– Я им… Знаешь меня…
– Знаю, – оборвал Кемеш начинающийся словесный понос оприта. – Потому лучше отвечай. Где Ф”ент?
– Ушел с ними.
– Сколько их было? Много?
– Дурб Лакою подстать был, мальчик и выродок из кошачьих… Я им тут…
Токма живописал утреннее происшествие, где он, конечно, принимал самое активное участие по отражению нападения и сопротивлению всем сквернам со стороны находников, и особенно злопыхательства и предательских действий Ф”ента.
– Когда они все разом навалилась на меня одного и связали! – под конец воодушевленно кричал Токма и бил себя в грудь. – А я им смело так говорю, что придёт вождь наш Кемеш и отомстит им за меня. Тогда они напали на меня все сразу!.. Этот кошачий друг дурба хотел меня убить. Но я ему сказал… Тогда они напали на меня все сразу!.. И громадным мечом дурб стал резать… видишь, бороду мою Ф”ент вон теми ржавыми ножницами обстриг. Гад собачий!.. Говорил я ему, а он стрижёт меня и приговаривает. Говорит, вот придёт Кемеш, так скажи ему… Дергал меня за бороду, чтобы запомнил и сказал тебе. Гад! Я ему…
– Так что он сказал? – Кемеш стал уставать от рассказа старика, и пора уже было отдохнуть с дороги.
Ему всё уже было ясно. Так и есть, забрели какие-то бедолаги, зарубили никудышных выродков, обидели до конца дней Токму, тоже некудышного оприта, освободили Ф”ента, а тот, проныра, поплакался и навязался, вот они и увели его с собой. Конечно, плохо, что увели, плохо, что забрели, но, главное, не Теском. А эти далеко от него не уйдут, как бы хитроумен не был Ф”ент.
Старик почесал остатки бороды.
– Что сказал? Ну да, сказал… А, что сказал? А-а, вот он что сказал. Чтобы, значат, ты, как только вернёшься, не мешкал, а сразу бы уводил всех за Суракун. А я ему…
– Что? Что он сказал? – Кемеш подскочил, как подброшенный мощной пружиной. – Повтори слово в слово!
Воодушевление с Токмы как рукой сняло, он оробел от вида Кемеша, нависшего над ним разъяренным диким быком и готового проткнуть его горящим взглядом.
Заикаясь и дёргая остатки некогда пышной бороды, старик повторил все сказанное ему Ф”ентом, даже не вставляя лишнего – как он его слушал и что грозился сделать, когда придёт он – Кемеш и рассчитается с ним за него, Токму. Недаром выродок теребил его и заставлял запомнить известие для Кемеша.
Вождь посидел в безмолвии, соображая, почему это Ф”ент рекомендовал отсюда, давно насиженного места, убираться.
– Сколько лет мальчику?
– А кто его знает? Может быть, ростом с Ф”ента.
– Зовут как, не слышал?
– Как не слышал? Слышал. Малыш. Так его дурб называл. Вот и Ф”ент спрашивал у него, кто этот мальчик. Почему-то ему было интересно. Дурб сказал – сын сестры.
– А что Ф”ент? Поверил?
– Будто нет… О!.. Сейчас… Ну да же! Камратом его зовут! Да, да. Этот дурб его так называл. Камрат.
Кемеш быстро огляделся. Увидел то же самое, что и в первые минуты после появления, убрали только трупы, да навалили тюки, принесённые из набега.
– Хорошенькое дело! – протянул он. – Ничего себе бродяги! Эй, Лакой, ко мне! Всех собрать здесь! Быстро!
– Что-нибудь случилось?
– Теперь точно случилось! Здесь вот-вот могут появиться тескомовцы. Собирай! Бежать нам надо, и чем скорее, тем лучше. – Кемеш обернулся к Токме. – Тебе надо было убежать вместе с ними.
– Они ж меня привязали… А то бы я…
– Надо было попроситься. Нам придётся убегать быстрее, чем им. И ты нам будешь помехой, а оставлять тебя тескомовцам слишком рискованно. Всё им расскажешь. Юрка!
Юрка, молодой, с длинными, в подражание вождю, белыми волосами, спадающими на плечи, вынырнул из сутолоки сбегающихся со всех сторон разумных, и замер перед Кемешем, готовый в любую секунду броситься выполнять любое его распоряжение.
