.

135. Надзирать за исправностью разного рода почт и курьерских отправлений.

136. Отправлять и принимать всех курьеров.

137. Исполнять вообще все приказания Начальника Главнаго штаба и надзирать за точным исполнением приказов, за охранением благоустройства и истреблением бродяжничества, непозволительных сходбищ, игр, распутства и малейшего ропота против начальства.

138. Он ведет переписку с Военным министерством по Инспекторскому департаменту и доносит о числе, прибытии и убыли всех чинов Армии.

139. Во время сражения он находится при Главнокомандующем.

3. О власти Дежурнаго генерала

140. Дежурный генерал может за упущение должности арестовать штаб- и обер-офицеров, кроме полковых шефов или командиров, о коих имеет представлять Начальнику Главнаго штаба.

141. За малые преступления он определяет наказания без суда всем нижним чинам, маркитантам и слугам.

142. Он распоряжает приведением в исполнение приговоров Военнаго суда.»

* * *

Вот такие права и обязанности имели самые старшие командиры и начальники русской армии.

Как же они организовывали бой и сражение?

Для этого командир и штаб должны выполнять следующие обязательные действия:

– уяснить боевую задачу;

– изучить обстановку, еще раз взвесить возможности своих войск;

– выработать замысел и принять решение на бой;

– распределить задачи между подчиненными войсками и отдать им необходимые боевые приказы;

– непрерывно управлять ходом боя, внося нужные поправки в действия войск и всячески помогая им выполнять боевую задачу.

Уяснение боевой задачи – не такое простое дело, как может показаться на первый взгляд. Пример тому: как по-разному понимали задачу борьбы с Наполеоном главнокомандующие армиями: Барклай-де-Толли и Багратион.

Барклай – сторонник планомерного отвода войск вглубь страны, изнурения превосходящего неприятеля и выигрыша времени для накопления сил к будущему наступлению. Его позиция вытекала из оценки обстановки, опыта прошлых неудачных войн с Наполеоном и сравнения сил. Кстати, эту позицию, вместе с планом реорганизации русской армии, он доложил царю Александру I, чем произвел на того сильное впечатление. В 1810 году Барклай был назначен военным министром и многое сделал для подготовки армии к будущей войне.

Багратион предлагал совсем иное: не отступать ни на шаг, склонить к союзу Австрию и Пруссию, и вместе атаковать неприятеля, не смотря ни на что.

Кто из них оказался прав?

Чтобы избежать неверных оценок и решений, Устав требует от командиров перед сражением изучить обстановку.

И начинать следует с разведки. Она должна ответить на три главных вопроса: где находится неприятель, какие имеет силы и что делает. А из добытых сведений сделать вывод: что скорее всего неприятель будет делать. За разведку отвечал начальник штаба с подчиненной ему квартирмейстерской службой (смотри статью 106 “Учреждения”).

Военная разведка по задачам и способам действий всегда разделялась на агентурную и войсковую (гораздо позже появится и техническая). Агенты разведки тайно проникали в неприятельские штабы, министерства, войсковые части, заводы, морские порты и добывали важные сведения – планы войны, данные о численности, боеготовности и передвижениях войск, характеристики нового оружия, планы крепостей и многое другое, что недоступно обычному наблюдению со стороны.

Очень ценным русским агентом во Франции был Александр Иванович Чернышев. Образованный и способный боевой офицер, полковник в 25 лет, дипломатический военный представитель царя Александра I при Наполеоне, он руководил русской агентурной сетью во французском военном министерстве. Регулярно, примерно каждые две недели, он посылал в Петербург сведения о подготовке Франции к войне и передислокации частей наполеоновской армии к границам России. Он же, говорят, составил весьма точные психологические и прочие характеристики французских маршалов, облегчив русским полководцам борьбу с ними в будущей войне. К сожалению, в феврале 1812 года Чернышев покинул Париж из-за угрозы ареста, и это осложнило работу русской разведки.

Но, как ни хороша агентурная разведка, она может не всё. Особенно на войне, где обстановка многообразна и очень изменчива, и данные о противнике нужны немедленно. Одна агентура здесь не справится. Во-первых, она малочисленна, и не может непрерывно следить за каждым полком и дивизией. А во-вторых, наладить регулярные и частые сообщения тайных агентов между штабами маневрирующих враждебных армий чрезвычайно сложно и опасно.

