Как только слова отзвучали, сгустившийся пред ними туман расступился, и они увидели своего собеседника. Это был древний старец с выцветшими от времени пронзительными глазами и спутанными, до земли волосами. Все его лицо было изрезано глубокими морщинами. Опирался он на внушительный узловатый посох. Старец поднял посох и концом коснулся груди Мартина:

Вы, пришедшие оттуда,

Где витают злые силы.

В эту дверь войти не трудно,

Трудно выбраться наружу.

Мартин почувствовал, что нужно делать. Неведомое течение подхватило его и вкладывало слова в его уста. Он ухватился за посох и потянул на себя, повторив последнюю строфу старца, приговаривая:

Трудно выбраться наружу,

Тени знают, где тут выход.

Старец потянул посох на себя, повторив строчку Мартина.

Тени знают, где тут выход,

Знают, как хранить молчанье.

Это был старый как мир ритуал, Так пели первые сказители, так пели Старейшины. Настала очередь Мартина тянуть:

Знают, как хранить молчанье.

Не все тени молчаливы.

Старец ответил:

Не все тени молчаливы

В этом царствии покоя.

Мартин:

В этом царствии покоя

Нам помогут непременно.

Старец удивился:

Вам помогут непременно?

Кто поверит в эту небыль?

Мартин в свою очередь:

Кто поверит в эту небыль?

Есть знакомые нам тени.

Старик с силой потянул на себя:

Есть знакомые вам тени?

Это дела не меняет.

Теням чуждо все мирское,

Это царствие покоя.

Мартин, терял терпение и выкрикнул чуть громче:

Это царствие покоя?

Мы пришли покой нарушить.

Мы пришли забрать с собою

Тень хранителя Августы!

Старик оторопел, подался назад, но, совладал с собой:

Тень хранителя Августы?

Но скажите мне на милость,

Где в стране пустой, безмолвной

Отыскать вам провожатых?

Жизнь теней проходит тихо.

Вскоре каждая забудет

Про земельные скитанья.

Памяти в тенях немного.

Много ль, мало ль впечатлений –

Всё равно конец единый.

Не пройдёт одной седмицы

Все истаятся, поверь мне.

Старец, закончив монолог, немного ослабил хватку, Мартин, почувствовав это, с силой сильнее ухватился за посох:

Все истаятся, поверить?

Не пройдёт одной седмицы?

Значит, вовремя поспели.

Понапрасну тратим время.

Голос старика загремел так, что арочный свод задрожал:

Понапрасну тратим время?

На границе мира с миром

Ты шагнёшь навстречу смерти!

Как коснёшься этой двери,

Только посох мой поможет!

Ты держи его покрепче,

А иначе не проникнуть,

Возвращаться надо будет!

С этими словами он резко рванул посох на себя, Мартин покачнулся вперёд и сделал один судорожный шаг, но этого хватило. Мир перевернулся. Во второй раз Мартин стал тенью, а тень его поднялась в полный рост. Краем глаза Мартин заметил, что ворон так и не изменился. Нитрам стоял и держал рукой посох старца. Старец не унимался:

Я помочь тебе решился!

Навлеку беду большую,

Но Хранителю подспорье

Окажу всенепременно.

На заре людского века

Сам Хранителем назвался,

Первым Солнца путь прошёл я,

Показал теням дорогу …

– Это первый Хранитель! – возбуждённо прошептал на ухо Нитраму Карак. – Твой далёкий предок.

Глава 14

Путники шли по туманной земле. Ноги утопали в траве, недалеко шумел ручей, на спутанных ветвях пели прозрачные птицы. Ворон ехал на плече Нитрама, с любопытством посматривал на сопровождающего их старца. Тот, не глядя по сторонам, уверенно переставлял посох и шёл так быстро, что мальчик едва-едва поспевал за ним вприпрыжку.

От жажды кружилась голова, и журчание ручья отвлекало все внимание мальчика. Он был готов, невзирая на строгий запрет их провожатого, броситься к ручью и напиться вдоволь.