– Старик нам не нужен, – коротко сказал Кемеш и шагнул в сторону выстраивающихся полукругом членов банды.
Токма от ужаса окаменел, его глаза полезли из орбит.
– А-а… – закричал он тонко и смолк.
Труп его выносить куда-нибудь из дома было некому…
Глава 16
Свим проснулся от прикосновения мягкой ладони хопса.
Луна ушла, звезды мутными пятнами обозначили своё место на небе. Дул тёплый весенний ветер, неся затхлость и вонь оттаивающей земли и падали. Свим поморщился, сделал несколько вздохов, чтобы привыкнуть к зловонию не только во сне, но и наяву.
– Ф”ент? – и спросил, и позвал он.
– Здесь я, – тут же отозвался выродок, и его тень появилась рядом со Свимом. – Как видите, никуда не убежал, как вы всё время обо мне думаете.
– Нам пора? – Свим не стал развивать тему недоверия к стехару. Доверяй, не доверяй, но уж коли связался с ним, то поневоле следует доверять.
– Пора-то пора, да плохо дело, дурб, – в голосе Ф”ента слышалась не свойственная ему обеспокоенность.
– Говори!
– Тепло. Слишком всю ночь было тепло, дурб.
– И? – спросил Свим больше по инерции, чем по необходимости, потому что догадался, от чего так разволновался выродок.
И было от чего.
– Прислушайся, дурб.
Свим затаил дыхание, вслушиваясь в звуки поздней ночи или раннего утра. Из долины долетало какое-то приглушённое щёлканье, будто крупный сухой валежник трещал под ногами неосторожного путника.
– Вупертоки не спят. Они двигаются быстро, – пояснил Ф”ент. – И уже ушли от мест зимнего скопления, разбрелись по всей территории. Ищут, что бы или кого бы им съесть.
– Та-ак!.. Мутные звезды!.. Похоже, что они сегодня и вправду именно такие… – сокрушённо проговорил Свим. – А они, вупертоки, ночью видят, не знаешь?
– Может быть, и видят, но слышат прекрасно – это точно.
– Одно другого не легче. Что ты предлагаешь? Или вернёмся и пройдем другим ходом?
Свим не видел, но по звуку определил – у выродка вывалился язык.
– Назад нам возвращаться нельзя, – заявил Ф”ент после небольшой паузы. – Taм Кемеш. И кто-нибудь от него уже идёт сюда. Хотя я, конечно, не уверен в этом. Сейчас, надеюсь, Кемеш должен выводить своих разумных как можно дальше от базы.
– Почему ему надо бросать базу? Я что-то тебя не пойму. – Свим начинал злиться и боялся сейчас накричать на Ф”ента; для того не место и не время, надо решать важный вопрос, как уходить. А он всё о Кемеше.
– Потому. Я же говорил, что предупредил Кемеша через старика, чтобы он уходил с базы как можно быстрее, до того, как туда нагрянут тескомовцы.
– Ах ты, собака паршивая! – мяукнул возмущенно К”ньец. – Я говорил тебе, Свим, не верь ему!
– Спокойно, К”ньюша…
– Я вас не предавал. И никого никогда не предавал, – с решительностью, удивившей дурба, пролаял Ф”ент. – И я не мог не предупредить. К тому же, захвати их врасплох тескомовцы, они от них узнали бы о вас всё. И о подземных ходах. Они вычислили бы наш путь с точностью до свиджа… Просто нам сегодня не повезло с погодой. Тепло. Но если мы сейчас пройдем через вупертоков, то за нами уже никто не пройдет, даже вооруженные тескомовцы в своих меленраях. Пока они сюда доберутся, будет утро. Утром уже будет поздно, а до утра нас никто не будет преследовать. Надо идти сейчас и только сейчас. Через праузу будет поздно. Решайся, Свим!
Ф”ент говорил и приплясывал на месте от нетерпения.
– Не верь ему! – кричал хопс. – Он нас подставляет!
– Спокойно, К”ньюша…
Чтобы там ни было, а доля разумного в поведении Ф”ента имелась. Его поступок позволял посмотреть на лояльность к Кемешу по-иному. Свим проникся к выродку бóльшим доверием, чем, если бы ему стало известно о предательстве Ф”ентом бывших собратьев по банде.