Поэтому, в дополнение к агентурной, нужна массовая и непрерывная войсковая разведка для штабов всех рангов. Дивизии – дивизионная, корпусу – корпусная и т. д. Войсковую разведку вели разъезды легкой кавалерии и казачьей конницы по 10–12 всадников. Глубокие рейды совершали более крупные отряды. Разведчики сквозь цепи аванпостов или походного охранения проникали к главным силам неприятеля и вели наблюдение, стараясь определить состав войск, их силы и намерения. Если преодолеть заслоны не удавалось, захватывали “языка”. Благо, вокруг большой армии всегда снуют фельдъегери с важными документами, фуражиры, отставшие от своих частей солдаты, а на худой конец и просто дезертиры. Добыв сведения, разъезд быстро и скрытно возвращался к своим, или отправлял посыльных с донесением, а сам продолжал разведку.

Рисунок. 4–1. Русские уланы на разведках. Художник Апсит А. П.

Однако, не все так просто. Разведчик должен быть толковым, образованным и опытным. Ему нужны основательные знания военного дела, чтобы иногда по малейшим признакам распознавать истинные действия и замыслы неприятеля. А где набрать таких разведчиков, если солдаты были сплошь неграмотны, а многие офицеры имели самую скромную подготовку? (Ведь потеряла же французская разведка русскую армию, уже оставившую Москву и внезапно свернувшую с Рязанской дороги на запад к Тарутину. Несколько дней Наполеон не знал, где находятся русские войска).

Поэтому в ответственные моменты, особенно перед сражением, от командиров требовалось личное наблюдение за неприятелем (тот же Наполеон перед Бородинским сражением несколько раз проехал верхом вдоль передовых линий и убедился-таки в слабине русского левого фланга. Туда и ударил).

Многе значит разведка местности для боя. Есть ли удобные рубежи для атак и обороны, позиции для артиллерийских батарей, укрытия для резервов и дороги для их быстрой переброски, речные броды и крепкие мосты для прохода тяжёлой артиллерии, камень и лес для постройки полевых укреплений и, наконец, командные высоты для наблюдения и руководства сражением.

Успех сражения решался маневром и ударом сомкнутого строя пехоты или конницы, для чего нужна была открытая ровная местность. На пригорках и в перелесках строй дробился и терял ударную силу. Артиллерия тоже стреляла на прямой видимости. Поэтому воевать старались в поле (отсюда и названия: полевое сражение, полевые войска).

И вот донесение Кутузова Императору от 23 августа 1812 года о выборе позиции для сражения при Бородино:

“Позиция, в которой я остановился при селе Бородине, в 12 верстах впереди Можайска, одна из наилучших, которую только на плоских местах найти можно. Слабое место сей позиции, которое находится с левого фланга, постараюсь я исправить посредством искусства. Желательно, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции, в таком случае я имею большую надежду к победе; но ежели он, найдя мою позицию крепкою, маневрировать будет по дорогам, ведущим к Москве, тогда должен буду идти и стать позади Можайска, где все сии дороги сходятся… Вчера неприятель ни шагу вперед движения не сделал. Сего дня казачьи наши форпосты от меня в 30 верстах, и боковыя дороги наблюдаются весьма рачительно…Важных дел еще не происходило, и неприятель удерживается в большом к нам почтении”.

При оценке обстановки обращают внимание и на погоду, от неё тоже многое зависит. Даже обыкновенный дождь мог сорвать сражение. Он гасил запальные фитили и подмачивал порох, что затрудняло стрельбу, а грязь мешала правильному движению строя. (Когда в августе 1812 года под Москвой зарядили по-осеннему холодные дожди, Наполеон дал своим маршалам слово прекратить наступление, если ненастье продлится до 23 числа. Однако, погода улучшилась на четыре дня, и только 27-го августа, наутро после Бородинского сражения, опять пошёл дождь).