«В стародавние времена жили-были два брата. И случилось так, что влюбились они в одну девушку. И так и этак они пытались привлечь её внимание, но ни одного из них прекрасная дева не выбрала. Доведённые до отчаяния, доверились они Матери Рек. Бросились в её холодные струи. Пожалела их Мать Рек, пригласила к себе в чертоги. Встали братья перед её троном, и спросила она, что подвигло таких двух молодых да ладных броситься в её стремительные объятия. Рассказали они ей про несчастную любовь и бессердечную девушку. Растрогали они Мать Рек, спросила она, чего бы хотели братья. Один пожелал забыть о своей любви навеки, второй, напротив, – помнить о ней всегда. Взмахнула Мать Рек рукой, пропела тихо в рукав, и превратились юноши в два ручья. Глоток из одного ручья нёс вечное забвение, из второго – позволял вспомнить. А вот какой из них забвение, а какой – память, этого никто не знает».

Вот, что рассказал им словоохотливый старец-стихоплёт, пока они брели по безымянной земле.

– Нам это может помочь, – задумчиво сказал ворон.– Как? – удивился мальчик.

– Надо напоить тень Хранительницы из ручья Вечной Памяти. Память её окрепнет и восстановится в полной мере. После мы вместе отправимся на поверхность.

– А как мы найдём нужный ручей? – поинтересовался Нитрам.

– Я думаю, надо спросить совета у Первого Хранителя, он не откажет своему наследнику.

Они так и поступили. Выбрали момент, а Нитрам, как бы между делом, спросил у старца, как им определить нужный ручей. Они получил путаный рифмованный ответ, который вкратце сводился к тому, что нужно отведать воды из обоих родников. Отведаешь из родника забвения – все позабудешь, а, испив после из родника памяти, вернёшь все на круги своя. А если выпить вначале из родника памяти, то дальше уже искать не надо, ибо вот он – нужный родник. Правда, старец оговорился, что зачастую, те, кто ищет родник памяти, а по ошибке выбирает другой, забывают о том, что искали. Остаются словно новорождённые, без прошлого и будущего.

Друзья начали спор.

– Это должен сделать я. – настаивал ворон.

– Почему? – не соглашался Нитрам. – Твоя память и смекалка намного ценнее моей и не раз нас спасала. Так что если кто и должен пить, то это я. Если все пойдёт не так, то большой потери не будет.

– Как не будет? – вплеснул крыльями раздосадованный ворон. – Все пойдёт прахом, это твоё путешествие, все зависит только от тебя. На своём пути ты можешь встретить сотню советчиков, попутчиков, наставников. Но без тебя все они потеряют смысл. Потому что это твоё приключение, а не их. Без тебя не было бы у нас такого сказочного путешествия. Потому ты, если я ошибусь родником, напои меня водой Вечной Памяти.

– Хорошо, – тяжело вздохнув, согласился мальчик, – но мне стыдно, что я втянул тебя во все это. И по моей вине ты оказался здесь, а я не вправе просить тебя в который раз рисковать собой ради меня.

– Лучше не продолжай, – вскинулся ворон, – а то поссоримся. Перестань! Да лучшего времени за всю мою долгую жизнь не было. За эти несколько дней путешествия с тобой я повидал, испытал и пережил столько впечатлений, приключений, столько почерпнул мыслей, что должен весь оставшийся век благодарить тебя. Даже прародитель, Отец Ворон, может похвастаться меньшим количеством приключений, чем я. Я по своей воле участвую в этом великом походе. Есть только твой путь, и разделить его с тобой – большая честь для меня и радость. И не будем больше об этом. Мы уже пришли. Пора отведать родниковой воды.

Ворон, как всегда, оказался прав. Пока они спорили, шедший впереди проводник внезапно остановился и указал на замшелый валун. Рядом разливалось два ручья, чьё журчание все это время краем уха слышал Нитрам. Карак вспорхнул и, облетев вокруг, с опаской приземлился на камень. Раскрыв крылья, он немного потанцевал на нем, словно валун был раскалён. Он волновался. Потёрся клювом о его шершавую поверхность и взглянул на Нитрама черными блестящими глазами.

– Готов? – спросил его мальчик. Ворон только кивнул. Старец встал поодаль, сложив руки на груди, и хранил тревожное молчание. Птица сунула клюв в один из ручьев, Нитрам внимательно следил за ней, но ничего не произошло. Мальчик расслабился:

– Ну что, Карак? Это тот самый ручей? – воскликнул он.

Ворон нахохлился и сидел, непонимающе тараща свои черные глаза, посматривая то на него, то на седого старика стоявшего, словно истукан, поодаль. Не говоря ни слова, он взлетел и, судорожно хлопая крыльями, бросился в ближайшую рощу.

– Карак, вернись! – кричал мальчик, он бежал за верным другом, поминутно спотыкаясь в неверном свете. «Он все забыл!», – про себя повторял он.