Потому, помолчав, сказал:
– Как я понимаю, у нас нет времени выбирать, и нет другого выбора, как идти через владения вупертоков?
– Да, дурб… И мы пройдём!
– Они же нас съедят, – не на шутку возмутился К”ньец. – Это же вупертоки! Вупертоки безмозглые!!
От крика хопса проснулся Камрат. Он всполошено вскочил, и, ничего не видя спросонья в темноте, принял оборонительную позицию, как его учила делать бабка.
Никто не увидел его позы, лишь услышали, как он проснулся и подхватился на ноги.
– Мы сейчас выходим, малыш, – сказал Свим, чтобы напомнить Камрату о себе: он и все остальные рядом с ним, и ничего особенного не случилось.
Камрат расслабился и сладко потянулся, зевнул во весь рот, передёрнулся.
– Минт на сборы и выходим. Поедим после, когда выйдем из владений вупертоков.
– Я есть не хочу, – сказал Камрат.
– Если они нами не поедят, – буркнул К”ньец.
Он понимал всю необходимость проложить дальнейший их путь по долине. Это так. И, прислушиваясь к себе, он не боялся встречи с вупертоками, и всё же у него тряслись ноги и лапины, а высказывания направлены были на одно – идём на смерть.
– Посмотрим ещё, – не согласился с его предположением Свим. – Двигаемся в следующей порядке. Я впереди…
– Не так, – перебил его решительно Ф”ент. – Вреди надо идти кошке, она лучше видит и к тому же вооружена. За ним пойдем мы с малышом, а ты – позади. Хотя вупертоки уже и не спят, но реакция у них далеко не летняя. Они могут не успеть пойти наперехват кошке и нам с малышом, а вот замыкающий может подвергнуться нападению.
Свим издал неопределенный звук, К”ньец промолчал.
– Да, вот ещё что, – добавил выродок. – Вупертоки произошли то ли от саранчи, то ли от кузнечиков…
– Ну и что? – нетерпеливо спросил Свим, готовый сорваться с места и двигаться вперёд, чтобы не изводить себя больше лишними страхами, в действии они всё-таки притупляется.
– Всё одно, конечно. Но главное, они могут подпрыгивать, хотя и не высоко из-за тяжести тела. Нам от этого не легче, если кто-нибудь из них навалиться в прыжке всей тушей. Они большие и весят поболее каждого из нас будут. К тому же, они, порой, взбираются на деревья.
К”ньец фыркнул.
– Ночью?
– Не знаю. Ночью они предпочитают, конечно, сидеть на земле в зарослях кустарника или камыша, но кто их знает, как они поведут себя сегодня. Нам надо будет поглядывать наверх, когда пойдём мимо деревьев.
– Да, хорошее замечание. Так и пойдем, – согласился Свим. – А ты, К”ньюша, пойдёшь впереди, так помни о том, что сказал Ф”ент и поглядывай.
– Я-то пойду. А вот ты, собака, чем будешь отбиваться, когда на нас нападут?
– Ничем. А зачем мне отбиваться? – в голосе стехара появились нотки озадаченности, словно ему сказали какую-то глупость.
– Как зачем? – в свою очередь удивился К”ньец, от возмущения позабыв на время о недавних своих страхах. – А если вупертоки нападут? Или ты их совсем не боишься?
– Боюсь. Ну и что? Вы же со Свимом вооружены.
– Ну, уж нет, собака. Пусть уж лучше какой-нибудь вуперток нападет на тебя и сожрёт. Раз ты себя защищать не хочешь, то я и пальцем не шевельну, бросаясь к тебе на помощь и подставляя себя. Надо же, как хочешь устроиться! Пусть тебя лучше сожрут!
– Что ты потом без меня делать будешь? – сварливо отозвался Ф”ент. – Ну что?
– То же, что до тебя делал. Без собак обходились. И после тебя…
– Да, перестаньте вы! – рыкнул на выродков Свим, выведенный их перебранкой из себя. – Мы здесь для чего? Собираемся идти или диспут откроем, кто из путров важнее? Ты, Ф”ент, и вправду без ничего идти хочешь? На вот, возьми. Это нож старика, и пошли!
– А мне? – спросил мальчик.