Одновременно оцениваются и свои войска. Уточняются занятые ими рубежи, подсчитывается количество людей, оружия, боеприпасов, сапёрного и медицинского имущества, и всего остального, что положено войскам иметь для боя. Особое внимание командир и штаб обращают на здоровье и боевой дух офицеров и солдат. Давно известно, что сплоченные и уверенные в себе бойцы не знают страха перед врагом.

Не стоит думать, что оценка своих войск – простое дело. Командиры обычно не склонны откровенничать о маленьких тайнах своих частей. Наполеон перед Бородинским сражением дважды провёл общую перекличку всей армии, чтобы выявить всех боеспособных солдат. У русских тоже были проблемы. В Бородинском сражении войска понесли очень большие потери, обескровленные полки нужно было свести в батальоны, командиры сменились, прежняя организация войск и их учёт нарушились.

И вот приказ № 89 по 1-й Западной армии от 29 августа [по ст. стилю] 1812 года:

“… Полки, в коих менее 300 рядовых во фронте [строю], сформировать немедленно из двух баталионов в один… Кавалерии исполнить тоже, и господам корпусным начальникам рапортовать в скорейшем времени, какие именно полки пехотные сформированы в баталионы, и кавалерийские – во сколько эскадронов…

…Не взирая на неоднократно отданныя приказания о доставлении сведений о потере в сражении 26-го Августа, и по сие время от некоторых корпусов оных не имеется. Господин Главнокомандующий сим вновь подтверждает господам корпусным начальникам, немедленно прислать о убитых, раненых и без вести пропавших штаб- и обер-офицерах имянные списки, и о нижних чинах ведомости…

Подлинный подписал: Начальник Главнаго штаба, артиллерии генерал-майор Ермолов”.

Уяснив боевую задачу и разобравшись в обстановке, командир должен принять решение, как действовать. Это его исключительное право и обязанность. Решение может оказаться плохим или хорошим (за плохое потом спросят), но оно должно быть принято обязательно (см. статью 26 «Учреждения…»). Уклоняться от принятия решения, пускать дело на самотёк командир не имеет права, как бы ни мучителен был выбор.

Рисунок 4–2. Военный совет в Филях. Художник А. Кившенко

Помощники рассказывали, как ночью после решения военного совета в Филях об оставлении Москвы, они слышали из комнаты Главнокомандующего сдавленные рыдания.

Принять решение, это значит не просто сказать да или нет. Нужно чётко изложить план действий и поставить задачи войскам. На это предусмотрен специальный документ – диспозиция.

“Диспозиция для 1-й и 2-й Западных Армий, при селе Бородино расположенных.
Августа 24 дня 1812 г.
Армии, присоединив к себе все подкрепления, от Калуги и Москвы прибывшия, ожидают наступления неприятельскаго при селе Бородино, где и дадут ему сражение.

Армии расположены в позиции следующим образом, начиная с правого фланга:

2, 4, 6 и 7-й пехотные корпуса и 27 пехотная дивизия, находящаяся на левом фланге, составляют корде-баталь и расположены в две линии.

За ними расположатся кавалерийския корпуса, имеющия вступить в ордер-де-баталь в полковых колоннах следующим образом:

за 2-м пехотным корпусом 1-й кавалерийский,

за 4-м 2-й кавалерийский,

за 6-м 3-й кавалерийский,

за 7-м 4-й кавалерийский, т. е. все кавалерийские полки 2-й армии.

В центре боевого порядка, за кавалерийскими корпусами, стоят резервы в батальонных колоннах на полных дистанциях в две линии, а именно: в первой линии 3-й пехотный корпус, а за ним 5-й (или Гвардейский) корпус и сводные Гренадерские баталионы 4-ой, 17-ой, 1-ой и 3-ей пехотных дивизий.

2-я Гренадерская дивизия и сводные Гренадерские баталионы 2-й Армии становятся за 4-м кавалерийским корпусом и составляют резерв 2-й Армии.

Егерские полки 1-й Армии, ныне в аръергарде находящиеся, равно и те, которыя стоят в корде-баталии, по мере отступления первых к сему корде-баталю, проходят за оный и идут на правый фланг Армии за 2-й пехотный корпус, где и поступают частию для занятия лесов, на правом фланге находящихся, и частию для составления резерва праваго фланга Армии.