В это время мимо его правого плеча пролетело нечто мягкое, задев краешком щеку и догнав ворона, свалилось вместе с ним на сумеречную траву. Нитрам подбежал и увидел, что это всего лишь шапка. Шапка старца, которой тот запустил в улетающую птицу. Ворон щелкал клювом и пытался высвободиться, но Нитрам не дал ему такой возможности. Он бережно поднял испуганную птицу и так в шапке отнёс его обратно к злополучному валуну. Старец по-прежнему стоял, скрестив руки на груди, и не говоря ни слова, кивнул на ручьи. Нитрам на вытянутых руках сунул ворона под второй ручей. Едва оказавшись под струёй воды, птица затрепыхалась, забилась.

– Что ты делаешь? – закричал он. – Смерти моей хочешь? Если плохо пахну, то надо было прямо сказать. У тебя под мышками тоже не райский сад, я на всю жизнь пропах твоим потом. Если речь о ванне, то я принимал её совсем недавно. Вынимай меня, вынимай сейчас же, а то я за себя не ручаюсь.

– Это самое приятное, что я от тебя слышал, Карак, – облегчённо вздохнул Нитрам, он бережно развернул шапку, выпуская недовольную птицу.

Покопавшись с минуту в рюкзаке, он достал давно опустевшую флягу, и едва бросив на неё взгляд, чуть не расплакался. Вся фляжка была в дырах и изъедена ржавчиной. Перерыв все вещи, он нашёл их в полной негодности. Он бессильно опустился на траву у замшелого камня. Старец, до этого безучастно стоявший рядом, порылся у себя под бородой и, неожиданно снял с шеи и протянул ему небольшую склянку на цветном шнурке с деревянной пробкой. Нитрам с почтением взял сосуд и наполнил его водой из ручья памяти. Ворон в сторонке приводил себя в порядок. Он недовольно нахохлился и расчёсывал клювом перья, всем своим видом показывал, как он оскорблён в лучших чувствах. И мальчик, и птица понимали, что это игра. Они оба были рады, что прошли непростое испытание, но требовалось соблюсти ритуал. Нужно показать обиду, дабы радость и благодарность не прорвались наружу. Так часто происходит между настоящими друзьями, когда не показывают своих искренних чувств.

– Не понимаю, – тихо произнёс мальчик. – Что же случилось с моими вещами?

– Мы на другой стороне Земли, – напомнил ворон, – тут все иначе. Когда вернёмся, все будет по-прежнему, не раскисай. Помнишь, как Отец Солнце ломал твои доспехи перед спуском? А пока ты, в дырявой одежде, с дырявым рюкзаком и кучей негодных вещей должен пройти сквозь страну теней и найти там одну-единственную. Не будем больше терять время.

– Да, не будем, вперёд, навстречу приключениям! – он поднял глаза на старца, который смотрел и улыбался сквозь огромную нечёсаную бороду. Взъерошив мальчику волосы на голове, он ещё раз посмотрел ему в глаза, повернулся и пошёл, быстро истаяв в сумеречном тумане. Нитрам кинулся, было, за ним следом, но ворон остановил его:

– Оставь его. Так надо, эта встреча была предначертана. Он увидел, что дело его живёт, и оно в надёжных руках. Теперь он спокоен и может отдохнуть.

Нитрам взвалил ставший привычным рюкзак и вместе с мудрым вороном тронулся в путь вглубь страны теней. Карак летел впереди, высматривая дорогу. Спустя некоторое время лес с причудливыми певчими птицами закончился. Они вышли на мощённую неровным серым камнем брусчатую дорогу. По ней катились повозки, запряжённые быками, дребезжали телеги, а вдали виднелся небольшой городок. Очертания его башен и крыш казались смутно знакомыми. Так бывает, когда попадаешь в незнакомое место, но ищешь известные прежде приметы в каждом камне, и находишь. После этого окружение не так чуждо, а ощущается уже почти как родное и неуловимо своё. Бродя по улицам, они привлекали всеобщее внимание, люди бросали все свои дела и тайком рассматривали путников. Парикмахер, перестав стричь, на миг замер с поднятыми ножницами, булочник застыл с кульком пряников, мальчишка-посыльный от волнения выронил список покупок.

– Карак, мне как-то не по себе, – шёпотом признался Нитрам севшему ему на плечо ворону.