– Что тебе?– у Свима от нетерпения сдал голос.
– Я чем буду отбиваться?
– Тебя отобьём мы, – заверил К”ньец и легко двинулся к зарослям леса.
За ним, отставая друг от друга на шаг, в установленном порядке потянулись другие.
Границу территории, обжитую выродками из насекомых, пересекали настороженно. Стрекот, издаваемый вупертоками, усилился.
– Надо идти быстрее, – шепнул Ф”ент. – Как можно быстрее. Лучше бежать.
– Да, – подтвердил Свим и тут же оступился, выругался.
Камрат, подтолкнутый Свимом сзади в спину, наступил на хвост Ф”енту, тот недовольно пролаял и следом сказал К”ньецу:
– Присмотрись, здесь есть тропка. Они по ней тоже…
Вуперток прострекотал совсем рядом. Слева от разумных под тяжёлым телом зашуршала трава – насекомое двинулось в их сторону. Но оно не успело помешать быстрым двуногим прошмыгнуть мимо него. Так всем и подумалось, потому Ф”ент ещё раз напомнил:
– Быстрее!
Они перешли на лёгкий бег (это не относилось к Свиму – у него лёгкого бега не получалось), хотя в сумеречном свете раннего утра трудно было не наступить на хрусткий хворост или не стукнуться о ствол дерева. Бегущие понадеялись на способность хопса хоть что-то видеть перед собой.
Первый вуперток, встречи с которым избежала команда Свима, остался стрекотать позади. Существовала ли у клана охрана на границах владений, был ли это сторожевой вуперток, подавший сигнал остальным – ни люди, ни выродки не знали. Так что Свим настороженно ожидал услышать усиление шума или ещё какой-то ответной реакции на предупреждающее стрекотание первого встречного вупертока.
«Если сейчас останется всё как есть, – загадал он, – то мы проскочим, так и не увидев ни одной твари».
Несколько мгновений в округе ничего не менялось. Лишь стало как будто светлее. В тёмно-сером мареве Свим различил смутные тени деревьев и головы впереди него бегущих выродков.
Ещё два вздоха и выдоха. Ничего не меняется. И дурб облегчённо решил – обошлось!
Не обошлось.
Кто-то словно с треском переломил волокнистую толстую и сухую палку:
– Трррумм…
Возникший звук эхом облетел округу.
Затопало, зашелестело, затрещало, зацокало – вся гамма нарастающего гула, кряхтений и странных звонов обрушилась на команду Свима со всех сторон.
Обернулся и что-то пролаял Ф”ент. Из-за шума Свим его едва услышал, да и то лишь голос, а не смысл сказанного, зато почувствовал под ногами утоптанную землю, бежать стало легче – прошлогодняя трава перестала путать ноги.
Они бежали, шум нарастал, казалось, вот-вот… но ни одного вупертока не попадалось на их пути.
Надо бы радоваться, но неопределенность – хуже всего. Нервы были напряжены, Свим импульсивно и безрезультатно тыкал мечом в пустоту справа и слева, ему всё время казалось: кто-то страшный бросается на него, или какая-то рожа надвигается и заполняет весь мир перед ним, или какие-то круги наплывают на него…
Было бы намного лучше, напади на них вуперток по-настоящему. Тогда появилась бы возможность узнать, как они хотя бы выглядят в утреннем полумраке, и прикинуть, как от них лучше увернуться или отбиться. Да и вообще увидеть, на кого или на что они похожи, поскольку кроме стехара, никто из них, в том числе и Свим, вупертока никогда не видел.
Вупертоки для горожан – легенда. Для лесовиков – страшилка, поджидающая в лесу, но и лесовики также не встречаются с ними, а если на своё несчастье кто-то и попадал в расположение клана, то живым оттуда не выходил.
Так что Свим мог предполагать всё, что угодно.
И когда не воображаемый, а самый что ни на есть настоящий вуперток в яви высунулся из небытия потёмок, шок у всех путников случился необычайный. Выразился он в том, что они набегали на него по инерции и никак не могли отвернуть в сторону.