Все кирасирские полки обеих Армий должны во время действия стать позади Гвардейскаго Корпуса также в полковых колоннах.

Артиллерия, при резервах остающаяся, составляет в сем боевом порядке резервную артиллерию.

Начальники корде-баталии:
Правый фланг из 2-го и 4-го корпусов под командованием генерала от инфантерии Милорадовича.

Центр из 6-го корпуса под командованием генерала от инфантерии Дохтурова.

Левый фланг из 7-го корпуса и 27-й дивизии под командованием генерал-лейтенанта князя Горчакова 2-го.

Главнокомандующие Армиями предводительствуют как и прежде войсками, их Армии составляющими. Генерал-лейтенант князь Голицын 1-й командует 1-ою и 2-ою кирасирскими дивизиями, кои соединить вместе за 5-м корпусом.

В сём боевом порядке намерен я привлечь на себя силы неприятельския и действовать сообразно его движениям. Не в состоянии будучи находиться во время действия на всех пунктах, полагаюсь на известную опытность господ Главнокомандующих Армиями и потому предоставляю им делать соображения действий на поражения неприятеля.

Возлагая все упование на помощь Всесильнаго и на храбрость и неустрашимость русских воинов, при счастливом отпоре неприятельских сил дам собственные повеления на преследование его, для чего и буду ожидать безпрерывных рапортов о действиях, находясь за 6-м корпусом.

При сем случае не излишним почитаю представить г.г. Главнокомандующим, что резервы должны быть сберегаемы сколь можно долее; ибо тот генерал, который сохранит еще резерв, не побежден.

В случае наступательного во время действия движения, оное производить в колоннах к атаке, в каковом случае стрельбою отнюдь не заниматься, но действовать быстро холодным ружьем.

В интервалах между пехотными колоннами иметь некоторую часть кавалерии, также в колоннах, которая бы подкрепляла пехоту.

На случай неудачного дела офицерами Квартирмейстерской части открыто несколько дорог, которыя сообщены будут господам Главнокомандующим, и по коим Армии должны будут отступать. Сей последний пункт остается единственно для сведения господ Главнокомандующих.

Генерал князь Кутузов
Главная квартира, Двор Татаринова
Августа 24 дня 1812 года»

* * *

Получив приказ, командиры начинают выдвигать свои части на исходные рубежи и готовиться к бою. Штаб внимательно следит за их действиями и вносит необходимые поправки, если того требует обстановка.

Бой, как правило, начинается в назначенное время по условному сигналу.

Но бывает, что всё летит кувырком, бой начинается внезапно, и на его организацию остаётся несколько минут. Тогда всё делается одновременно: оценивается обстановка, принимается решение, отдаются приказы войскам. Всё кипит. Нечего и говорить, что для действий в таких условиях нужна хорошо отлаженная система боевого управления, а войска должны всегда быть в боевой готовности.

Для управляя боем Главнокомандующий мог с какого-либо одного возвышенного места наблюдать за его ходом (вспомните сцену с чугунком и картошкой из фильма «Чапаев»: «Где должен быть командир?»). Любые изменения обстановки он видел мгновенно, и при надобности слал к войскам адъютантов с приказами (непременно нескольких, да ещё по разным дорогам, чтобы неприятель не мог всех перехватить или подстрелить). Адъютанту полагался конь, и на путь к самому дальнему полку на хорошем аллюре уходили всего несколько минут. Этого было достаточно.

Сделаем несколько замечаний о вещах, как бы не относящихся прямо к управлению боем.

Первое – о военной форме одежды. Кроме удобства и красоты, она должна отвечать боевому управлению. Командующий даже на большом расстоянии должен отличать свои войска от чужих, и один полк от другого. Поэтому форменная военная одежда издавна была разноцветной, яркой, с крупными деталями, перьями на шляпах и тому подобным. Каждый полк имел свою форму. Со временем поле сражения ширилось, угодило за горизонт, и особые различия в форме теряли былую надобность. Она становилась более стандартной, но традиционно в ней долго ещё сохранялись разноцветные петлицы, канты, султаны на шляпах и киверах, яркие пуговицы, эмблемы и другие детали.

