Час стекал за часом, а дождь всё лил. Во дворе у бабы Наташи, земля ей пухом, старый таз уже вплавь отправился по канаве, но потом сам наполнился и потонул. Потоки вымывали со дворов навоз и мусор и выносили на улицу, где эта мутная масса вливалась в автомобильные колеи. У Сергей Митрича разболелись колени, и он лежал внизу, кутаясь в пуховку, привезённую в том мае дочкой. Жена его, Полина, тоже охала от непогоды, а всё ж полезла на чердак с тазом и тряпкой: крыша начала подтекать, и по полу забарабанили капли. Остановившись перевести дух у чердачного окошка и рассеянно уставившись на дождь, она вдруг заметила Егора. Мальчишка, опустив руки вдоль тела, брёл сбоку от дороги – из глубины посёлка. С его мокрых волос стекала вода, а сапоги тяжело отрывались от земли, будто он и туда зачерпнул.
– Простудисся!.. Дурной, – Полина покачала головой и снова взялась за тряпку.
Придя домой, Егор с трудом стянул сапоги – из тех и впрямь пришлось сливать воду, – и полез на чердак. Ася готовила ужин, а Глеб, устроившись в кресле и мутными глазами смотря на струи дождя по стеклу, потихоньку хлебал водку. Ася ничего не говорила, но про себя молилась, чтобы это не переросло в запой.
Картошка почти сварилась. Ася нарезала редис, огурцы, яйцо и зелень, из холодильника достала кефир. Понюхала хлеб: уже плесенью отдаёт, но слабо. Можно было б срезать, а что срезать-то, когда не видно её?.. Обтёрла мокрым полотенцем.
– Де-ети!
Курицу она достала из холодильника – на сегодня ещё точно хватит.
– Де-ети!
Дети не появились, и Ася полезла на чердак. Мокрая одежда валялась у порога, а сам Егор сидел на ковре, опустив голову. Ася сразу почувствовала, что что-то не так.
– Где Сашка?
Егор поднял лицо – до странности спокойное.
– Чудище… утащило.
– Что?! – резко и громко крикнула мать, – Где Сашка?!
– В болоте…
Палыч, шлёпая сапогами по лужам, бежал по посёлку, а Ася – домашних тапках – за ним. Сквозь дождь она кричала, чтобы он остановился: утопнет! Болота были опасны всегда, но сейчас, во время дождя, они превратились в смертельную ловушку.
Глеб Палыч метался от одной известной тропинки к другой, прощупывая дно берёзовым шестом. Он прошёл с десяток метров вглубь, стараясь скользить по траве, не продавливая её. На кромке позади него Ася упала без сил, подмяв под себя осоку. Она уже ничего не говорила, а только выла. Обняв молодую осинку, Глеб остановился. Трава перед ним образовывала хлипкий наст, продырявив который, шест ушёл вниз на всю длину.
Этой ночью Хомутово не спало. Подогнали к болоту машины, включили фары и кричали в темноту. Со двора Петровича притащили плоскодонку и даже проплыли немного, но в кромешной тьме лишь тени деревьев шарахались в стороны. Утром из Трифонова приехала милиция и МЧС-овская «буханка», из которой вытащили надувную лодку.
Следователь общался с Егором наедине – на кухне. Итоги беседы остались в его папочке, и вроде бы следователь их никому не передавал, да и Егор помалкивал – до поры. Но дождь творил странные вещи, заставляя слухи необъяснимо растекаться, и история пошла по окрестным посёлкам, приукрашиваемая и дополняемая.
Егор был уверен, что дождь, вызванный чудищем, не прост. Он лишал людей воли, делал их вялыми и послушными. Скоро чудище переползло бы в деревню и начало бы пожирать людей, а те лишь покорно ждали бы своей участи.
Егор хотел попросить чудище передумать. Может, они накупят ему окороков в Трифонове? Егор сумел бы объяснить как-то, спрятать, а потом притащить их на болота… Егор рассказывал про свой план Сашке, и тот загорелся помочь.
Дети неплохо знали местность, да и маленькие, лёгкие – это позволяло им ходить там, где взрослый бы провалился. Передвигались, как их учили – прощупывая дно. В одном месте проползли по насту ничком. Так они углубились в топи, когда болото внезапно забурлило и вспузырилось, распространяя запах тухлых яиц. Пустив волну, от которой, будто живая, заколыхалась мокрая трава, из глубины показался гигантский спрут. Его слепые глаза затягивала мутная плёнка, коричневое тело с карликовыми отростками конечностей покрывали бугры и бородавки. Щели в том месте, где могли находиться ноздри, хлюпали, отплёвываясь смрадной болотной водой. По телу чудища пробежала чёрная щель, и вот уже пасть в полтуловища раскрылась, изрыгая смрад. В пасти не было зубов, кроме пары гнилых пеньков.
Егор побежал. Наступил всем весом в трясину, подошва сапога присосалась, и он полетел ничком на мокрую траву. Пополз вперёд. Обернулся: Сашка не полз следом. Он стоял и завороженно смотрел в пустые глаза чудища. Егор пополз назад – ещё быстрее. Кричал что-то… А потом Сашка шагнул вперёд и с головой ушёл в трясину.
Егор знал: если вот так, стоя в полный рост, уйти вглубь, выбраться уже не выйдет. Вытащить Сашку он бы не смог, так что пополз к деревне – изо всех сил. Болото бурлило сзади, и Егор ждал, когда чудище схватит его своей пастью. Но этого так и не произошло. Он дополз до мест, где уже можно было спокойно идти, не боясь провалиться. Ливень усиливался, и это радовало: Егору хотелось, чтобы он смыл болотную вонь, впитавшуюся в одежду, волосы и кожу.