Вуперток плохо видел. Его громадные фасеточные глаза, хотя и были как будто направлены прямо на К”ньеца, проскочившего мимо него на расстоянии волоска, но вуперток даже не попытался его остановить – не заметил, а всеобщий шум также мешал, наверное, ему слышать. Зато топот ног передался по земле, и насекомое нацелилось на самое тяжелое, больше всего сотрясающее почву и приближающееся к нему.
Свим – а это он обратил на себя внимание выродка из саранчи – увидел перед собой блеснувший стеклом глаз, падающий ему навстречу, и, не задумываясь ни на миг, полоснул мечом по нему почти без замаха руки. Вначале ему показалось, что удар пришёлся в кирпичную стену и никоим образом не повредил орган зрения вупертока. Однако мгновение спустя тело меча проломало его и провалилось глубоко в голову насекомого, потянув за собой руку Свима.
Раздался душераздирающий крик раненой твари, одновременно с ним неимоверный шум, несущийся с каждого уголка долины, внезапно стих.
Ф”ент для того, чтобы притормозить разогнавшегося К”ньеца, не нашёл ничего лучшего, как вцепиться в его хвост. Камрат не ожидал такого, наскочил на них и остановился, едва не подмяв под собой стехара. Свим тем временем, наконец, выдернул меч из головы насекомого и отскочил от него, наступив на ногу мальчику, тот вскрикнул.
– Что у вас? – выдохнул Свим.
– Стойте тихо! – ответил Ф”ент, и было видно, что он поднял лапину и потряс ею в воздухе для придания словам большего значения.
К”ньец вырвал свой хвост из другой лапины Ф”ента и обернулся к нему с желанием сказать этой облезлой собаке, что дёргать путра за хвост не только неприлично, но и наказуемо. Ф”ент опередил его:
– Идём па цыпочках! – и отпустил пятую конечность хопса. – Давай! Иди же, иди!
– Стойте! – приказал Свим. – Если будем так идти, никогда отсюда не выберемся. Надо идти напролом! Мы с К”ньюшей впереди, а вы от нас не отставайте ни на шаг. Малыш, ты за мной. К”ньюша, пойдешь справа, я их левой рукой отбивать буду. Приготовились!
– Но мы так… – попытался что-то сказать Ф”ент.
– Вперёд!
Перед ними уже довольно чётко просматривалось седое от редкой дымки тумана пространство с тонкой ложбинкой под ногами, извилистой нитью убегающей вдаль мимо деревьев, кустов и шелестящего моря камыша, перегородившего подступы к озеру. Ложбинка с нитью означала тропинку. Кто и когда её проложил и пользовался, не было времени задумываться. Протоптать её могли и сами вупертоки, или тот, кому полу разумные насекомые не представляли угрозы.
Тяжелая и громоздкая масса плюхнулась на тропинку перед Свимом и хопсом, словно свалилось откуда-то сверху. Вуперток глыбой длинного тела перегородил дорогу. Возможно, он собирался сделать ещё один прыжок, но топот бегущих попридержал его и он недовольно застрекотал. Обегать его ни человек, ни выродок не собирались. Свим отсёк громадному кузнечику заднюю ногу ниже колена, поднятого на высоту в рост такого человека, как Свим, а хопс с замахом ударил вупертока по шее с намерением отрубить ему голову. Лезвие из мелерона со стуком коснулось толстой хитиновой оболочки и лишь проломало его, погрузившись не более чем на ладонь вглубь. Насекомое от двойного удара дрогнуло, и меч вывернулся из лапины хопса, оставаясь зажатым в ране на шее полу разумного.
– Свим! – мяукнул К”ньец. – Мой меч…
Насекомое напрягло и выпрямило вторую, здоровую заднюю ногу, и повернулось жвалами к обидчику. Передняя пара его ног потянулась к растерявшемуся хопсу. От первого же касания крепкого и острого, как бритва, большого когтя куртка К”ньеца осталась без полы. Вуперток одёрнул ногу с лоскутом и как будто задумался, что он собой представляет и что с ним ему теперь делать.
Только что динамично развивающаяся картина вдруг неожиданно замедлила своё движение: полу разумное тужилось понять важность приобретения, хопс держался за рукоять меча и пыжился его вытащить из вязкого хитина, а остальные на мгновение превратились в простых зрителей.