Русская армия носила мундиры обычного для неё тёмнозеленого цвета. Только гвардия и кавалерия отличались некоторым цветовым разнообразием. Можно вспомнить, как в известном кинофильме "Гусарская баллада" поручик Ржевский говорит переодевшейся корнетом Шурочке Азаровой: "Мундир на Вас, я вижу, павлоградский", имея в виду мундир Павлоградского гусарского полка. В русской кавалерии 1812 г. гусар было немного, всего 10 полков, и каждый полк имел форму своей расцветки.

Строгая и красивая военная форма подчеркивает достоинство офицеров и солдат. Тем более, что некоторые детали военной формы полагались полкам, как награды за доблесть в боях, и почитались очень высоко. Шейные знаки офицеров лейб-гвардии Преображенского и Семёновского полков мы уже упоминали. Другим предметом отличия Преображенского, Семеновского и Павловского полков был необычный для пехоты морской белый кант на мундирах, пожалованный за победу при Гангуте в 1714 году, где эти полки действовали на галерах – гребных судах Балтийского флота.

С 1808 года офицеры отличившихся в боях частей армейской артиллерии получили право носить на воротниках мундиров золотые петлицы гвардейского образца. Первыми эту награду получили офицеры 1-й и 11-й конно-артиллерийских рот.

Во время Отечественной войны 1812 года была введена еще одна награда, ставшая потом самой распространенной: знаки на кивера и шапки в виде металлических ленточек или щитков с надписью “За отличие”.

Рисунок 4–3. Наградные знаки на кивера

Первым был награждён 20-й егерский полк, а всего за время Отечественной войны и Заграничных походов 1812–1814 годов знаки на шапки получили 44 пехотных и кавалерийских полка, 25 артиллерийских и 1 понтонная рота.

Но, пожалуй, самые необычные и памятные награды имел Павловский гренадёрский полк, один из доблестнейших в русской армии. Солдаты этого полка до 1917 года выходили на торжественные построения в остроконечных медных шапках-гренадёрках, оставленных полку в память о сражении при Фридланде 2 июня 1807 года. В царском указе о награждении было сказано:

“В почесть онаго полка состоящие в нем шапки-гренадёрки оставить в нём в том виде, в каком сошел он с места сражения, хотя бы некоторые из них были повреждены. Да пребудут они всегдашним памятником отменной его храбрости и Монаршего к нему благоволения”.

А чуть позже добавлено:

“Выгравировать на простреленных шапках имена тех нижних чинов, кои вынесли их с собой с поля сражения”.

Рисунок 6–4. Шапка-гренадёрка Павловского полка

Кстати, эти награды упомянуты Александром Пушкиным во вступлении к поэме «Медный всадник». Прочтём ещё раз:

Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит,
Твоих оград узор чугунный,
Твоих задумчивых ночей
Прозрачный сумрак, блеск безлунный,
Когда я в комнате моей
Пишу, читаю без лампады,
И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Адмиралтейская игла,
И, не пуская тьму ночную
На золотые небеса,
Одна заря сменить другую
Спешит, дав ночи полчаса.

Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух и мороз,
Бег санок вдоль Невы широкой,
Девичьи лица ярче роз
И блеск, и шум, и гомон балов,
А в час пирушки холостой
Шипенье пнистых бокалов
И пунша пламень голубой.
Люблю воинственную живость
Потешных марсовых полей,
Пехотных ратей и коней
Однообразную красивость,
В их стройно зыблемом строю
Лоскутья сих знамен победных,
Сиянье шапок этих медных,
Насквозь простреленных в бою.

Люблю, военная столица,
Твоей твердыни дым и гром,
Когда полнощная царица
Дарует сына в царский дом,
Или победу над врагом
Россия снова торжествует,
Или, взломав свой синий лед,
Нева к морям его несет
И, чуя вешни дни, ликует.

Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо, как Россия
Да умирится же с тобой
И побеждённая стихия…

Во французской форме сочетались цвета республиканского революционного флага: мундиры синие, штаны и жилеты белые, воротники и отвороты рукавов красные.