– Не оглядывайся, они просто удивлены, – ответил ему Карак, задев клювом ухо, – они никогда не видели в этом мире людей с тенями или, правильнее сказать, теней с людьми.

Нитрам ничего не понял, но он давно привык к тому, что не понимает и половину сказанного вороном, потому не подал виду. А для себя уяснил, что в таких ситуациях главное – делать вид, словно тебя ничто не удивляет и для тебя все всегда понятно. А тем временем ворон, продолжал:

– Вы совсем забыли, как люди близки с тенями, а тени – с людьми. Вы не замечаете друг на друга, считая ваше соседство чем-то само собой разумеющимся. А раньше все было иначе. Ты мог кровно обидеть человека, наступив на его тень. Это было все равно, что наступить ему на лицо. А кому такое понравится? Вот послушай историю:

«Жил как-то на берегу южного моря старец. Он был мудрецом и учёным. У него было много учеников, от простых рыбаков до правителей. Он изобретал различные механизмы, оказывал помощь людям и пытался объяснить формулами этот мир. Это сейчас науки преподают в четырёх стенах, а тогда вместо класса у него был пляж, вместо доски – песок и сухая ветка. Он все свои знания переносил на морской берег. Чертил палочкой на песке свои круги, цифры, так что ученики ходили за ним по берегу, а он увлечённо рисовал и рассказывал им о тайнах мироздания. Но времена были неспокойные. Однажды соседний правитель пошёл на родные берега учёного войной. Все ученики разбежались, но мудрец этого не заметил и продолжал чертить на песке. Вражеское войско высадилось с кораблей на берег, но никто не рискнул отвлечь великого мудреца, ибо слава его достигла всех закоулков на морском побережье. Был и среди захватчиков его бывший ученик. Стало ему интересно, о чем сейчас размышляет его наставник. Воин остановился рядом и смотрел, как его учитель выводит новые фигуры и цифры. Учёный, рисовавший все дальше и дальше, случайно наткнулся на стоящего воина и огрызнулся, не поворачиваясь:

– Не загораживай мне солнце.

Воин-ученик посторонился, и тень его упала на начертанные круги.

– Не тронь мои рисунки, – вскрикнул учёный и начал чертить поверх тени воина. Воин рассвирепел и одним ударом меча снёс голову величайшему из мудрецов, а труды его смыло безжалостное море».

– Разве ты никогда не слышал выражение, «рисовать на песке» или «строить песчаные замки»?

Некоторое время они молча спускались по улице. Нитрам не решался заговорить о том, что его волновало больше всего. Наконец он не выдержал:

– Карак, а как нам найти тень бабули в этом городе? И точно ли она здесь? Может быть, в этой стране городов не меньше чем у нас на поверхности?

Ворон на минуту задумался:

– Задача непростая, но у меня такое чувство, что мы на верном пути. Во-первых, прохаживаясь по городу, мы привлекли всеобщий интерес. Пойдут слухи, может быть, они достигнут тени Августы. Во-вторых, она смутно должна помнить о своём и твоём предназначении. Может быть, она сейчас стоит в толпе и узнает тебя. В конце концов, мы можем её позвать по имени, и она откликнется.

– Давай позовём, – предложил мальчик, ему не терпелось вновь её увидеть.

– Зови, – сказал ворон, – а я тем временем облечу собравшуюся толпу, возможно, увижу её сверху.

– Бабуля! – крикнул Нитрам. – Августа!

Никакого результата. Карак вернулся.

– Неправильно, – сказал он. – Ты зовёшь её земным именем, зови её тень.

– Атсугва, Атсугва! – озарило мальчика. Толпа зашевелилась и расступилась, пропуская бабулю.

– Мне знакомо твоё лицо, – произнесла она шёпотом, – кто ты, мальчик?

– Бабуля, неужели ты не помнишь. Я твой внук. Я пришёл за тобой. Нам ещё столько нужно сделать, столько пройти.

– Внук, – отстранённо прошептала тень, – возможно. Не помню.

– Дай ей испить воды, – шепнул ворон.

– Бабуля, вот попей, прошу тебя, – Нитрам умоляюще протянул ей стеклянный флакончик с водой из ручья памяти. Она с сомнением поднесла флакон ко рту и сделала один глоток.

– Тьфу, какая горечь, – скривилась тень Августы.

– Память горька, забвение сладко. Поверь мне, Хранительница, – пояснил ворон.

Пелена отчуждения спала с её глаз. Она огляделась, увидела внука, улыбнулась и приветливо развела руки, а он, не думая, бросился к ней и обнял её изо всех сил.