Но малого промедления со стороны насекомого оказалось достаточным, чтобы Камрат успел выскочить из-за спины Свима и броситься на подмогу хопсу, повиснув на рукоятке меча всем своим весом. Следом Ф”ент налетел на самого хопса и стал отталкивать его подальше от вупертока. Наконец, Свим помог мальчику выдернуть оружие и швырнул его К”ньецу.
– Бей его по глазам!
И вновь раздался ужасный крик умирающего полу разумного.
– Бежим!
Быстро светлело. И вупертоков стало видно издали.
Движения их были вялым и медлительными. Тяжёлые туловища раскачивались, будто готовились к прыжку, но так неспешно и сонно, что сразу можно было определить – никогда не прыгнут. Из чего Свим сделал вывод о случайности встречи с первыми двумя обитателями долины. На своё несчастье те нечаянно для себя оказались на пути прорывающейся через их территорию команды. Все в ней находились в готовности отразить нападение, которого вупертоки, пожалуй, были не в состоянии произвести. Несмотря на то, что прошедшая ночь была не по сезону теплой, этого тепла всё равно не хватило настолько, чтобы приходящие в себя после зимней спячки насекомые могли обрести необходимые для борьбы с пришельцами силу и достаточную стремительность движений. Теплокровные – люди и путры – оказались намного подвижнее их.
Третья жертва прорыва команды Свима встретилась им yжe при выходе из долины, когда казалось всё осталось позади и можно передохнуть.
Вуперток, ошалевший от происходящих в нём процессов, связанных с возвращением к активной жизни, устроился на тропе так, что его никак нельзя было обойти. С одной стороны невысокой, но неприступной стенкой росли густые колючие кусты, а с другой, – подтопленное озёрной водой травяное мочало, уходящее из-под ног.
На подбежавших к нему млекопитающих насекомое не обратило никакого внимания, даже когда К”ньец, пытался его обойти и стал тонуть перед самым его носом, если таковой имелся у вупертока.
– А живой ли он? – усомнился Ф”ент, недоверчиво рассматривая застывшего подобно изваянию полу разумного. И потянулся потрогать и удостовериться в своём предположении.
– Живой, не живой, а как через него пройти? – озадачился К”ньец, выбираясь из воды и с опаской переместился от кузнечика подальше. – Не прыгать же?
– Сделаем вот так, – Свим ткнул кончиком меча в мягкое отвислое брюхо насекомого и отсрочил назад.
Реакция последовала незамедлительно. Колени задних ног вупертока качнулись и тут же стремительно с хрустящим скрипом разогнулись. Огромная масса взлетела вверх, с треском и чмоканьем обрушилась в камышах далеко от тропинки.
– Думаю те, с кем мы сражались, – сказал Свим и повёл клинком меча назад, – тоже уступили бы нам дорогу. А мы их… Жаль.
– Нашёл кого жалеть. Вупертоков!
– Ты, стехар, не прав. Они нам не могли причинить вреда. По крайней мере, сегодня, и нам не следовало убивать их.
– Собака он, – хопс не упустил момента высказаться в адрес Ф”ента. – Он ничего такого не понимает.
– Нy ты, кошка, слишком много понимаешь, да мало знаешь. Они наделают себе подобных за лето раз в двадцать больше, а то и в сто, чем понесли от нас урона. И хотел бы я посмотреть на тебя среди них уже сегодня днём. И порадоваться за тебя, когда они тебя разорвали бы на кусочки… Х-хавва! И чего мы стоим? Там, впереди, нас ждёт такое же… А солнце скоро встанет.
Свим непроизвольно оглянулся. Из-за холмов, оставленных ими на той стороне низины, огненно полыхала утренняя заря.
– Да, конечно. Надо идти, – сказал он и вдруг почувствовал усталость во всех членах своего сильного тела.
Казалось бы, всего нечего они прошли от места ночевки, ещё и день-то не наступил, а напряжение, державшее его нервные клетки в узде необходимости при переходе по территории вупертоков, уже сказывалось усталостью.
– Веди, собака, – посторонился К”ньец, пропуская вперед Ф”ента.
– Да, стехар. А ты, К”ньюша, пойдёшь теперь замыкающим. И ты, – Свим поймал Камрата за руку, – пойдёшь со мной рядом. И больше не высовывайся туда, куда тебя не звали. Чего тебя потянуло за мечом? Без тебя справились бы? Так и зашибить могут.