Замечание второе – о военной музыке. Она была средством управления в тактическом звене, где трещали выстрелы и гремели взрывы, заглушая голоса команд. Пехотные боевые барабаны и кавалерийские трубы подавали командные сигналы, предупреждали об опасности, задавали темп маршу. Служба военных музыкантов считалась строевой и была опасной, так как неприятель стремился поразить их в первую очередь, как и командиров.

Не случайно в русской армии наградами для полков стали Серебряные и Георгиевские трубы. Высшей наградой считались Георгиевские, в отличие от Серебряных на их раструбах крепили накладные георгиевские кресты. На все трубы повязывали чёрно-оранжевые георгиевские ленты (оранжевый – цвет вспышки выстрела, чёрный – порохового дыма).

Первым получил Серебряные трубы лейб-гвардии Измайловский полк за взятие Очакова 2 июля 1837 года. Георгиевские появились в 1805 г., и первым был ими награждён 6-й егерский полк за бой при Шенграбене в Австрии, где он вместе с другими частями прикрывал выход армии Кутузова из под флангового удара французов. На трубах сделаны надписи: “За бой при Шенграбене 4 ноября 1805 г. в сражении 6-тысячного корпуса с неприятелем, состоявшим из 30 тысяч”.

Рисунок 4–5. Наградная Георгиевская труба

Кроме труб была принята еще одна “музыкальная” награда только для пехоты – право бить на маршах барабанный бой, положенный только гренадёрским полкам – так называемый Гренадёрский поход. Первым такое право получил Тамбовский мушкетёрский полк за Швейцарский поход 1799 года под началом Суворова. Позже этот бой назвали Поход за военное отличие.

И, наконец – о знамени. Оно тоже есть средство управления. По нему издали можно определить место полка и слать к нему адъютантов с приказами. А солдатам, отрезанным в бою от своих, видно куда пробиваться. Где знамя – там товарищи ведут бой, там помогут. В XVIII веке знамёна считались обычным табельным имуществом и выдавалось ротам тяжёлой пехоты на установленный срок, после чего заменялось новыми. Эскадронам тяжелой кавалерии (кирасирам и драгунам) выдавались штандарты. Лёгкой пехоте (егерям), лёгкой кавалерии (гусарам и уланам), а также артиллерии знамёна не полагались.

Однако, в боях знамя очень быстро из обычного ориентира превратилось в главную военную святыню, символ стойкости, надежды и боевого братства. Опустить знамя в бою, а тем паче – отдать его врагу, означало лишь одно: предать товарищей и покрыть себя позором. С тех пор виновные в утере знамени подлежат суду военного трибунала, а полк – расформированию.

В 1800 году войска получили знамёна и штандарты нового образца, сначала по одному на роту, а позже – на батальон.

С 1805 года полкам русской армии за особые отличия в боях вручалась высшая награда – Георгиевское знамя (в кавалерии – штандарт). К навершию его древка крепился георгиевский крест с георгиевскими лентами и кистями. По полю знамени вышивалась надпись, за какой именно подвиг оно вручено. Первые Георгиевские знамёна получили за бой при Шенграбене (Австрия) в ноябре 1805 г. полки: Киевский гренадерский, Черниговский драгунский, Павлоградский гусарский, донские казачьи полки Сысоева и Ханжонкова. Руководил боем будущий герой Бородина генерал Багратион.

Весной 1813 года после отражения наполеоновского нашествия самым доблестным полкам русской армии вручили Георгиевские знамена с надписью:

"За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России 1812 года."

Рис 4–6. Георгиевское знамя

Потом за новые подвиги надписи на знаменах добавляли, но эта оставалась самой почетной.

Prev.1 ...5 678 9 ...15 Next

Русская армия 1812 года. Устройство и боевые действия

3. О власти Генерал-Квартирмейстера

Отделение шестое. О Дежурном генерале

1. Общия правила

2. О должности Дежурнаго генерала

3. О власти Дежурнаго генерала

“Диспозиция для 1-й и 2-й Западных Армий, при селе Бородино расположенных.

Августа 24 дня 1812 г.

Начальники корде-баталии:

* * *

People who read this book also read