– Тише, тише богатырь, – пожурила его бабуля, – так и ребра сломать недолго. И ты, Карак, здравствуй. И как это вас занесло в эти края?

Нитрам начал рассказ, говорил он долго, а они все шли и шли. Город уже закончился, они присели в тени деревьев передохнуть, а рассказ все продолжался.

– Главное сейчас – найти дорогу отсюда, – задумчиво произнесла тень Хранительницы, выслушав рассказ мальчика. – Мой вам совет, надо идти поклониться Матери Земле. Она живёт неподалёку. Ведь Изерга её единокровная сестра, думаю, она подскажет, как нам избавить срединный мир от злобных чар.

– Как я рад, что ты с нами, Хранительница, – учтиво заметил ворон, смешно присел и развёл крыльями, поклонившись.

– Я тоже, – сказал мальчик, обняв её покрепче.

– А я как рада, – прошептала она.

Три странника шли по сумеречной стране. Мальчик весело рассказывал что-то своей спутнице, а над ними парил ворон, который то и дело вставлял свои комментарии в рассказ ребёнка. Они приблизились к небольшой землянке посреди густого тёмного леса. Дорогу им преградил большой и неуклюжий, похожий на неподъёмный валун привратник. Своим уродливым угловатым телом он полностью перекрыл вход и безразлично рассматривал путников, переводя маленькие черные глазки с одного на другого.

– Ну и ну! – пробасил он. – И что у нас тут? Опять всякие оборванцы и попрошайки? Пошли прочь! Сейчас как хлопну в ладоши, топну ногами и разнесу вас в труху.

– О, грозный страж, – выступил вперёд Нитрам, – позвольте нам повидать Мать Землю. У нас очень важное и срочное дело.

– А мне какая разница, что у вас там за дело, – безразлично ответил страж, – кому говорят, не пущу. Я тут для того и поставлен, чтобы всякие проходимцы не шастали и не отвлекали Мать Землю от её заботы обо всем сущем.

– Мы не всякие проходимцы, – гордо подняв голову, выкрикнул Нитрам. – Мы Хранители. Мы прошли по небесному своду с Отцом Солнце. Плечо к плечу бились с ним на этой стороне Земли. Пили чай с Великим кузнецом Инмаром и переменчивым Отцом Моржом. Рубились с прислужниками Изерги, освободив из холодного плена нескольких узников. Разрушили её ледовый дворец почти до основания. И нет у вас оснований, уважаемый страж, обзывать нас проходимцами.

После столь гневной тирады Нитрам перевёл дух. Страж молчал. Путники вопросительно смотрели на него, ожидая решения.

– Если вы и вправду Хранители, то, наверное, имеете право увидеть Мать Землю. Но чем вы это докажете?

– Мы можем поведать вам, о, строгий и неподкупный, страж, множество удивительных историй, – ответил ворон.

– Поведайте, – согласился он, – только с условием. Я вас пропущу после того, как мне надоест слушать ваши россказни, чего за бессчётное количество лет ни разу не случалось.

Путники переглянулись, а тень Хранительницы чуть заметно кивнула:

– Твоё желание – для нас закон, – улыбнувшись, поклонился Нитрам. Он сел на торчащий из земли пенёк, глубоко вдохнул, собираясь с мыслями, и начал рассказ:

«В стародавние времена решил один жадный правитель посчитать все, что есть у него во владениях. Всех подданных в домах, весь скот на лугах, все деревья на земле, всех птиц в небе. Вызвал сто писарей и начал свой труд.

За несколько лет они посчитали все царство-государство, описали каждый камешек, каждую травинку, но царю все было мало. Он не доверял своим гонцам и писарям, думая, что все его обманывают. Он сам по нескольку раз перепроверял цифры и подсчёты. Потеряли терпение жители страны, и пошли на поклон к мудрому отшельнику, жившему в самом сердце непроходимого болота:

– Спаси нас от жадного правителя, – взмолились они, – он совсем извёл нас своими проверками, чуть ли не каждый день скачут от него гонцы, пересчитывают яблоки на яблонях, листочки на кустах. А все ему мало. И опять появляются счетоводы, перепроверяют снова и снова.

– Хорошо, я помогу вам, – пообещал отшельник. Взял лукошко и отправился с ним в самое гнусное место обширной трясины. Вернувшись, он сказал:

– Теперь я готов. А вы, люди добрые, проводите меня.