– Конечно, – мальчик презрительно фыркнул, подражая хопсу. – Я смотрю, вы все перепуганные стоите, разинув при этом рты, вот я и решил вам помочь.
– Не было такого, – тут же отверг версию Камрата Свим.
– Так уж и разинув рот, – К”ньец принял замечание мальчика полностью на свой счёт и принялся оправдываться. – Дёрнулся он. А в нём силища, чуть руку не выдернул.
– Скажи кошке, – демонстративно обратился Ф”ент к Свиму, – чтобы она не мяукала, а помолчала, пока мы будем идти через земли второго клана вупертоков. И меч свой пусть крепче в руках держит, а то ненароком потеряет ещё. – И добавил как бы про себя: – И так пользы никакой, а без меча – обуза.
– Ах, ты, – не нашелся сразу К”ньец, но тут же выпалил: – Передай, Свим, этой паршивой собаке…
– Я, пожалуй, передам каждому из вас по подзатыльнику, – рассудительно и строго пообещал Свим, выведенный из себя их не ко времени случившейся перебранкой. – Вы что, совсем не понимаете, как уже надоели мне своей бессмысленной враждой? Пора бы уже понять, что нам друг к другу не до претензий. Впереди ещё не только вупертоки, но и тескомовцы. Вы и перед ними будете задираться и обмениваться взаимными обвинениями? Идите и молчите хотя бы до тех пор, пока вупертоки не останутся позади не менее свиджа. Или у меня кончиться терпение и я точно кому-нибудь из вас дам по затылку. Ф”ент, веди!
Очередная ложбинка была уже и извилистей покинутой. По обеим её сторонам возвышались скалистые склоны холмов, в некоторых местах перетягивающие долину до узости ширины ручья, текущего по ней. Дальний конец её скрывался за ближайшим поворотом и не был виден. Свим тяжело вздохнул, представляя себе, сколько надо ещё идти, прежде чем им удастся расположиться на отдых и поесть.
Свим поесть любил, его дед оставил ему в наследство пагубную страсть к безмерному аппетиту. Еда-то, как рассказывал отец, и сгубила деда. Он, несмотря на все закалочные и исправительные камеры, умер от непомерного веса и болей в суставах, так как кости и сухожилия не выдержали перенапряжения. Такая же участь грозила и внуку, Свиму. Но за него взялись вовремя и наставники, и исправители. С самого раннего детства. Благодаря их усилиям, он перестал полнеть, знал меру, однако любовь к еде у него осталась навсегда. Не к обилию её, а к самой процедуре принятия пищи.
Конечно, находясь всё время в переходах с одного места на другое по заданию Центра, он не мог дать волю своему увлечению. Кстати, возможность скромно питаться в силу необходимости совместно с другими его увлечениями в немалой степени способствовала появлению в рядах Фундарены. И всё-таки, выходя в дорогу, он всегда старался прихватить еды достаточно. К сожалению, из Керпоса пришлось уходить в спешке. Орпуск прибежал к Токану из куругума с известием: тескомовцы кого-то ищут. Подумали – по их души. Так что уходили налегке. Как оказалось, они были ни при чём, а тескомовцев заинтересовали Камрат и его бабка. Но заняться едой было поздно.
Он, было, обрадовался найденной еде в доме банды Кемеша, однако наедаться в дорогу было недосуг. Надеялся поесть на ходу в дороге, но было не до того. Ужин не получался, завтрак не состоялся – бегут уже целое утро, а точнее, со вчерашнего дня, и всё никак не подвернётся случай как следует продегустировать пищевые пакеты тескомовцев, лежащие в заплечном мешке у него самого и его спутников, а там могут таиться любопытные наборы.
С мыслью о еде Свим как-то даже не заметил пройденного расстояния. А они за это время одолели всю долину, так и не встретив ни одного вупертока, хотя в ней, по уверению стехара, проживал клан более крупных и кровожадных особей. Впрочем, весной все живые существа, проводящие зиму в спячке, спешили нагнать потерянный вес, выедая на своём пути всё съедобное, не взирая на существующие у разумных запреты и нормы поведения. Инстинкт требовал своё, и они ему подчинялись до тех пор, пока не придёт первое насыщение.