Вошёл он в тронный зал. Подошёл к правителю, отвесил ему поклон земной.

– Государь мой, позволь мне преподнести тебе в дар то, что ты не в состоянии будешь сосчитать.

– Быть такого не может, – не поверил правитель, но его заинтересовала сама возможность существования чего-то настолько большого, что его невозможно будет сосчитать. – Но, впрочем, я согласен, а что ты хочешь за этот дар?

– Сущую безделицу. Если ты, могучий государь, не сможешь сосчитать то, что находится в моем лукошке, и молвишь «довольно», то разгонишь всех своих дармоедов-писарей и будешь править по-прежнему справедливо.

– Быть посему! – произнёс правитель, удобно развалившись на троне. Он махнул рукой писцу и приготовился к подсчётам.

Открыл отшельник лукошко. Вылетел первый комарик, маленький-маленький. Он облетел вокруг головы правителя.

Взззз, – прозудел комарик. И улетел.

– Один, – произнёс жадный правитель, и писарь тут же записал это в большущую книгу

Во второй раз открыл отшельник лукошко. Вылетел комарик, маленький-маленький. Он облетел вокруг головы правителя.

– Взззз,– пропел второй комарик и улетел.

– Два, – улыбнулся правитель, а писарь с тем же усердием записал это в огромную книгу.

Снова приоткрылось лукошко, вылетел третий комарик. Он облетел вокруг головы правителя.

– Взззз, – пропел третий комарик и улетел…»

Долго-долго вещал юный Хранитель молчаливому стражу.

«В девяносто три тысячи восемьсот пятнадцатый раз он открыл своё лукошко. Вылетел девяносто три тысячи восемьсот пятнадцатый комарик.

– Вззз, – пропел комарик…».

– Довольно, хватит! – простонал привратник. Задремавший ворон от этого возгласа чуть было не упал с плеча мальчика.

«Довольно, хватит! – закричал правитель». – Нитрам продолжал рассказывать, как ни в чем не бывало. – «Отшельник вздрогнул от неожиданности, выронил лукошко. Лукошко раскрылось, и все оставшиеся комарики вылетели на свободу. Они так расстроились, что их не посчитали, не нашлось им места в этой земле, и поклялись они отомстить всем людям. С тех пор они набрасываются и нещадно кусают всех, кого встречают на своём пути».

– Все, все довольно, – взмолился привратник, охватив голову руками.

– Мы можем пройти? – елейно спросил ворон.

– Я своё слово держу, – пробурчал себе под нос привратник, – заходите, но ничего не трогайте. Я сообщу о вашем приходе.

Он посторонился, пропуская компанию. По одному они едва протиснулись в узкую дверь крохотной землянки, а попали в огромный дворец. Нитрам уже не удивлялся тому, что маленькие, невзрачные с виду домишки, изнутри были намного больше. Так было и у Отца Моржа, и у Изерги, и вот теперь в жилище Матери Земли. Пол и стены дворца были украшены драгоценными камнями, колонны увиты цветами. За первым рядом колонн виднелся чудесный сад с фонтанами и красочными птицами. Любопытные зверьки высовывали из травы и кустов свои мордочки, чтобы лучше рассмотреть путников. Угловатый привратник протиснулся следом и, насупившись, пояснил:

– Ждите здесь, я сейчас представлю вас хозяйке, – и растворился в чудесном лесу.

Прозвучал мягкий замирающий звонок колокольчика, зелёный сад раздвинулся, словно занавес в театре. На образовавшейся зелёной лужайке стоял знакомый привратник и делал приглашающие жесты. Путники с опаской ступили на чудесную полянку, полог леса за ними бесшумно закрылся.

– Вы, наверное, проголодались с дороги, не изволите ли отобедать?

Путники оглянулись, рядом с ними стояла красивая немолодая женщина в простом, как у крестьянки, платье. Нитрам не взялся бы определить её возраст. Голова закружилась, и Нитраму вспомнилась песня Отца Ветров, могучее дерево, чудо-дудочка, и на душе потеплело. Он впервые за многие дни почувствовал себя счастливым. Мальчик посмотрел на своих спутников, каждый из них по-своему был счастлив, словно попал домой после долгого странствия. Впрочем, так оно и было, кто может быть роднее Матери Земли? И было шумное застолье, и богатый стол, и много разговоров. Наконец-то путники смогли передохнуть и почувствовать себя в безопасности.