Холмы впереди расступались, открывая довольно ровную местность с мелколесными колками и несколькими руинами, просматриваемые с угорья живописными вкраплениями в ландшафт на многие свиджи. Ручей, прорезавший всхолмление, через которое прошла команда, на ровной поверхности становился медлительным, шире и ужасно извилистым – сплошные извивы, старицы, протоки. Его ложе можно было проследить до горизонта в виде более темной вихляющей полосы от густой растительности на общем фоне обозреваемой панорамы.
– Скажи-ка, собака, – напал на Ф”ента хопс, как только они присели отдохнуть перед тем, как спуститься с предхолмья вниз. – Ты зачем нам наврал о втором клане вупертоков? Чтобы попугать?
– Не врал я, – спокойно ответил Ф”ент. – Сам ничего не понимаю. Они здесь ещё прошлой осенью обитали. Я это точно знаю. Мы тогда возвращалась из… В общем, нам надо было быстрее и незаметнее проскочить на базу и замести как следует следы. Так, чтобы тескомовцы не могли за нами увязаться, а они шли как раз за нами так, что наступали нам на пятки. Тогда мы с Кемешем и решили идти через кланы. Нас было почти три десятка, надеялись пробиться без урона. «А почему бы и нет?» – сказал Кемеш. Мы же были все вооружены, опытны, здоровы. Вот и пошли напролом, как сегодня сказал Свим. Там, в узком месте, где надо брести по воде, мы потеряли четверых путров и человека. Потому что вупертоки напали сверху. Кого успели ухватить, сразу разрывали на части. Мечи?.. Вспомни, как ты сегодня едва без него не остался. Эти твари быстры как ветер, их лапины с острыми шипами, цепляют ими и тут же режут по живому, а жвалы превращают всё в кровавое крошево. И всё-таки нам повезло, так как мы нагрянули к ним неожиданно, потому и смогли почти все пройти, кроме тех, пятерых. Зато наших преследователей, которые не знали о кланах и которым в голову не могло прийти, что мы пойдём через вупертоков, эти твари поджидали по-настоящему обеими кланами… Да… Мы всё это видели… Не больше пяти тескомовцев вернулись назад, и никто из них не пробился вперёд… Тескомовцы теперь помнят и никогда сюда больше не сунутся… – Ф”ент помолчал и снова оправдался: – Я не знаю, куда делся клан.
– Врёшь ты всё, – небрежно сказал К”ньец и отвернулся.
Он, естественно, видел – Ф”ент по всему, наверное, не знает, по какой причине исчезли страшилища сказок и россказней, как среди людей, так путров, – вупертоки. Видел и… не верил.
Поверишь собаке раз, поверишь два – потом что?
– Знаешь, К”ньюша, – задумчиво произнёс Свим, спокойно жевавший во время перебранки разумных и рассказа Ф”ента, – я всё больше утверждаюсь в мысли о чём-то непонятном, происходящем на западе. Даже не захват власти Тескомом. Вспомни тупую собаку под стенами Керпоса.
– Вы видели тупую собаку? – взъерошился Ф”ент.
– Вернее, встречались среди ночи.
– Фу, пакость какая!
– Сам-то, – фыркнул хопс. – Собака она и дикая тупая…
– А кошки что, лучше? – оскалился Ф”ент. – Особенно дикие. Дуры!
– Это собаки остались дикими, а мы…
– Каенны вонючие что, не кошки, да?
– А-а… – замялся К”ньец, усы его встопорщились. – Каенны, конечно. Это другое…
– Перестаньте! – недовольно приструнил их Свим. – Дело не в том, какова она, тупая собака, а в том, как она попала под стены Керпоса? Теперь вот исчезновение целого клана… А вспомни, К”ньюша, ночной бег коров? Всё как-то одно к одному.
– Наверное, ты прав, – нехотя согласился К”ньец и неожиданно, повернувшись к Ф”енту, произнес: – Прости, стехар! Устал я что-то.
У Ф”ента от внезапного откровения хопса вывалился язык, едва ли не до самой земли, вислые уши приподнялись. Наконец он подобрал язык и сказал:
– Что ты, К”ньюша. Какие между нами могут быть отношения, кроме дружеских?
– Вот и хорошо, – удовлетворённо подвёл итог Свим. – Мы всё-таки команда, а в ней должны быть друзья.